Русская гвардия Поднебесной империи
Литургия для албазинцев в Русской духовной миссии в Пекине
Привлечение военнопленных на службу нередкое явление в истории. Чаще всего это были особо ценные специалисты, командиры. Однако порой и из рядовых солдат формировались целые военные подразделения. Конечно, на родине к таким «коллаборационистам» отношение было не самое лучшее. Поэтому неудивительно, что мы очень мало знаем о наших соотечественниках, перешедших в плену на службу к противнику. История русских военнопленных, служивших китайским императорам – одна из таких малоизвестных широкой аудитории страниц прошлого.
Первые русские появились в Китае в XIII веке. Это были пленники, захваченные монголо-татарами. Хубилай-хан – основатель монгольской династии Юань, правившей Китаем без малого сотню лет, значительно увеличил императорскую гвардию, включив в ее состав иностранцев. По всей видимости, это объясняется тем, что рабы, угнанные за тысячи километров от дома и полностью зависящие от хана-императора, были надежнее, чем местные жители – китайцы, ненавидящие захватчиков.
В начале XIV века к северу от Пекина для русских выделили землю, на которой они основали своё поселение. Со временем в результате смешанных браков они стали ассимилироваться с местным населением. Тем не менее приток «свежей крови» продолжался. В Пекин в качестве подарков нередко присылали русских рабов. Так, например, в 1332 году князь Джанги подарил богдыхану 170 русских пленников.
Династия Юань пала в 1368 году в результате восстания Красных повязок. Что стало с гвардейцами после изгнания монголов из Китая, мы не знаем. Те, кто выжил, видимо, окончательно растворились среди коренного ханьского населения.
Албазинцы
Вновь наши соотечественники оказались на военной службе в Поднебесной во второй половине XVII века. В 1685 и 1685 году китайская армия осаждала острог Албазин – первое русское поселение на Амуре. При осаде крепости и в соседних деревнях были захвачены от 40 до 150 крестьян и казаков. Несмотря на заключённый в 1689 году Нерчинский мирный договор, установивший границу между Россией и Китаем, пленники не вернулись домой. Со временем за ними закрепилось название «албазинцы».
Покорившие Китай маньчжуры, как некогда монголы, не доверяли местному населению, поэтому также привлекали к военной службе иностранцев. Император Канси проявил уважение к «краснобородым варварам», которые стойко сражались против многократно превосходящих маньчжурских войск. Русских военнопленных зачислили на службу в 17-ю роту 4-го отряда «желтого с красной каймой знамени». Албазинцы получили казенное жилье, пахотную землю, денежное и рисовое довольствие. Потомкам албазинцев, в отличие от маньчжуров и монголов, нельзя было поступать на гражданскую службу, они служили только в гвардии.
Русские жили в северо-восточной части Пекина в Березовом урочище. Там же им отдали для церкви бывшую буддийскую кумирню. На пустыре, за городскими стенами, располагалось русское кладбище. Ряды албазинцев со временем пополнялись за счет дезертиров и беглых преступников из России, как, например, четырех ссыльных запорожцев, которые бежали с Нерчинских заводов.
После создания в 1708 году по приказу императора Канси школы русского языка албазинцы участвовали в подготовке китайских переводчиков. Надо сказать, что некоторые ученики с высокомерием относились к русским, находя забавной европейскую внешность, поэтому за «студентами» присматривали монгольские офицеры, поддерживавшие на занятиях дисциплину.
Со временем нехватка русских женщин неизбежно привела к смешанным бракам. Через несколько поколений албазинцы ничем внешне не отличались от местных, только буйный нрав выделял их среди остальных подданных цинских императоров. Албазинцы пользовались дурной славой среди коренных китайцев: пьянство, азартные игры, драки.
Православие
Падение морального облика албазинцев послужило хорошим поводом для российских дипломатов добиться разрешения открыть в 1716 году православную миссию в Пекине. Из Российской империи в Китай присылались священники, чтобы проводить работу с «заблудшими овцами». Но это был только повод.
На самом деле православная миссия в Пекине выполняла разведывательную функцию: священники изучали китайский язык, культуру, собирали информацию о политической и экономической ситуации.
Маньчжурские власти согласились на создание миссии, поскольку были заинтересованы в поддержании православия среди гвардейцев с целью оградить их от ассимиляции и поддерживать обособленность «албазинцев» от местного ханьского населения.
Надо сказать, что усилия православных миссионеров увенчались успехом: албазинцы сохраняли русское самосознание и оставались верны православию до начала XX века. Во время восстания ихэтуаней (Боксерское восстание) в 1899–1901 гг. немало албазинцев приняли смерть, но не изменили своей вере. Вместе с православными китайцами албазинцы, погибшие от рук восставших, почитаются как «Китайские новомученики».
Русская рота просуществовала до падения в Китае монархии в 1911 году. Правда, из почти тысячи албазинцев, проживавших в Китае, на службе числилось, по данным на 1908 год, только 39 человек во главе с командиром Михаилом Хэ.
В 20–30-е годы XX века албазинцы вновь оказались востребованы, но уже на гражданском поприще. В то время Китай (прежде всего Маньчжурия) становится одним из центров русской эмиграции. Албазинцы, владеющие русским языком, стали своеобразными посредниками между китайскими властями и белоэмигрантами.
После прихода в 1949 году к власти в Китае коммунистов ассимиляция албазинцев усилилась. Этому способствовала политика Мао Цзэдуна, искоренявшего иностранное влияние.
До нашего времени в Китае сохранились лишь три рода, ведущие происхождение от русских военнопленных XVII века: Ду (Дубинины), Яо (Яковлевы), Ло (Романовы). В Пекине сейчас проживает около 300 албазинцев, отдельные семьи встречаются и в других городах: в Тяньцзине, Хайларе, Ухане, Чанчуне.
Албазинцы не имеют своей официальной организации, однако поддерживают родственные связи. Несмотря на то, что внешне албазинцы ничем не отличаются от китайцев, да и русский язык большинство из них не знают, они по-прежнему считают себя русскими.
По всей видимости, полностью раствориться среди коренного населения не дает религия: албазинцы исповедуют православие, которое и определяет их самоидентификацию.
Информация