Оказавшись в одиночестве, Б. Нетаньяху начал вспоминать о Москве
Получив новости о том, что Конгресс согласовал пакет помощи, в который включены как финансовые транши, так и вооружение и военная техника, Израиль всё-таки решил провести операцию в палестинском г. Рафах на границе с Египтом. Их трёх направлений возможной эскалации (граница с Ливаном, Западный берег, г. Рафах) выбор пал на египетское приграничье.
Подготовка сопровождалась активной PR-кампанией, и поэтому немало средств массовой информации, увидев израильский флаг на палестино-египетском КПП, напечатали варианты того, что кабинет Б. Нетаньяху может натворить в тесной городской агломерации, где собралось до 1,1 млн беженцев. Однако ничего подобного по масштабу операциям против ХАМАС в период с октября-января так и не наблюдается.
Несмотря на то, что Израиль действительно перемещает военные подразделения по границе палестинского анклава, занял КПП и периодически наносит бомбовые удары, по масштабу происходящее можно назвать продолжающимся затишьем. Конечно, палестинцам, кто попадает под эти удары, и такая активность обходится весьма дорого, однако всё это слишком далеко от заявляемых Израилем военно-политических целей и задач, которые раз за разом озвучивают его спикеры.
Попробуем разобрать ситуацию в широком контексте событий и шагов других игроков. Из этого можно будет понять не только состояние непосредственно «палестинского вопроса», но и увидеть, как это отразится на других направлениях, в частности на направлении украинском. Эти вопросы с октября прошлого года взаимосвязаны.
Дело в том, что уже в январе стало понятно, что заявляемых изначально целей по «окончательной ликвидации ХАМАС в Газе» Израиль не достигнет. Б. Нетаньяху требовалось какое-то решение или ряд решений, которые бы позволили ему получить назад заложников и выйти из военной кампании таким образом, чтобы во внутренней политике обосновать свои действия в стиле «да, это чёрное, но на самом деле это белое». И одним из вариантов, причём реалистичных, был перевод конфликта на уровень или два уровня выше.
Решиться на реальный перевод вроде очередной Ливанской войны и масштабной операции в том же Рафахе в стиле октябрь-декабрь Б. Нетаньяху не смог, а вот создать симулякр вроде эскалации с Ираном получилось вполне.
В апреле в мире чуть не готовились к новой тотальной войне на Ближнем Востоке. Выглядело всё очень серьёзно, нервов общественных было потрачено немало, однако при всей напряжённости реальный эффект видели все.
Зато получилось другое.
На фоне гипотетического ужаса новой тотальной войны в регионе между Израилем и Ираном, Вашингтону удалось решить задачу с масштабным пакетом военной помощи, а по сути развязать себе руки с точки зрения дополнительных бюджетных расходов сразу по нескольким направлениям.
Под влиянием информационной картинки с сотнями дронов, ракет и противоракет, на Израиль был усилен нажим по сворачиванию операции, и это одновременно играло на руку и Б. Нетаньяху, поскольку позволяло показать, что можем мы, дескать, всё и не остановимся ни перед чем, но вот неправильный либеральный мир не даёт развернуться.
Но реальный пик военного противостояния был уже пройден ещё в конце февраля, требовалось всё это как-то «упаковать» для общественности.
Дескать, США — союзник, но вот они даже гуманитарный мол на побережье Газы построили, гуманитарную помощь уже повезли. Для общества в Израиле это обоснование невозможности бомбить и давить как раньше, причём одно обоснование из многих.
Всё время с января по начало мая американцы вели согласование по вопросу заключения между ХАМАС и Израилем договора, чтобы снижение военной активности обозначить как формальное «перемирие» и добиться возврата заложников и пленных для обеих сторон.
Проблема США заключалась в том, что и ХАМАС, и Израиль старались любыми способами оттянуть заключение такого соглашения. ХАМАС для того, чтобы выторговать абсолютный максимум по находящимся сторонникам в пенитенциарной системе Израиля, а Б. Нетаньяху — чтобы не быть обвинённым в «сливе кампании».
Если до последнего времени о таком раскладе можно было говорить сугубо аналитически, оценивая по косвенным признакам, то в мае в арабской прессе уже пошли публикации непосредственно условий и текста соглашения. До подписания каждый раз оставалось «ещё немного, ещё чуть-чуть», и в итоге текст решили вбросить в СМИ.
Внимательный взгляд на этот проект (ссылка на него приводится в конце материала в сноске) сразу увидит в его положениях общий признак — колоссальная детализация любого действия.
Там всё расписано чуть не по минутам, не просто по людям или по территориям — по метрам. Если у вас в соглашении заведомо прописывается такая сверхдетализированная этапность действий, полностью взаимозависимых, то это означает, что соглашение имеет риски быть разорванным под влиянием слишком значительного числа обстоятельств.
Во второй половине апреля в Вашингтоне начинают понимать, что такая игра сторон, которые всякий раз дополняют детали, бесконечно продолжаться не может, тем более что Б. Нетаньяху помимо военной помощи всё время выпрашивал «добро» на операцию в Рафахе хоть в каком-то виде.
В качестве ограничителя Вашингтоном запускается масштабная волна студенческих протестов «За Палестину», которые позволяют Белому Дому очень гибко реагировать на ситуацию. С одной стороны, администрация Дж. Байдена вроде бы и не против операции, с другой стороны, с любой момент можно сослаться на обстановку со студентами.
В итоге так и выходит, когда, с одной стороны, разблокируется военная помощь и одновременно, когда Б. Нетаньяху берёт КПП в Рафахе и начинает сбрасывать на крыши очередные бомбы, Вашингтон эту помощь замораживает, ссылаясь на давление с протестами, которые шатают внутриполитическую обстановку.
Но и ХАМАС, который вёл игру примерно так же, как и его противники, тем, что Вашингтон позволил Б. Нетаньяху начать военные действия, был поставлен в условия, когда соглашение надо подписывать.
То есть, контролируя ограничители для каждой стороны, США настойчиво ведут их к подписанию согласительного документа и началу процедур обмена заложниками, пленными и заключёнными, что, по сути, означает финал военной кампании в Газе. Это действительно контроль.
После того как Пентагон официально подтвердил, что отправка боеприпасов для израильских ВВС приостановлена, Б. Нетаньяху вынужден был заявить, что
«если Израиль будет вынужден остаться в одиночестве, Израиль будет стоять в одиночестве.»
Всё понятно, только операция вдруг стала официально «ограниченной операцией в г. Рафах».
Понять Б. Нетаньяху в чём-то можно — у него ситуация политически сложнее, чем у его противников, хотя мало кто сомневается, что это хорошая мина при плохой игре. Карты у Б. Нетаньяху слабые. Другое дело, что и для ХАМАС история с торгами на переговорах подошла к финалу.
На 9 мая от Б. Нетаньяху Москва получила поздравительное послание с Днём Победы. Но дело не в самом письме — всё-таки, несмотря на обилие релокантов и лиц с выраженной проукраинской позицией, в Израиле 9 мая — это действительно чтимый в народе праздник, закреплённый и отмечаемый официально.
Просто одновременно посол Израиля в России С. Гальперин сказала, что
«Отношения с Россией действительно важны для Израиля, стороны могут вести диалог даже по темам, где они абсолютно не согласны.»
И вполне возможно, что в Израиле в нынешнем положении такой диалог вести готовы, всё-таки стратегическое одиночество — это не самое комфортное состояние.
10 мая Генассамблея ООН подавляющим большинством (143 голоса – за и 9 – против) проголосовала за предоставление Палестине статуса постоянного члена Организации, а представитель Израиля прямо на трибуне публично отправил устав ООН в шредер.
_____
Ссылка на «Текст соглашения о прекращении огня в Газе, которое было одобрено ХАМАС»: https://www.alaraby.co.uk/politics/خاص-نص-اتفاق-وقف-إطلاق-النار-في-غزة-الذي-وافقت-عليه-حماس
Информация