Штурм в Бердычах: наземные роботизированные платформы вступают в бой
Изображение t.me/boris_rozhin. Кадр из фильма «Терминатор»
Штурм в Бердычах
В Бердычах, которые сейчас освобождают российские войска, прошли испытания перспективной российской наземной роботизированной платформы. Задействованные в ходе операции наземные роботизированные гусеничные платформы, вооружённые автоматическими гранатомётами АГС-17, выдвинулись для огневого подавления позиций противника и выпустили по его позициям несколько сотен гранат калибра 30 мм.
Заявлено, что наземные дроны показали хорошие результаты, выжив там, где потери среди личного состава (людей) были бы практически неизбежны. Проводятся даже параллели между первой атакой танков во времена Первой мировой войны (ПМВ). В дальнейшем номенклатуру наземных роботизированных платформ планируется значительно расширить, обеспечив их оснащение другими типами боевых и вспомогательных модулей.
Наземные роботизированные платформы, вооружённые гранатомётами АГС-17, задействованные во время штурма в Бердычах. Изображение t.me/boris_rozhin
Проект создания наземных роботизированных платформ, задействованных в рамках штурма в Бердычах, реализуется при поддержке Бориса Рожина (https://t.me/boris_rozhin) и Чингиса Дамбиева (https://t.me/ChDambiev).
Поговорим сегодня поподробнее о перспективах наземных роботизированных платформ на поле боя.
Рождённые ползать
По прошествии нескольких лет СВО мало у кого остались сомнения в том, что роботизация поля боя реальна и неизбежна. Характерно, что уже давно именно наземные роботизированные платформы рассматривались в качестве одного из основных и важных направлений роботизации поля боя – первые дистанционно-управляемые танкетки появились ещё во времена Второй мировой войны (ВМВ), если не ранее.
В реальности всё получилось иначе – первыми в вооружённых силах (ВС) ведущих стран мира получили достаточно широкое распространение беспилотные летательные аппараты (БПЛА), вначале в разведывательном варианте, а затем и в разведывательно-ударном. Кроме того, БПЛА различного назначения сразу стали применяться в ходе боевых действий, тогда как наземные роботизированные боевые машины почти не выходили за пределы полигонов.
Атака FPV-дроном наземной роботизированной платформы, участвующей в штурме в Бердычах – ни один человек при этом не пострадал. Изображение: телеграм-канал «Два майора»
Впрочем, в одной нише наземные роботизированные комплексы себя зарекомендовали – в качестве инженерных машин, для работы с взрывоопасными предметами, в основном в рамках выполнения контртеррористических задач.
Почему так произошло?
Скорее всего, как всегда, причин несколько. Во-первых, на начальном этапе очень большой вклад в развитие беспилотных систем сделали США и Израиль, а эти страны всегда в первую очередь опирались на мощь своих военно-воздушных сил (ВВС). Неудивительно, что перспективные решения опробовались в первую очередь в этом виде вооружённых сил.
Во-вторых, можно предположить, что немаловажную роль сыграла большая сложность управления наземными боевыми машинами. Да, казалось бы, многие могут водить автомобиль, но немногие пилотируют самолёты и вертолёты, тем не менее управление летательными аппаратами на маршевом участке полёта автоматизировать значительно проще, чем автоматизировать движение наземных транспортных средств – как давно автопилот появился в авиации и как тяжело автопилот прокладывает себе дорогу на земле? На это накладываются проблемы со связью – на дальность радиосвязи на земле сильно влияет рельеф местности, естественные и искусственные возвышенности, в этих условиях легко «потерять» роботизированный комплекс просто потому, что он заехал в какую-то точку, где просто пропала связь с оператором.
БПЛА MQ-1 Predator во многом стал прообразом современных средневысотных БПЛА класса MALE. Изображение Wikimedia Commons
Ну и, наконец, в-третьих – вопрос стоимости. С одной стороны, авиационная техника всегда была, есть и будет дороже, чем наземные машины, поэтому логично, что в первую очередь именно пилотируемые самолёты и вертолёты постарались дополнить беспилотными решениями. С другой стороны, находящийся на большой высоте БПЛА может быть сбит только зенитной управляемой ракетой (ЗУР), зачастую сопоставимой по стоимости с самим БПЛА, а то и имеющей значительно большую стоимость, как в случае с российскими БПЛА-камикадзе «Герань-2» (60 тыс. долларов США) и ЗУР для американского зенитного ракетного комплекса (ЗРК) Patriot (5 млн долларов США), тогда как наземный роботизированный комплекс в любом случае будет подвергаться широкому спектру угроз, включая «дешёвые» средства поражения, такие как крупнокалиберные пулемёты, ручные противотанковые гранатомёты, минно-взрывные заграждения, а теперь и FPV-дроны и многое другое, то есть велик шанс, что наземный роботизированный комплекс принесёт «за те же деньги» куда меньше пользы, чем БПЛА.
Тем не менее разработки наземных роботизированных комплексов ведутся уже давно, рано или поздно они должны были появиться на полях сражений, и, судя по штурму в Бердычах, их время пришло.
Каким образом будут развиваться наземные роботизированные платформы?
В материале Поворот не туда: увеличение сложности и стоимости БПЛА как тупиковый путь развития этого типа вооружений мы говорили о том, что в последнее время наметилась тенденция значительного увеличения стоимости БПЛА – в некоторых случаях она приближается к стоимости пилотируемых боевых самолётов, при этом по характеристикам и возможностям такие БПЛА пилотируемые самолёты всё равно не догоняют.
С наземными роботизированными платформами ситуация аналогична – если создать роботизированный комплекс, сравнимый по стоимости с танком, но уступающий ему по характеристикам и возможностям, то востребован он не будет. Можно предположить, что наземным роботизированным платформам предстоит пройти ту же эволюцию, что и БПЛА, по принципу «от простого к сложному», начиная от простых и недорогих решений, с поиском потенциальных ниш и направлений, где применение наземных роботизированных платформ будет эффективно и оправдано.
Робот-танк Textron M5 Ripsaw
Остановимся поподробнее на возможных вариантах перспективных наземных роботизированных платформ.
Многообразие видов
Наиболее распространёнными на поле боя БПЛА являются БПЛА-камикадзе. Имеет ли право на существование наземный робот-камикадзе?
Да, почему бы и нет, однако сфера его применения будет уже, нежели у многочисленных FРV-дронов и их «старших» собратьев типа БПЛА-камикадзе «Герань-2». Как минимум наземные роботы-камикадзе будет сложнее изготавливать, по крайней мере на начальном этапе. Поскольку наземные роботизированные комплексы не получили такого распространения, как БПЛА, соответственно, для них необходимо всё разрабатывать с нуля, подбирать и закупать необходимые компоненты.
Можно предположить, что преимуществом наземных роботов-камикадзе станет масса заряда, который робот-камикадзе может доставить к цели. Если для БПЛА-камикадзе масса боевой части измеряется килограммами – десятками килограмм (для «старших» моделей), то наземная платформа может транспортировать от полусотни до нескольких сотен килограмм.
Простое шасси – четыре автомобильных колеса, возможно, б/у с грубо наваренным протектором, пара электроприводов, видеокамера, аккумулятор, средства связи и управления от FPV-дронов, возможно, питание и управление по проводам. Решаемые задачи – уничтожение опорных пунктов противника, организация проходов в стенах зданий и сооружений. Возможно, что могущество боевой части некоторых наземных роботов-камикадзе позволит даже «складывать» здания или их отдельные части.
Следующий возможный вариант – мобильная мина, когда робот-камикадзе располагается на маршруте выдвижения техники или живой силы противника, а при их приближении подрывается. Соответственно, в первом случае это может быть направленный заряд, способный пробить борт танка или другой бронемашины, а во втором – шрапнельный заряд с готовыми поражающими элементами, например, что-то типа мин серии МОН. В зависимости от возможностей и фантазии изготовителя в противопехотном боеприпасе может быть реализован воздушный подрыв для получения максимальной площади поражения, например, такой боеприпас может быть выполнен на базе мин ОЗМ-72. Кстати, на Украине уже разрабатывается проект Gnome Kamikaze – наземной роботизированной платформы, способной нести противотанковую или противопехотную мину.
Украинский наземный робот-камикадзе – Gnome Kamikaze
Возможно, что подрывать робот-камикадзе целиком не имеет смысла, в этом случае он может служить доставщиком/установщиком мин, как противотанковых, так и противопехотных. Это может быть простое сбрасывание с платформы или более качественная установка с помощью каких-либо специальных приспособлений, с маскировкой установленных мин. Опять же, ВСУ используют БПЛА для сброса мин уже сейчас.
Разумеется, никуда не деться и от установки на наземные роботизированные платформы различных вооружений – это могут быть различные образцы стрелкового оружия, например, пулемёты или автоматические станковые гранатомёты, как это было реализовано в наземных роботизированных платформах, задействованных в Бердычах.
Также на наземные роботизированные платформы могут быть установлены такие образцы вооружений, как ручные противотанковые гранатомёты (РПГ) или даже вертолётные блоки для запуска неуправляемых авиационных ракет (НАР) калибра 80 мм. По некоторым данным, ВСУ уже пробуют устанавливать блоки НАР на безэкипажные катера (БЭК) камикадзе – ещё одно перспективное направление, уже доказавшее право на жизнь, к сожалению, на нашем печальном опыте.
Следующий уровень – установка управляемого вооружения, например, противотанковых ракетных комплексов (ПТРК). Бойцы ВС РФ смогли установить достаточно «древний» ПТРК «Фагот» даже на БПЛА, так что с наземной платформой особых проблем не будет. Связка из ПТРК и наземной мобильной роботизированной платформы позволит значительно повысить выживаемость расчётов даже без использования дорогостоящих решений типа «выстрелил и забыл».
Российский боевой многофункциональный робототехнический комплекс Уран-9 был продемонстрирован ещё в 2019 году. Изображение Wikimedia Commons / Vitaly V. Kuzmin
На наземных роботизированных платформах может размещаться и вооружение, предназначенное для атаки воздушных целей. В принципе, в качестве такового могут выступать пулемёты и ПТРК, которые упоминались ранее, но, например, для поражения FРV-дронов на наземных роботизированных платформах могут быть размещены дистанционно-управляемые турели с гладкоствольным вооружением.
Или же это могут быть средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Преимуществом размещения средств РЭБ на наземных роботизированных платформах является наличие на них источника питания, кроме того, в том случае, если противник запеленгует средство РЭБ, то удар не приведёт к потере бойцов или техники, а только самой платформы.
Ну и, наконец, наземные роботизированные платформы сами могут выступать в качестве носителя FРV-дронов и ретранслятора для управления ими. Таким образом можно не только увеличить дальность работы FPV-дронов, но и минимизировать риски для их операторов, за которыми противник ведёт самую настоящую охоту.
Наземные роботизированные платформы могут не только убивать, с их помощью можно также осуществлять разминирование местности, обеспечивать доставку боеприпасов и других грузов на передовую, а также эвакуировать раненых в тыл для оказания медицинской помощи и решать многие другие задачи.
Выводы
Наземные роботизированные платформы находятся ещё только в самом начале своего пути на полях сражений.
Со временем номенклатура наземных роботизированных платформ и количество задач, решаемых ими на поле боя, будут только возрастать, особенно учитывая интенсивность боевых действий в зоне СВО на Украине.
Информация