Что думал Константин Крылов о национальной политике России, миграции и исламизации, и насколько его мысли актуальны сегодня
12 мая 2020 года в возрасте 52 лет в результате повторного кровоизлияния в мозг в подмосковной больнице скончался русский философ, писатель и публицист Константин Анатольевич Крылов. Его творчество было одним из наиболее ярких явлений интеллектуальной жизни России «нулевых».
Константин Крылов являлся одним из наиболее известных националистов в России. Его национализм, следует признать, несколько отличался от той мифологии, которым это слово овеяно – он предпочитал не бряцать славой былого величия, а выступал с позиции народа-жертвы, который был и до сих пор остаётся объектом многовекового систематического угнетения.
Он считал, что русские в России, по сути, лишены субъектности в рамках официального российского многонационального нарратива. По его мнению, путём агрессивной политики многонационализма и массового миграционного замещения русских азиатскими и другими народами происходит денационализация русского этноса. Само существование русских подвергается сомнению (лозунги в духе «русский – не национальность»).
Насколько идеи Константина Крылова актуальны сегодня? На этот вопрос постараемся дать ответ в данном материале, рассмотрев его взгляды по некоторым актуальным вопросам.
Константин Крылов о том, кто такие русские
Высказывания о том, что русский – это якобы «не национальность, а состояние души», достаточно распространены в общественном дискурсе уже достаточно давно, поскольку они вполне вписываются в проекцию «многонационального народа» РФ. Константин Крылов был противником подобных лозунгов.
Что же он понимал под русскими и русскостью?
Исходным пунктом этнологических рассуждений Крылова было, возможно, сомнительное с научной точки зрения утверждение о самоочевидности существования народов:
«Народы просто есть — как есть Альпы, старая липа за окном, планета Земля или белый камушек у дороги. Попробуй докажи, что он существует, дай ему определение, да ещё потом обоснуй, что это определение сущностное и он другим быть не может [2].»
Основное внимание Крылов уделял не вопросу о том, кем русские как народ являются, а опровержению основных русофобских ходов мысли, согласно которым русских либо нет вообще, либо в них можно записать кого угодно (что, как он подчёркивал, вполне тождественно первому). И это тот случай, когда он углублялся и в генно-биологические вопросы, но делал при этом очень чёткую оговорку:
«Кому-то может показаться, что я придаю слишком много значения «генам», тем самым сводя национальное к этническому. Разумеется, нет. Во-первых, этничность не сводится к ДНК. <...> Я лишь хочу сказать, что на расистские рассуждения – а разговоры о «финно-татарах» являются именно расистскими – удобно отвечать расистскими же аргументами, особенно если они имеются в наличии [2].»
По мнению К. Крылова, русские – это национальность и это, прежде всего, белые люди и славяне (хотя, как считал Крылов, «кровная» сторона русской идентичности является проблемной). С мнением о том, что «русские – это те, кто говорят на русском языке» Крылов был категорически не согласен и приводил следующие аргументы:
«Вот, есть, скажем, Абрам и Рустам. Абрам говорит на отличном русском, у него словарный запас больше, чем у любого русского. А Рустам говорит плохо, зато как рисует – прям Айвазовский, Репин какой-то, а уж вышивает гладью – любой русской мастерице в нос бросится. Значит, они русские, и даже лучше русские, чем какие-то там «сами русские»… Однако «русский Рустам» всегда остаётся ещё и кавказцем и включает эту опцию, когда хочет. А вот у русского отнимают последнее – ведь Рустам у нас получился «лучший русский [1].»
Действительно, вот недавно депутат Госдумы Султан Хамзаев предлагал признать русским народом «все национальные группы, проживающие в России». При этом сам он подчёркивал, что он «русский аварец». Мол, в Дагестане он аварец, в Москве – дагестанец, а за границей – русский. То есть он всё же имеет определённую национальную идентичность и подчёркивает её. При этом русским на исконно русских территориях, например в Смоленской области, он в таком праве, получается, отказывает. Русских, в его понимании, не существует, есть только «многонациональный народ».
То есть здесь идёт явственная путаница между понятием политической нации, наличием гражданства страны (россияне, граждане РФ) и национальности. К каким последствиям это ведёт? Об этом писал К. Крылов:
«Если играть в «определения», то можно подобрать такое определение, которое позволит считать «русским» кого угодно, включая негра преклонных годов, кое-как выучившим слово «здрасьте»… Сообщество, куда можно произвольно записать кого угодно, не является сообществом вообще, так как его состав можно в любой момент поменять на любой другой [1].»
Одна лишь «причастность к русской культуре», сама по себе, по мнению Крылова, также не может быть признаком русскости.
«Начнём с начала – то есть с темы «причастности к русской культуре». Что это такое? Может быть, это знание русской культуры – то есть владение русским языком, осведомлённость о событиях русской истории, хорошее понимание реалий и т. п.? В таком случае самым лучшим русским окажется какой-нибудь ЦРУшный аналитик из «русского отдела», жизнь положивший на разрушение России и уничтожение русского народа [1].»
Таким образом, Крылов считал русских национальностью, которая обладает определёнными признаками, и с этим сложно не согласиться. Русский, прежде всего, должен не только говорить на русском языке, знать русскую культуру и т. д., но и сам идентифицировать себя только как русского. Поскольку не бывает «русских тувинцев», есть российский тувинец, гражданин РФ, но он не может быть русским, поскольку идентифицирует себя прежде всего как тувинца.
Крылов о миграции и исламизации
Отрицание существования русских как национальности и борьба с русским национализмом сопровождается массовым завозом мигрантов и ползучей исламизацией России. Эту тему также неоднократно поднимал Константин Крылов.
Он отмечал, что борьба с любым проявлением русского национального сознания, как отмечал Крылов, «отчасти скопирована с послевоенной идеологии ФРГ, стоящей на признании «немецкой вины»», только немцев можно было обвинять в конкретных поступках, а русских – в лучшем случае в «преступных намерениях». По этой причине тех, кто выступает против миграции, часто обвиняют в «ксенофобии», «фашизме» и т. д.
Крылов опровергал миф о том, что российская экономика без мигрантов рухнет, отмечая, что огромное количество граждан России хотели бы занять места, на которых сейчас трудятся мигранты.
«Жители депрессивных российских регионов, в которых уровень жизни ужасающе низок, охотно работали бы в той же Москве на тех местах, на которых работают гастарбайтеры с Юга. Однако существующая система регистрации, вкупе с предпочтениями работодателей, тому препятствует. При этом задействование неиспользуемых трудовых ресурсов решило бы множество тяжелейших проблем, в том числе региональных» [3],
― отмечал Крылов в одном из интервью ещё в 2008 году.
Он подчёркивал, что одна из самых развитых стран, Япония, вообще не принимает мигрантов: японское законодательство делает их труд экономически невыгодным для работодателя. При этом уровень рождаемости в Японии очень низкий. Но это не мешает Японии оставаться третьей по значению экономикой мира и одной из самых политически стабильных государств.
Крылов отмечал, что уровень преступности в среде мигрантов всегда очень высок, и объяснял это следующим образом:
«Мигранты не делают никаких усилий для того, чтобы принять русскую культуру и нормы жизни. Им это не нужно, и они этого не хотят… Мигранты не чувствуют себя частью общества, в котором живут. Они не чувствуют ответственности за страну, в которую приехали на заработки, им безразлично её будущее. Они безразличны и к благополучию её жителей — ведь это не их благополучие. Они приехали сюда за деньгами – а криминальные промыслы очень выгодны. У мигрантов больше возможностей уйти от наказания, спрятаться, уехать к себе на родину, чем у местных жителей — поэтому они меньше боятся совершать преступления. Таким образом, у них гораздо меньше мотивов быть законопослушными – и гораздо больше оснований заняться чем-то незаконным [3].»
Кроме того, существующий мировой опыт показывает, что потомки мигрантов, даже усвоив язык и культуру принявшего их общества, не становятся его частью. Это делает их постоянными источниками напряжения в обществе, вечной проблемой, незаживающей язвой.
«Россия и без мигрантов – многонациональная страна. На нашей земле живут малые коренные народы, не имеющие собственной государственности. У них, как и у нас, нет другой родины, кроме России. Они нуждаются как в защите своей культурной самобытности, так и в интеграции в русское общество»,
― говорил Крылов.
Параллельно с массовой миграцией в Россию, в основном из стран Средней Азии и Закавказья, происходит исламизация страны, на что Константин Крылов также обращал внимание. Он отмечал, что власти, похоже, не просто этому не препятствуют, но даже заинтересованы в этом.
«Сейчас ислам пропагандируют по нескольким направлениям. Первое и основное – это демонстративное сверхпокровительство исламу и исламистам, бешеная реклама «как хорошо быть мусульманином» и т. п. Однако контакт с реальными носителями исламского мировоззрения вызывает неприятие, поэтому число русских, перешедших в ислам «напрямую», невелико, и в основном это женщины, впавшие в ту или иную зависимость от мужчины-мусульманина. Второе – это создание «исламской русской культуры», то есть ислама, не вызывающего у русских немедленного отторжения на культурном уровне»,
― писал Крылов.
Заключение
Помимо вышеуказанных вопросов, Константин Крылов также поднимал и другие, не менее актуальные – например, проблему демографии и абортов.
«Российская Федерация занимает первое место в мире по числу абортов, а также детской смертности, брошенных детей и много чего ещё. Это не то первенство, которым стоит гордиться. В историческом же разрезе Россия (точнее, бывшая Россия, то есть СССР) был первым в мире государством, узаконившим аборты. Это произошло в 1920 году. Причём аборт можно было делать фактически «просто по желанию женщины». Потом право стали ограничивать и с 1936 по 1955 аборты стали делать только по медицинским показаниям. Потом разрешили снова. Сейчас аборты входят в пакет ОМС – то есть делаются бесплатно и по желанию» [4],
— писал он в 2013 году.
Он также предлагал меры, с помощью которых можно уменьшить количество абортов
«Аборт должен стать менее доступен, не так, чтобы «совсем нельзя» или «только по постановлению Совета Федерации», а именно «несколько менее»… И не обязательно делать это через деньги, скажем, для замужних дам подтверждение согласия на аборт от мужа не помешало бы.»
Конечно, было в творчестве и публикациях Крылова и то, что могло вызвать неприятие (например, предельно мрачный взгляд на русскую историю, с которым нельзя согласиться), однако, подводя итоги, следует отметить, что многие вопросы, которые поднимал Константин Крылов, безусловно, актуальны и сегодня.
Использованная литература:
[1]. Крылов К.А. Кто такие русские? // Вопросы национализма. 2013. № 4 (16). С. 21.
[2]. Олег Неменский. Русский народ и Российское государство в политической мысли Константина Крылова» // Вопросы национализма. — январь 2021. — № 1 (31).
[3]. Крылов К. Миграция: простые ответы на трудные вопросы // Русский обозреватель. 2008.
[4]. Цитата по: Крылов К. А. Быть Русским. – М., Книжный мир, 2023.
Информация