О том, что не случится никогда. О разумном управлении экономикой нашей страны
В предыдущей статье я представил на суд уважаемого читателя странный дуализм отечественной экономической политики. С одной стороны, руководство нашей страны ожидает от промышленности импортозамещения и развития. С другой же – ЦБ в лице госпожи Набиуллиной старательно борется с инфляцией путем повышения стоимости кредитов до заоблачных высот, что убивает возможности развития промышленных предприятий на корню.
В результате этого наша промышленность не может реагировать на увеличение спроса, вызванного достойными выплатами контрактникам и уходом многих европейских товаров с нашего рынка. Таким образом, вместо того, чтобы стимулировать своего производителя, наше правительство простимулировало китайцев, заваливающих нас своей продукцией.
Да, мы, наверное, единственная в мире держава, которая откровенно враждебна собственным производительным силам и которая делает все, чтобы поддержать иностранные заводы и фабрики. Подобной, откровенно уродливой формы капитализма нет ни в одной стране Запада. Их капитализм долгое время был завязан на поддержке отечественного производителя, и во многом этот нарратив сохранен и сегодня.
А наш экономический блок в лице ЦБ, увы, неспособен понять, насколько важно обеспечить нашим производителям конкурентоспособные условия с иностранцами в части доступности и стоимости кредитных ресурсов. ЦБ даже задачи себе такой не ставит, у него и так все хорошо.
И возникает вопрос – а что, собственно говоря, со всем этим делать-то? Как обуздывать стоимость доллара и инфляцию, не уничтожая при этом отечественного производителя?
Ответ очень прост. Нужно полностью, начиная с целей, пересматривать работу экономического блока правительства и использовать нерыночные методы управления экономикой – тем более что на примере начала СВО мы видим, что они хорошо себя зарекомендовали.
Стратегия – наше все
Итак, первое, что мы должны сделать – это определиться с тем, что РФ будет делать самостоятельно, а что – приобретать за границей. Это очень важно – наша страна с ее численностью в 146 млн человек в принципе не может производить всю номенклатуру промышленных товаров так, чтобы их качество было на хорошем мировом уровне. Вспомним времена, когда хорошими тоном считалось сравнивать нас с японцами – мол, великая держава, туда-сюда, а легковые автомобили и бытовую технику делать не умеем совершенно. Ох как ленивы и неумелы эти русские!
Только вот рассуждающие так люди почему-то забывали о других особенностях японской промышленности. Автомобили и станки у них отличные, но атомной промышленности нет вообще. Гражданские авиалайнеры? Попытки создать таковые предпринимались неоднократно, последняя программа закрыта, несмотря на расходы в 10 млрд долларов. Военный авиапром с трудом пародирует американские F-16.
Свой истребитель 5-го поколения они, конечно, делают, как без этого, но с учетом того, что японцы истребитель 4-го поколения сделать не смогли, итог будет, скорее всего, как у авиалайнера. Да и вообще японский ВПК производит далеко не всю линейку вооружений, которыми пользуются японские силы самообороны. Скажем, корабли они строят, но значительная доля их «фарша» и оружия – иностранная.
Иными словами, японцы, конечно же, преуспели в ряде отраслей, став лучшими в мире в производстве тех же легковых авто. Но этот результат был достигнут в значительной мере за счет полного отказа от развития в ряде важнейших областей науки и промышленного производства. А численность населения Японии, на секундочку, сопоставима с российской – 125,5 млн чел. У нас чуть больше, 146 млн – но это со всеми «новыми русскими» из Таджикистана и Узбекистана, которых, при всем моем к ним уважении, в большинстве своем не то что учеными и инженерами, но даже квалифицированной рабочей силой назвать нельзя.
Соответственно, РФ не может стать полностью самодостаточной страной. Надо выбирать, что мы делаем сами, а что – везем из-за рубежа.
Произвести или купить – критерии выбора
Они довольно просты. Россия – уникальная и до сих пор существующая страна, которая на протяжении своей истории вынуждена была регулярно противопоставлять себя коллективному Западу. Соответственно, необходимость промышленного производства той или иной продукции диктуется в первую очередь нашей безопасностью. В рамках этого мы просто обязаны:
1. Обеспечивать продовольственную безопасность. Речь, разумеется, не идет о том, чтобы производить самим всю номенклатуру продуктовых товаров от пшеницы и курицы до кокосов и фуа-гра. Речь о том, чтобы в случае попытки продовольственной блокады и санкций обеспечить население пускай не самым разнообразным, но все же полноценным и здоровым питанием.
2. Обладать самодостаточным ВПК. Если мы хотим жить как держава, как нация, мы обязаны уметь производить весь спектр современного оружия от межконтинентальных баллистических ракет с ядерными боеголовками до автоматного патрона.
Это, так сказать, альфа и омега нашего выживания. Все остальное должно в первую очередь рассматриваться через призму вышесказанного. Но есть и другие соображения, которыми должно руководствоваться.
Не отказываться от сильных сторон. К примеру, России, очевидно, следует развивать и совершенствовать ее атомную промышленность не только потому, что это необходимо для ВПК, но и потому, что здесь мы пока еще вполне преуспеваем и находимся впереди планеты всей. Так зачем же отказываться от направления, в котором мы лидируем?
Гражданская авиация? Должна быть своя. Страна у нас огромная и много всего держится на воздушных перевозках. Мы просто не можем позволить ставить их в зависимость от политических взглядов собственников «Боинга» и «Эйрбаса»: нам нужны и транспортная, и пассажирская авиация собственного производства. Тем более что развитие соответствующих технологий в военной сфере неплохо конвертируется в гражданское авиастроение.
Судостроение? Вот тут нужно думать всерьез. Речное судоходство однозначно за нами, а вот морское и океанское – не во всем. Конечно, мы должны самостоятельно строить промысловые флоты, это часть нашей продовольственной безопасности. Нужны ледоколы – все же СМП для нас важен.
А вот с прочими морскими судами уже сложнее. К примеру, без океанских лайнеров мы точно можем обойтись, а вот какое-то количество сухогрузов и танкеров для обеспечения внешней торговли и каботажа делать сами обязаны. Как и вышки для добычи нефти и газа.
Автомобилестроение? Грузовой транспорт нам архиважен и архинужен, но вот насчет легковых автомобилей… Прямо скажем, не наше это. Так уж исторически сложилось, что мы не преуспели в данной отрасли. Наши легковые автомобили за редчайшим исключением – дурная калька иностранных 15–20-летней давности.
И тут мы подходим к еще одному важному критерию выбора «покупать или производить». Покупать следует то, что производится во множестве стран, то есть то, чему легко найти замену за рубежом в случае ссоры со страной-поставщиком или политическим блоком, в который она входит. Но производство тех же легковых авто чрезвычайно распространено по всему миру. Европа не хочет нам везти свои легковушки? Купим у японцев. Японцы отказали? Есть корейцы. Корейцы не хотят? Китайцы к нашим услугам, никаких проблем…
Легковые авто – это продукция, от которой нельзя отрезать РФ за исключением разве что, случая, если весь земной шар ополчится на нас и объявит блокаду. Но тогда нам, наверное, будет уже не до легковых автомобилей. Именно поэтому я бы прекратил попытки реанимации того, что никогда и не жило, и постепенно перевел отечественный автопром на отверточную сборку иностранных моделей целиком. За исключением, опять же, автомобилей военного назначения.
Вещей, которыми мы привыкли пользоваться и которые производит весь мир, очень много. Это, к примеру, бытовая техника. Или взять персональные компьютеры – здесь мы отстали от ведущих производителей навсегда, так что наша задача – обеспечить «считающей электроникой» тот же ВПК, станки с ЧПУ и прочие военные и промышленные нужды.
Ну а игровые ноутбуки вполне можно купить за рубежом. И нужно понимать, что существующее положение вещей – оно не навсегда, мы проиграли компьютерную гонку лишь в текущем времени. Затем придут новые решения, какие-нибудь квантовые компьютеры или еще что-то эдакое, и поэтому НИОКР в этой области прекращать ни в коем случае нельзя.
В какой-то момент технологии сделают качественный рывок, а совершенствование текущих архитектур потеряет смысл, как это случилось, например, с пленочными фотоаппаратами. И вот на этом новом витке компьютерной эволюции мы можем побороться за место под солнцем.
Возможно, в чем-то я ошибаюсь, но моя задача – не доказать, что легковые авто и ноуты нам точно не нужно производить самим, а продемонстрировать логику выбора «производить или покупать».
Так вот, это и есть одна из важнейших задач нашего правительственного экономического блока: необходимо сесть и перешерстить всю номенклатуру продукции (понятно, что не по каждой гайке решения принимать – где-то по продуктовым группам) и принять решение – производим или покупаем за рубежом.
Выбрали? Очень хорошо – те отрасли, которые мы определили как «производим», должны получить государственную защиту и поддержку. А что делать с производством товаров, попавшими в список «покупаем»?
Ничего. Никакого волюнтаризма. Никаких хмурых парней из ФСБ, вешающих замки на проходные заводов-производителей легковых авто. Если собственники желают что-то производить – это их право, но вот поддержкой государства такие производства пользоваться не будут, только и всего.
Если кто-то хочет рискнуть, преуспеет и сделает конкурентоспособную продукцию – что ж, тут уже можно будет подумать о том, чтобы убрать такую продукцию из списка «покупаем» и внести в список «производим». Они, эти списки, не должны быть определены раз и навсегда, они должны постоянно курироваться и обновляться.
Но я говорил о государственной защите и поддержке. В чем они должны выражаться?
Опыт Страны восходящего солнца
Давайте вспомним, на чем японцы строили свое экономическое чудо. Они пришли к интересной экономической структуре, которая изначально именовалась «дзайбацу», а позднее трансформировалась в «кэйрэцу». Не утомляя уважаемого читателя историей вопроса, перейду сразу к сути.
«Кэйрэцу» – это финансово-промышленная группа, в которой промышленные предприятия группируются вокруг мощного банка. Банк обеспечивает финансирование входящих в «кэйрэцу» предприятий, что дает им высокий уровень защищенности – последние практически не могут быть поглощены другими участниками рынка. При этом «кэйрэцу» формируются не по отраслевому признаку. Например, в «кэйрэцу» «Мицубиси» входят строительные и торговые предприятия, пищепром, точное машиностроение, химпром и другие.
В Японии важна не принадлежность к какой-то отрасли, а общность коммерческих интересов, возникшая в силу тех или иных причин. Поэтому в «кэйрэцу» входят как крупные промышленные корпорации, так и средние и мелкие фирмы, группирующиеся вокруг них и в известной мере обслуживающие их интересы.
Огромнейшим плюсом «кэйрэцу» является симбиоз интересов финансового и промышленного секторов. В Российской Федерации банки – это отдельная прослойка и отрасль, и им, простите, глубоко плевать на отечественного производителя. У банкиров свои интересы. Особенно сейчас, когда множество средних и малых банков было «санировано» и осталось несколько «китов» («Сбербанк», «ВТБ», «Газпромбанк» и т. д.), выживание которых так или иначе гарантируется государством.
Что российским банкирам проблемы того или иного заемщика? Разорится – ну да, неприятно. Но не смертельно – кредит застрахован, частично возместим из резервов, частично – от распродажи имущество должника и пойдем дальше кредиты выдавать, вон какая очередь желающих…
А вот банк в «кэйрэцу» – это совсем другая структура, так как его благосостояние находится в прямой зависимости от эффективности работы входящих в «кэйрэцу» производственных компаний. И банк кровно заинтересован в развитии предприятий своей группы.
По сути дела, нам следует видоизменить банковскую систему, выстроив аналоги «кэйрэцу» на основе холдингов, продукция которых попала в список «производить». Не обязательно при этом делить «Сбербанк» на несколько частей, достаточно будет реорганизовать его структуру так, чтобы отдельные филиалы, или иные структурные подразделения выполняли роль банков-«кэйрэцу».
И спрашивать с руководства данными филиалами/подразделениями нужно не за то, сколько это подразделение заработало, а за то, сколько заработал и как развивается блок промышленных предприятий, объединенных вокруг данного филиала.
Организация российских «кэйрэцу», сгруппированных вокруг банков, позволит нам решить целый ряд важнейших проблем в экономике. Интересы банков будут смещены в сторону интересов развиваемых ими предприятий. Теперь уже банки начнут требовать с ЦБ увеличения денежных средств в обороте, ведь по этому параметру мы вдвое отстаем от стран просвещенного Запада.
Попросту говоря, сейчас банку совершенно плевать на то, выдаст ли он 10 рублей под 20
% годовых или 40 рублей под 5 % годовых – и в том и в другом случае свои 2 рубля он заработает. А вот с переходом на «кэйрэцу» банк станет кровно заинтересован, чтобы выдавать не 10 и не 40, а 80 рублей под 2,5 % годовых. И будет трясти ЦБ на предмет необходимых вложений.
Что считать мерилом успешности российских «кэйрэцу»?
Основная цель и индикатор эффективности таких объединений – не только удовлетворение спроса внутри страны, но выход на зарубежные рынки. То есть если уж государство взялось тебе помогать – изволь выпускать продукцию с таким уровнем цен и качества, которые станут конкурентоспособны и востребованы на мировых рынках.
А это означает, господа промышленники, что если желаете пользоваться преференциями от государства, извольте планировать наперед, к чему стремитесь, за счет чего будете достигать, какие инвестиции будут нужны, какие НИОКР будете вести сами, а какие – науке заказывать.
А банк обеспечит финансы, но ведь и он не бездонная бочка, так что какие-то программы могут растянуться не на годы даже – на десятилетия. И это нормально. Это называется – стратегия. Где-то она заведет в тупик, где-то придется ее корректировать под изменившиеся обстоятельства, и это тоже нормально – так стратегия и работает.
Только не думайте, господа хорошие, что сможете нарисовать стратегию лет на 50, получить бабки и пуститься во все тяжкие – а там или шах помрет, или ишак... У любых проектов есть промежуточные цели, этапы выполнения. Не достиг промежуточных показателей?
На первый раз простят, конечно, но вот если срывы будут регулярными – простите великодушно, но может случиться так, что во главе компании окажется другой, более эффективный собственник. А если хоть плачь, но не выходит каменный цветок – что ж, тогда направление может и вовсе лишиться господдержки и перейти из списков «производить» в списки «покупать».
Госплан, что ли?
Очень на то похоже.
Госплан, но только не как в СССР, спущенный сверху, а созданный снизу, по инициативе частных предприятий, без подавления частной инициативы. И не по всей номенклатуре продукции, а лишь по той, которую собирается поддерживать государство.
Вместо контроля валютной биржи – контроль внешнеторгового сальдо
Собственно говоря, описанный выше подход даст нам инструмент управления курсом валют к рублю. Доллар дорожает тогда, когда спрос на него превышает предложение, и стабилизируется тогда, когда спрос и предложение более-менее соответствуют друг другу.
ЦБ сейчас управляет этим так – если налицо ажиотажный спрос, раскрывает кубышку и продает часть резервов. Но это – борьба с последствиями, а не с причиной. Первопричина же в том, что спрос на иностранную продукцию превышает валютные поступления страны. Приведу очень упрощенный пример.
Допустим, в какой-то момент у нас доллар стоил 60 руб. И при такой цене мы всей страной готовы были покупать ежегодно иностранных товаров на сумму 120 млрд долларов. То есть в стране, у предприятий и граждан, всего было 7,2 трлн рублей, которые они были готовы потратить на импортные товары.
Но при этом мы продаем за рубеж товаров в среднем всего лишь на 100 млрд долларов в год. Тогда при удовлетворении наших желаний дефицит внешней торговли составит 20 млрд долларов. То есть у нас есть рубли на покупку 120 млрд долларов по текущему курсу, но, увы, у нас нет этих 120 млрд долларов, которые мы желаем купить! Да, если есть резервы, можно оттуда взять 20 млрд долларов. Но если мы стабильно и ежегодно желаем покупать больше, чем продаем – заначка кончится.
Что делать?
По логике ЦБ все просто – достаточно поднять стоимость доллара с 60 до 72 рублей. Тогда на имеющийся в стране спрос в 7,2 трлн рублей можно будет купить уже не 120, а только 100 млрд долларов.
Ура, весы спроса и предложения на валюту пришли в равновесие! Все вроде бы, хорошо, да только все импортные товары в рублевых ценах внутри страны внезапно взяли и подорожали на 20 %. А куда им деваться, раз курс вырос? Инфляция, естественно, полезла вверх. А бдительный ЦБ, который собственными рученьками эту инфляцию и устроил, тут же делает что? Правильно, бросается ее «таргетировать», то есть задирает ключевую ставку процента.
Кредиты становятся недоступнее, отечественный производитель сокращает выпуск и связанные с ним расходы, включая зарплату сотрудников, да и самих сотрудников тоже.
В итоге платежеспособный спрос падает, прибыль компаний уходит в минус, возможности инвестирования пробивают дно, производитель, чтобы как-то продать свой товар, делает минимальные наценки, и вот, рост цен за счет импортных товаров в известной мере компенсируется замедлением роста цен товаров отечественного производства.
ЦБ, утирая трудовой пот, рапортует, что хоть «таргеты» по инфляции и не достигнуты, но превышение не слишком большое. Правительство аплодирует, а реальный сектор экономики… Да кому он вообще интересен?!
Так это работает сейчас.
А вот как это должно работать.
Минпромторг на основании планов «покупать или производить» прогнозирует, что спрос на доллары превысит предложение, и начинает балансировку. Его задача-максимум: сделать так, чтобы к тому моменту, как платежеспособный спрос на импортную продукцию достигнет 7,2 трлн рублей, часть этого спроса в размере 1,2 трлн рублей можно было удовлетворить не за счет импортной, а за счет отечественной продукции, либо же помочь производителям продать за рубеж продукции больше, чем на 100 млрд долларов.
Он прорабатывает с «кэйрэцу» возможности импортозамещения и расширения востребованной на импортных рынках продукции. Определяется перечень продукции, станков и комплектующих, которые «кэйрэцу» собирались купить за рубежом, но согласны приобрести у отечественных производителей, если они освоят это производство. Формируются инвестпрограммы под освоение, банки в составе «кэйрэцу» выделяют деньги…
Понятно, что идеал недостижим. Но если вместо того, чтобы работать по факту, как это делает ЦБ сейчас, начать работать на упреждение и предотвращение проблем, то вполне может получиться, что (в нашем примере):
1. Товаров за рубеж будет продано не на 100 млрд долларов, а на 104 млрд долларов.
2. Импортозамещение приведет к тому, что потребность в импортных товарах сократится со 120 млрд долларов до 110 млрд долларов.
И фактический дефицит, который придется регулировать за счет роста курса доллара составит не 20, а только 6 млрд долларов.
При таких результатах, конечно, курс все равно придется поднимать, но уже не на 20 %, до 72 рублей, а только на 3,8 % до 62,26 руб./долл. Отчего «таргетировать» инфляцию особо и не потребуется. А отечественный производитель в результате всех этих перипетий усилится, реализовав продукции на 600 млрд рублей (в базовых ценах) больше.
Защита отечественного производителя. И Цзиньпин великий нам путь озарил
Тут самое время взять пример с нашего мудрого восточного соседа.
В давние времена Китай с удовольствием покупал промышленные изделия СССР, да и других стран. Но затем времена изменились, у наших китайских товарищей появились амбиции, и они врубили «реверс-инжиниринг»: техника закупалась не ради эксплуатации, а ради разборки, анализа и воспроизводства на собственных заводах. А затем…
Дело в том, что копирование формы не есть копирование сути. Китайцы пока отстают от ведущих производителей в материаловедении. Возьмем, к примеру, те же лопатки авиационных двигателей. Разобрать двигатель и воспроизвести геометрию лопатки несложно, с этим никаких проблем у китайцев нет.
А вот понять, как делался сплав, из которого эта лопатка создана – вот тут уже намного сложнее. Да, есть разного рода анализы, но они покажут текущие характеристики изделия. А вот каким техпроцессом, какой закалкой их достичь – не покажут.
Во многом из-за провалов в материаловедении китайские промтовары уступают лучшим мировым образцам, но китайцы упорно работают над этим, и пройдет еще 10–20 лет… Но пока они еще их не прошли, и китайская продукция часто уступает аналогам.
Что же они делают?
А очень просто – защищают китайского производителя и внутренний рынок от инвазии иностранных аналогов. Как? Да совершенно нерыночно. И мы это испытали на собственной шкуре, то бишь на наших внешнеторговых контрактах с Китаем.
Посмотрите на структуру экспорта товаров из России в Китай. Поговорите с теми, кто занимается этим экспортом. Вы увидите, что Китай с огромным удовольствием покупает у России продовольствие, сырье и… И, собственно говоря, почти все. Вот топ-10 товаров, которые приобретает у нас Китай, и они составляют 92 % от общего объема продукции, который он закупает в РФ.
Наши промышленные товары Китай просто не допускает на внутренние рынки. Объяснения этому совершенно формальны. Скажем, несоответствие нашей техники какому-нибудь пункту инструкции, изменить который нельзя по причине того, что оригинал этой инструкции подписан самим Конфуцием. Или же документы просто тонут в безбрежных просторах глубин китайской бюрократии, так что вроде и не отказано, но и разрешения на ввоз никто не дает.
Китай закупает ровно те промтовары, которые, по мнению китайского руководства, им нужны. То есть те, которые они не могут производить вообще, либо – могут, но не в требуемых китайской экономике количествах. А вот здоровая конкуренция китайцами отнюдь не приветствуется.
Даже если ваша промышленная продукция конкурентоспособна и может найти покупателя на рынке Китая, китайцам этого не надо. Пусть лучше пока будет хуже, зато свое – а за счет гигантского внутреннего рынка окрепшие на нем корпорации в конце концов подтянут качество к мировому.
Но разве только Китай так поступает? Нет. То же самое можно наблюдать и в европейских странах. Они, как и Китай, готовы покупать сырье и продукты, но вот сложные промышленные изделия (если есть их отечественные аналоги) стараются на свои рынки не допускать.
Европейцы, конечно, могут конкурировать друг с другом, в областях, где конкуренция сложилась исторически, но их рыночная система сформировалась давно, и посторонние там просто не нужны. Вы можете предложить отличный продукт, но если вы не суперкорпорация уровня «Тойоты», то вашему товару просто не дадут войти в страну – по формальному поводу.
А реальная причина заключается в том, что на Западе есть свои производители, и конкурировать с вами на их рынках совсем не в их интересах. В их интересах поставлять свои товары и свои услуги в вашу страну, но никак не наоборот.
Это, конечно, очень нерыночно. Это против свободной и честной конкуренции! Да только надо понимать, что любой капиталист по своей натуре – хищник. Не зря же было сказано: «Нет такого преступления, на которое капитал бы не пошёл ради 300 % прибыли».
Возможно, наше правительство когда-нибудь поймет, что капитализм защищает и живет по рыночным законам ровно до тех пор, пока эти законы защищают его интересы. Но как только эти законы начинают мешать ему зарабатывать – все. «Вы не понимаете. Это другое!»
Разумеется, все вышесказанное – это всего только часть общего переустройства экономики, которая необходима для нашего с вами светлого будущего. Иллюзий, что хотя бы часть вышесказанного будет реализована в РФ, у автора нет совершенно.
Но почему бы не поговорить о том, как мы с вами, уважаемый читатель, могли бы жить?
Информация