Туркменские лидеры: игра в падишахов
Продолжаем цикл статей, посвященным бывшим Советским Республикам. На сей раз разговор пойдет об одном из самых экстравагантных государств, появившихся после распада Советского Союза – о Туркменистане.
Экстравагантность Туркменистана постсоветского образца проявлялась и нередко продолжает проявляться в разных направлениях. Одним из таких направлений можно считать политическое устройство государства. Шутка ли сказать: Туркмения – единственная республика, вышедшая из состава СССР, которая фактически превратилась в монархию, причем монархию абсолютную. При этом Туркмения – еще и единственное государство на просторах бывшего СССР, которое, в принципе, не скрывало своего реального политического строя. Разве что – совсем небольшая вуаль…
В то время, когда большинство бывших братских республик упивались своей независимостью и на всех углах кричали о том, что вот, дескать, теперь на нашу землю пришла истинная демократия (некоторые до сих пор продолжают так считать), Ашхабад решил пойти своим путем. Еще бы! Ведь после распада СССР тогдашние политические элиты вспомнили и донесли до народа, что в истории их территориального объедения уже было свое государство – государство Сельджуков, центр которого находился на берегу реки Мургаб и носил название Мерв. При этом государство то к принципам народовластия было, мягко говоря, равнодушно. Дело то было в XI столетии.
Новые туркменские власти оказались не особенно смущены тем, что государство Сельджуков своей прародиной считают еще и турки, и иранцы, и еще, минимум три государства Центральной Азии…
Монархическая идея Сельджуков неожиданно возродилась почти через тысячу лет применительно к такому человеку как Сапармурат Ниязов.
Именно с Ниязовым и была связана основная экстравагантность на всем постсоветском пространстве. Партийный деятель, председатель туркменского Совмина с 1985 по 1990 год – в то время, когда по всему СССР громко шумели о развенчании культов каких бы то ни было личностей, Сапармурат Атаевич Ниязов в 1990 году получает в свои руки фактически неограниченную власть. Причем, как заявлял официальный Ашхабад, получил он эту власть демократическим путем. Этот демократический путь выглядел примерно следующим образом: до принятия Конституции за Ниязова проголосовали 98,3% избирателей, а после принятия Конституции – уже 99,5%. Дело в том, что туркменских граждан не стали мучить выборной инициативой и предложили им выбор попроще: кандидат один – Сапармурат Атаевич Ниязов. Как говорится, хочешь – голосуй, а не хочешь… тоже голосуй. В общем, классический вариант суверенной демократии… по-туркменски.
После этого лавры восточных монархий прошлого, видимо, сыграли свою роль, и парламент (а в Туркмении есть парламент) – однопартийный Меджлис принял, как водится, единодушное решение объявить в 1993 году Ниязова главой всех туркмен. Сначала звучало это как Туркменбаши, а потом кто-то, видимо, решил проявить разумную для себя инициативу и объявить, что Сапармурат не просто «баши», а еще и «Великий».
Дальше – больше. Даже эпитет «Великий» для туркменского народа, от имени которого выступали депутаты Меджлиса, многим показался не вполне отражающим суть величия руководителя государства. А потому некая светлая голова (был ли этой светлой головой сам Туркменбаши – вопрос) породила идею провести всенародный референдум по поводу того, готов ли народ признать своего любимого президента не просто президентом, а целым Шахом (тоже Великим, естественно). При этом сам бы Туркменистан стал именоваться не президентской республикой, а Великим шахством…
В общем, как видно, экспериментировали в Ашхабаде как могли… Государство это всего за 3-4 года могло превратиться из республики, строящей светлое коммунистическое будущее, в шахство, будущее которого виделось еще светлее и прозрачнее.
Интересно, что в мире на все эти занимательные туркменские игры в стиле «кто предложит более громкий титул для руководителя страны», смотрели, мягко говоря, сквозь пальцы. По большому счету, в этом самом мире до внутритуркменских пертурбаций особого дела и не было, потому что буквально только что Запад добился своей главной цели: разрушил СССР. А уж если СССР с политической карты мира исчез, то его осколки, образовавшиеся на периферии, могли себе позволить наслаждаться реальной политической вседозволенностью. В общем, Туркменистан в начале 90-х представлялся этаким геополитическим ребенком, который забирается в родительский шкаф и цепляет на себя всё, что там найдет: от дамской шляпки до отцовского рыбацкого костюма и дедушкиных валенок…
Однако шахством Туркменистану в 1993-1994 году стать было не суждено. По официальной версии, сам Ниязов решил отказаться от проведения референдума по столь щекотливому вопросу, а по неофициальной – несколько, скажем так, нелояльных кланов в Туркмении и несколько президентов близлежащих государств заявили Ниязову, что «Шах» - это уж слишком…
В первую версию верится, честно говоря, с трудом, потому что Сапармурат примерно в это же самое время ничтоже сумняшеся переименовал западный город Балканабад (бывший Красноводск) в честь себя любимого, назвав его Туркменбаши…
На этом игры в неограниченную власть в отдельно взятом среднеазиатском государстве не закончились. Сначала в 1997 году были «пропущены» очередные президентские выборы, а потому Великого Туркменбаши объявили пожизненным президентом. Выборы оказались «пропущены» по инициативе, естественно, туркменского народа, который посчитал, что вообще глупо сомневаться в уверенной на них победе Сапармурата Ниязова, а потому ему просто взяли, да и продлили срок автоматически. Можно себе представить, что тогда испытала туркменская оппозиция, которая в силу особой к себе «любви» со стороны президента Туркмении, вынуждена была кантоваться в зарубежных странах (в том числе, и на территории России)… И чувства их, хотя и были негативными, только в Туркмении о чувствах тех ничего не узнали. «Эха Ашхабада» же у них не было…
В общем, оппозиционеры никаких «Болотных» и «Тахриров» устроить не смогли, да тогда это было еще и, так сказать, не модно. Решили просто готовиться к новым выборам, которые должны были пройти в 2002 году. Готовились, естественно, тоже не в Ашхабаде, потому что в этом городе позволить себе хоть как-то готовиться к «празднику народовластия» мог тогда только один человек – Сапармурат Атаевич Ниязов. Оппозиционеры же облюбовали другие места. Так, например, лидер партии «Ватан» Худайберды Оразов метал стрелы критики в адрес Туркменбаши из Швеции, а республиканец Нурмухамет Ханамов – из Австрии. Не сложно догадаться, что и в этот раз метания стрел ни к чему позитивному для оппозиции не привели, ведь туркменская пресса явно не спешила публиковать те материалы, которые оппозиционеры пытались донести до народа республики.
В итоге еще до наступления выборного года Ниязова, как было отмечено выше, объявили пожизненным президентом Туркменистана, однако он решил проявить политическую волю и сказал, что пожизненное президентство – не для него. Году эдак в 2010-м, как утверждал, Ниязов, он может покинуть свой пост. Однако покинул несколько раньше, но явно не по своей воле, а по воле Всевышнего. Правда, до этого успел сделать еще кое-что экстравагантное для своей страны. Конечно, не сам, а сугубо от имени всех туркмен...
В частности, в Туркмении одной из основных книг для чтения людьми разного возраста и социального положения стала «Рухнама» - книга о духовности туркменского народа, автором которой являлся Туркменбаши. Книга представляет собой некий сборник философских размышлений о роли туркмен в истории, о том, какими должны быть семейным ценности, личностные идеалы. В общем, книга явно выглядит весьма оригинальным подражанием трактатам Конфуция или Лао-цзы только, естественно, в туркменском варианте.
«Рухнама», в частности, содержит мысли Ниязова о том, что многие значимые вещи в этом мире придумали туркмены (колесо, к примеру, или даже уважение к старикам). Мало того, Ниязов точно определил человека, который был первым туркменом на Земле. Человек этот - Огуз-хан, существование которого многими историками подвергается сомнению. Однако в Туркменистане в начале 2000-х историк был один, и раз он заявил, что Огуз-хан – так, значит, Огуз-хан. А кто считает, что не Огуз-хан – в Швецию или Австрию… Мало того, к туркменам автор «Рухнамы» причислил даже библейского Ноя.
Книге, которая утверждала, что туркменская нация – одна из самых великих наций за всю историю человечества, ставились памятники; в ее честь переименовывались месяцы (сентябрь), ее даже запускали в космос (2005)... При этом зарубежные инвесторы, которые пытались открыть определенный вид бизнеса в Туркмении, знали, что лучший вариант снискать доброжелательное отношение со стороны туркменских властей – это сделать Туркменбаши подарок в виде написанной им же «Рухнамы», но переведенной на язык той страны, которую бизнесмен представляет. Так с помощью переведенной «Рухнамы» в Туркмению приходили автомобильные концерны, фармацевтические и строительные компании…
После покушения на президента и маршала Ниязова (ни одного дня, кстати, не отслужившего в армии), пятикратного героя страны – обладателя ордена Алтын Ай (с его же мужественным профилем) в Туркмении началась очередная волна гонений на представителей других национальностей. Своим тоже доставалось…
По всей видимости, Ниязов не забыл, что Москва в конце 90-х предоставляла своеобразное политическое убежище оппозиционерам, а потому решил, что к покушению на его жизнь, которое, по версии туркменского правосудия, организовали несколько действующих туркменских чиновников, Россия каким-то образом тоже причастна…
За время президентства Ниязова Туркмения лишилась многих культурных центров и даже привычного календаря. Новый год теперь приходил в Туркменистан 1-го Туркменбаши, ибо называть первый месяц года январем было уже как-то неуместно при наличии такой политической глыбы как Великий Президент всех туркмен. И первого апреля в Туркмении уже нельзя было пошутить, так как самого апреля не стало. Вместо него пришел священный месяц гурбансолтан-эдже - по имени матери Ниязова.
Сносились здания театров, репертуар которых не отвечал канонам «Рухнамы», пересматривалась школьная программа, в которой изучением всё той же «Рухнамы» стало обязательным, причем даже со сдачей выпускного экзамена на знание содержания этого произведения.
Но вот 21-го битараплыка (декабря) 2006 года (от Рождества Христова) и 66 года (от рождения Великого Туркменбаши) трагедия постигла Туркменистан. Великий маршал и нестостоявшийся Шах неожиданно скончался. Кое-кто даже считает, что главу государства убили те, против кого он начал свою непримиримую кампанию после покушения в 2002-м.
Как бы там ни было, но в 2006-м страна впала в беспримерную скорбь. Однако вышла почти так же быстро, как и впала… Новое время – новые герои. С 2007 года президентом стал Гурбангулы Бердымухамедов, имя которого сначала могли выговорить далеко не все ведущие новостных программ…
Около года новый президент делал вид, что почитает своего предшественника, а потом понял, что нужно брать быка за рога. Понемногу наследие Ниязова стало уходить на задний план: сначала вернули Григорианский календарь, затем «Рухнаму» стали точечно заменять на творения уже самого Бердымухамедова. В Туркменистан пришел Интернет – не в массовом порядке, но всё же. Бердымухамедов вернул школу-«десятилетку», которую несколько урезал его предшественник, посчитавший, что 10 лет – это слишком много для обучения настоящего туркмена.
Бердымухамедов вновь открыл закрытые Туркменбаши музыкальные школы, выступил с инициативой открыть несколько русскоязычных школ в разных провинциях страны.
Однако и он со временем вошел во вкус и решил, что если его предшественника называли Великим, то чем он – Гурбангулы Мяликгулыевич хуже. Именем своих родственников Бердымухамедов назвал несколько школ и даже войсковую часть. Президент установил памятник себе и своему деду. И даже в столичном ЗАГСе брачующиеся обязательно должны фотографироваться на фоне портрета Туркменбаши-2. Может быть, пройдет еще года 2-3 и ашхабадские типографии выпустят календарь, по которому новый год в Туркмению будет приходить уже, скажем, 1-го Гурбангулы…
В общем, экстравагантная и нейтральная Туркмения продолжает идти своим путем. А ведь Туркмения – это просто идеально лакомый кусок для тех, кто давно объявил себя главными демократизаторами в мире. Одни только углеводородные запасы – колоссальны. Почему же туркменские власти тот же Вашингтон не клеймит в развитии культа личности и ущемлении прав и свобод граждан? Видимо, наличие природных богатств у этого государства пока решили использовать в других целях – в целях определенного давления на Россию. Разговоры о транскаспийском газопроводе в обход России – могут стать косвенным подтверждением такой версии. Но если такая туркменская карта разыграна не будет, то нейтральный Ашхабад может ощутить на себе все прелести работы большой демократизаторской машины. Ведь бесконечно играть в падишахов туркменским лидерам явно не дадут…
Экстравагантность Туркменистана постсоветского образца проявлялась и нередко продолжает проявляться в разных направлениях. Одним из таких направлений можно считать политическое устройство государства. Шутка ли сказать: Туркмения – единственная республика, вышедшая из состава СССР, которая фактически превратилась в монархию, причем монархию абсолютную. При этом Туркмения – еще и единственное государство на просторах бывшего СССР, которое, в принципе, не скрывало своего реального политического строя. Разве что – совсем небольшая вуаль…
В то время, когда большинство бывших братских республик упивались своей независимостью и на всех углах кричали о том, что вот, дескать, теперь на нашу землю пришла истинная демократия (некоторые до сих пор продолжают так считать), Ашхабад решил пойти своим путем. Еще бы! Ведь после распада СССР тогдашние политические элиты вспомнили и донесли до народа, что в истории их территориального объедения уже было свое государство – государство Сельджуков, центр которого находился на берегу реки Мургаб и носил название Мерв. При этом государство то к принципам народовластия было, мягко говоря, равнодушно. Дело то было в XI столетии.
Новые туркменские власти оказались не особенно смущены тем, что государство Сельджуков своей прародиной считают еще и турки, и иранцы, и еще, минимум три государства Центральной Азии…
Монархическая идея Сельджуков неожиданно возродилась почти через тысячу лет применительно к такому человеку как Сапармурат Ниязов.
Именно с Ниязовым и была связана основная экстравагантность на всем постсоветском пространстве. Партийный деятель, председатель туркменского Совмина с 1985 по 1990 год – в то время, когда по всему СССР громко шумели о развенчании культов каких бы то ни было личностей, Сапармурат Атаевич Ниязов в 1990 году получает в свои руки фактически неограниченную власть. Причем, как заявлял официальный Ашхабад, получил он эту власть демократическим путем. Этот демократический путь выглядел примерно следующим образом: до принятия Конституции за Ниязова проголосовали 98,3% избирателей, а после принятия Конституции – уже 99,5%. Дело в том, что туркменских граждан не стали мучить выборной инициативой и предложили им выбор попроще: кандидат один – Сапармурат Атаевич Ниязов. Как говорится, хочешь – голосуй, а не хочешь… тоже голосуй. В общем, классический вариант суверенной демократии… по-туркменски.
Парад в Ашхабаде около Арки Нейтралитета со статуей президента Ниязова. © Валерий Варшавский/ИТАР-ТАСС
После этого лавры восточных монархий прошлого, видимо, сыграли свою роль, и парламент (а в Туркмении есть парламент) – однопартийный Меджлис принял, как водится, единодушное решение объявить в 1993 году Ниязова главой всех туркмен. Сначала звучало это как Туркменбаши, а потом кто-то, видимо, решил проявить разумную для себя инициативу и объявить, что Сапармурат не просто «баши», а еще и «Великий».
Дальше – больше. Даже эпитет «Великий» для туркменского народа, от имени которого выступали депутаты Меджлиса, многим показался не вполне отражающим суть величия руководителя государства. А потому некая светлая голова (был ли этой светлой головой сам Туркменбаши – вопрос) породила идею провести всенародный референдум по поводу того, готов ли народ признать своего любимого президента не просто президентом, а целым Шахом (тоже Великим, естественно). При этом сам бы Туркменистан стал именоваться не президентской республикой, а Великим шахством…
В общем, как видно, экспериментировали в Ашхабаде как могли… Государство это всего за 3-4 года могло превратиться из республики, строящей светлое коммунистическое будущее, в шахство, будущее которого виделось еще светлее и прозрачнее.
Интересно, что в мире на все эти занимательные туркменские игры в стиле «кто предложит более громкий титул для руководителя страны», смотрели, мягко говоря, сквозь пальцы. По большому счету, в этом самом мире до внутритуркменских пертурбаций особого дела и не было, потому что буквально только что Запад добился своей главной цели: разрушил СССР. А уж если СССР с политической карты мира исчез, то его осколки, образовавшиеся на периферии, могли себе позволить наслаждаться реальной политической вседозволенностью. В общем, Туркменистан в начале 90-х представлялся этаким геополитическим ребенком, который забирается в родительский шкаф и цепляет на себя всё, что там найдет: от дамской шляпки до отцовского рыбацкого костюма и дедушкиных валенок…
Однако шахством Туркменистану в 1993-1994 году стать было не суждено. По официальной версии, сам Ниязов решил отказаться от проведения референдума по столь щекотливому вопросу, а по неофициальной – несколько, скажем так, нелояльных кланов в Туркмении и несколько президентов близлежащих государств заявили Ниязову, что «Шах» - это уж слишком…
В первую версию верится, честно говоря, с трудом, потому что Сапармурат примерно в это же самое время ничтоже сумняшеся переименовал западный город Балканабад (бывший Красноводск) в честь себя любимого, назвав его Туркменбаши…
На этом игры в неограниченную власть в отдельно взятом среднеазиатском государстве не закончились. Сначала в 1997 году были «пропущены» очередные президентские выборы, а потому Великого Туркменбаши объявили пожизненным президентом. Выборы оказались «пропущены» по инициативе, естественно, туркменского народа, который посчитал, что вообще глупо сомневаться в уверенной на них победе Сапармурата Ниязова, а потому ему просто взяли, да и продлили срок автоматически. Можно себе представить, что тогда испытала туркменская оппозиция, которая в силу особой к себе «любви» со стороны президента Туркмении, вынуждена была кантоваться в зарубежных странах (в том числе, и на территории России)… И чувства их, хотя и были негативными, только в Туркмении о чувствах тех ничего не узнали. «Эха Ашхабада» же у них не было…
В общем, оппозиционеры никаких «Болотных» и «Тахриров» устроить не смогли, да тогда это было еще и, так сказать, не модно. Решили просто готовиться к новым выборам, которые должны были пройти в 2002 году. Готовились, естественно, тоже не в Ашхабаде, потому что в этом городе позволить себе хоть как-то готовиться к «празднику народовластия» мог тогда только один человек – Сапармурат Атаевич Ниязов. Оппозиционеры же облюбовали другие места. Так, например, лидер партии «Ватан» Худайберды Оразов метал стрелы критики в адрес Туркменбаши из Швеции, а республиканец Нурмухамет Ханамов – из Австрии. Не сложно догадаться, что и в этот раз метания стрел ни к чему позитивному для оппозиции не привели, ведь туркменская пресса явно не спешила публиковать те материалы, которые оппозиционеры пытались донести до народа республики.
В итоге еще до наступления выборного года Ниязова, как было отмечено выше, объявили пожизненным президентом Туркменистана, однако он решил проявить политическую волю и сказал, что пожизненное президентство – не для него. Году эдак в 2010-м, как утверждал, Ниязов, он может покинуть свой пост. Однако покинул несколько раньше, но явно не по своей воле, а по воле Всевышнего. Правда, до этого успел сделать еще кое-что экстравагантное для своей страны. Конечно, не сам, а сугубо от имени всех туркмен...
В частности, в Туркмении одной из основных книг для чтения людьми разного возраста и социального положения стала «Рухнама» - книга о духовности туркменского народа, автором которой являлся Туркменбаши. Книга представляет собой некий сборник философских размышлений о роли туркмен в истории, о том, какими должны быть семейным ценности, личностные идеалы. В общем, книга явно выглядит весьма оригинальным подражанием трактатам Конфуция или Лао-цзы только, естественно, в туркменском варианте. «Рухнама», в частности, содержит мысли Ниязова о том, что многие значимые вещи в этом мире придумали туркмены (колесо, к примеру, или даже уважение к старикам). Мало того, Ниязов точно определил человека, который был первым туркменом на Земле. Человек этот - Огуз-хан, существование которого многими историками подвергается сомнению. Однако в Туркменистане в начале 2000-х историк был один, и раз он заявил, что Огуз-хан – так, значит, Огуз-хан. А кто считает, что не Огуз-хан – в Швецию или Австрию… Мало того, к туркменам автор «Рухнамы» причислил даже библейского Ноя.
Книге, которая утверждала, что туркменская нация – одна из самых великих наций за всю историю человечества, ставились памятники; в ее честь переименовывались месяцы (сентябрь), ее даже запускали в космос (2005)... При этом зарубежные инвесторы, которые пытались открыть определенный вид бизнеса в Туркмении, знали, что лучший вариант снискать доброжелательное отношение со стороны туркменских властей – это сделать Туркменбаши подарок в виде написанной им же «Рухнамы», но переведенной на язык той страны, которую бизнесмен представляет. Так с помощью переведенной «Рухнамы» в Туркмению приходили автомобильные концерны, фармацевтические и строительные компании…
После покушения на президента и маршала Ниязова (ни одного дня, кстати, не отслужившего в армии), пятикратного героя страны – обладателя ордена Алтын Ай (с его же мужественным профилем) в Туркмении началась очередная волна гонений на представителей других национальностей. Своим тоже доставалось…
По всей видимости, Ниязов не забыл, что Москва в конце 90-х предоставляла своеобразное политическое убежище оппозиционерам, а потому решил, что к покушению на его жизнь, которое, по версии туркменского правосудия, организовали несколько действующих туркменских чиновников, Россия каким-то образом тоже причастна…За время президентства Ниязова Туркмения лишилась многих культурных центров и даже привычного календаря. Новый год теперь приходил в Туркменистан 1-го Туркменбаши, ибо называть первый месяц года январем было уже как-то неуместно при наличии такой политической глыбы как Великий Президент всех туркмен. И первого апреля в Туркмении уже нельзя было пошутить, так как самого апреля не стало. Вместо него пришел священный месяц гурбансолтан-эдже - по имени матери Ниязова.
Сносились здания театров, репертуар которых не отвечал канонам «Рухнамы», пересматривалась школьная программа, в которой изучением всё той же «Рухнамы» стало обязательным, причем даже со сдачей выпускного экзамена на знание содержания этого произведения.
Но вот 21-го битараплыка (декабря) 2006 года (от Рождества Христова) и 66 года (от рождения Великого Туркменбаши) трагедия постигла Туркменистан. Великий маршал и нестостоявшийся Шах неожиданно скончался. Кое-кто даже считает, что главу государства убили те, против кого он начал свою непримиримую кампанию после покушения в 2002-м.
Как бы там ни было, но в 2006-м страна впала в беспримерную скорбь. Однако вышла почти так же быстро, как и впала… Новое время – новые герои. С 2007 года президентом стал Гурбангулы Бердымухамедов, имя которого сначала могли выговорить далеко не все ведущие новостных программ…
Около года новый президент делал вид, что почитает своего предшественника, а потом понял, что нужно брать быка за рога. Понемногу наследие Ниязова стало уходить на задний план: сначала вернули Григорианский календарь, затем «Рухнаму» стали точечно заменять на творения уже самого Бердымухамедова. В Туркменистан пришел Интернет – не в массовом порядке, но всё же. Бердымухамедов вернул школу-«десятилетку», которую несколько урезал его предшественник, посчитавший, что 10 лет – это слишком много для обучения настоящего туркмена.
Бердымухамедов вновь открыл закрытые Туркменбаши музыкальные школы, выступил с инициативой открыть несколько русскоязычных школ в разных провинциях страны.
Однако и он со временем вошел во вкус и решил, что если его предшественника называли Великим, то чем он – Гурбангулы Мяликгулыевич хуже. Именем своих родственников Бердымухамедов назвал несколько школ и даже войсковую часть. Президент установил памятник себе и своему деду. И даже в столичном ЗАГСе брачующиеся обязательно должны фотографироваться на фоне портрета Туркменбаши-2. Может быть, пройдет еще года 2-3 и ашхабадские типографии выпустят календарь, по которому новый год в Туркмению будет приходить уже, скажем, 1-го Гурбангулы…
В общем, экстравагантная и нейтральная Туркмения продолжает идти своим путем. А ведь Туркмения – это просто идеально лакомый кусок для тех, кто давно объявил себя главными демократизаторами в мире. Одни только углеводородные запасы – колоссальны. Почему же туркменские власти тот же Вашингтон не клеймит в развитии культа личности и ущемлении прав и свобод граждан? Видимо, наличие природных богатств у этого государства пока решили использовать в других целях – в целях определенного давления на Россию. Разговоры о транскаспийском газопроводе в обход России – могут стать косвенным подтверждением такой версии. Но если такая туркменская карта разыграна не будет, то нейтральный Ашхабад может ощутить на себе все прелести работы большой демократизаторской машины. Ведь бесконечно играть в падишахов туркменским лидерам явно не дадут…
Информация