Описание попаданий русских снарядов в вертикальную броню в Цусиме и при Шантунге
Попадание № 9
«Сикисима», Цусима, 15:18 (15:00)
Пожалуй, самое результативное попадание в броню тяжелого русского снаряда. Японский броненосец был поражен в левый борт, в нижнюю часть 152-мм бронеплиты, защищавшей каземат № 6. Дистанция в момент попадания мне неизвестна, но она была явно невелика – «Сикисима» получил его, когда «Император Александр III» попытался пройти под кормой 1-го боевого отряда японцев и эскадры сблизились. Вряд ли ошибусь, предположив, что она не превышала 30 кабельтов.
Удар двенадцатидюймового снаряда выломал часть нижней кромки бронеплиты длиной около 70 см и высотой около 30 см, но вот с тем, что произошло дальше – я, признаться, не вполне разобрался.
По всей видимости, силой столкновения снаряд был направлен вниз, проделал дыру в верхней палубе (каковая являлась полом каземата № 6), влетел в офицерский лазарет, ударился о среднюю палубу и взорвался.
Этот и последующие рисунки с пояснениями взяты мной из статьи «Снарядный ответ. Бронебойный колпачок» уважаемого naval-manual
Взрыв, как видно из схемы, произошел под казематом, и в этот раз артиллерия японского броненосца понесла серьезный урон. Нет, орудие осталось неповрежденным, но осколки, пробившие верхнюю палубу, перебили его расчет, недосчитавшийся пять человек убитыми и еще одного – тяжелораненым.
Вообще, данное попадание оказалось чрезвычайно кровавым – убито 11 и ранено 13 человек. Результат достигнут разлетом осколков, которые дал этот снаряд.
Согласно данным уважаемого А. Рытика, повреждения получили офицерский лазарет, кают-компания, буфет, офицерский камбуз, ванная комната, офицерский гальюн, офицерские каюты, сушильня, переборки на средней палубе, кожух дымовой трубы, настил верхней и средней палубы, элеватор подачи снарядов, труба для погрузки угля, труба противопожарной системы, труба осушительной системы, переговорные трубы, телефонный аппарат. Кроме того, данное попадание вызвало пожар.
Для меня осталось неясным, образовалась ли дыра в верхней палубе над местом разрыва, или дело ограничилось осколочными пробоинами. И где именно: напротив средней или верхней палубы, возникло отверстие метр на метр в обшивке броненосца. Но по большому счету в контексте изучения способности русских снарядов пробивать броню, все это малозначимо.
Что же, собственно, произошло?
Даже на 30 кабельтов снаряд, выпущенный из 12-дм/40 орудия обр. 1895 г., каковыми были вооружены эскадренные броненосцы типа «Бородино», обладал заведомо избыточной живой силой для пробития 152-мм бронеплиты улучшенного Гарвея. Согласно моим расчетам, при отклонении от нормали 25 град. уверенно пробивалось 214 мм, а при отклонении равном углу падения (4,6 град.) – 246 мм.
Очевидно также, что в данном случае «Сикисиму» поразил фугасный снаряд – едва ли «бронебой» мог дать столь многочисленные осколки, натворившие у японцев многих бед.
Поэтому остается только один вопрос – почему снаряд взорвался не в момент пробивания бронеплиты, как должен был, а с некоторым и весьма существенным замедлением? Все же расстояние между верхней и средней палубами японских броненосцев явно превышало 2 метра, а снаряд летел между ними не отвесно.
Мое предположение такое – удар в край плиты привел к тому, что 152-мм гарвей не показал своей стандартной прочности, поэтому после вылома куска брони снаряд сохранил большую скорость, чем можно было бы ожидать при классическом пробое бронеплиты такой толщины. При этом снаряд резко сменил траекторию и это, вероятно, привело к тому, что ударник, влекомый силой инерции, добирался до капсюля большее время, чем ему требовалось бы в обычных условиях.
Попадание № 10
«Микаса», бой у Шантунга, 19:30 (18:35)
В этом случае снаряд калибром 10 или 12-дм попал в 148-мм бронеплиту под орудийным портом 6-дм орудия № 14. При этом naval_manual оценивает дистанцию в момент попадания как превышающую 7 000 м (38 кабельтов).
Повреждения японского корабля откровенно разочаровывают – взрыв при попадании всего только сместил бронеплиту на 100 мм, в результате чего вражеская шестидюймовка получила ограничение по углам стрельбы: не могла стрелять на 20 и более град. в корму от траверза. Осколки снаряда разбили телескопический прицел, сделали выбоины на стволе (орудие сохранило боеспособность) и пробили обшивку в направлении кормы.
На дистанции под 40 кабельтов русский 12-дм снаряд, по моим расчетам, пробивал не более 173 мм брони Круппа, а при отклонении от нормали 25 градусов – 152 мм. Для 10-дм орудий «Победы» эти цифры составляют 158 и 139 мм, а для «Пересвета» – и вовсе только 132 и 117 мм.
Иными словами, даже бронебойный снаряд двенадцатидюймового мог пробить 148-мм бронелист Круппа на 38 или более кабельтов на пределе своих возможностей, либо близко к этому, и вполне мог взорваться в процессе преодоления брони. А от фугасного снаряда, каковыми и полагалось стрелять на таких дистанциях, подобного разрыва ожидать следовало.
Взрыв и произошел. Но почему-то в данном случае русский снаряд показал значительно меньшую результативность в сравнении с попаданием № 1, описанным мною в первой статье данного цикла, когда снаряд взорвался при прохождении 173-мм брони и прилично повредил заброневое пространство.
Он также оказался хуже попадания № 6, когда 10-дм снаряд попал под то же самое орудие № 14, но ниже, не в каземат, а в бронепояс под ним. Правда, внутренности японского корабля и в этом случае не пострадали, но хотя бы 148-мм броня была пробита.
А уж с попаданием № 9, рассмотренном в настоящей статье, эффект и вовсе сравнивать невозможно.
В общем, в данном случае русский снаряд сработал аномально плохо. Почему?
Если присмотреться к схеме, приведенной выше, то мы увидим, что бронеплита получила повреждения на расстоянии до 6-дм от своей верхней кромки, и, по-моему, это все объясняет.
Попросту говоря, снаряд, чей диаметр составлял отнюдь не 6, а 10 или 12 дм, попал не в вертикальную броню, а в острую кромку бронеплиты, сыгравшую роль эдакого колуна, повредившего снаряд. Если бы в момент попадания расстояние было бы меньшим, кабельтов 20–25, где живой силы снаряда хватало на пробитие 148-мм плиты «с преизлихом», можно было рассчитывать на то, что снаряд выломает кусок брони и пройдет внутрь.
А на пределе бронепробития он, скорее всего, просто раскололся об острую кромку и дал неполный разрыв, чем и объясняются сравнительно скромные повреждения, которые он нанес.
Попадание № 11
«Микаса», Цусима, 14:40 (14:22)
Снаряд калибром 12 дм поразил 148-мм броню батареи под амбразурой 6-дм орудия № 7. Судя по описанию, снаряд взорвался на плите, которая при этом треснула, но пробита не была. Осколками был поврежден телескопический прицел, ствол 47-мм орудия № 3, станок 47-мм орудия № 5, которые находились на шлюпочной палубе над местом попадания. В самом каземате о повреждениях не говорится ничего, однако три человека были ранены, из них один – тяжело.
Дистанция до «Суворова» в этот момент составляла не меньше 5 700 м или 31 кабельтова, на которой даже под углом отклонения от нормали 25 град. 12-дм русский снаряд должен был пробивать, расчетно, порядка 190 мм крупповской брони. Но в этом случае против нас сыграл острый курсовой угол – в этот момент боя «Микаса» сильно ушел вперед, обогнав головные броненосцы Русской эскадры.
Не стоит забывать, что попадание могло быть достигнуто не с «Суворова», а других, следующих за ним броненосцев, что еще сильнее ухудшало курсовой угол и, как следствие – угол попадания.
По всей видимости, произошло следующее – снаряд попал под углом, близким к рикошетному, отчего не ушел достаточно глубоко в броню к моменту срабатывания взрывателя. Силы удара по касательной и разрыва хватило на то, чтобы бронеплита треснула, но это было и все.
В таком поведении снаряда нет ничего удивительного или противоречащего моим расчетам. Напомню, что даже от снарядов обр. 1907 года не ожидалось пробивания брони при отклонении от нормали 25 градусов, и если в данном случае оно было выше (а оно запросто могло быть выше), одно уже то, что наш снаряд вообще взорвался, говорит о хорошем качестве его изготовления.
Попадание № 12
«Ниссин», Цусима, время неизвестно
Японцы зафиксировали случай поражения «Ниссина» в левый борт, в 152-мм бронепояс русским 12-дм снарядом, который брони не пробил и существенного влияния на бронеплиту не оказал.
Совершенно ни о чем не говорящее попадание.
Снаряд мог поразить «Ниссин» с большого расстояния: если предположить, что шестидюймовая броня Терни была эквивалентна «улучшенному» Гарвею, то при отклонении от нормали 25 град. и расстоянии более 45 кабельтов снаряд наиболее мощной 12-дм/40 орудия обр. 1895 года не должен был ее пробивать.
Если же это был снаряд с «Императора Николая I» или «Наварина», то они не пробили бы данную броню на дистанции 30 и 35 кабельтов соответственно. Возможно, что снаряд попал в воду и дошел до бронепояса, уже изрядно потеряв в скорости, либо же и вовсе взорвался не при контакте с бронеплитой, а в воде рядом с ней.
Кроме этого, нельзя исключать, что в данном случае в борт «Ниссина» ударил снаряд меньшего, чем 12 дм, калибра.
Попадание № 13
«Ниссин», 16:05 (15:47)
Снаряд 9-дм или 10-дм поразил 152-мм бронеплиту правой стенки носовой башни крейсера. Дистанция в этот момент до русских кораблей составляла не менее 6 000 м (32 кабельтова). Снаряд взорвался, но брони не пробил.
Тем не менее для японцев это попадание не прошло бесследно – осколками было ранено 6 человек, в том числе трое – в боевой рубке. Одним из тяжелораненых оказался вице-адмирал Мицу Сотаро.
Такой результат вполне укладывается в мои расчеты.
Девятидюймовое орудие при разумном отклонении снаряда от нормали могло пробить 152-мм бронеплиту улучшенного Гарвея не далее 15 кабельтов. Что же до десятидюймовой пушки, то она при отклонении снаряда от нормали на 25 градусов и на 32 кабельтовых башню «Ниссина» пробить могла, но на пределе. Однако рекомое отклонение могло быть существенно больше 25 град.
Все же, если я правильно понимаю взаимное расположение эскадр на тот момент, «Ниссин» был слева впереди кораблей Небогатова. Мало того, что курсовой угол на него был достаточно острым, так еще и башня имела округлые формы, что только ухудшало дело.
Таким образом, если фугасные 9-дм снаряды у нас оснащались трубкой обр. 1894 года (увы, применявшийся на них взрыватель мне неизвестен) и если в «Ниссин» попал именно такой снаряд, то он показал ровно тот результат, какового от него и следовало ожидать.
Если же это был все же 10-дм, то с учетом, что такие русские снаряды оснащались трубкой Бринка, можно предположить, что снаряд частично разрушился от удара о броню и дал в итоге неполный разрыв. Или даже полный – в любом случае то, что японская броня устояла, вполне соответствует моим расчетам.
Попадание № 14
«Микаса», бой у Шантунга, 18:20 (17:25)
Очередная странность сражения в Желтом море.
Снаряд, вероятно, 10-дм, попал в левый верхний угол щита 76-мм пушки. Уважаемый naval_manual определил дистанцию в этот момент боя не менее чем 7 500 м (40 с лишним кабельтов) но, возможно, она была несколько меньше.
Достоверно известно лишь то, что «трехдюймовка» при этом сильно пострадала – станок заклинен, прицел разбит, угол щита оторван, прицел разбит и т. д. Отмечалось также, что осколки щита повредили верхнюю часть второй трубы броненосца.
Конечно, в том, что щит не удержался, ничего странного нет. Даже и на 40 кабельтов пушки «Пересвета» уверенно пробивали броню, эквивалентную по меньшей мере 117-мм броне Круппа. Мне неизвестно, какой толщины броня защищала 76-мм японского орудие, но даже 6-дм пушки имели щиты не более чем 76 мм. Соответственно, русский 10-дм снаряд, что бронебойный, что фугасный, снабженный трубкой Бринка, не должен был дать разрыв в момент прохождения такой преграды.
Возможно, получилось вот что.
В медицинском описании и в рапорте командира броненосца идут разночтения по поводу пострадавших в результате этого попадания. При этом в медицинском описании есть упоминание о попадании в верхнюю часть второй трубы корабля, а в рапорте командира такого нет, однако, если я правильно понял naval_manual, упомянуты повреждения трубы осколками щита.
Поэтому можно предположить, что 10-дм снаряд, угодив в щит, взвелся, рикошетировал и взорвался позднее в воздухе, поразив осколками эту самую трубу. Такая версия объясняет и время срабатывания взрывателя, и сравнительно малые потери (один смертельно, и один – тяжелораненый) – попросту говоря, прочих пострадавших отнесли на результаты иных попаданий, включая якобы угодивший в трубу русский снаряд.
Возможно также, что японцы напутали с калибром, и в данном случае имело место попадание 12-дм снаряда с трубкой обр. 1894 года, который вполне мог дать разрыв либо в процессе разбивания щита, либо сразу за ним.
Если же обе эти версии неверны, можно говорить о несвоевременном срабатывании взрывателя, но, во всяком случае, с точки зрения бронепробития ничего странного в этом попадании нет.
Попадания № 15–16
«Микаса», Цусима, время неизвестно
Есть упоминания о двух 6-дм снарядах, попавших в барбет «Микасы» в Цусимском сражении – к сожалению, без детализации. Разбирать их подробно, разумеется, никакого смысла нет. Ни при каких условиях 6-дм снаряд, пусть даже оснащенный бронепробивающим наконечником, не мог пробить 356-мм броню Круппа – даже если стрелять в упор. Согласно моим расчетам, на 5 кабельтов могла быть пробита не более чем 167-мм, а для «околпачкованного» снаряда – не более чем 196-мм броня.
Как я уже говорил ранее, возможно, перечисленные 16 попаданий не являются исчерпывающим перечнем, и в броню японских кораблей попало что-то еще. Но на сегодняшний день – это все, что мне известно.
Помимо вышеперечисленных попаданий, были, разумеется, и иные – в палубы, крыши казематов, надстройки и рангоут, но, поскольку мы рассматриваем вопросы прохождения русскими снарядами вертикальной брони, перечислять их тут никакого смысла нет.
Выводы
Они очень просты. Я не буду утверждать, что выполненные мною расчеты бронепробиваемости русских морских орудий подтверждены практикой морских сражений Русско-японской войны. Уважаемый читатель сам видит, насколько мала и скудна исходная информация о дальности, углах, под которыми снаряды попадали в броню и т. д., необходимая для такого анализа.
Однако можно констатировать, что практика сражений при Шантунге и в Цусиме не противоречит и не опровергает выполненных мною расчетов. Поэтому я считаю правомерным использование их для моделирования «зон неуязвимости» японских кораблей.
Но перед тем, как приступить к нему, осталось одно важное дело – оценка заброневого действия русских снарядов. Ведь вполне очевидно, что пробивать броню – мало, необходимо еще наносить повреждения вооружению, механизмам и корпусным конструкциям корабля за броней.
Продолжение следует…
Информация