Станет ли Казахстан новым Улусом Джучи и зачем это надо президенту Токаеву
Эклектика советской эпохи
На фоне больших событий несколько отошло в тень довольно важное мероприятие, проводившееся в Казахстане – Третье заседание Национального Курултая. В основном внимание привлекла часть выступления президента Казахстана К.-Ж. Токаева относительно государственного герба Казахстана.
«В отношении же Государственного герба полагаю целесообразным принять во внимание резонные доводы профессионалов и неравнодушных граждан, в том числе молодежи, о том, что герб Казахстана слишком сложен для восприятия, в нем присутствует эклектика и признаки советской эпохи».
У соседей стали гадать, что же это за «эклектика советской эпохи» представлена на современном гербе республики?
Кроме пятиконечной звезды, сходств практически нет. Даже лучи сделаны в другом стиле. Все это озадачило обозревателей, которые ничего принципиально похожего со старой советской символикой не находили.
На самом деле важным тут является мероприятие в целом. Там было много других тем и акцентов, просто вопрос с гербом вышел в СМИ на первое место.
Очевидно, что довольно значительные реформы, которые с октября 2022 года запустил К.-Ж. Токаев, пробуксовывают в реализации. Это довольно интересный момент, поскольку на этапе планирования, общественных согласований и последующих выборов общество воспринимало реформы в целом позитивно. На ВО этому был посвящен целый ряд материалов (ссылки на них приведены в финальной части).
На цели и тезисы казахстанских реформ, которые окрестили «Реформы 1 сентября» (по дате публикации проектов), действительно было сложно что-либо возразить – они были на удивление прогрессивны. Однако что есть, то есть.
Из выступления К.-Ж. Токаева стало понятно, что где-то между обществом и его лидером произошла идеологическая расстыковка. И надо проанализировать, откуда возникло и насколько глубоким является это недопонимание, поскольку Казахстан все-таки наш важнейший сосед на южном направлении.
Однако не менее важным является и то, что тот же самый дискурс, который развивает у себя К.-Ж. Токаев, абсолютно актуален и для России. Наши элиты давно пытаются на идеологическом фоне слепить в общественном сознании ровно такую же фигуру «гибридного идеологического коня». Однако, в отличие от степных соседей, элиты российские пока пребывают в мифическом убеждении, что конь у них получился. А он точно получился? Вопрос не так уж и прост.
Для начала рассмотрим специфику такого органа управления как «Национальный Курултай». Это может многое сказать и о подходах К.-Ж. Токаева, и о характере проблем, которые он решает.
Национальный Курултай – это общественный консультативный орган при президенте Казахстана, который пришел на смену предыдущей консультативной структуре К.-Ж. Токаева – «Национальный Совет общественного доверия». На первый взгляд задачи и структура похожие – и там и там ученые, общественники, деятели культуры занимались и занимаются обсуждением законодательных и идеологических инициатив, дополнением их и приданием им легитимизации и т. п. В какой-то степени обе структуры напоминают нашу отечественную Общественную палату, однако есть существенные отличия.
Национальный Совет задумывался не только как совещательный орган, но и как часть именно системы управления, через консолидированную общественность Токаев легитимизировал решения центральной власти и обсуждал идеологию. Законодательная вертикаль теперь поддерживалась лидерами общественного мнения. С одной стороны, орган консультативный, с другой стороны, это дополнительная легитимация решений Акорды. Создавал Национальный Совет К.-Ж. Токаев еще в 2019 году при Н. Назарбаеве.
После январских событий 2022 года Токаев реорганизует Национальный Совет в Национальный Курултай. Идея явно заключалась не столько в том, чтобы придать названию этого органа национальный колорит, сколько в новой сути. Совет – это совещательная деятельность, а вот Курултай – это выборное собрание, т. е. не просто совещание, а вынесение вердиктов и утверждение решений.
Что-то близкое к нашей исторической российской формуле: «Царь решил – бояре приговорили». Вот в данном случае формула выглядит примерно как: «Акорда решила – на Курултае приговорили».
При реформе 2022 года по большому счету персоналии остались те же, но функционал изменился довольно прилично. Теперь Курултай объединял еще и 253 региональных и территориальных общественных совета, создавая таким образом дополнительную, но при этом реальную властную вертикаль.
Зачем это понадобилось К.-Ж. Токаеву, в целом понятно – дать дополнительную опору будущему пакету реформ. Вообще, шаги Токаева отличаются специфической, порой избыточной технологичностью. Иногда складывается ощущение, что ему чрезвычайно важно избежать ассоциаций с такой формой, как «ручное управление». Никакого ручного управления – под каждое решение подводится тройное обсуждение и итоговое утверждение на выборном собрании, а не просто проводка идей через очередной «совет».
Казалось бы, зачем на этом акцентировать внимание?
Дело в том, что практика создания советов по разному поводу для Казахстана характерна не меньше, чем для нашей страны. Однако при Н. Назарбаеве общественные советы обычно использовались для «выпуска пара» и во многом носили характер хоть и важного, но все-таки симулякра.
Здесь же мы видим, как Токаев делает именно легитимирующую дополнительную властную вертикаль. Это показывает, что, несмотря на прошедшие два года, над лидером Казахстана все равно довлеет «невидимая длань» предшественника, ему до сих пор нужны дополнительные точки опоры.
Отметим, что сам Токаев при реформе конституции положил себе предельный срок полномочий – семь лет, из которых уже прошло два года. Он изменил Конституцию, переизбрался, добавил опор по вертикали, обновил законодательные органы в центре и на местах, но пока еще не добрался до социально-экономических преобразований.
Время идет, а в общественной поддержке до сих пор есть сомнения. А все потому, что на кону стоит одно из главных мероприятий – реализация плана «Приватизация 2021–2025». Рано или поздно, но ее придется начинать, а это значит, что предстоит перетряхнуть центральные и региональные элиты, перераспределить их базу.
В Казахстане элиты могут и умеют работать на своем уровне через общественные группы, могут раскачать ситуацию. Сцементировать эти группы и пытается уже два года К.-Ж. Токаев.
Задача, как мы видим, не из легких – элитные группы в Казахстане слишком сильны, как сильны до сих пор и региональные противоречия интересов. Без перераспределения собственности Токаев не сможет решить проблемы клановости и региональной раздробленности. Только перемешать собственность и интересы сложнее, чем поменять конституцию.
Тут надо понимать, что большая часть трений по национальному вопросу, языковому вопросу, на самом деле является частью инструментария борьбы за влияние и активы между элитными группами. Самый лучший способ закрепить за собой поляну – это увязать ее с вопросами «ущемления» и прочим.
Для Токаева тут важно пытаться соблюсти некий баланс, чтобы, с одной стороны, инструмент такой элитной борьбы не вышел из-под контроля центра (пример Украины тут более чем показателен), с другой стороны, не затягивать излишне вожжи, чтобы не лишиться широкой общественной поддержки.
Бизнес – ничего личного
Мы в России это наблюдаем уже по различным эксцессам, зачастую не очень приятным, но объективности ради надо отметить, что ни Токаев, ни большая часть бизнес-элит Казахстана какой-то особой русофобией или особой ненавистью к СССР не страдают: «бизнес – ничего личного».
Принцип этот, конечно, не столь безобиден, и в итоге все эти нарративы относительно истории, отношения к СССР, по языку и т. д. растекаются в общественное поле. Этим пользуются и западные НКО, и турецкие фонды, и фонд Ага-Хана и т. д. Дверь-то открывается в обе стороны, и Астана, что при прошлом президенте, что при нынешнем, вынуждена формировать дополнительные идеологические скрепы.
И вот на некоторые из них мы можем посмотреть, взяв ряд цитат из речи К.-Ж. Токаева на прошедшем Третьем Национальном Курултае. Помимо положенных слов про «единство», «согласие» и «взаимное уважение», значительную часть речи К.-Ж. Токаев посвятил своей любимой теме: Улусу Джучи.
«Казахстан является прямым преемником кочевой цивилизации Великой степи. Признанной вершиной государственного строительства на огромных просторах Центральной Евразии всегда выступал Улус Джучи, всемирно известный как Золотая Орда.
«Геополитическое наследие этой средневековой державы послужило благодатной почвой для возникновения целого ряда евразийских государств, включая Казахское ханство. Сплав различных этносов и религий создал на этом пространстве уникальную модель межкультурного симбиоза и государственного строительства».
«На протяжении шести столетий джучиды играли определяющую роль в судьбе Центральной Евразии, стремясь сформировать на огромной территории единую цивилизационную общность. Улус Джучи, подобно Римской империи, задал стандарты развития для государств и народов Великой степи на многие столетия вперед, вывел на качественно новый уровень государственное управление».
«Символично, что сегодняшнее мероприятие проходит в год 800-летия образования Улуса Джучи».
«Важно, чтобы восприятие Золотой Орды в мире было неразрывно связано именно с Казахстаном».
«Геополитическое наследие этой средневековой державы послужило благодатной почвой для возникновения целого ряда евразийских государств, включая Казахское ханство. Сплав различных этносов и религий создал на этом пространстве уникальную модель межкультурного симбиоза и государственного строительства».
«На протяжении шести столетий джучиды играли определяющую роль в судьбе Центральной Евразии, стремясь сформировать на огромной территории единую цивилизационную общность. Улус Джучи, подобно Римской империи, задал стандарты развития для государств и народов Великой степи на многие столетия вперед, вывел на качественно новый уровень государственное управление».
«Символично, что сегодняшнее мероприятие проходит в год 800-летия образования Улуса Джучи».
«Важно, чтобы восприятие Золотой Орды в мире было неразрывно связано именно с Казахстаном».
Тут надо заметить, что, в отличие от наших отечественных исторических поделок за гигантские бюджетные деньги, в Казахстане на самом деле снимают исторические фильмы высокого качества, вроде «Кочевник», «Монгол» или «Томирис». Там историческое кино поставлено на серьезную основу, и можно только развести руками, сравнивая их киноиндустрию и нашу.
Токаев собирается еще усилить это направление, и можно не сомневаться, что тему Джучи и его сына Батыя казахстанский кинопром раскрутит на 200 %. Причем там никто в принципе не посмеет в эти фильмы заложить какие-то идеологические закладки, вроде принятых в нашем кинопроме «полстраны сидело – полстраны охраняло», или в подобном духе.
Казалось бы, ну Улус Джучи, так пусть будет Улус Джучи. Однако проблема в том, что в данном случае Токаев медленно, но последовательно меняет идеологический вектор Казахстана.
До него в качестве главной отправной исторической точки обычно рассматривали время начала XVI века, когда чингизид Касым-Хан формирует на территории современного Казахстана именно Казахское ханство. Линия преемственности очевидна, но тут выделяется именно казахский элемент. Вторым исторически значимым периодом рассматривалась ожесточенная борьба казахов с джунгарскими племенами.
Токаев каждый свой серьезный шаг «благословляет» в мавзолее Джучи, а данный Курултай проводит в г. Атырау – выше по течению р. Урал находится пос. Сарайшик, место, где располагался один из городов Золотой Орды, а кто-то считает, что и вовсе главная ставка Золотой Орды.
Евразийская повестка
Токаев планомерно пытается забрать на себя т. н. «евразийскую повестку». В России довольно популярен тезис о том, что Москва – наследница Золотой Орды, объединительница Евразии, Александр Невский был названной родней чингизидам, Иван Грозный – царь трех корон и царь бывшей Орды и прочее и прочее. Оказывается, у этого концепта имеются прямые наследники, и делить «ордынское евразийство» они с нами не собираются.
Но Токаеву тема Улуса Джучи нужна не столько для того, чтобы ограничить влияние наших отечественных евразийцев, а прежде всего затем, чтобы попытаться идеологически ограничить набившую всем оскомину жузовую систему, которая до сих пор влияет на формирование элитных групп и региональные властные цепочки. Именно поэтому он «зарывается» в историю аж до XIII века и дальше, до момента разделения на принятую клановую систему, попутно поджимая и идеологическое влияние наших российских евразийцев.
Не зря он предлагает развивать и празднование Навруза, а не только гражданских и исламских праздников, чтобы опять-таки поджать национальными обычаями тех, кто смотрит в сторону религиозного радикализма. Навруз тут хорош тем, что его празднование широко распространено и в Центральной Азии, и на Ближнем Востоке.
Так что вопрос нового герба, вне всякого сомнения, важен для Токаева необходимостью визуальных отсылок именно к тематике Золотой Орды. Не только герб, напоминающий о временах Н. Назарбаева надо поменять, но и надо визуализировать новые смыслы.
Одновременно Токаев посылает ответный сигнал Ватикану, который уже несколько раз перед этим акцентировал внимание именно на периоде XIII века, буквально расточая комплименты относительно «Ясы Чингисхана», порядка и прочих радостей имперской степной жизни того отдаленного периода.
Только относиться к этому надо внимательно и осторожно. Понятно, что Токаев решает вопросы внутренней политики, однако стоит не забывать, что карты Улуса Джучи очень разные в зависимости от времени. Есть те, где Центральной России нет, зато есть территории от Астрахани, до Среднего Урала и вплоть до Красноярского края.
Для нас идеологические поиски и потуги соседей важны не только перехватом повестки «евразийства» или картами, хотя это тоже надо внимательно отслеживать. На самом деле мы видим примеры, как рукотворные идеологические симулякры постсоветского времени работают с большим трудом.
У нас самих ведь уже лет двадцать как ведется поиск идеологических опор, который приводит к странному смешению советских, имперских и либеральных нарративов. В итоге этот бульон накрывается сверху крышкой «многонациональное, дружбонародное, консервативное государство» и подается к общественному столу.
А как оно может свариться в одно целое, если имперский национализм противоречит либеральным западным конструкциям, западная идеология потребления и классового разложения «успешный = богатый, неудачник = небогатый» не может в принципе сойтись с идеями людей, победивших в Великой Отечественной войне и т. д?
У нас даже в кино всякий раз либералы вставляют массу идеологических закладок и мин. В этом плане у соседей даже в их зачастую откровенно антисоветской идеологической риторике общая конструкция выглядит более цельной. У нас же вообще какой-то винегрет: то ли «имперский либеральный многонациональный капитализм», то ли «евразийский имперско-советский капиталистический консервативный либерализм» – все, что угодно, лишь бы не Сталин.
Вроде бы отечественный правящий класс всем по чуть-чуть дает место, лишь бы на непосильными трудами нажитую собственность не покушались, но в итоге выходит невообразимая смысловая каша. А ведь управление обществом идет как раз на основе смыслов. Так что над усилиями и проблемами соседей в данном случае стоит поразмышлять.
Информация