Иноагенты и протесты в Грузии — замочная скважина, через которую можно посмотреть на сложные процессы
В марте 2024 г. в Парламенте Грузии на голосование был поставлен т. н. «Закон об иноагентах» («Закон о прозрачности внешнего влияния»). Он предусматривает учет в особом реестре юридических и физических лиц, доля иностранного финансирования которых превышает отметку в 20%.
Законопроект запустил волну массовых протестов, в которых значительную часть принимает молодежь столицы Грузии — г. Тбилиси. Масштабы протестов, а также специфика управляемой информационной кампании вокруг них в западных медиа показывают, что в Грузии действительно происходит попытка влияния на власть посредством одного из майданных сценариев.
Москва официально предпочитает не высказываться на эту тему, наблюдая за ситуацией. При этом сами протесты идут под лозунгами вроде «избавим Грузию от влияния пророссийского олигарха, узурпировавшего демократию».
Раз «узурпатор» пророссийский, а речь идет о главном грузинском олигархе Бидзине Иванишвили, то было бы логично, если Россия всеми силами оказывала ему поддержку, однако в Москве решили набраться терпения. И этому действительно есть свои причины, потому что здесь, как говорится в популярном выражении, «все не так однозначно».
В лидерах протестов находятся как представители НКО, связанных с западным либеральным финансированием, так и сторонники Михаила Саакашвили. Понять их можно, поскольку в Грузии западное финансирование у НКО обычно приближается к 100%. В противном случае за финансами надо идти в кассу уже к Б. Иванишвили.
Ирония заключается в том, что как раз главный грузинский олигарх в свое время прямо финансировал чиновников и правительственные институты, после прихода к власти М. Саакашвили вливал средства в Фонд Сороса. Он также в 2018 г. способствовал тому, чтобы президентский пост в 2018 г. заняла С. Зурабишвили, которая сегодня говорит, что наложит на закон об иноагентах вето и вообще сделалась антагонистом Б. Иванишвили. Сам же М. Саакашвили сейчас выступает из тюремной больницы в качестве «узника совести».
Назвать Б. Иванишвили «пророссийским олигархом» можно настолько, насколько любой иной олигарх, сколотивший состояние на постсоветском пространстве, является пророссийским. В таком случае пророссийским можно назвать и молдавского В. Плахотнюка и бывшего украинского президента П. Порошенко. Насколько пророссийскими являются сами отечественные олигархи, тут читатель ответит сам.
Корни всей этой ситуации на самом деле находятся не столько в области формирования капитала, сколько его, капитала, использования. И здесь можно очень неплохо проследить, как политика зачастую идет рука об руку, а зачастую противоречит рациональному использованию денежных средств, а также особенности политического проектирования транснациональных финансовых групп.
В бытность М. Саакашвили гауляйтером Одесской области предпринималось немало попыток проследить источники финансирования «Государственного фонда соинвестирования», который основал Б. Иванишвили в 2013 г. Через этот фонд производится реализация основных частно-государственных проектов, стартапов, кстати, и благотворительных инициатив.
После того как М. Саакашвили был отодвинут от власти в 2012 г., Б. Иванишвили с учетом того, что его политическая сила взяла власть, требовался финансовый инструмент, аналогичный фондам прямых инвестиций. Однако как до формирования ГФС, так и после даже американские кураторы М. Саакашвили разрыть грибницу оффшорных компаний, которые работали в рамках капиталов, связанных с Б. Иванишвили, так и не смогли. Хотя пытались.
Но зачем американским кураторам М. Саакашвили потребовалось копать против активов и политической силы Б. Иванишвили («Грузинская мечта»), если и он сам, и его политическая сила с пророссийских позиций не выступали?
Прагматичность в политике была, но США и сами, когда необходимо, не чуждаются выражения «это только деловой подход». Более того, если обратиться к истории вопроса, то можно вспомнить, что авантюру М. Саакашвили в Южной Осетии в 2008 г. США прямо не поддержали, скорее дистанцировались от нее.
После поражения в 2012 г. М. Саакашвили довольно долго обивал вашингтонские пороги, пока в мае 2015 г. не был назначен на должность губернатора Одесской области, а по сути дела, «смотрящего» за трафиком портов Одесской области.
Можно сказать, что, дескать, в 2008 г. в США у власти еще были республиканцы, а в 2015 г. уже администрация демократов. Однако именно при Б. Обаме у М. Саакашвили были весьма прохладные отношения с Вашингтоном. Настолько прохладные, что удивляли грузинский политикум.
Итоговое место в политике М. Саакашвили определил себе сам, поскольку в его «трудовой книжке» было черным по белому записано «авантюрист, уровень 80». Его кураторство над Одессой было тем техническим потолком, который в принципе был возможен, хотя вел он себя зачастую так, будто завтра сможет стать президентом Украины. Собственно поэтому в его финальной авантюре с возвращением в Грузию Вашингтон его опять-таки не поддерживал, играя по факту больше на стороне Б. Иванишвили, да и ЕС предлагал интеграцию.
Конечно, связать протесты с позицией официального Тбилиси по СВО, а там все за два последних года старались дистанцироваться от конфликта на Украине, можно.
Но Тбилиси при Б. Иванишвили делает это с 2014 г., просто активность украинских спецслужб, которые пытаются использовать территорию Грузии для своих задач, никак не вписывается в экономическую модель, которую строит Б. Иванишвили (вспомним Крымский мост в 2022 г.).
Эта модель понятна. Учитывая ресурсы и климат, Б. Иванишвили через ГФС выстраивает курортно-туристический кластер и одновременно пробует встроить Грузию в сырьевые транзитные проекты. Сколько нареканий эти огромные стройки (и недострои) ни вызывают, но в плане целеполагания они имеют логику.
В общем-то, есть немало государств, которые сохраняют относительно Украины дистанцию, но далеко не на каждую из них американская администрация давит (см. пример Пакистана). И объяснить, что использование портов Грузии для целей организаций вроде ГУР Украины — это не инвестиционный климат, а безобразие, можно всегда. Т. е. дело не в позиции Тбилиси по Украине.
Теперь обратимся снова к финансам. Кто одергивал М. Саакашвили в 2008 г.? Президент Франции Н. Саркози, который был, кстати, одним из инициаторов умиротворения, в том числе и горячих голов в Европе. С какой страной была напрямую связана нынешняя г-жа президент Грузии С. Зурабишвили? Франция. И это было очень удобно, поскольку С. Зурабишвили одновременно была грузинским дипломатом, частью государственной машины Франции и одновременно весьма прилежным атлантистом. Исключительное сочетание для Б. Иванишвили, беря во внимание то обстоятельство, что после реформ 2018 г. президентские полномочия были существенно урезаны.
Тут можно вспомнить и о том, от паспортов каких государств в свое время отказался сам Б. Иванишвили с семьей: российского и французского.
После того как США в 2021 г. (отметим это) решили поменять политику в отношении политических сил Б. Иванишвили и запустили поиск источников финансирования, каких-то особых результатов они не достигли. «Некие силы» в самом ЕС постоянно тормозили этот процесс. Но ведь при желании, если не весь «оффшорный мицелий», то значительную его часть вскрыть США возможности имеют и периодически это делают. Но вот незадача, результат оказывается «не очень».
Может, это грузинам помогают в Европе некие пророссийские силы? Но в таком случае они, эти силы, довольно избирательны, поскольку собственно российской олигархии они такие подарки дарят крайне редко.
Кстати, а когда начались у Б. Иванишвили с банком Credit Suisse, да еще такие, что в судебном разбирательстве олигарх назвал финансовую организацию «гангстерским банком»?
В 2008–2015 гг. Б. Иванишвили сконцентрировал значительные финансовые резервы в рамках системы трастовых фондов Credit Suisse, после чего оказалось, что трастовые фонды стали вести себя недобросовестным образом.
Грузинский олигарх судился в Сингапуре и еще нескольких юрисдикциях, причем даже для представителей юридической фирмы MKD Law выглядело все довольно странно. Формальных оснований для блокировки транзакций не было, но осуществлялись они по суду, который после разных прений олигарх всегда выигрывал, вполне адекватно, даже быстрее, чем обычно.
Не один Б. Иванишвили стал частью определенной финансовой игры по медленному утоплению одного из старейших банков Европы. Отметим, что в 2018 г. на позицию руководителя подразделения по Европе, Африке и Ближнему Востоку приходит один из старых партнеров Rothschild & Co К. Депре. Насколько он помог банку, можно увидеть по более поздним результатам.
Совпадение или нет, но в конце 2021 г. именитая финансовая группа в лице управляющего директора г-жи Ариэль де Ротшильд предлагает Тбилиси проект «финансового хаба», который был закреплен в договорной форме.
И тут что-то у США и Грузии начинает не складываться с демократией, в 2023 г. демократии стало еще меньше, а в марте 2024 г. она, по мнению США, в Грузии пропадает совсем.
Переговоры Тбилиси с финансистами продолжаются в 2022 г., а в июле 2023 г. г-жа Ротшильд отмечает «исключительно благоприятную инвестиционную среду», которая сложилась в Грузии. И эта среда никак не вяжется с тем, что Киев хочет подключить Тбилиси к своим схемам.
При этом в марте 2023 г. Credit Suisse, который лег окончательно и бесповоротно, перешел во владение аффилированной с семьей группой UBS. Хотя правильнее было бы сказать, что это семья аффилирована с UBS.
Вообще, если проследить за операциями Credit Suisse с 2017 г. по 2022 г., то складывается устойчивое ощущение, что группу топили не снаружи, а изнутри, настолько ненормально строилась стратегия компании. Перечисление ненормальностей заняло бы место полновесного материала, что наводит на мысли, что утопление группы было игрой вдолгую.
И вот за то, что в этом пришлось, пусть и не по особому желанию, принимать участие своими капиталами, Грузии предлагается вполне реалистичный стратегический бонус в виде финансового хаба и инвестиционной зоны, т. е. ровно то, что входило в изначальную стратегию Б. Иванишвили.
Однако разве только грузинская инвестиционная зона волнует акционеров Rothschild & Co, а также UBS и BlackRock? Ведь тут самое время вспомнить, что в 2023 г. и Турции были предложены крупные инвестиционные пакеты, понятно, что гораздо большие, чем Тбилиси, но так и масштаб влияния у Турции другой.
Нелишним будет вспомнить, какой шум поднял Э. Макрон после смерти Дж. Ротшильда, когда чуть не под наполеоновскими знаменами собрался вести силы объединенной Европы на защиту... одесских портов.
Группа Ротшильд не монолитна. Одна ее ветка сегодня окучивает Монголию, Австралию, Киргизию и Казахстан, другая — Ближний Восток, Турцию и Тбилиси. Могут ли они, как хотел ушедший из мира Дж. Ротшильд, объединить активы и стратегии?
Мнения тут различны, но нельзя не замечать, что у них есть общее в политике. Мир объективно расходится на стоимостные кластеры, не рынки, не валютные зоны, а сферы формирования стоимости. Где-то общее пространство разламывается громко и с последствиями, где-то развод оформляется мягко.
И вот часть финансовых кругов с участием знаменитых фамилий вполне резонно решает, что если экономика разъезжается по разным континентам, то одной из наилучших стратегий было бы создать аналог Ост-Индской кампании, которая между экономическими континентами будет возить чай и специи, вернее, финансы (лучше в золотом выражении) и сырье.
Отсюда и возникает такая своеобразная политика, которую у нас часто называют «британской», хотя она, скорее, уже французская — создать огромный торгово-финансовый контур через Евразию, Ближний Восток и ЮВА. Только одна семейная ветвь тут сидит на сырье и продовольствии, а вторая — на инвестициях. Могут ли они сойтись в итоге и слиться? Скорее да, чем нет.
А вот нынешней администрации США и брюссельским элитам такой «финансовый хаб» в Грузии как часть подобного контура пока не нужен. Хотя бы по той причине, что он не управляем в привычном понимании. Аналогично и Одесса как часть отдельной стратегии, где превалируют не управляемые политические, а сугубо частные финансовые интересы.
Но ведь и Ротшильды, хотя они там не одни, в то время, 2008–2014 гг., не разрабатывали еще подобные стратегии. Судя по ряду интервью, об этом стали задумываться позже, 2017–2018 гг. Как, кстати, активно топить и швейцарскую банковскую структуру, которая оказалась еще и щедра на оффшорную деятельность. Все эти комбинации находятся в процессе формирования, и поэтому Брюссель и сами США еще не очень понимают, как на это реагировать.
Вот, предположим, сковырнут на нынешней волне в Армении Н. Пашиняна, а окажется, что его убрали не в британских, американских или российских интересах, а в интересах вот такой третьей силы. Как это реагировать, это еще тот вопрос.
Для Грузии подобная стратегия в целом представляется выгодной, поскольку реальные ее ресурсы — это транзит сырья и курорты, на базе которых можно строить разные там технопарки и прочие инновационные кварталы.
Если все это подпирает нечто, называемое финансовым хабом, так для нынешнего Тбилиси это и не так уж плохо. А вот для задач США, связанных с Украиной, разделом Европы и т. п., это вообще лишнее и выход Тбилиси из «зоны управляемости». Только вот что делать, давить санкциями на Тбилиси, а каков будет результат? Не будет финансового хаба? Поэтому и протесты еще не в полную силу. США пытаются понять, как ввести Грузию в управляемую зону, но при этом учесть финансовые интересы транснационалов.
Этим и объясняется тот странный водораздел, когда Б. Иванишвили, который хоть прагматично и не старался конфликтовать с Россией, но понемногу поддерживал американские НКО, даже соросовские структуры, сегодня вынужден против них бороться. И бороться довольно жестко.
Вплоть до того, что отказался встречаться с американцами на фоне обещанных ему санкций. Но ведь он на кого-то опирается? Да, на финансистов и Францию. И мы еще увидим, как жестко будет Грузию костерить официальный Брюссель и как мягко будет выступать на этом фоне Э. Макрон в стиле «пожурил и погладил по голове». Для многих удивительна казалась активизация Франции, но ведь это не Франция активизировалась, а стоящие сзади финансисты, которые делают свой Новый Шелковый путь.
Логично ли, что Москва пока предпочитает в эти грузинские дела не влезать? С учетом изложенного это более чем логично.
Но остается вопрос о том, как в целом реагировать на такую стратегию финансового блока, где Франция выступает просто «эгидой», флагом, а еще непосредственно руками и ногами. Ведь финансисты довольно неплохо укрепились в той же Евразии: Киргизия, Монголия, Грузия, Казахстан, они могут перехватить у «соросят» и Армению, замкнув контур. Продавать такой контур потом можно и Китаю, и ЕС, зарабатывая между ними. И не зря Китай ведет активные дискуссии с французами. Нам, кстати, это тоже будут продавать, если мы не придумаем что-то мудрое и хитрое.
Информация