Революция дронов отменяется
Сбитый в Ливане израильский БПЛА Mastiff
Дроны на поле боя – не новинка. Впервые БПЛА против советской ПВО применил ещё Израиль во время первой Ливанской войны 1982 года. История разведывательных беспилотников – ещё длиннее: БПЛА Ту-141 был принят на вооружение Советской Армии в 1979 году. Но несомненным открытием СВО стало массовое применение беспилотников мультикоптерной схемы.
Ту-141 – «Олд скул»!
Между тем это – странно! Дело в том, что мультикоптеры – тоже не самая новая вещь. Фирма DJI, которая выпускает большую часть коптеров, использующихся обеими сторонами конфликта на территории бывшей УССР, свою первую продукцию стала выпускать ещё в 2006 году. Правда, поначалу это была реально гаражная компания, будущий основатель фирмы Ван Тао паял первые коптеры у себя в общаге, поскольку на тот момент учился в Гонконгском университете науки и технологий.
Ван Тао – отец коммерческих мультикоптеров
В 2010 году в компании работало 10–20 человек, и выручка от продаж дронов и контроллеров для них, позволяющих летать при помощи спутниковой навигации, составляла несколько сотен тысяч долларов. Массовой продукция не была из-за высокой цены – выложить за «птичку» 10 тысяч долларов могла себе позволить разве что контора, занимающаяся аэрофотосъёмкой.
DJI Phantom – ты помнишь, как всё начиналось!
Прорыв случился в 2014 году, когда на рынок вышла модель Phantom ценой всего 800 долларов. Этих квадрокоптеров в первый же год было продано 400 тысяч штук, что дало фирме колоссальную прибыль – 130 миллионов долларов. 2015 финансовый год стал ещё удачнее – полмиллиарда долларов для компании, которой без году неделя – не шутка!
Поскольку чужого оборудования DJI не использует принципиально, у неё сложилась репутация «Эппл среди дронов».
Как мы видим, рынок дронов к моменту появления Phantom был огромен и всосал в себя всю продукцию компании, не подавившись.
А что же с военным применением?
Дело в том, что в мире в 2014 году было далеко не спокойно, и массовое применение дронов для воздушной разведки какими-либо партизанами было логичным, тем более что антиправительственные силы уже активно вели войну с Асадом в Сирии, американцами и их сателлитами в Афганистане и Ираке. Про Латинскую Америку и сказать нечего – там на каждых трёх жителей – два герильерос.
Сирия, проправительственный ополченец с «Фантомом»
Но… Нет как нет! В Сирии первыми квадрокоптеры начали применять не местные бармалеи, а Российские войска – против оных.
Афганская оппозиция использовала дроны для контрабанды героина и поиска засад на пути наркокараванов. В Ираке применение также было единичным.
Даже в самом крупном до СВО вооружённом конфликте регулярных армий, в Нагорном Карабахе, Азербайджан сделал ставку на большие беспилотники вроде того же «Байрактара» и промышленного производства летающие боеприпасы. А армяне даже эти системы не применяли.
«Мавик» – «маст хэв»!
В общем, можно констатировать, что применение БПЛА мультикоптерного типа до СВО было весьма ограниченным и чаще всего не выходило за рамки экспериментов.
И вдруг в 2022 году – как портал открылся! Сотни тысяч «Мавиков» поехали из Китая в направлении России и бывшей УССР, и с каждым месяцем СВО этот поток становился всё полноводнее. В двух конфликтующих странах открылись сотни кустарных производств, пилящих (иногда в буквальном смысле этого слова – из фанеры) десятки тысяч FPV-дронов.
Жизнь солдат на передовой стала постоянным наблюдением за верхней полусферой – не висит ли в небе «матрас» артиллерийской наводки, не выцеливает ли скучковавшихся бойцов оператор БПЛА оборудованного для сброса ВОГа, не заходит ли на боевой курс дрон-камикадзе, не гудит ли в небе «Баба Яга» с грузом миномётных мин…
«Баба Яга» – хуже, чем в сказке!
Сегодня мультикоптеры доставляют бойцам по обе стороны фронта массу проблем: они срывают ротацию личного состава с передовой, мешают доставке воды, провизии и боеприпасов, заставляют солдат передвигаться мелкими группами на расстоянии метров пяти – семи друг от друга.
Танки и БМП несут страшные потери от FPV-дронов, обычным средством передвижения на передовой становятся кроссовые мотоциклы, которые едут на столь высокой скорости, что оператору дрона сложно прицелиться.
В общем, «революцию дронов» можно признать свершившимся фактом.
Или нельзя?
Я не зря начал с разного рода конфликтов до СВО, перед тем как перейти к сегодняшнему положению вещей на линии боевого соприкосновения. Дело в том, что «революция» означает «переворачивание столов» во всём мире, а не в отдельно взятой его части. А как раз в сравнении со всем миром, происходящее в зоне СВО напоминает гигантскую флуктуацию.
Везде, кроме территории бывшей УССР, применение мультикоптеров ограничивается террористическими актами, вроде попытки убить Мадуро 4 августа 2018 года при помощи четырёх DJI M600 или терактов в Ираке в 2016 году.
Телохранители прикрывают Мадуро щитами после покушения при помощи дронов
В чём особенность СВО с точки зрения применения дронов-мультикоптеров?
В странах, между которыми начался конфликт. Суть в том, что массовое применение дронов должно быть обеспечено инфраструктурой из сотен мастерских, в которых перепрошивают гражданские БПЛА для использования в условиях РЭБ, и производят это регулярно – ведь специалисты РЭБ тоже не сидят ровно на пятой точке и принимают меры в ответ на перепрошивку. А это – целая армия из «айтишников» и программистов!
И такая армия сегодня есть лишь в двух странах – в России и на территории бывшей УССР.
В СССР была сильная математическая школа, а значит – и множество толковых программистов, ведь программирование ЭВМ долгое время оставалось прикладным разделом математики. После крушения Советского Союза именно программисты нашли своё место под солнцем – они стали востребованы по всему миру. Причём прелесть данной специальности была в возможности работать дистанционно – жить там, где подешевле, а зарабатывать в крупной корпорации.
[i]
Тяжела и неказиста жизнь простого программиста!
По этой причине достаточно быстро «меккой для программистов» на постсоветском пространстве стала бывшая УССР. Климат здесь помягче, чем в России, жизнь – подешевле, ну и… Бардака побольше, а значит – налоги можно не платить!
Оно, конечно, можно устроиться и в совсем тёплых странах, вроде Тайланда или индонезийского Бали, но… В тех краях своеобразное отношение к гигиене, специфическая кухня, да и местные жители в лучшем случае говорят на плохом английском.
А в Киеве была вполне пристойная, а главное – полностью русскоязычная сфера услуг! Да и вообще русскоязычная среда – Киев до сих пор русскоязычен, несмотря на СВО и форсированную украинизацию.
В общем, здесь есть, с кем перекинуться крылатыми фразами из известных с детства гайдаевских комедий или американских боевиков в гоблинском переводе.
Карпатские вуйки – пехота майдана. Финансировал всё представление – украинский IT-сектор...
Собственно говоря, именно поэтому киевский майдан 2014 года назвали «революцией айтишников» – именно эта категория местных жителей больше всего теряла от сближения с Россией – а ну как наведут здесь порядок, так что теперь, налоги платить?!
Сегодня именно они занимаются созданием украинской «армии дронов» и обеспечивают её бесперебойное функционирование. Но речь не о «ридной нэньке».
Встанут новые бойцы!
Дело в том, что «революция», как я уже писал, подразумевает «переворачивание столов» по всему миру. Однако, кроме СВО, мы нигде столь массового применения дронов не видим. Ни в Афганистане, ни в Ираке, ни в Мали не атакуют врага целые рои мультикоптеров.
Причина тому – понятна. Для того, чтобы организовать подобное, нужна армия мальчишек, которые с младших классов не вылезают из-за папиного компьютера, уничтожая монстров в очередной стрелялке. А потом – идут поступать на математический факультет серьёзного университета, рассчитывая на солидную зарплату программиста в игровой индустрии. Для этого нужен определённый уровень жизни и очень, повторюсь, очень серьёзная система всеобщего школьного образования.
Разного рода бармалеи могут до морковкиного заговения тренировать в лагерях на территории Афганистана операторов дронов, но без массы вчерашних мальчишек, фанатеющих от компьютерных игр, эти усилия не дадут нужного результата – массового применения боевых коптеров.
Бармалей с дроном – хорошо, что мало...
А что же другие страны «золотого миллиарда»?
Ведь там хватает потенциальных рекрутов для «армии дронов»! Да, хватает. Вот только сомнительно, что военным этих самых стран она нужна.
Дело в том, что в условиях СВО те же БПЛА – паллиатив. У бывшей УССР нет своей авиации, сопоставимой с российской, а главное – нет собственного производства артиллерийских снарядов. А вот возможность наладить производство и применение дронов – есть.
Именно заменой ствольной артиллерии и стали сегодня коптеры с управлением от первого лица. У стран «золотого миллиарда» просто нет необходимости заморачиваться на FPV-дроны: есть авиация, мощный ВПК, для которого прибыльнее выпустить один меганавороченный истребитель-бомбардировщик, ценой под миллиард, чем мараться о копеечные БПЛА.
Будущее – неизбежное, как восход солнца...
В общем, на мой взгляд, разговоры о революции дронов – пока преждевременны. По крайней мере – как трёп о мировой революции.
Те, кому они нужны – не могут их производить, а тому, кто может производить, они не нужны…
Информация