В Подмосковье будут создавать «кварталы для мигрантов», перенимая негативный опыт Франции
В начале месяца эксперт по работе с мигрантами Вадим Коженов в интервью ИА «Национальная служба новостей» заявил, что губернатор Подмосковья Андрей Воробьёв провёл совещание с представителями крупного бизнеса, чиновниками и правоохранителями, на котором было принято решение о строительстве специальных жилых кварталов для размещения мигрантов. Аргументируется это тем, что так мигрантов якобы легче будет контролировать.
Некоторые СМИ данную инициативу одобрили. В частности, «Московский комсомолец» пишет, что
«в перспективе хорошо будет всем: и работнику – до работы рукой подать, и работодателю – не придется сидеть у разбитого корыта, когда сотрудник найдет вакансию попроще. А так работник будет фактически привязан к месту. Ему ведь начальство дает не только зарплату, но и жилье.»
Кварталы для мигрантов – идея далеко не новаторская, в этом отношении Россия просто перенимает европейский опыт. Правда, опыт этот не сказать, что позитивный, учитывая, что из себя представляют «социальные кварталы» для мигрантов (по сути являющиеся гетто) в той же Франции.
Кроме того, строительство данных кварталов усугубит ещё одну проблему, которая и без того стоит остро – проблему интеграции мигрантов в российское общество, которые интегрироваться вовсе не хотят. Более того, интегрироваться не хотят и дети мигрантов, которые нередко занимаются травлей русских детей в школах. Не говоря уже о том, что у России есть определённые проблемы с преимущественно мусульманскими республиками, которые живут по законам шариата и воспринимают Россию и русских как нечто чуждое.
Так чем же в перспективе грозит России создание кварталов для мигрантов? Ведь Подмосковье может стать лишь «пробой пера», о чём и говорят адепты нынешней миграционной политики.
Как «социальные кварталы» во Франции для мигрантов превратились в гетто
Говоря о создании кварталов для мигрантов, невозможно не упомянуть исторический опыт Франции, которая давно пошла по этому пути. История «социальных кварталов» во Франции неразрывно связана с проблемами мигрантов. Всё началось с того, что в 1950-1960-е гг. по инициативе французского правительства мигрантов стали расселять в социальных кварталах (Cite), комплексах социального жилья для проживания малообеспеченных [1].
Надо отметить, что изначально подобные районы не были мигрантскими – это были кварталы социального жилья, строившиеся для тех, кто не мог позволить себе купить квартиру, но при этом остро нуждался в ней. В этих кварталах в середине ХХ в. жили рабочие окрестных заводов и фабрик, в них переезжали обитатели трущоб, которых власти страны расселяли в послевоенный период [2].
По мере увеличения миграционных потоков, общежитий, строившихся для рабочих-мигрантов, стало не хватать, а пребывающим семьям требовались уже квартиры. Поэтому кварталы социального жилья стали рассматриваться как места для временного проживания рабочих-иностранцев. Мигранты старались селиться рядом с земляками, создавая сообщества по принципу страны происхождения внутри квартала.
С прибытием в страну семей мигрантов социальные кварталы становятся также местом проживания их семей. Мигранты становятся постепенно преобладающим большинством жителей бедных кварталов, а бывшие жители стараются переселиться в другие районы, не желая жить в новом для себя социуме [1].
С начала 1980-х годов кварталы социального жилья, находящиеся преимущественно в пригородах индустриальных городов, неразрывно связаны с образом мигранта, а проблемы, которые в них существуют – насилие, преступность, наркотики – медиатизируются. Эти кварталы становятся зонами «исключения», к ним начинают применять понятие «гетто», подчёркивая тем самым их особость, маргинальность, периферийность, а также «исключенность» их обитателей из жизни остального города [2].
Стоит отметить, что, когда мы говорим о мигрантах, ставших жителями этих социальных кварталов, то речь идёт о миграции из стран Африки (прежде всего из Алжира, Туниса и Марокко, но также из стран Африки южнее Сахары, в основном бывших колоний Франции). Данные страны являются преимущественно мусульманскими.
Поскольку большинство мигрантов составляли мусульмане из стран Магриба, с течением времени на политику Франции в миграционной сфере начал всё больше влиять исламский фактор. При этом власти долго его игнорировали. Связано это было прежде всего с тем, что с момента окончательного отделения церкви от государства в 1905 г. во Франции проводилась жёсткая антирелигиозная политика (исключение составлял короткий период существования коллаборационистского режима Виши). Особенно этим отличались левые правительства [5].
Тот, кто осведомлён о настроениях исламской диаспоры в Европе, знает, что не только исламисты мечтают о господстве ислама в Европе, но и обычные мусульмане действуют в этом направлении. Они хотят превратить Европу – путём демографической исламизации, наплыва мигрантов – в Дар аль-Ислам (Дом ислама) [4].
Следует обратить внимание и на то, что, согласно Закону об информации и свободах от 1978 года, во Франции действует запрет на любую статистику и учёт населения по отличительным признакам, в т. ч. по национальному и религиозному. В связи с этим достоверно определить количество мигрантов-мусульман и их национально-религиозный состав не представляется возможным. Нелегальная миграция тем более не поддаётся никаким подсчётам [3].
В итоге во Франции образовывались закрытые сообщества, создававшие свою инфраструктуру и препятствующие интеграции. Мигранты и их семьи не хотели интегрироваться во французское общество, ибо это были в основном выходцы из деревень отдалённых районов, не говорящие по-французски и имеющие несколько классов образования.
Во второй половине 1990-х – начале 2000-х годов рост численности мигрантов и особенно их концентрация в южных городах Франции и Париже порождают этно-религиозную и социально-экономическую напряжённость и конфликтность [3]. Столкновения с полицией, погромы, сожжения автомобиле, стали происходить каждый год.
Мигранты, ставшие гражданами Франции, и особенно молодое поколение мигрантов, стали проводить демонстрации, вынуждая правительство изменить уже принятый непопулярный закон. В других европейских странах, принимающих большое количество мигрантов и имеющих аналогичные мигрантские кварталы, ситуация не лучше.
Так, в августе 2011 г. в мигрантских кварталах Лондона, Бирмингема, Ливерпуля вспыхнули яростные бунты молодёжи, которые переросли в самые настоящие погромы. По сообщениям СМИ, 90 % их участников – дети мигрантов. Такое поведение, безусловно, вызывает протест в Европе [4]. По этой причине свои позиции стали укреплять правые и крайне правые партии.
Проблема интеграции мигрантов и их анклавизация
Ситуация с мигрантами в России не слишком отличается от ситуации во Франции. Формально в РФ на данный момент нет кварталов для мигрантов, однако реально ещё в 2021 году на сайте журнала «Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены» было опубликовано исследование социологов из РАНХиГС о мигрантских анклавах, возникших не только в Москве и Петербурге, но и в нескольких крупных региональных центрах.
Аналитики РАНХиГС пришли к выводу, что главные места формирования мигрантских анклавов в крупных городах России – территории вокруг рынков. Эксперты исследовали 37 прирыночных территорий в 15 городах-миллионниках. Выяснилось, что в шести таких местах концентрация снятых гастарбайтерами квартир составляет 20 % и больше.
Как и мигранты во Франции, гастарбайтеры, находящиеся в России, также не желают интегрироваться в российское общество, предпочитая общаться со своими соплеменниками, а все вопросы решать через диаспоры – закрытые организации с неясным правовым статусом. То есть точно так же, как и во Франции, мигранты в РФ создают закрытые сообщества, образующие свою инфраструктуру и препятствующие интеграции.
Диаспора помогает мигранту оформить документы (часто «решая вопросы» с экзаменом по русскому языку, который мигрант из Средней Азии не знает или знает очень плохо), найти жилье и работу, решить основные бытовые и социальные вопросы. То есть мигранты, прибывающие в новый регион в уже многочисленную диаспору (или анклав), включаются в экономическую деятельность в обход изучения местного языка и традиций и компактно проживают среди своей этнической группы, не имея нужды интегрироваться в принимающее общество.
Более того, дети мигрантов также не стремятся к интеграции. Здесь российские власти повторяют ту же ошибку, что допустили власти Франции, которые в своё время полагали, что ребёнка из мигрантской среды можно интегрировать во французское общество через школу. На деле в школе мигранты предпочитали общаться с такими же детьми мигрантов.
В России в этом отношении ситуация печальная – в той же Москве имеются целые классы детей мигрантов из Средней Азии, который практически не говорят на русском языке. Приводит это к тому, что дети мигрантов объединяются в группы и избивают сверстников, занимаются травлей русских детей.
Громким был недавний скандал в Челябинске, где мальчики-таджики избивали русских детей и угрожали им. «Царьград», в частности, публиковал видео с родителями детей, которые рассказывали, например, следующее:
«Недавно я узнала, что Израил ударил мою Василину кулаком и прижал к стенке. У мальчиков-таджиков был сговор обижать девочек. Драки у нас происходят постоянно. Есть видеодоказательство. Руководство школы закрывает глаза на проблему.»
Впрочем, проблемы с детьми-мигрантами в российских школах автор постарается подробно рассмотреть в отдельном материале, ибо таких случаев достаточно много. Более того, есть проблемы и с интеграцией детей из Ингушетии, Чечни, Дагестана, которые также часто плохо знают русский язык и склонны группироваться по этническому признаку.
Таким образом, ни мигранты, ни их дети не планируют интегрироваться в российское общество, предпочитая жить по своим законам и правилам.
Кварталы для мигрантов – аргументы «за» и «против»
Сторонники строительства кварталов для мигрантов утверждают, что, мол, подобные мигрантские кварталы нужны для того, чтобы с самого начала следить за местами кучного проживания мигрантов. Подобные районы можно снабдить большим количеством камер, а сам район чуть ли не огородить забором с колючей проволокой. Однако так ли будет на самом деле?
Ведь, скорее всего, мигрантские городки будут возникать на базе уже существующих жилых комплексов. А если это так, то проблема этнической преступности и проблема интеграции только усугубится. То есть если подмосковные власти построят в каких-от отдалённых районах специальные временные городки для мигрантов, где они будут под надзором силовиков, то это одно, а если их будут селить в существующие ЖК в отдельном районе, то это совсем другое.
Что именно из этого выйдет, можно наблюдать по ситуации в подмосковных Котельниках, особенно микрорайоне «Южный», где большую часть населения сейчас составляют мигранты – преимущественно выходцы из Средней Азии – Таджикистана и Узбекистана. На улицах и детских площадках городка можно увидеть множество женщин в хиджабах, чернобородых мужчин и группы смуглолицых детей (семьи мигрантов обычно многодетные).
Мигранты часто пристают к девушкам славянской внешности, а на любые замечания реагируют агрессивно. На улицах городка уже давно стало небезопасно.
Председатель Национального антикоррупционного комитета России, член совета по правам человека при президенте России Кирилл Кабанов полагает, что создание «мигрантских кварталов» в Подмосковье только усугубит проблемы с мигрантами:
«Для реализации такого проекта необходимо создание детально проработанной правовой базы, и это явно не должно решаться на региональном уровне. Кроме всего прочего, понимая, кто стоит за заявленной инициативой, становится ясно, что это даже близко не про наведение порядка в миграционных сфере, это снова лишь про большие деньги в личные карманы. А значит, вероятность появления «13-х районов» вокруг Москвы как рассадников криминала, радикализма/экстремизма и прочих проблем велика. Ведь за этим стоят «торговцы черным деревом» и миграционные лоббисты.»
Позиции миграционных лоббистов в России действительно очень сильны, поскольку их поддерживают на самом высоком уровне. Недавно генпрокуратуру попросили проверить объявления о работе с формулировкой «только для мигрантов», поскольку таких предложений достаточно много на сайтах Avito.ru, HeadHunter, Rabota.ru, SuperJob.ru. При этом суд в Москве запретил публикации о вакансиях «только для славян» из-за якобы «дискриминации по национальному признаку».
На вакансии «только для мигрантов», «только для чеченцев» и т. д. при этом доселе никто внимания не обращал. И ещё неизвестно, каким будет ответ прокуратуры. Возможно, в рамках проводимой политики «многонациональной дружбы» запрещать решили только слова «славяне» и «русские».
Подводя итог, следует отметить, что с учётом того, что РФ не собирается менять миграционную политику, строительство «кварталов для мигрантов» с высокой вероятностью приведёт к усилению их анклавизации, а также к увеличению конфликтов с местным населением. На данный момент Москва имеет один из самых высоких показателей межнациональной напряжённости по сравнению с другими субъектами Федерации, и появление новых мигрантских анклавов только усугубит ситуацию.
Использованная литература:
[1]. Деминцева Е.Б. Создавая «гетто»: социальные кварталы Франции и их обитатели (1960–2010 гг.) // Вестн. Томск. гос. ун-та. История. 2015. № 5(37). С. 105–112.
[2]. Деминцева Е.Б. «Проблемные окраины» и их обитатели: парижские предместья между «бунтом окраин» и «Шарли эбдо». 2015. № 5. С. 135-148.
[3]. Жолудева Н.Р., Васютин С.А. Проблемы занятости мигрантов-мусульман во Франции (на примере Парижа). Ч. 1 // Вестн. Сев. (Арктич.) федер. ун-та. Сер.: Гуманит. и соц. науки. 2021. Т. 21, № 6.
[4]. Андерсен. П. Мигранты берут Европу на абордаж / Петер Андерсон; пер. с нем. В. Родина // Наш современник. – 2012. - № 3. – С. 149-151
[5]. Чернега, В.Н. Франция: Кризис политики интеграции мигрантов / В.Н. Чернега // Актуальные проблемы Европы. – 2016. – №4. – С. 140-156.
Информация