Саддам: отношения с США в период ирано-иракской войны. От сотрудничества до эшафота
Почему США поддержали Ирак?
О последней классической войне минувшего столетия – Ирано-иракской, написано много, хотя противостояние имеет ряд белых пятен, как, впрочем, и любой из подобного рода масштабных конфликтов.
Мне же, в свою очередь, хотелось бы в общих чертах затронуть тему оказанного войной влияния на характер отношений Багдада и Вашингтона.
В конце концов, история – это, как верно заметил М. Н. Покровский, опрокинутая в прошлое политика.
А нынешняя ситуация на Ближнем Востоке в значительной степени – прямое следствие проводившейся Соединенными Штатами в отношении Ирака с конца 1970-х политики.
Носила она двойственный характер. С одной стороны, после падения шаха Вашингтон провоцировал Саддама на конфликт с Ираном и поддерживал его. По трем причинам.
Первая: максимальное ослабление государства, в одночасье из главного, наряду с Израилем, союзника США на Ближнем Востоке превратившегося в экзистенциального врага, к тому же отвесившего только-только начавшему приходить в себя после Вьетнама заокеанскому обществу и его политическому истеблишменту увесистую пощечину в виде кадров захвата иранскими студентами (кстати, кого там только не было в плане политико-религиозного мировоззрения) американского посольства и фотографий последствий неудачно проведенной операции «Орлиный коготь».
Вторая причина – обеспечение бесперебойных поставок нефти в Европу. И казавшаяся возможной, в силу репрессий среди части сочувствующего свергнутому шаху иранского офицерского корпуса, быстрая победа Ирака отвечала подобной цели как нельзя лучше. Ибо что там аятолле в голову взбредет, в Белом доме могли только гадать. Решит он, скажем, закрыть для американских кораблей Ормузский пролив.
Нет, технически это было сложно, но коли иранцы попробуют – мороки не оберешься. А ввязываться в новый военный конфликт на исходе 1970-х, после помянутого Вьетнама, Соединенным Штатам не хотелось. Так что уж лучше почетный детройтец – оным Саддам стал в 1980-х – пускай потрудится в обуздании Ирана.
Третья причина. Резкий разрыв отношений Ирана с Соединенными Штатами пришелся на период постепенного налаживания последними диалога с Ираком. Почему, собственно, диалог пришлось восстанавливать? Сделаем шаг назад – в 1967.
В тот год Ирак разорвал дипотношения с США в знак протеста против их поддержки Израиля в ходе Шестидневной войны. Однако ссориться со второй по запасам нефти страной в регионе не представлялось Белому дому разумным, особенно на фоне возможного сближения Багдада с Москвой.
Подобного рода опасения не были напрасны: начавшемуся по инициативе США процессу нормализации отношений с Ираком помешал приход к власти БААС в 1972 г. Тогда же был подписан советско-иракский Договор о дружбе и сотрудничестве, а Саддам, на тот момент второе лицо в государстве, совершил визит в СССР.
В следующем году иракцы, чувствуя за собой поддержку Советского Союза, национализировали собственность американских компаний «Эксон» и «Мобил Ойл». Соединенным Штатам, в сущности, ответить было нечем.
Однако на руку Вашингтону сыграло стремление самого Саддама, ставшего в 1979 полновластным хозяином Ирака, стабилизировать отношения, то есть получать в том числе и американскую военную помощь, снизив путем диверсификации поставщиков вооружений зависимость от СССР.
На пути к лидерству в арабском мире, или двойная игра Саддама
Играя на противоречиях двух сверхдержав, Саддам хотел вывести свою страну в лидеры арабского мира, где в середине 1970-х доминирующая роль принадлежала союзному, после подписания Кэмп-Дэвидских соглашений, американцам Египту.
Столь амбициозные и вполне реализуемые цели Багдада не соответствовали планам США – также амбициозный и харизматичный, но более зависимый от американской помощи и с Капитолийского холма управляемый, склонный, как показал договор с Бегином, к компромиссам Садат справедливо виделся Вашингтону фигурой более предпочтительной, нежели Хусейн в качестве номинального лидера арабского мира.
А в 1982 году Ирак должен был стать председателем движения неприсоединения – более близкой, в силу своего антиколониального и антиимпериалистического характера, к СССР нежели США структуры, что также не могло не беспокоить Белый дом.
Да и верно рассуждали на Капитолийском холме, завершись Ирано-иракская война победой Саддама, где гарантии того, что он на этом остановится, а не постарается расширить сферу своего влияния, скажем, не захочет поквитаться с Асадом за поддержку Сирией Ирана, или инициирует создание антиизраильской коалиции?
Из арабов Хомейни еще Каддафи поддержал, но он был вне зоны досягаемости иракских войск. Кстати, глава Джамахирии также претендовал на лидерство в арабском мире, но в силу вовлеченности в конфликт со странами Черной Африки – прежде всего с Чадом – не представлял для геополитических интересов США той опасности, которую мог явить реализацией своих амбиций Саддам. Хотя как показали дальнейшие события, Каддафи стал для американцев в Средиземноморье той еще костью в горле.
Иранский узел
По поводу упомянутого ослабления Ирана важное уточнение: в первые год-полтора войны на Капитолийском холме стремились не столько к поражению Исламской республики, сколько к транзиту власти в ней лояльным Соединенным Штатам политическим силам – в 1979–1981 гг. это еще представлялось возможным.
Однако в 1981 году после разгрома сторонниками Хомейни возглавляемого К. Санджаби Национального фронта (своего рода аналога российских, руководимых П. Н. Милюковым кадетов начала XX века) создание коалиционного правительства стало практически невероятным. Нет, оставалась еще влиятельная и враждебная Хомейни военно-политическая сила, базировавшаяся, кстати сказать, на территории Ирака – Организация моджахедов иранского народа, бойцы которой убили в том числе в 1981 президента Раджаи и премьер-министра Бахонара.
Но моджахеды (ОМИН) придерживались леворадикальных взглядов, что скорее делало их союзником СССР, нежели США. В Белом доме опасались введения, вслед за Афганистаном, советских войск в Иран и установления опиравшегося на ОМИН дружественного Москве режима, в случае реализации подобного плана стратегическая обстановка на Ближнем Востоке менялась не в пользу США.
Интересно, что и Советский Союз в тот период опасался открытого американского военного вмешательства в сотрясавшие Иран события.
«Опера», сыгранная не только для Израиля
Двойственность позиции США в отношении выстраивания отношений с Саддамом со всей очевидностью проявилась в июне 1981 года, когда в результате блестяще проведенной операции «Опера» был фактически уничтожен поставленный французами Ираку ядерный реактор Осирак.
При этом израильские F-15А и F-16А нарушили воздушное пространство Иордании и Саудовской Аравии. Однако Тель-Авив имел основания рассчитывать на сдержанную реакцию названных государств и даже пусть и не афишируемое, но удовлетворение относительно серьезного повреждения реактора, поскольку и Амман, и все более сближавшийся с американцами Эр-Рияд опасались инициирования Саддамом свержения ближневосточных монархий.
Примечательно, что Ирак, в отличие от вероятно проведшего соответствующие испытания еще в 1979 году Израиля, подписал договор о нераспространении ядерного оружия.
На декларативном уровне Вашингтон осудил израильский удар и даже предпринял своего рода реверанс в сторону Саддама. Так, на страницах The New York Times 9 июня 1981 года были опубликованы следующие строки:
По мнению администрации Рейгана, в последние месяцы Ирак проводит более прозападный курс, и начались переговоры о расширении отношений с Соединенными Штатами. Также не было уверенности в том, что Ирак собирается создать бомбу, хотя официальные лица заявляли, что такая возможность существует.
Схожее по смыслу заявление сделал советник президента по нацбезопасности Бжезинский:
Мы не считаем, что интересы США и Ирака в принципе несовместимы. Мы понимаем стремление Ирака к независимости. Его желание видеть таким Персидский залив, безопасность которого обеспечена, и мы не считаем, что американо-иракские отношения должны развиваться в духе антагонизма. Мы не хотим, чтобы такое ненормальное положение в наших отношениях сохранялось, хотя и отдаем себе отчет в том, что для их улучшения надо пройти долгий путь.
При этом очевидно, что американцы, подобно саудитам и иорданцам, не могли не быть довольны: перспектива превращения Ирака, путем придания ему ядерного статуса, в ведущую региональную державу фактически сошла на нет.
И что важно – сделано это было чужими руками. Ибо Соединенные Штаты в рамках еще сохранившей свою актуальность доктрины Никсона признавали паритет с СССР на Ближнем Востоке и в общем не стремились наращивать в регионе свое военное присутствие: тень Вьетнама тогда еще витала в Овальном кабинете, и была свежа в памяти сцена сбрасываемых в океан вертолетов при эвакуации американских граждан из Сайгона.
Со своей стороны Саддам прекрасно понимал двойственность американской политики в отношении Ирака, но принимал правила игры, о чем заявил в одном из интервью 1981 года – накануне освобождения захваченных в Тегеране заложников:
США не исправляют свою политику радикально, а лишь частично и в форме мелких, временных и мимолетных проб. Мелкие изменения не следует принимать за крупные радикальные перемены, но позитивные перемены надо поощрять.
Сказано это было на фоне продолжавшегося сближения с Москвой: в ответ на уничтожение Осирака СССР снял эмбарго на поставку вооружений Ираку. В том же 1981 советская делегация прибыла в Багдад на празднование дня независимости страны. А в следующем году Москва уже обеспечила Ираку 70 % военного импорта.
Не в последнюю очередь советская поддержка обуславливалась критикой аятоллой (впрочем, с критикой ввода ограниченного контингента выступил и иракский лидер) Хомейни ввода советских войск в Афганистан и преследованием иранской марксисткой партии Туде.
Но вновь подчеркну: идя на сближение с СССР, Саддам отнюдь не становился проводником воли Москвы в регионе, подобно выполнявшим соответствующую роль относительно Вашингтона шаха или Садата.
Кремль и не претендовал на большее – хватало забот в Восточной Европе: декабрь 1981 ознаменовался введением военного положения в Польше, да и в Афганистане обстановка складывалась не так, как хотелось бы.
А вот доктрина Никсона по историческим меркам оказалась недолговечна. Кроме того, ее стоит рассматривать в контексте параллельно существовавшей и никак с ней не коррелировавшей другой доктриной – Шлезингера, ставшей завуалированным ответом Пентагона на ОСВ-1.
Рейган и Саддам – восстановление дипотношений
После прихода в Белый дом администрации Рейгана гонка вооружений по сути возобновилась. Да, собственно, никакие доктрины или декларации – скажем, Хельсинкская – не могли отменить советско-американского противостояния вообще и на Ближнем востоке в частности.
И Саддам пытался использовать конфронтацию двух сверхдержав в своих интересах. Благо новая администрация США продолжила курс на нормализацию отношений с Ираком, что дало повод тогдашнему заму премьер-министра Ирака Азизу отметить американские
усилия, чтобы понять арабскую ситуацию и решить проблемы честным, справедливым и законным образом.
Другими словами:
Несмотря на отсутствие дипломатических отношений, – пишет историк К. А. Белоусова – наблюдался рост в торгово-экономических связях между США и Ираком. Импорт из США в Ирак составил в 1970 году 18 миллионов долларов, в 1975 году – 370 миллионов долларов, в 1980 году – 797 миллионов долларов и в 1982 году – 931 миллион долларов.
В 1982 году Белый дом исключил Ирак из списка стран, поддерживающих, с его точки зрения, международный терроризм. А спустя пару лет Вашингтон и Багдад восстановили дипотношения, годом ранее американцы предоставили внушительный кредит переживавшему острый экономический кризис Ираку для экспорта из Соединенных Штатов пшеницы.
Кроме того, Саддам шел на сближение с США еще и из-за опасений нормализации американо-иранских отношений и уже легальной помощи Тегерану, что могло привести к перелому в ходе войны не в пользу Багдада.
Следует также принимать во внимание стремление Исламской республики – а Хомейни вряд ли простил Саддаму высылку из Ирака в 1978 году – инициировать антибаасистские выступления иракских шиитов.
Это противоречило не только интересам Багдада, но и США, ибо создавало условия для победы Исламской республики и ее экспансии в Ливан и Сирию. Вообще, на исходе 1980-х американо-иранские отношения существенно обострились, вплоть до военных столкновений в Персидском заливе.
На Капитолийском холме не питали иллюзий и по поводу игры Саддама на противоречиях сверхдержав, и соответственно испытывали опасения перед возможностью перекрытия Ормузского пролива иракцами.
Особенно на сей счет мандражировали саудиты, попросившие США о защите. И Белый дом не преминул помочь, взяв курс на наращивание своего военного присутствия в Заливе и на Ближнем востоке в целом, не говоря уже об обернувшейся скандалом негласной поддержке Ирана, ибо одна из сторон, с точки зрения Вашингтона, должна была существенно ослабить другую, но не разгромить ее полностью. Поэтому оружие подкидывали и тем и другим.
При этом саудиты боялись Иран больше Ирака и помогали последнему, предоставив заем в размере 16 миллиардов долларов, да и в целом поддерживали его на дипломатическом уровне в ходе войны.
Ну а дальше на мир как снег на голову рухнуло горбачевское новое мышление, и одна из сверхдержав стала стремительно и без давления извне сдавать свои позиции в мире, в том числе и на Ближнем Востоке.
В Белом доме сначала обалдели от свалившегося на них счастья, а потом принялись переформатировать на свой лад положение дел, в том числе и в Заливе. И Саддам скорее здесь уже выглядел помехой, нежели непростым, но все же партнером.
Зачем партнерствовать, вести непростые переговоры, когда можно все и так себе забрать?
Переживавший экономический кризис, истощенный войной, лишенный советской поддержки и союзников Ирак казался легкой добычей, и его нефтяные запасы готовы были упасть в уже расставленные американские ладони.
Саддам: Акелло промахнулся, или путь к эшафоту
Нужен был только повод, и он легко нашелся в виде провоцирования иракского лидера на агрессию против Кувейта, кстати, в ходе Ирано-иракской войны поддерживавшего Багдад.
Опытный политик Саддам в данном случае ошибся, не приняв во внимание наступивший в регионе дисбаланс сил, переоценив возможности собственной армии и неверно, накануне вторжения в эмират, просчитав ответные шаги США. И был попросту обведен американцами вокруг пальца.
Грамотно проведенная Белым домом игра привела американские войска в Багдад, Ирак – к краху государственности, а Саддама – на эшафот.
Использованная литература:
Белоусова К. А. Ирано-иракская война (1980–1988) и политика США в Ираке
Абалян А. И. Ирано-иракский вооруженный конфликт 1980–1988 гг. И его влияние на систему международный отношений на Ближнем Востоке
Информация