Поражение Русской армии на реке Ялу
Полковой священник Стефан Щербаковский в бою под Тюренченом (1904). Худ. Моисей Маймон
Общая ситуация. Морской театр
Японский Соединенный флот блокировал Порт-Артур и занимался прикрытием десантных сил, которые спокойно перебрасывали с японских островов в Корею. Русский Тихоокеанский флот, ослабленный в самом начале войны, и Русская Маньчжурская армия, развертывание которой затянулось на полтора месяца, не смогли помешать японцам провести высадку десанта и выполнить основную задачу начального этапа войны.
Неблагоприятное развитие ситуации на Дальнем Востоке и особенно пассивность Порт-артурской эскадры заставили русское верховное командование подумать о назначении нового командующего флотом Тихого океана. Им стал талантливый командир, знаменитый исследователь Арктики и ученый вице-адмирал Степан Осипович Макаров, который командовал Кронштадтом.
Макарова не любили при дворе за его «беспокойный характер», но именно он предвидел печальный исход войны в том случае, если немедленно не будут предприняты меры по повышению боеспособности вооруженных сил Российской империи, особенно на Дальнем Востоке. Макаров долго служил на Дальнем Востоке, хорошо знал театр военных действий, поэтому выбрали его.
Перед отъездом Макаров предложил Морскому министерству решить ряд важнейших задач. Адмирал настаивал на немедленной переброске на Дальний Восток отряда кораблей под командованием контр-адмирала А. А. Вирениуса (броненосец, два крейсера 1-го ранга, 7 эсминцев и другие корабли). Однако Морское министерство не поддержало этот план. Отряд Вирениуса, который уже находился у берегов Аравийского полуострова, получил приказ вернуться на Балтику, в Кронштадт.
С учётом того, что Тихоокеанская эскадра не имела достаточного числа миноносцев, необходимых для маневренной войны и охраны портов, побережья и решения других локальных задач, Макаров предлагал направить на Дальний Восток дополнительные миноносные силы. Планировалось переправить по железной дороге (такой опыт уже имелся) в Порт-Артур в разобранном виде 8 миноносцев и начать строительство серии из 40 малых миноносцев. Однако и это предложение не встретило понимания в верхах. Тихоокеанский флот не был усилен.
Прибыв в Порт-Артур, Макаров развернул бурную деятельность.
Порт-артурская эскадра прекратила «прятаться» во внутренней гавани крепости и стала выходить в открытое море. За короткое время руководства вице-адмирала С. О. Макарова (чуть более месяца) Тихоокеанская эскадра выходила в Желтое море в поисках встречи с японским Соединенным флотом шесть раз. За все остальное время войны с Японской империей Русский флот выходил в открытое море всего три раза: один раз под командованием вице-адмирала О. В. Старка и два раза – под началом В. К. Витгефта.
Русская эскадра в Порт-Артуре. Из альбома М. Ф. Шульца
Вице-адмирал Макаров позаботился о соблюдении секретности, морской разведке, активизации действий Владивостокского отряда крейсеров. В Желтое море стали высылать небольшие отряды быстроходных эскадренных миноносцев для разведки сил противника. Начались боестолкновения с японцами.
Макаров выражал готовность дать решительный боя японскому флоту, что вызвало растерянность у японского морского и сухопутного командования. Переброска японских войск оказалась под угрозой срыва.
Однако трагичный случай прервал восстановление боеспособности Русского флота. 31 марта (13 апреля) флагманский броненосец «Петропавловск» подорвался на мине и практически мгновенно затонул. Погиб и Макаров со своим штабом (Трагедия русского флота: гибель адмирала Макарова и «Петропавловска»).
Это был страшный удар для Русского флота. Найти соответствующую замену Макарову не смогли. Макаров оказался единственным русским флотоводцем, который действительно пытался изменить ход боевых действий на море, соответственно и на войне, в пользу России. Русская Тихоокеанская эскадра была парализована.
Сразу же после гибели Макарова в Порт-Артур прибыл главнокомандующий вооруженными силами Российской империи на Дальнем Востоке адмирал Е. И. Алексеев. Он принял на себя командование флотом. 22 апреля командующим флотом был назначен контр-адмирал В. К. Витгефт. Он был руководителем морского отдела штаба царского наместника и инициативностью не отличался. За короткий срок новое командование свело на нет все новшества, которые ввел Макаров. Русская эскадра замерла на внутреннем рейде. Даже дежурство крейсеров на внешнем рейде отменили.
Старое правило «беречь и не рисковать», которое установил бездарный адмирал Алексеев, было восстановлено в полном объеме и действовало до самой бесславной гибели Русского флота. Уезжая из Порт-Артура в Мукден в связи с угрозой окружения Алексеев дал указания Витгефту активных действий не предпринимать, ввиду ослабления сил флота, и ограничиться разведкой крейсеров и миноносцев. Да и легкие силы предлагалось не подвергать «особому риску». Инициатива на море окончательно перешла к японцам.
Японская пехота во время оккупации Сеула. Корея, 1904
Сухопутный театр
Первоначальная задача Маньчжурской армии заключалась в том, чтобы отвлечь на себя японские войска, помешав противнику нанести мощный удар по Порт-Артуру. После того как были получены достоверные сведения о высадке в портах западного побережья Кореи японских войск и их продвижения на север, временный командующий Русской Маньчжурской армией генерал Н. П. Линевич получил приказ задержать противника на рубеже пограничной реки Ялу. Это должно было позволить завершить сосредоточение Русских войск, прибывающих их Западной Сибири и Европейской России в районе городов Мукден – Ляоян, и не дать японцам направить к Порт-Артуру превосходящие силы.
В эти дни главнокомандующий русскими силами на Дальнем Востоке адмирал Алексеев получил указания императора Николая II по поводу ведения войны. Царь предлагал все усилия направить на обеспечение сосредоточения войск и удержание КВЖД. В целом указания российского монарха были расплывчаты и обрекали Русскую армию на бездействие. Русская армия, как и флот, потеряла стратегическую инициативу, позволив противнику навязывать свою волю.
Опасаясь Русского флота, особенно когда его возглавлял решительный Макаров, японское командование замедлило процесс переброски войск в Корею. Только 29 марта 1904 года завершили высадку последние соединения 1-й армии генерала Куроки. Весенняя распутица сделала дороги, которых и так было мало, труднопроходимыми. Так, путь от Сеула до Пхеньяна в 240 верст передовые части японской армии проделали лишь за 24 дня. Только в двадцатых числах апреля передовые силы японской армии появились на левом берегу реки Ялу.
При движении японские войска не встретили серьёзного сопротивления, хотя и ожидали его. В Северной Корее был расположен передовой казачий конный отряд под командованием генерала П. И. Мищенко. Казачий отряд состоял из 22 сотен забайкальской и уссурийской казачьей конницы и одной казачьей артиллерийской батареи. Казаки получили задачу вести разведку и выдвинулись до 100 км южнее реки Ялу. Поэтому на территории Корейского полуострова были только небольшие стычки между казачьими дозорами и передовыми подразделениями японской армии.
Хотя с учетом преимущества Русской армии в коннице и отсутствия развитой сети дорог в Корее русское командование могло с помощью кавалерии заметно замедлить продвижение противника. Но это преимущество не использовали.
Первое сравнительно серьёзное столкновение произошло у Ченшена. Со стороны Русских войск в бою приняли участие шесть сотен спешенных казаков (один казачий полк), со стороны японцев – 5 батальонов пехоты, 7 кавалерийских эскадронов, саперная рота и 18 полевых орудий. Исход боя решили японские артиллеристы. Они обстреляли позиции казаков, и те сели на коней и отошли в расположение основных сил на реку Ялу. Обошлось без потерь.
Отступление Русских войск из Кореи произвело крайне неблагоприятное впечатление на местное население. К тому же русские дозоры не смогли определить даже приблизительный состав находившихся на марше японских войск. Боевое соприкосновение с японцами было утрачено, что лишало русское командование сведений о противнике. Так, прогнозы русского командования, что на третий месяц войны к Южно-Китайской железной дороге выйдут 10 дивизий противника, не оправдались. Фактически к реке Ялу вышли только 3 японские дивизии.
Русская Маньчжурская армия мобилизовалась и развертывалась крайне медленно. Всё упиралось в реальные, а не бумажные, запланированные свыше, пропускные способности Сибирской железной дороги. За первые полтора месяца войны среднесуточный прирост дальневосточной армейской группировки составлял около одного пехотного батальона, 0,5 сотни конницы и 3 орудий. Только к концу апреля Россия и Япония смогли подготовиться к первым сражениям на сухопутном театре военных действий.
Войска идут к корейско-маньчжурской границе, военный поезд пересекает озеро Байкал. Из испанского журнала «Художественная иллюстрация». Фредерик де Ханен
Силы сторон
Восточный отряд Маньчжурской армии под командованием генерала Михаила Ивановича Засулича на рубеже реки Ялу состоял в боевом отношении из отборных воинских частей. В него входили 3-я и 6-я Восточно-Сибирские стрелковые дивизии с их артиллерийскими бригадами (2-й Сибирский армейский корпус) – 20 стрелковых батальонов и 62 полевых орудия. Также в состав отряда входили Забайкальская казачья бригада, Аргунский и Уссурийский казачьи полки (всего 24 казачьих сотни), саперная рота и телеграфная команда. Всего отряд насчитывал 20–23 тыс. человек.
Японская 1-я армия под началом генерала Куроки состояла из трёх дивизий: 2-я и 12-я пехотные дивизии и гвардия. В составе дивизий было 48 батальонов, 15 эскадронов и 180 орудий (по другим данным – 128 орудий). Всего в районе города Инчжоу (Ичжу) было сосредоточено более 60 тысяч японских солдат. К тому же армия Куроки постоянно пополнялась. При армии также было более 16 тыс. носильщиков (они заменяли военный транспорт). Перед 1-й армией стояла задача оттеснить русские заградительные силы от границы и открыть дорогу в Южную Маньчжурию.
Одновременно японская 2-я армия под командованием Ясукаты Оку находилась в районе Цинампо в полной готовности для перехода морем и десантирования на Ляодунский полуостров. Армия ждала приказа главнокомандующего маршала Ивао Ояма. Главнокомандующий мог отдать такой приказ только в случае успешного прорыва 1-й армии через реку Ялу и блокирования Русского флота в Порт-Артуре.
Куроки Тамэмото (1844–1923). Во время Русско-японской войны командовал японской 1-й армией. Высадив свои войска в Чемульпо в середине февраля 1904 года, Куроки занял Корею и заставил отступить русский отряд в сражении на реке Ялу. Участвовал в сражениях при Ляояне, на реке Шахе и при Мукдене.
Перед началом Русско-японской войны М. И. Засулич (1843–1910) получил 3 февраля 1903 года в командование 2-й Сибирский корпус, с которым и принял участие в войне. Назначенный начальником Восточного отряда Маньчжурской армии, сосредоточенного у Фынхуанчена, он должен был оборонять реку Ялу. Здесь Засуличу пришлось держать первый бой с неприятелем, исход которого должен был иметь важные стратегические и моральные последствия для нашей армии, но неопределенность директив и сознание слабости сил, а также отдаленность их от главных сил армии вызвали в нём крайнюю растерянность, результатом которой было поражение его отряда под Тюренченом и беспорядочное отступление к Фынхуанчену. С той же крайней нерешительностью, вялостью и пассивностью он руководил действиями корпуса и в сражениях под Симученом, Ляояном, на Шахе и под Мукденом, стремясь не ввязываться в упорные бои и более всего помышляя об организованном отступлении. Всё это сделало его имя весьма непопулярным в армии. Однако он был награждён орденом Святой Анны 1-й степени с мечами (1904) и орденом Святого Владимира 2-й степени с мечами (1905). 6 апреля 1906 года Засулич был произведён в генералы от инфантерии и по болезни уволен от службы.
Расположение войск
18 апреля 1904 года командир Восточного отряда генерал Засулич получил приказ командующего Маньчжурской армией Куропаткина затруднить японским войскам переправу через Ялу и их дальнейшее продвижение через Фейшунлинский горный хребет. Также необходимо было выяснить цели и направление движения японцев. При этом Засулич должен был избежать решительного сражения с превосходящими войсками противниками и при сильном давлении отступать к главным силам Маньчжурской армии к Ляояну.
Таким образом, русское командование недооценило стратегическую важность рубежа на реке Ялу. Японскую армию не собирались останавливать на удобном для обороны рубеже. Так, река Ялу не имела бродов, её можно было форсировать только на плавсредствах. На притоке Ялу реке Эйхо (Айхэ) брод был, но через него могла переправиться только конница. А кавалерия у японцев была слабым местом.
Отсутствие достоверной информации о расположении сил противника не позволило Засуличу вычислить направление главного удара 1-й армии и правильно расположить Русские войска. Восточный отряд Засулича был разбросан почти на 100-километровом участке. В месте сосредоточения главных сил японской армии располагалось около половины Восточного отряда. На позиции Саходзы – Тюренчен оборону держали 10 батальонов, 5 конно-охотничьих команд, 32 орудия и 8 пулеметов.
В районе Потетынзы расположили полк с 6 орудиями, который выдвинул в Чингоу 1 батальон с 4 орудиями. Правый фланг прикрывался конницей. За левым флангом позиции, у устья реки Амбихэ, был расположен отряд Лечицкого, а далее по течению реки Ялу стояли конные дозоры. У села Тензы располагался резерв – 5 батальонов и 8 орудий. Остальные части были растянуты к северу по реке.
Русская позиция на правом берегу реки Ялу была очень удобной для обороны. Правый, гористый берег возвышался над низменностью левобережья. При достаточном количестве войск и хорошем инженерном оборудовании эти позиции могли стать для японцев неприступными или крайне сложными для прорыва. Однако тут в полной мере сказалось презрение части генералитета к военным новшествам.
Возможности укрепления позиции, которые дала природа, не были использованы. Презрение к окопам привело к тому, что их соорудили только на несколько рот. К тому же они были почти не замаскированы и открыты, не защищены от шрапнельного огня. Орудия были расположены открыто на горных скатах, обращенных к неприятелю. Это давало японцам возможность визуально обнаружить русские артиллерийские позиции ещё до начала боя.
Артиллерийскую разведку не провели. Солдаты не маскировали своё присутствие, и японцы легко могли определить русские позиции. Из-за растянутости сил глубина обороны была низкой. К тому же из-за бездорожья, заросших лесом гор и оврагов маневр войск был затруднен. В таких условиях связь имела огромное значение. Но японцы прервали телеграфную связь, установленную по растянутому фронту Восточного отряда, при первом же соприкосновении.
Японская кавалерия переправляется через реку Ялу
Оценив обстановку, генерал Куроки решил нанести удар всеми силами на Тюренченском участке. Японские разведчики и агенты (японцы широко использовали китайцев и корейцев для шпионажа) установили, что выше устья реки Эйхо, которая впадала в Ялу, русское командование ведёт наблюдение только с помощью конных разъездов. Переправа здесь значительных сил позволяла охватить с фланга Тюренченскую позицию русского отряда. Поэтому на этом направлении наступали две дивизии – гвардейская и 12-я. Обходной маневр должна была сделать 12-я дивизия.
После первого успеха Куроки надеялся выйти в тыл к русскому отряду, отрезать его от главных сил Маньчжурской армии и уничтожить, а затем двигаться к Фынхуанчену, обеспечить высадку и развертывание 2-й армии Оку в Бицзыво. Японцы смогли сохранить в секрете главное направление удара и обеспечить полное превосходство в силах. Для наступления на Тюренченском участке японское командование создало пятикратное превосходство в пехоте и трехкратное – в артиллерии.
Сражение
В ночь на 26 апреля 1904 года японские войска захватили острова Киури и Сямалинду. Занимавшие их русские охотничьи команды были вытеснены. К 29 апреля японцы завершили сооружение нескольких переправ и расположили на островах несколько сильных артиллерийских батарей, которые обеспечивали переправу войск. Японские артиллеристы имели карты с нанесенными на них русскими позициями на другом берегу реки Ялу. Правофланговая 12-я дивизия была выдвинута к реке Эйхэ, западнее Хусана. Она получила задачу охватить левый фланг русского отряда.
В ночь на 1 мая (18 апреля по старому стилю) основные силы японской армии форсировали реку. Переправа проходила при полном молчании русских батарей, что очень удивило японцев. С русских позиций не сделали ни одного выстрела. Японцы посчитали, что русские отходят или хотят произвести залп в упор. Только после того как японцы стали наводить понтонный мост, русские артиллеристы попытались помешать этому. Однако их позиции, которые были полностью открыты, быстро накрыли. Русские батареи замолчали.
Ранним утром японская артиллерия провела сильную артподготовку. Огонь вели 20 гаубиц и 72 полевых орудия. Многие орудия вели по противоположному берегу прицельный огонь, по заранее выявленным русским позициям. Затем все три японские дивизии пошли в атаку. Они построились в колонны, прикрытые густыми цепями стрелков.
На фронте в 10 км против них было всего 5 батальонов пехоты и 2 охотничьи команды при 15 полевых орудиях и 8 пулеметах. Японцы наступали в густых построениях, и только благодаря слабости ружейно-артиллерийского огня противника и отсутствию у русских горной артиллерии они понесли довольно небольшие потери.
К 8 часам японские войска вынудили русских отступить из Тюренчена и ещё через час силами гвардейской дивизии заняли Потетынзу. Одновременно 12-я дивизия форсировала Эйхэ и перерезала единственную дорогу на Чингоу, охватывая левый фланг русской позиции. Русский конный отряд, который прикрывал левое крыло русской позиции на Ялу, вместо того, чтобы попытаться нанести удар во фланг и тыл форсирующим реку войскам врага, без видимой причины отступил.
Японские войска высаживаются в заливе Намфо перед битвой на реке Ялу
Генерал Засулич, не думая об контратакующих действиях (он проявил в этот день крайнюю растерянность), и под угрозой окружения отдал приказ об общем отступлении Восточного отряда.
Для прикрытия отступающих войск из резерва выдвинули два батальона и 8 орудий 11-го Восточно-Сибирского полка. Они заняли высоту 84. Бойцы 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка в этот день покрыли себя вечной славой. Давая возможность другим войскам выйти из-под удара, 11-й Восточно-Сибирский полк стоял насмерть и попал в окружение. Полевая батарея и пулеметная рота дрались до последнего и «легли костьми». Пали смертью храбрых командир полка и почти весь 3-й батальон.
Исправляя ошибки командования, два батальона сибирских стрелков полдня сдерживали натиск почти двух японских дивизий. Остатки полка в 4 часа дня пошли на прорыв кольца окружения и ударили в штыки. Японцы рукопашного боя не приняли, и сибирские стрелки смогли прорваться в горное ущелье. Противник преследовал русских солдат, но нарвался на засаду, потерял много людей и отошел. От полка осталось всего несколько десятков солдат и два ротных командира.
Участник боя офицер Михаил Иванов вспоминал:
«В Тюренченском бою наши восемь рот были окружены дивизией японцев. Видя неминуемую гибель или плен, полковник Лайминг решился идти напролом… Бросился в атаку и пал героем. Последние предсмертные слова его были: «Бросьте меня, спасайте знамя и себя». Тела его японцы не нашли.
Когда полковой священник отец Стефан Щербаковский, идя с крестом в руках, упал, раненый в руку и грудь, то полковой церковник Осип Перч, ни на шаг не отстававший от своего священника, поднял на руки отца Стефана и вынес из боя. Награждён Георгиевским крестом.
Полковое знамя было вынесено знаменщиком унтер-офицером Петром Минзарем под прикрытием взвода под командой подпоручика Богачевича. В бой я повёл 156 стрелков. Убито 96, ранено 45, вышло целыми 15, в том числе и я, несмотря на то, что в течение пяти часов боя и троекратной атаки ни разу не присел или был закрыт чем-либо… только волей Бога возможно было сохранить меня».
Когда полковой священник отец Стефан Щербаковский, идя с крестом в руках, упал, раненый в руку и грудь, то полковой церковник Осип Перч, ни на шаг не отстававший от своего священника, поднял на руки отца Стефана и вынес из боя. Награждён Георгиевским крестом.
Полковое знамя было вынесено знаменщиком унтер-офицером Петром Минзарем под прикрытием взвода под командой подпоручика Богачевича. В бой я повёл 156 стрелков. Убито 96, ранено 45, вышло целыми 15, в том числе и я, несмотря на то, что в течение пяти часов боя и троекратной атаки ни разу не присел или был закрыт чем-либо… только волей Бога возможно было сохранить меня».
Ю. И. Репин «Тюренчен. В славной смерти вечная жизнь» (11-й Восточно-Сибирский стрелковый полк в Тюренченском бою)
Итоги
Восточный отряд отступил в беспорядке к Феншуйлинскому хребту, потеряв большую часть орудий. Японские войска, двигаясь вслед за Восточным отрядом, вышли в район Фынхуанчена. 1-я армия Кроки выполнила свою первоначальную боевую задачу.
Отряд Засулича потерял около 2 780 человек (по другим данным – 55 офицеров и 2 122 солдата) убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести. Было утрачено 21 полевое орудие и все 8 пулеметов. Орудия нельзя было вывезти с позиций, так как вражеским огнем были убиты ездовые лошади, и артиллеристы вывели пушки из строя.
Японские войска потеряли 1 036 человек (по их данным). Видимо, японские потери несколько занижены.
Поражение Русских войск было вызвано сразу несколькими причинами. Плохо была налажена разведка. Позиции не были подготовлены в инженерном отношении. Засулич не использовал медлительность и излишнюю осторожность Куроки для перегруппировки сил, ошибся с главным направлением удара противника – он ожидал его у Саходзы. Восточный отряд был растянут на большое расстояние, и против ударного кулака японской армии в 25–30 тыс. штыков сражалось только около 8 тыс. человек.
Когда выяснилось направление главного удара противника, русское командование не пыталось стянуть все силы к угрожаемому участку и перейти в контрнаступление, использовать конницу для ударов во фланг и тыл противнику. Засулич не создал ряд тыловых и промежуточных позиций, опираясь на которые можно было применить тактику подвижной обороны, малыми силами нанося серьёзный урон превосходящим силам врага (эту тактику использовали буры в войне с англичанами).
Также инициативу Засулича подавлял командующий Маньчжурской армией Куропаткин, который дал массу указаний, часто очень мелочных. В результате Засулич действовал крайне нерешительно, вяло и пассивно (он и в дальнейшем так же действовал).
Поражение на реке Ялу имело стратегическое значение. Японская 1-я армия опрокинула Восточный отряд и вырвалась на оперативный простор. Японцы расчистили для себя удобный путь в Южную Маньчжурию и сделали первый шаг для захвата стратегической инициативы на сухопутном театре. Теперь почти все южное побережье Ляодунского полуострова было открыто для высадки десантных сил.
Японское командование получило возможность приступить к осаде Порт-Артура. Выдвинувшись к Фынхуанчену, армия Куроки сковала Маньчжурскую армию Куропаткина и полностью обеспечила высадку и развертывание 2-й и 3-й японских армий.
К тому же первая победа на суше, хоть и над незначительными русскими силами, сильно подняла боевой дух японской армии. Японцы ещё не сталкивались с русскими в бою (не воевали с первоклассной европейской армией), и этот опыт сыграл большую положительную роль для дальнейших боевых действий.
Одновременно первое поражение на суше подорвало боевой дух Русской армии.
С одной стороны, положительным было то, что русское командование перестало страдать шапкозакидательскими настроениями. Японцы показали себя умелым и опасным противником. Пришло понимание преимущества огня перед штыковым ударом, необходимость сооружения полевых укреплений и расположения артиллерии на закрытых позициях.
С другой стороны, было плохо то, что теперь русское командование стало переоценивать противника. Мания фланговых обходов противника стала бичом русского командования.
Информация