Броня не в приоритете: новые реалии спецоперации
Дешевле и быстрее
В исторических хрониках, посвященных спецоперации России на Украине, 2023–2024 года назовут временем зарождения нового рода войск – БПЛА-войска. Рассуждения на тему причин появления и текущего состояния не входят в задачи данного материала. Гораздо интереснее выглядят последствия от повсеместного внедрения FPV и прочей беспилотной братии.
Сразу стоит оговориться, что господствуют беспилотники на линии соприкосновения далеко не везде. На отдельных участках они появляются изредка, а кое-где превращают поле боя в зону запрета доступа. Это именно здесь в атаку направляют наземные беспилотники, которые, похоже, становятся единственными средствами борьбы с БПЛА. Точнее – не средством борьбы, а способом снижения потерь от камикадзе и сбросов.
На участках, где дроны стали уже привычным явлением, тактика боя заметно преобразилась. Пехота в подавляющем большинстве случаев вынуждена перемещаться короткими перебежками от укрытия к укрытию и избегать открытого пространства. На основании публичных источников известно, что смерть от камикадзе бойцы по обе стороны фронта принимают в поле либо в редкой лесополосе. Гораздо реже в городской застройке, где бойцу гораздо проще спрятаться, а у оператора FPV просто нет времени на поиски жертвы.
Среднее время работы аккумуляторов камикадзе не превышает 15 минут, что серьезно ограничивает продолжительность охоты. Вынужденным решением также стало преимущественно ночное перемещение личного состава.
Во-первых, камикадзе с прибором ночного видения и тем более тепловизором пока непозволительная роскошь и для России, и для НАТО.
Во-вторых, видимость и точность работы даже с высококлассной FPV-аппаратурой в темное время суток оставляет желать лучшего. Ночная жизнь военных должна быть обеспечена соответствующим количеством приборов ночного видения, чего пока не наблюдается. Остается надеяться, что это станет одним из приоритетов для нового министра обороны. Дроны могут парализовать боевые действия в светлое время суток, так давайте обеспечим войска ночным зрением.
В условиях тотального господства FPV-дронов у наземных сил крайне мало шансов оставаться в боеспособном состоянии. Насыщенность камикадзе позволяет использовать по два-три дрона на одного человека, не говоря уже о боевой технике и транспорте.
Собственно, это и называется «зона запрета доступа», где работать могут только роботизированные системы разного толка. На всех других территориях приходится изобретать новые подходы.
Одним из них стало тотальное обрешечивание всего и вся, начиная от УАЗа и заканчивая Т-90. Решение это вынужденное и далеко не всегда оправдывающее себя. По обе стороны фронта любая бронетехника в списке приоритетных целей. На танки и БМП ни Россия, ни Украина не будут жалеть даже десятка и более дронов. При грамотном подходе атакующих мишени не помогут ни мангалы, ни РЭБ, ни дополнительные элементы динамической защиты.
Отсюда рождается мысль совсем лишить технику брони и сделать её настолько быстрой и дешевой, что оператор FPV семь раз подумает, прежде чем атаковать. И это выглядит совершенной революцией в военном деле.
Мотоциклы и багги
Вспомним, к каким плачевным итогам привело поголовное отсутствие брони на российских грузовиках в начале СВО. Артиллерия в 2022–2023 гг. была главной опасностью на поле боя, насыщая пространство осколочными полями. Казалось, бронировать придется все подряд, настолько было худо с защитой.
Но позже появился снарядный голод (причем по обе стороны фронта) и родились FPV-камикадзе. Если бы не исчерпание артиллерийских арсеналов НАТО, камикадзе на фронтах в таком масштабе не появились бы. Российской Армии пришлось отвечать на угрозу симметрично, после чего сложилось динамическое равновесие.
FPV для любой техники представляет очень своеобразную угрозу.
С одной стороны, кумулятивная боевая часть гарантированно пробивает любую броню любого танка в мире, просто потому, что атакует в ослабленные зоны. Для «буханки» и другого незащищенного транспорта угроза еще более высокая.
С другой стороны, камикадзе при промахе либо совсем не детонирует, либо не создает значимых осколков.
В ситуации, когда броня не спасает от кумулятивной струи, а осколочного поля почти нет, задумались вообще лишить технику брони.
Desertcross 1000-3. На таких даже в атаку идут.
Так на СВО появились мотоциклы, квадроциклы и открытые всем ветрам багги Desertcross 1000-3 из Китая.
Преимуществ у подобной техники множество. Небольшие размеры до определенного момента могут скрывать машины от БПЛА-разведки и атакующих дронов, а высокая скорость усложняет поражение. На некоторых участках фронта, где есть дефицит FPV, оператор будет охотиться на танки, а одиночного мотоциклиста оставит без внимания. Просто пожалеет тратить дрон на второстепенную цель. А на мотоцикле в это время могли доставлять на передовую воду, что дороже золота. Загруженную «буханку» с припасами FPV-дрон в такой ситуации атаковал бы без раздумий.
У мотоцикла есть еще одно неожиданное преимущество – он реже наезжает на мины. И колес поменьше, и ширина протектора поуже. Удивительно, но облегченную и лишенную брони технику стали широко использовать для атаки украинских позиций. На штурм идут не БМП и танки, а мотоциклы и багги! Точнее – танки используются, но работают на приличном удалении и лишь прикрывают штурмовиков огнем главного калибра.
Скорость и маневренность стали главным залогом выживаемости в СВО. Броня отошла на второй план. Это касается даже артиллерии. Вспомним, с чем заходила на спецоперацию Россия и чем начинает воевать сейчас. Вместо того, чтобы запускать в широкую серию бронированную «Коалицию» на танковом шасси, на фронт отправляют колесную «Мальву», лишенную бронированной рубки. Броня-то есть, но она прикрывает расчет исключительно на марше. Из этой же категории универсальная САУ «Флокс» на базе «Урала».
При этом нельзя ни в коем случае отвергать тотальное бронирование тыловой техники Российской Армии. На удалении даже в несколько десятков километров велики шансы попасть под кассетные боеприпасы НАТО, и до конца СВО эта опасность точно не исчезнет. То есть массовое использование багги и мотоциклов на передовой не должно останавливать бронирование всего и вся в зоне боевых действий.
У спецоперации своя парадоксальная логика. Решения, которые казались еще вчера невероятными, сейчас активно апробируются на фронтах. На передний край выходят машины, лишенные брони.
Опять же, логика подсказывает, что на очереди танки, которые хоронят не одно десятилетие. Но пока терять танки никто не хочет – они регулярно наводят шороха на линии соприкосновения. Все дело в крупнокалиберной пушке, которое ни одно другое шасси не способно подтянуть на передний край.
Существуют колесные и гусеничные платформы с кустарно взгроможденными пушками, но у них много ограничений. Например, отсутствие танковой системы управления огнем, низкая скорострельность и невозможность вести огонь с ходу. Танк пока справляется, хотя и является приоритетной целью для дронов-охотников.
Главный вопрос – появится ли в ближайшее время альтернатива для дорогого, неповоротливого и нерационально бронированного танка?
Информация