Пакистан после выборов. Окно возможностей, которое можно и нужно грамотно использовать
С любовью вспоминая
30 марта посольство Пакистана передало в российское агентство ТАСС официальный пресс-релиз офиса премьер-министра республики, в котором содержалось описание и результаты встречи руководства Пакистана с послом России А. Хоревым.
Содержание его оказалось столь любопытным, что его даже перепечатали крупнейшие отечественные СМИ, которые довольно редко жалуют вниманием это внешнеполитическое направление.
Помимо вполне понятных пожеланий сотрудничества в области «энергетики, торговли и инвестиций», в пресс-релизе есть следующие фразы:
«С любовью вспоминая их встречу на полях саммита ШОС в Самарканде в 2022 году, он (премьер-министр Ш. Шариф) повторил свое приглашение президенту Путину совершить официальный визит в Пакистан при первой возможности».
А также
«призвал российскую сторону направить в Пакистан делегацию для проведения переговоров со своими коллегами по определению путей повышения существующего уровня торговых и инвестиционных связей между двумя странами».
Очевидно, что в данном случае мы имеем не дежурную дипломатическую игру слов, а действительно вполне серьезное обозначение намерений качественно углубить сотрудничество.
В нынешнее время далеко не всякий лидер крупной державы, даже из пула тех, кого у нас относят в разряд «дружественно-нейтральных», отважиться адресовать Москве послание со словами: «с любовью вспоминая встречу».
А ведь Пакистан у нас (по странной, хотя в чем-то и объяснимой традиции) рассматривается как чуть ли не прозападный форпост в Азии, который в последние годы пытается смотреть в сторону Китая.
Сотрудничать с Пакистаном опасно, поскольку там сильно влияние США и Великобритании, имеются влиятельные радикальные группировки, да и вообще близкие отношения с Исламабдом осложнят работу с Индией – стратегическим партнером.
Это только часть нарративов. Еще одно время популярны были перепечатки из индийских СМИ, где говорилось, что Пакистан поставляет вооружение и боеприпасы ВСУ, а И. Хана сместили с должности из-за его визита в Москву перед СВО и вообще за «антиамериканизм».
Боеприпасы не поставлял ни И. Хан, ни позже Ш. Шариф и при промежуточном правительстве А. уль хак Какара.
При этом надо отметить, что на удивление о таких поставках никто даже из западного блока не настаивал. Да и поспособствовали смещению И. Хана США не за антиамериканизм, а за позицию по Талибану (запрещено в РФ), впрочем, мало кем разделяемую в то время и в самих пакистанских элитах.
Несколько поправить эту ситуацию был призвал цикл статей на ВО по пакистанской проблематике*, где по мере возможности раскрывались особенности политической системы и региональный контекст, в котором вынужден работать Пакистан, а также варианты решений, которые могли бы быть выгодны для политики России.
Одним из парадоксов (хотя парадокс тут мнимый и вызван скорее своеобразной подачей этого региона в медиаэкспертизе) является то, что с Пакистаном можно и нужно работать, несмотря на то, что все три его основные политические силы (две наследно-семейные – Бхутто и Шарифы, и одна новая – И. Хан) тесно связаны с Великобританией.
Это действительно довольно сложно воспринять, поскольку на Украине нынешний Лондон является одним из самых непримиримых противников Москвы. Великобритания пытается выжать максимум из американских проблем и годами выращиваемого США в Европе «элитного осиного гнезда». Ее стратегия и политика зачастую двигаются в рамках проектов, орбиты которых, если и пересекаются, то в довольно отдаленной точке пространства.
Где находятся бывшие шахские элиты Ирана? Они живут и работают с остатками капиталов в Лондоне.
Кто годами помогает нынешнему Тегерану обходить санкции, возить нефть? Великобритания.
Кто при этом спонсировал операции в Сирии против союзника Ирана – Б. Асада, и где находились и находятся главные медиаплощадки, связанные с оппозицией Б. Асаду? В Лондоне.
Кто главный союзник США и кто при этом строит масштабные сырьевые проекты с Китаем? Снова представители острова.
Фактов тут можно привести еще воз и маленькую тележку, причем на примерах санкций в отношении России и работы нашей страны на Ближнем Востоке.
Экспертиза, которая рано или поздно пробует свести внешнеполитическую схематику к «линейным моделям» по методу «либо-либо», на такой методологии и подобном планировании откровенно пасует и «ментально перегревается».
Попытаться понять это можно, работать с этим в традиционных подходах крайне сложно, а не работать совсем в нынешних условиях нельзя – слишком далеко эта интеллектуальная гидра со своим мировоззрением «верх – это низ и низ – это верх» раскинула грибницу интересов и слишком многое делает чужими руками.
Занятный случай
И вот Пакистан – это тот занятный случай, когда взаимодействие с ним не ведет к напряжению на других конфликтных точках. Лондон такому развитию событий не противоречит, а скорее будет способствовать, США же вопросы Пакистана вынесли на периферию.
Сказанное настолько противоречит привычному описанию реальности, да еще с учетом фактора Афганистана, что с этим следует попробовать разобраться.
Мировая экономика, которую «высокие умы», разочарованные в итогах прошлого варианта глобализации, решили подтолкнуть к кластеризации и дроблению на крупные стоимостные куски, продуцирует на линиях разлома столкновение интересов и череду малых и крупных конфликтов.
Не все они, конечно, подобны по остроте украинскому, где разлом идет по живому, но в целом ситуация именно такова. То, что мы ее не всегда оцениваем таким образом – это скорее проблема освещения и информационной подачи.
Долгое время Индия, Пакистан и Бангладеш рассматривались как внешнеполитические антагонисты, но все-таки представители одного большого экономического пространства, которое в целом скорее интегрировано в торговлю и производственные циклы Западной Европы.
И такое положение в целом, как мы увидим ниже, пока сохраняется. Однако, исходя из признаков, которые фиксируются в торговых трендах и внешней политике, становится ясно, что если для Индии тот же Вашингтон предусмотрел долгосрочный и перспективный совместный проект, то Пакистан остался без подобных стратегических предложений.
Мы это могли наблюдать по тому, как после вынужденной отставки И. Хана в Вашингтоне потеряли интерес к взаимодействию. Там не стремились даже к работе с армейской элитой, что автоматически тянуло за собой военные контракты, перестали втыкать палки в колеса в Белуджистане.
Те эксцессы, которые происходили с обстрелами иранского приграничья или во время последних выборов – это, откровенно говоря, только бледная тень того, что могли бы сделать американские визави Исламабада, задействуй они полноценно свои ресурсы.
Не оказывали США давления и по украинскому вопросу, хотя он сегодня для них весьма важен. И. Хану на направлении Афганистана, что называется «дали по рукам», но в целом и там его больше отдали на съедение (и то не окончательное) скорее британцы со своими интересами в старых элитах Пакистана, чем тут работали США.
Почему так?
Пакистан не вписывается ни в одну из крупных схем США, которые, в общем-то, вполне логично рассуждают, что финансово удерживают Афганистан в нужных рамках. Это видно по тому, как по-разному представители «больших финансов» отработали за последние полгода в отношении Индии, Пакистана и Турции.
Для Индии – чуть не проекты «мегауровня», как-никак будущее ядро отдельного экономического кластера, для Турции, которая каждый год ищет дополнительные деньги – пул из транснациональных инвестиционных фондов, поскольку Анкара встраивается окончательно в европейскую экономику.
А для Пакистана, увы, только транши от МВФ, которые традиционно покрывают только самые необходимые расходы под номинальный (стало быть, очень низкий) экономический рост, и глава минфина как прямой представитель МВФ для контроля за этими траншами.
В Турции – прямые инвестиции, в Индии – прямые инвестиции, для Пакистана – средства от МВФ, перевязанные массой условностей и ограничений.
При этом внешнеторговый дефицит Пакистана по-прежнему значителен: импорт 70 млрд долларов, экспорт – 32 млрд долларов. Импорт: Китай – 22 %, аравийские монархии – 29 %, Индонезия – 7 % (Пакистан потребляет много пальмового масла) и США – 4 %. Экспорт же: Евросоюз – 31 %, США – 20 %, а вот Китай – 8 %. Остальные страны дают экспортных контрактов много, но по чуть-чуть в объеме.
Практически весь экспорт в своей основе – это все, что связано с текстильным производством: одежда, обувь, ткани, кожа, частично хлопок и рис. Вот в такой ситуации получить вместо прямых инвестиций, как Индия и Турция, транши МВФ для Исламабада перспектива так себе.
Работай Исламабад как хочешь, с китайцами, иранцами, арабами, русскими, крутись как можешь, упасть совсем МВФ не даст, рынок ЕС не закрывается, но перспектив особых не видно. В большие времена большим людям не до периферии.
При этом у Пакистана, как подробно разбиралось в одном из прошлых материалов, меняется социальная структура. Идет смена поколений, которая уже привела наверх политиков вроде И. Хана и его соратников по PTI.
Старым наследственным элитам надо выставлять вперед «молодежь», но как это делать, если не решены базовые вопросы?
Пока сына Б. Бхутто поставили на партийную работу, дочь Н. Шарифа и племянницу нынешнего премьер-министра – на пров. Пенджаб, но что дальше, если меняется даже национальный состав армии, у которой всегда была своя экономическая база.
Для России
В этой ситуации Пакистану естественным образом надо не только снижать расходы на энергетическое сырье, но искать рынки сбыта на ту продукцию, где Исламабад имеет свои сильные стороны. Искать прямые инвестиции, а не ждать траншей от МВФ, которые традиционно только «поддерживают штаны». Собственно, они для этого и предназначены.
И совершенно логично, что в официальном пресс-релизе Ш. Шариф уделяет особое внимание взаимодействию в формате ШОС. БРИКС – это пока про политику, а ШОС – это структура, где институционально отработаны вопросы инвестирования и даже военного сотрудничества.
Задачей Пакистана теперь будет не только и не столько «обшивать» бренды в США и Европе, но и кратно наращивать экспорт в другие регионы. Это, несомненно, Китай, однако в лице России Исламабад также видит крупного потребителя, который может дать многое и в плане обеспечения сырьем.
И такому антагонисту России, как Великобритания, в данном случае совершенно не выгодно отворачиваться от своих давних подопечных, для которых у США нет дел и проектов.
Собственно, то, что описывалось в прошлых материалах*, как окно возможностей для работы с Исламабадом для России после пакистанских выборов, происходит прямо сейчас. Упускать эту возможность в нынешних условиях лобового противостояния России на украинском направлении не стоит.
Вряд ли это обернется быстрой реализацией таких знаковых проектов, как, к примеру, газопровод Россия – Иран – Пакистан – Индия. Все-таки у Ирана под боком у Пакистана целый газовый кластер Северный Парс, а вот поработать по экспорту сельхозтехники, нефтехимии, поставок сырой нефти за юани, при этом помогая взаимодействию в рамках ШОС, можно и нужно.
Кстати, сделать это можно в рамках Союзного государства с республикой Беларусь, что только оживит эту структуру.
Ну и перестать переплачивать четыре цены за импортный брендовый ширпотреб «якобы из ЕС» было бы тоже не лишним.
*Предыдущие материалы по теме Пакистана:
«Выборы в Пакистане. Фиксация социальных изменений, положения элит и потенциальные возможности»
«Строительство Ваханского коридора и обновленная региональная конфигурация перед выборами в Пакистане»
«Немного об исторических и актуальных проблемах Пакистана, анализ которых может быть полезным»
«Результаты политических баталий в Пакистане могут открыть новые возможности, но их требуется правильно проанализировать»
«Кто и зачем взрывает Пакистан»
Информация