320 лет назад родилась российская императрица Анна Иоанновна
7 февраля 1693 года родилась российская императрица Анна Иоанновна. Она была дочерью царя Ивана V (брата и соправителя царя Петра I) от царицы Прасковьи Фёдоровны (Салтыковой). В 1710 году Пётр Алексеевич, желая упрочить влияние Петербурга в Прибалтике, выдал Анну замуж за молодого герцога Курляндского Фридриха-Вильгельма, племянника прусского короля. Однако уже в 1711 году муж Анны герцог Курляндский умер. Анна, выполняя требование Петра, осталась жить в Митаве, где всю политику контролировал русский представитель П. М. Бестужев-Рюмин.
Коренным образом жизнь провинциальной герцогини изменила после смерти императора Петра II в ночь между 18 - 19 (29 - 30) января 1730 года. Русский самодержец Пётр II Алексеевич отличался слабым здоровьем и 6 января сильно простудился, участвуя в празднике Водосвятия на Москве-реке. Вскоре к простуде присоединилась оспа. В ночь на 19 января началась агония, император, не приходя в сознание, скончался. Сложилась страшная, своей неопределённостью, для Российского государства ситуация. Возник призрак смуты. Умер не просто царь, а последний прямой потомок мужской линии семьи Романовых. Умер сын царевича Алексея Петровича, внук Петра Великого и правнук Алексея Михайловича. «Кто унаследует трон?» Этот вопрос был главным в этот момент. Ещё была жива память о страшных годах начала 17 столетия, памятны были и события 1682 года, когда умер бездетный царь Фёдор Алексеевич, волнения стрельцов. Совсем недавними были воспоминания о январе 1725 года, когда умер Пётр I, не оставивший завещания. Его смерть чуть не привела к открытому столкновению придворных группировок.
Сценариев развитий событий было несколько. На трон могли возвести потомков Петра Алексеевича от его брака с Екатериной – дочь Елизавету Петровну или двухлетнего внука Карла Петера Ульрика (сын уже покойной Анны Петровны и герцога Голштинского Карла Фридриха). Была возможность вообще смены династии. Об этом мечтали представители рода Долгоруковых. Они принадлежали к древнему роду Рюриковичей. В короткое время правления Петра II его фаворитом был князь Иван Долгорукий. В результате семья Долгоруких добилась власти, богатства, высших чинов. Отец царского фаворита Алексей Григорьевич Долгорукий долго обихаживал юного царя, стараясь женить его на своей дочери и сестре Ивана, княжне Екатерине Алексеевне. 30 ноября 1729 года состоялась торжественная помолвка. Долгорукие шли к самой вершине власти. Свадьба была назначена на 19 января 1730 года. Казалось, что ещё немного и Долгорукие будут недосягаемы для конкурентов и недоброжелателей. Болезнь царя перечеркнула все их грандиозные планы на будущее. Было от чего прийти в отчаяние. 18 января Долгорукие на тайном совещании составили подложное завещание императора, которое собирались предъявить, после его смерти. Согласно нему, император передавал трон своей невесте – княжне Екатерине Долгорукой. Иван Долгорукий даже расписался за царя. Это было страшное по тем временам преступление, грозившее им смертной казнью. Но отчаяние, или наглость оказались сильнее страха перед возможным наказанием. Против этой авантюрной затеи выступил только старый солдат, фельдмаршал Василий Владимирович Долгорукий, он поругался с родственниками и ушёл.
После смерти императора в Лефортовском дворце собрался Верховный тайный совет – высший правительственный орган. На нём присутствовали четыре верховника – канцлер Гаврила Головкин, князь Дмитрий Голицын, князья Алексей Григорьевич и Василий Лукич Долгорукие. Кроме них на совете были два фельдмаршала – князь Михаил Голицын и князь Василий Владимирович Долгорукий, и сибирский губернатор князь Михаил Владимирович Долгорукий. Таким образом, на высшем совете присутствовало 4 представителя рода Долгоруких. Как только совет начался, князь Алексей Долгорукий выложил на стол «завещание» императора. Но план сразу провалился, его не поддержали ни Голицыны, ни даже фельдмаршал Долгорукий, а его слово было весьма весомо (за ним стояли реальные штыки). Однако неминуемый раскол и скандал не состоялся. Положение спас самый авторитетный член совета – Дмитрий Голицын. Отметая династические притязания Долгоруких, он предложил обратиться к женской линии дома Романовых и возвести на престол одну из дочерей царя Ивана.
Соправитель Петра оставил после себя трёх дочерей – Екатерину, герцогиню Мекленбургскую, герцогиню курляндскую Анну и Прасковью. Голицын предложил возвести на престол среднюю дочь – Анну. Это предложение устраивало всех, т. к. отстраняло от власти потомков Петра Великого и Екатерины. Анна не имела никакого влияния в Петербурге, её никто не опасался. Наоборот, все надеялись извлечь выгоды из её воцарения. Фельдмаршал Долгорукий воскликнул: «Виват наша императрица Анна Иоанновна!». Его все поддержали. Потом, старый фельдмаршал поймёт свою ошибку – его лишат всех наград и званий, на 8 лет заточат в крепость.
Дмитрий Михайлович Голицын не завершил свою мысль. Он продолжил и всех удивил, сказав, что нужно «себе полегчить, воли себе прибавить». Предлагалось ограничить власть новой императрицы в пользу Верховного тайного совета. К этой идее князь шёл давно. Человеком он был умным, хорошо образованным. Голицын много читал, много повидал – был посланником в Стамбуле, губернатором в Киеве, президентом Камер-коллегии, сенатором. Он был сторонником преобразований и видел очевидные преимущества государства созданного Петром I. Однако он был представителем древнего рода, который восходил к Гедиминовичам, и его коробило часто пренебрежительное отношение к аристократии, выдвижение на первые места «низкопородных» людей. Со смертью Петра II появилась возможность изменить ситуацию в пользу «родовитых».
Естественно, что такая идея – выдвинуть на престол заведомо слабого правителя, и сразу ограничить его власть Советом, пришлось по вкусу другим членам совещания. Это позволяло забыть соперничество двух родов – Долгоруких и Голицыных, т. к. им вместе предстояло контролировать новую императрицу. Правда, острожный Василий Лукич Долгорукий засомневался – «Хоть и зачнем, да не удержим». Дмитрий Голицын предложил закрепить ограничение императорской власти особыми условиями – «кондициями». Условия были весьма жесткие – императрице запрещалось без разрешения Верховного совета вести войны, руководить армией и гвардией, вводить налоги, расходовать казну, жаловать кого-либо чинами и земельными владениями и пр. Не исполнение «кондиций» вело к лишению престола.
Вечером же 19 января в Курляндию выехали князья Василий Лукич Долгорукий и Михаил Михайлович Голицын (младший брат Дмитрия Михайловича). Утром 19 января 37-летняя герцогиня проснулась повелительницей одной из самых могущественных держав мира. Правда, она ещё этого не знала. Митава, располагавшаяся на территории современной Латвии, тогда была далёкой провинцией. Только 25 января вечером, в Митаву прибыла делегация Верховного тайного совета. Она сразу же приняла посланников. Князь Василий Долгорукий объявил ей о смерти императора и избрании её царицей, если она подпишет определённые условия. Герцогиня дала своё согласие. Выбор был очевиден – подписывай кондиции и становись императрицей огромной и богатейшей державы, или откажись и оставайся в глухой провинции. У Анны было ещё две сестры, которые бы вряд ли отказались от такого предложения. Анна уже знала о смерти Петра, несмотря на усиленные заставы вокруг Москвы, оттуда смог приехать посланец графа Карла Левенвольде, давнего знакомого герцогини. У неё были сутки на раздумье. Она не сомневалась в своём праве на престол – она царевна, дочь царя, рождённая в законном брачном союзе от матери из древнего рода. По чистоте рода она была первейшей. К тому же суеверная Анна всегда прислушивалась к таинственным и загадочным словам всевозможных блаженных и юродивых. Ей ещё девочке, матушкин юродивый Тимофей Архипыч, предсказал трон и корону. Теперь пророчество сбывалось.
Но самое главное, Анна была готова подписать любые условия, чтобы уехать из унылой, серой жизни в Митаве, насладившись почётом и уважением, будучи российской императрицей. Конечно, что столь чудесный шанс не использовать было нельзя. На 29 января был назначен отъезд. Царский караван двинулся в путь по заснеженной России. Дорога длилась две недели. За этот срок можно было вспомнить всю свою прежнюю жизнь. Жизнь царевны, до этого момента, сложилась неудачно. Она была исковеркана могучей чужой волей, подчинена интересам других, шла без тепла, любви и семейного счастья. Началась она лучезарно – Анна родилась в благолепии кремлевских палат и церквей. Однако отец умер, когда девочке было всего три года. Правда, есть версия, что настоящим отцом Анны был стольник Василий Юшков, к которому благоволила красавица Прасковья Фёдоровна из боярского рода Салтыковых. Иван V Алексеевич был немощен с детства. Однако это есть тайна покрытая мраком.
Иван сошёл в могилу в 1696 года. Вдовствующая царица Прасковья Фёдоровна с тремя девочками – Екатериной, Анной и Прасковьей, переселились в загородный Измайловский дворец. Видимо, с Измайлово у Анны были связаны лучшие воспоминания безмятежного детства. Этот дворец не зря называли «волшебным убежищем». Деревянный, причудливой конструкции, дворец стоял на острове, окружённом прудами. Вокруг него были цветники, а за прудами, вдоль речки Серебровки цветущие яблоневые, вишневые и сливовые сады. В Измайлове были и оранжереи, где для царского стола выращивали мандарины, виноград и даже ананасы. Был в усадьбе зверинец и птичник. Для детей это был настоящий дворец из сказок. Царские дочери в окружении мамок и нянек гуляли в садах. Играли, качались на качелях. Их развлекали лодочными прогулками на прудах, игрой собственного оркестра. Это было чудесное время для Анны. Не зря, став императрицей, она по примеру Петра, создала свой гвардейский полк – Измайловский.
Царевен с малых лет учили азбуке, но видимо, учили плохо. Императрица писала всю жизнь плохо и коряво. Иностранные учителя преподавали немецкий и французский, танцы. С этим у Анны также не сложилось, языки она не выучила, была неуклюжей и немузыкальной.
Пётр Алексеевич навещал Измайлово. С царевной Прасковьей у него были хорошие отношения. В политику она не лезла. У неё хватало ума не лезть с советами, не ввязываться в интриги, покорно принимать решения царя-реформатора. Царь по-своему это ценил. После ссылки жены Евдокии в монастырь, царица Прасковья, сестра Наталья и тётка Татьяна Михайловна оставались для него наиболее близкими родственниками. В 1708 году он переселили Прасковью с дочерьми в Петербург. Их поселили в приготовленном для них доме на Городской (Петербургской) стороне. В Петербурге для Анны началась юность. Девиц стали вывозить в свет. Придворные праздники, прогулки на судах, поездки по окрестностям. Это был для них новый, непривычный мир.
Здесь же для Анны начались неприятности. В Петербурге, неприязнь матери к дочери, которая чем-то раздражала её, стал проявляться более отчётливо. Молчаливая, несколько угрюмая, угловатая и некрасивая дочь выводила из себя царицу. Зато царица без ума любила другую дочь – весёлую хохотушку и болтушку Екатерину, которая всегда была при Прасковье. Анна была нелюбимым ребенком в семье, что наложило определённый отпечаток на её психику.
Если бы Анна родилась в начале 17 столетия, то её судьба была известна от начала жизни до её конца. Царские палаты зимой. Летом – загородный дворец, каждый день – церковная служба, в старости – монастырь. Царевен замуж за иностранцев не выдавали, вера не позволяла. Традиция же не позволяла отдать царевну замуж за русского вельможу, все князья и бояре считались «холопами» царя. Пётр же произвёл революцию и в этой области. В 1709 году он на встрече с прусским королем Фридрихом договорился о женитьбе племянника монарха на одной из своих племянниц. Выбор невесты Пётр предоставил царице Прасковье. Она вопреки традиции, решила выдать замуж не старшую дочь – Екатерину, а среднюю - Анну. К тому же когда жених в 1710 году посетил Петербург, он не впечатлил царицу. Герцог Курляндский Фридрих Вильгельм был выпивохой, дебоширом, к тому же слишком молодым. Да и его герцогство – вассальное от Речи Посполитой, было бедным и небольшим. Жених был незавидный, поэтому за него отдали Анну. Понятно, что её мнения никто не спрашивал.
31 октября 1710 года в Петербурге была сыграна торжественная и грандиозная свадьба. Руководил действием сам царь, гремели салюты кораблей и войск, играли оркестры. Анна впервые была в центре внимания. На следующий день праздник был продолжен – Пётр устроил свадьбу царского карлика Екима Волкова, на пир были свезены десятки карликов и карлиц (позднее, уже будучи императрицей, Анна повторит потешную свадьбу в Ледовом дворце построенном на льду Невы в 1740 году).
8 января 1711 года молодые отправились в Митаву. Возможно, их семейная жизнь могла стать удачной, может быть они бы и слюбились, но… На первой почтовой станции Рижской дороги – Дудергофе, Фридрих Вильгельм, видимо, из-за неумеренных пьянок на петербургских пирах, внезапно умер. Тело герцога повезли в Митаву, а несчастная юная герцогиня, ставшая на третьем месяце своего супружества вдовой, вернулась в Петербург. Примерно полтора года Анна ждала решения своей судьбы, жила то в Петербурге, то в Москве, то в Измайлове. Её будущее могло сложиться весьма мрачно – бездетных вдов отправляли в монастырь. Пётр приказал Анне ехать в Митаву и жить там. Первоначально он хотел отправить в Курляндию и царицу Прасковью с другими дочерьми, но передумал. Летом 1712 года Анна Ивановна приехала в Курляндию.
Жизнь в Митаве
Курляндия была малым государством сопредельным трём великим державам – Пруссии, Польше и России. И каждая хотела прибрать его к своим рукам. Брак Анны с Фридрихом был одним из шагов Петра на этом пути. Пётр мог взять Курляндию силой, но не хотел обострять отношения с Польшей и Пруссией. Присутствие Анны укрепляло русские позиции в герцогстве. Теперь он мог официально защитить Курляндию от происков соседей, прийти на помощь герцогине. Настоящим хозяином Курляндии стал приехавший с Анной русский посланник Пётр Михайлович Бестужев-Рюмин. Он мог в любой момент вызвать войска из Риги для защиты герцогини. Понятно, что местное курляндское дворянство встретило Анну без восторга. Доходы герцогского двора были небольшими. К тому же Курляндия сильно пострадала в ходе Северной войны, её опустошили эпидемии.
Жизнь Анны Ивановны в Митаве можно охарактеризовать буквально несколькими словами – бедность, полная зависимость от воли Петербурга, неопределённость будущей судьбы. Даже поездка в Петербург или Москву были большой проблемой из-за нехватки денег на дорогу. Мать и грозный «дядюшка» царь были суровы с герцогиней. В её жизни контролировалась и определялась каждая мелочь. Фактически она была на положении «бедной родственницы», человека совершенно беззащитного, обиженного. Униженные письма царю - «дядюшке», матушке, «тетушке» императрице, сменяются такими же посланиями Меньшикову, Остерману.
Правда, в Митаве Анна постепенно освоилась. Дома, в России, ей часто было хуже. Однако и Митаве её мучила неопределённость. Она не раз просила Петра и Екатерину найти ей достойного жениха. Пётр думал над подходящей партией для племянницы. Но здесь делу мешала политика. Своевольный герцог Курляндии мог нарушить удобное для Петербурга существующее положение. По этой причине он не одобрил возможный брак Анны и Иоанном Саксон-Вейзенфальским. В 1723 году был подписан брачный контракт с племянником прусского короля, но затем российский император, не доверяя владыке Пруссии, не дал разрешения на брак. В 1726 году в Митаву побочный сын саксонского короля граф Мориц Саксонский. Местные дворяне выбрали его в герцоги. Пришёлся по душе этот донжуан и Анне, несмотря на его многочисленные амурные похождения. Екатерина I разрушила все мечты Анны о браке. В Митаву был послан Меньшиков, он сам мечтал об избрании в герцоги, и с помощью солдат изгнал Морица из Курляндии.
Первым фаворитом Анны стал русский представитель в Курляндии П. М. Бестужев-Рюмин. Почтенный сановник, отец выдающихся в будущем дипломатов Михаила и Алексея Бестужевых-Рюминых, опытный царедворец, он был на 19 лет старше Анны и легко её соблазнил. Пётр Михайлович быстро подчинил герцогиню своей воле и защищал её от происков матери, которая даже на расстоянии пыталась контролировать жизнь дочери. Понятно, что Анна не была ветреной красавицей. Анна Ивановна была обычной женщиной мечтающей о надёжной защите, опоре, хозяине дома. Бестужев и стал такой опорой. Его удали из Митавы, когда Меньшиков не смог стать герцогом в Курляндии – свали всю вину на сановника. Анна фактически впала в отчаяние. Она написала с июня по октябрь 1727 года 27 писем, где просила вернуть Бестужева в Митаву. Одиночество убивало её. Однако и эти её мольбы были проигнорированы.
Правда, вскоре вдову пригрел новый фаворит – Эрнст Иоганн Бирон. Он будет с Анной до конца её жизни. Бестужев, после падения Меньшикова, будет возвращён в Митаву, но его место будет уже занято. Что интересно, он сам возвысил Бирона. Благодаря протекции Бестужева, эта тёмная личность, сидевшая в тюрьме за убийство, закрепилась в окружении герцогини. Он женился на фрейлине герцогини. Молодой проходимец смог настолько быстро подчинить своей воле Анну Ивановну, что уже летом 1728 года в Москву был отправлен донос о расхищении Бестужевым казны.
У Бирона было трое детей: дочь и два сына. Многие исследователи считают, что матерью младшего сына Карла была Анна Ивановна (есть мнение, что и старший сын Пётр был рождён Анной). Этим объясняется почему Карл уже в четыре года стал бомбардир-капитаном лейб-гвардии Преображенского полка, в девять – камергером Двора, в двенадцать – кавалером высших орденов империи орденов Св. Александра Невского и Св. Андрея Первозванного. Карла, отправляясь в Москву по зову Верховного совета, Анна взяла с собой, когда ему было полтора года. В дальнейшем «молодой принц курляндский» спал постоянно в комнате императрицы.
Во время правления Петра II положение Анны Ивановны оставалось в целом прежним. Если раньше она искала покровительства у Екатерины и Меньшикова, то теперь у могущественных Долгоруких и сестры императора Натальи.
Однако вся жизнь, полная зависимости, неуверенности и унижений, закончилась, когда 13 февраля 1730 года Анна Ивановна вышла из саней во Всесвятском, на пороге Москвы. Сердце России ожидало приезда новой государыни…
Коренным образом жизнь провинциальной герцогини изменила после смерти императора Петра II в ночь между 18 - 19 (29 - 30) января 1730 года. Русский самодержец Пётр II Алексеевич отличался слабым здоровьем и 6 января сильно простудился, участвуя в празднике Водосвятия на Москве-реке. Вскоре к простуде присоединилась оспа. В ночь на 19 января началась агония, император, не приходя в сознание, скончался. Сложилась страшная, своей неопределённостью, для Российского государства ситуация. Возник призрак смуты. Умер не просто царь, а последний прямой потомок мужской линии семьи Романовых. Умер сын царевича Алексея Петровича, внук Петра Великого и правнук Алексея Михайловича. «Кто унаследует трон?» Этот вопрос был главным в этот момент. Ещё была жива память о страшных годах начала 17 столетия, памятны были и события 1682 года, когда умер бездетный царь Фёдор Алексеевич, волнения стрельцов. Совсем недавними были воспоминания о январе 1725 года, когда умер Пётр I, не оставивший завещания. Его смерть чуть не привела к открытому столкновению придворных группировок.
Сценариев развитий событий было несколько. На трон могли возвести потомков Петра Алексеевича от его брака с Екатериной – дочь Елизавету Петровну или двухлетнего внука Карла Петера Ульрика (сын уже покойной Анны Петровны и герцога Голштинского Карла Фридриха). Была возможность вообще смены династии. Об этом мечтали представители рода Долгоруковых. Они принадлежали к древнему роду Рюриковичей. В короткое время правления Петра II его фаворитом был князь Иван Долгорукий. В результате семья Долгоруких добилась власти, богатства, высших чинов. Отец царского фаворита Алексей Григорьевич Долгорукий долго обихаживал юного царя, стараясь женить его на своей дочери и сестре Ивана, княжне Екатерине Алексеевне. 30 ноября 1729 года состоялась торжественная помолвка. Долгорукие шли к самой вершине власти. Свадьба была назначена на 19 января 1730 года. Казалось, что ещё немного и Долгорукие будут недосягаемы для конкурентов и недоброжелателей. Болезнь царя перечеркнула все их грандиозные планы на будущее. Было от чего прийти в отчаяние. 18 января Долгорукие на тайном совещании составили подложное завещание императора, которое собирались предъявить, после его смерти. Согласно нему, император передавал трон своей невесте – княжне Екатерине Долгорукой. Иван Долгорукий даже расписался за царя. Это было страшное по тем временам преступление, грозившее им смертной казнью. Но отчаяние, или наглость оказались сильнее страха перед возможным наказанием. Против этой авантюрной затеи выступил только старый солдат, фельдмаршал Василий Владимирович Долгорукий, он поругался с родственниками и ушёл.
После смерти императора в Лефортовском дворце собрался Верховный тайный совет – высший правительственный орган. На нём присутствовали четыре верховника – канцлер Гаврила Головкин, князь Дмитрий Голицын, князья Алексей Григорьевич и Василий Лукич Долгорукие. Кроме них на совете были два фельдмаршала – князь Михаил Голицын и князь Василий Владимирович Долгорукий, и сибирский губернатор князь Михаил Владимирович Долгорукий. Таким образом, на высшем совете присутствовало 4 представителя рода Долгоруких. Как только совет начался, князь Алексей Долгорукий выложил на стол «завещание» императора. Но план сразу провалился, его не поддержали ни Голицыны, ни даже фельдмаршал Долгорукий, а его слово было весьма весомо (за ним стояли реальные штыки). Однако неминуемый раскол и скандал не состоялся. Положение спас самый авторитетный член совета – Дмитрий Голицын. Отметая династические притязания Долгоруких, он предложил обратиться к женской линии дома Романовых и возвести на престол одну из дочерей царя Ивана.
Соправитель Петра оставил после себя трёх дочерей – Екатерину, герцогиню Мекленбургскую, герцогиню курляндскую Анну и Прасковью. Голицын предложил возвести на престол среднюю дочь – Анну. Это предложение устраивало всех, т. к. отстраняло от власти потомков Петра Великого и Екатерины. Анна не имела никакого влияния в Петербурге, её никто не опасался. Наоборот, все надеялись извлечь выгоды из её воцарения. Фельдмаршал Долгорукий воскликнул: «Виват наша императрица Анна Иоанновна!». Его все поддержали. Потом, старый фельдмаршал поймёт свою ошибку – его лишат всех наград и званий, на 8 лет заточат в крепость.
Дмитрий Михайлович Голицын не завершил свою мысль. Он продолжил и всех удивил, сказав, что нужно «себе полегчить, воли себе прибавить». Предлагалось ограничить власть новой императрицы в пользу Верховного тайного совета. К этой идее князь шёл давно. Человеком он был умным, хорошо образованным. Голицын много читал, много повидал – был посланником в Стамбуле, губернатором в Киеве, президентом Камер-коллегии, сенатором. Он был сторонником преобразований и видел очевидные преимущества государства созданного Петром I. Однако он был представителем древнего рода, который восходил к Гедиминовичам, и его коробило часто пренебрежительное отношение к аристократии, выдвижение на первые места «низкопородных» людей. Со смертью Петра II появилась возможность изменить ситуацию в пользу «родовитых».
Естественно, что такая идея – выдвинуть на престол заведомо слабого правителя, и сразу ограничить его власть Советом, пришлось по вкусу другим членам совещания. Это позволяло забыть соперничество двух родов – Долгоруких и Голицыных, т. к. им вместе предстояло контролировать новую императрицу. Правда, острожный Василий Лукич Долгорукий засомневался – «Хоть и зачнем, да не удержим». Дмитрий Голицын предложил закрепить ограничение императорской власти особыми условиями – «кондициями». Условия были весьма жесткие – императрице запрещалось без разрешения Верховного совета вести войны, руководить армией и гвардией, вводить налоги, расходовать казну, жаловать кого-либо чинами и земельными владениями и пр. Не исполнение «кондиций» вело к лишению престола.
Вечером же 19 января в Курляндию выехали князья Василий Лукич Долгорукий и Михаил Михайлович Голицын (младший брат Дмитрия Михайловича). Утром 19 января 37-летняя герцогиня проснулась повелительницей одной из самых могущественных держав мира. Правда, она ещё этого не знала. Митава, располагавшаяся на территории современной Латвии, тогда была далёкой провинцией. Только 25 января вечером, в Митаву прибыла делегация Верховного тайного совета. Она сразу же приняла посланников. Князь Василий Долгорукий объявил ей о смерти императора и избрании её царицей, если она подпишет определённые условия. Герцогиня дала своё согласие. Выбор был очевиден – подписывай кондиции и становись императрицей огромной и богатейшей державы, или откажись и оставайся в глухой провинции. У Анны было ещё две сестры, которые бы вряд ли отказались от такого предложения. Анна уже знала о смерти Петра, несмотря на усиленные заставы вокруг Москвы, оттуда смог приехать посланец графа Карла Левенвольде, давнего знакомого герцогини. У неё были сутки на раздумье. Она не сомневалась в своём праве на престол – она царевна, дочь царя, рождённая в законном брачном союзе от матери из древнего рода. По чистоте рода она была первейшей. К тому же суеверная Анна всегда прислушивалась к таинственным и загадочным словам всевозможных блаженных и юродивых. Ей ещё девочке, матушкин юродивый Тимофей Архипыч, предсказал трон и корону. Теперь пророчество сбывалось.
Но самое главное, Анна была готова подписать любые условия, чтобы уехать из унылой, серой жизни в Митаве, насладившись почётом и уважением, будучи российской императрицей. Конечно, что столь чудесный шанс не использовать было нельзя. На 29 января был назначен отъезд. Царский караван двинулся в путь по заснеженной России. Дорога длилась две недели. За этот срок можно было вспомнить всю свою прежнюю жизнь. Жизнь царевны, до этого момента, сложилась неудачно. Она была исковеркана могучей чужой волей, подчинена интересам других, шла без тепла, любви и семейного счастья. Началась она лучезарно – Анна родилась в благолепии кремлевских палат и церквей. Однако отец умер, когда девочке было всего три года. Правда, есть версия, что настоящим отцом Анны был стольник Василий Юшков, к которому благоволила красавица Прасковья Фёдоровна из боярского рода Салтыковых. Иван V Алексеевич был немощен с детства. Однако это есть тайна покрытая мраком.
Иван сошёл в могилу в 1696 года. Вдовствующая царица Прасковья Фёдоровна с тремя девочками – Екатериной, Анной и Прасковьей, переселились в загородный Измайловский дворец. Видимо, с Измайлово у Анны были связаны лучшие воспоминания безмятежного детства. Этот дворец не зря называли «волшебным убежищем». Деревянный, причудливой конструкции, дворец стоял на острове, окружённом прудами. Вокруг него были цветники, а за прудами, вдоль речки Серебровки цветущие яблоневые, вишневые и сливовые сады. В Измайлове были и оранжереи, где для царского стола выращивали мандарины, виноград и даже ананасы. Был в усадьбе зверинец и птичник. Для детей это был настоящий дворец из сказок. Царские дочери в окружении мамок и нянек гуляли в садах. Играли, качались на качелях. Их развлекали лодочными прогулками на прудах, игрой собственного оркестра. Это было чудесное время для Анны. Не зря, став императрицей, она по примеру Петра, создала свой гвардейский полк – Измайловский.
Царевен с малых лет учили азбуке, но видимо, учили плохо. Императрица писала всю жизнь плохо и коряво. Иностранные учителя преподавали немецкий и французский, танцы. С этим у Анны также не сложилось, языки она не выучила, была неуклюжей и немузыкальной.
Пётр Алексеевич навещал Измайлово. С царевной Прасковьей у него были хорошие отношения. В политику она не лезла. У неё хватало ума не лезть с советами, не ввязываться в интриги, покорно принимать решения царя-реформатора. Царь по-своему это ценил. После ссылки жены Евдокии в монастырь, царица Прасковья, сестра Наталья и тётка Татьяна Михайловна оставались для него наиболее близкими родственниками. В 1708 году он переселили Прасковью с дочерьми в Петербург. Их поселили в приготовленном для них доме на Городской (Петербургской) стороне. В Петербурге для Анны началась юность. Девиц стали вывозить в свет. Придворные праздники, прогулки на судах, поездки по окрестностям. Это был для них новый, непривычный мир.
Здесь же для Анны начались неприятности. В Петербурге, неприязнь матери к дочери, которая чем-то раздражала её, стал проявляться более отчётливо. Молчаливая, несколько угрюмая, угловатая и некрасивая дочь выводила из себя царицу. Зато царица без ума любила другую дочь – весёлую хохотушку и болтушку Екатерину, которая всегда была при Прасковье. Анна была нелюбимым ребенком в семье, что наложило определённый отпечаток на её психику.
Если бы Анна родилась в начале 17 столетия, то её судьба была известна от начала жизни до её конца. Царские палаты зимой. Летом – загородный дворец, каждый день – церковная служба, в старости – монастырь. Царевен замуж за иностранцев не выдавали, вера не позволяла. Традиция же не позволяла отдать царевну замуж за русского вельможу, все князья и бояре считались «холопами» царя. Пётр же произвёл революцию и в этой области. В 1709 году он на встрече с прусским королем Фридрихом договорился о женитьбе племянника монарха на одной из своих племянниц. Выбор невесты Пётр предоставил царице Прасковье. Она вопреки традиции, решила выдать замуж не старшую дочь – Екатерину, а среднюю - Анну. К тому же когда жених в 1710 году посетил Петербург, он не впечатлил царицу. Герцог Курляндский Фридрих Вильгельм был выпивохой, дебоширом, к тому же слишком молодым. Да и его герцогство – вассальное от Речи Посполитой, было бедным и небольшим. Жених был незавидный, поэтому за него отдали Анну. Понятно, что её мнения никто не спрашивал.
31 октября 1710 года в Петербурге была сыграна торжественная и грандиозная свадьба. Руководил действием сам царь, гремели салюты кораблей и войск, играли оркестры. Анна впервые была в центре внимания. На следующий день праздник был продолжен – Пётр устроил свадьбу царского карлика Екима Волкова, на пир были свезены десятки карликов и карлиц (позднее, уже будучи императрицей, Анна повторит потешную свадьбу в Ледовом дворце построенном на льду Невы в 1740 году).
8 января 1711 года молодые отправились в Митаву. Возможно, их семейная жизнь могла стать удачной, может быть они бы и слюбились, но… На первой почтовой станции Рижской дороги – Дудергофе, Фридрих Вильгельм, видимо, из-за неумеренных пьянок на петербургских пирах, внезапно умер. Тело герцога повезли в Митаву, а несчастная юная герцогиня, ставшая на третьем месяце своего супружества вдовой, вернулась в Петербург. Примерно полтора года Анна ждала решения своей судьбы, жила то в Петербурге, то в Москве, то в Измайлове. Её будущее могло сложиться весьма мрачно – бездетных вдов отправляли в монастырь. Пётр приказал Анне ехать в Митаву и жить там. Первоначально он хотел отправить в Курляндию и царицу Прасковью с другими дочерьми, но передумал. Летом 1712 года Анна Ивановна приехала в Курляндию.
Жизнь в Митаве
Курляндия была малым государством сопредельным трём великим державам – Пруссии, Польше и России. И каждая хотела прибрать его к своим рукам. Брак Анны с Фридрихом был одним из шагов Петра на этом пути. Пётр мог взять Курляндию силой, но не хотел обострять отношения с Польшей и Пруссией. Присутствие Анны укрепляло русские позиции в герцогстве. Теперь он мог официально защитить Курляндию от происков соседей, прийти на помощь герцогине. Настоящим хозяином Курляндии стал приехавший с Анной русский посланник Пётр Михайлович Бестужев-Рюмин. Он мог в любой момент вызвать войска из Риги для защиты герцогини. Понятно, что местное курляндское дворянство встретило Анну без восторга. Доходы герцогского двора были небольшими. К тому же Курляндия сильно пострадала в ходе Северной войны, её опустошили эпидемии.
Жизнь Анны Ивановны в Митаве можно охарактеризовать буквально несколькими словами – бедность, полная зависимость от воли Петербурга, неопределённость будущей судьбы. Даже поездка в Петербург или Москву были большой проблемой из-за нехватки денег на дорогу. Мать и грозный «дядюшка» царь были суровы с герцогиней. В её жизни контролировалась и определялась каждая мелочь. Фактически она была на положении «бедной родственницы», человека совершенно беззащитного, обиженного. Униженные письма царю - «дядюшке», матушке, «тетушке» императрице, сменяются такими же посланиями Меньшикову, Остерману.
Правда, в Митаве Анна постепенно освоилась. Дома, в России, ей часто было хуже. Однако и Митаве её мучила неопределённость. Она не раз просила Петра и Екатерину найти ей достойного жениха. Пётр думал над подходящей партией для племянницы. Но здесь делу мешала политика. Своевольный герцог Курляндии мог нарушить удобное для Петербурга существующее положение. По этой причине он не одобрил возможный брак Анны и Иоанном Саксон-Вейзенфальским. В 1723 году был подписан брачный контракт с племянником прусского короля, но затем российский император, не доверяя владыке Пруссии, не дал разрешения на брак. В 1726 году в Митаву побочный сын саксонского короля граф Мориц Саксонский. Местные дворяне выбрали его в герцоги. Пришёлся по душе этот донжуан и Анне, несмотря на его многочисленные амурные похождения. Екатерина I разрушила все мечты Анны о браке. В Митаву был послан Меньшиков, он сам мечтал об избрании в герцоги, и с помощью солдат изгнал Морица из Курляндии.
Первым фаворитом Анны стал русский представитель в Курляндии П. М. Бестужев-Рюмин. Почтенный сановник, отец выдающихся в будущем дипломатов Михаила и Алексея Бестужевых-Рюминых, опытный царедворец, он был на 19 лет старше Анны и легко её соблазнил. Пётр Михайлович быстро подчинил герцогиню своей воле и защищал её от происков матери, которая даже на расстоянии пыталась контролировать жизнь дочери. Понятно, что Анна не была ветреной красавицей. Анна Ивановна была обычной женщиной мечтающей о надёжной защите, опоре, хозяине дома. Бестужев и стал такой опорой. Его удали из Митавы, когда Меньшиков не смог стать герцогом в Курляндии – свали всю вину на сановника. Анна фактически впала в отчаяние. Она написала с июня по октябрь 1727 года 27 писем, где просила вернуть Бестужева в Митаву. Одиночество убивало её. Однако и эти её мольбы были проигнорированы.
Правда, вскоре вдову пригрел новый фаворит – Эрнст Иоганн Бирон. Он будет с Анной до конца её жизни. Бестужев, после падения Меньшикова, будет возвращён в Митаву, но его место будет уже занято. Что интересно, он сам возвысил Бирона. Благодаря протекции Бестужева, эта тёмная личность, сидевшая в тюрьме за убийство, закрепилась в окружении герцогини. Он женился на фрейлине герцогини. Молодой проходимец смог настолько быстро подчинить своей воле Анну Ивановну, что уже летом 1728 года в Москву был отправлен донос о расхищении Бестужевым казны.
У Бирона было трое детей: дочь и два сына. Многие исследователи считают, что матерью младшего сына Карла была Анна Ивановна (есть мнение, что и старший сын Пётр был рождён Анной). Этим объясняется почему Карл уже в четыре года стал бомбардир-капитаном лейб-гвардии Преображенского полка, в девять – камергером Двора, в двенадцать – кавалером высших орденов империи орденов Св. Александра Невского и Св. Андрея Первозванного. Карла, отправляясь в Москву по зову Верховного совета, Анна взяла с собой, когда ему было полтора года. В дальнейшем «молодой принц курляндский» спал постоянно в комнате императрицы.
Во время правления Петра II положение Анны Ивановны оставалось в целом прежним. Если раньше она искала покровительства у Екатерины и Меньшикова, то теперь у могущественных Долгоруких и сестры императора Натальи.
Однако вся жизнь, полная зависимости, неуверенности и унижений, закончилась, когда 13 февраля 1730 года Анна Ивановна вышла из саней во Всесвятском, на пороге Москвы. Сердце России ожидало приезда новой государыни…
Информация