Ватерлоо: Звёздный час Гебхарда Леберехта фон Блюхера
Блюхер на литографии с рисунка В. Кампхаузена
В третьей статье цикла было рассказано о бегстве Бонапарта с острова Эльба и возвращении Блюхера на военную службу. Мы говорили о начале военной кампании 1815 года, о битве при Линьи, которая закончилась поражением Блюхера, и о безуспешном преследовании прусского фельдмаршала Эммануэлем Груши. Сегодня мы продолжим и закончим рассказ о Гебхарде Леберехте фон Блюхере.
Движение армии маршала Груши
Итак, около 11 часов 30 минут 18 июня 1815 года артиллерийскими ударами по английским позициям Наполеон начал знаменитую битву при Ватерлоо. Эммануэль Груши, который преследовал оторвавшиеся от него войска Блюхера, в это время находился в 18 км от поля боя – ближе, чем пруссаки. Услышав звуки канонады, командиры французов спросили находившихся поблизости бельгийских крестьян о предполагаемом месте стрельбы, и те указали верное направление – плато Мон-Сен-Жан. Генералы Жерар и Вандам буквально умоляли Груши двигаться на помощь императору, их поддержал военный инженер генерал Валязэ, но маршал заявил, что исполнит данный ему приказ и будет сдерживать прусскую армию. С ним был согласен и командовавший артиллерийскими частями генерал Бальту, который ссылался на трудности перемещения пушек по раскисшим после дождя дорогам. Груши заявил:
«Император сказал мне вчера, что намерен атаковать английскую армию, если Веллингтон примет бой. Потому все это меня нисколько не удивляет. Если бы император пожелал, чтобы я принял в этом участие, он не отослал бы меня на такое расстояние в тот самый момент, когда идет против англичан».
Ошибка маршала Груши, который настаивает на движении в Вавр. Иллюстрация к труду А. Тьера «История Консульства и империи»
Кстати, позже считать решение Груши ошибочным отказался и знаменитый Карл фон Клаузевиц, который в то время был начальником штаба корпуса прусского генерала Тильмана. Он заявил, что, не зная об истинном состоянии дел и имея на руках четкий главнокомандующего, французский маршал просто не мог поступить иначе:
«Это было бы против всякой теории и практики».
В 15:30 Груши получил написанное в 10 часов утра письмо маршала Сульта (начальник штаба армии), в котором тот приказывал ему двигаться в Вавр. Полностью уверившись в своей правоте, в четыре часа пополудни он вступил в бой с арьергардом пруссаков — корпусом Иоганна фон Тильмана. Груши не знал, что уже около половины пятого другой прусский корпус (генерала фон Бюлова) атакует правый фланг армии Бонапарта. Но именно в это время маршал получил второе письмо Сульта, написанное в 13:30. В нем Наполеон приказывал ему идти к Ватерлоо — на соединение с главной армией. Но войска Груши уже вступили в бой с пруссаками и не могли так просто выйти из него. Сражение носило ожесточенный характер. Был тяжело ранен возглавлявший один из французских корпусов генерал Жерар, сорвалась атака, возглавленная самим Груши. Упорный бой продолжался весь день, причем к его исходу Тильман уже знал о победе союзников, а Груши — еще нет. На следующий день сражение при Вавре было возобновлено.
Сражение при Ватерлоо
В. Сэдлер. «Битва при Ватерлоо»
Главный удар Бонапарт хотел нанести по центру позиций Веллингтона, но с целью отвлекающего маневра он приказал атаковать хорошо укреплённую ферму Угумон на правом фланге (в некоторых источниках утверждается, что она принадлежала семье Виктора Гюго). Против 14 тысяч французов, среди которых был и брат Наполеона – Жером Бонапарт, получивший ранение в бою, сражались 12 тысяч англичан. Эту ферму французам захватить так и не удалось.
А в это время Ней атаковал центр союзных позиций. Ружейный огонь противника был настолько плотным, что он приказал наступать не колоннами, а линиями, и потому французские пехотинцы не смогли быстро перестроиться в каре, когда их атаковала конница англичан. На помощь им были отправлены французские кавалеристы, а пехотные каре англичан стала обстреливать имперская артиллерия. Чтобы уменьшить потери от ее огня, Веллингтон приказал своим войскам отойти на 100 шагов назад. В этой ситуации Ней решил, что англичане отступают, и приказал нанести по ним удар силами трех кавалерийских дивизий. Англичанин Шоу-Кеннеди так вспоминал о первой атаке французской конницы:
«Выполненное с прекрасным построением, наступление этой величественной и высоко дисциплинированной кавалерии было чрезвычайно эффектным зрелищем... Начало их атаки было необыкновенно красивым и волнующим».
Т. М. Чармс. Ней возглавляет кавалерийскую атаку против каре британской пехоты на склонах возвышенности Moн Сен-Жан
За первой атакой последовала вторая, для третьей сам Бонапарт выделил Нею две резервные кавалерийские дивизии. Некоторые неприятельские каре были разбиты, но при отсутствии поддержки со стороны французской пехоты англичане быстро смыкали свои ряды.
Ф. Филиппото. Атака французских кирасир на каре шотландцев в битве при Ватерлоо
Конные части французов несли огромные потери, достаточно сказать, что под Неем тогда за два часа убиты три лошади (а за день – 5). Но велики были потери и союзной армии Веллингтона, некоторые части бежали с поля боя, в результате в Брюссель пришли известия о победе Бонапарта. Но в это время к деревне Планшенуа, на которую опирался правый фланг французов, подошел передовой корпус прусской армии, которым командовал Бюлов. Сразу вступить в бой он не мог – солдатам требовался хотя бы небольшой отдых, а потом Бюлов потратил некоторое время на выстраивание частей в боевой порядок. Наступление на французские позиции пруссаки начали около 16:30, но Молодая Гвардия отбила эту атаку.
А. Хортен. Штурм Планшенуа прусской пехотой
А примерно в шесть часов вечера войска Нея захватили ферму Ла-Э-Сент, расположенную в центре английских позиций, и французы подтянули сюда свою артиллерию.
Р. Кнётель. Французская атака фермы Ла-Э-Сент
Отчаянная для англичан ситуация складывалась у фермы Угумон, и Наполеон отправил в Париж гонцов с известием о победе. Именно в это время Веллингтон признал:
«Кажется, мы проигрываем сражение».
А потом вслух просил «ночь или Блюхера».
Самое поразительное, что у Веллингтона и без Блюхера ещё были резервы – в 13 км в районе Тюбиза и Халле находился 17-тысячный корпус принца Фридриха Нидерландского, он просто забыл о нём. Молодая гвардия в это время пока еще, хоть и с трудом, но удерживала Планшенуа. В Вавре Груши сражался с корпусом Тильмана. А Наполеон, понимая, что времени у него уже не остается, «пошел ва-банк»: отправил в бой два гренадерских и два егерских полка Старой Гвардии и части Средней гвардии. Он лично довел гвардейцев до Ла-Э-Сент, где передал их Нею.
Ф. Камп. Марш Французских гренадер против британской пехоты
Первая колонна гвардейцев опрокинула 30-й и 73-й британские полки, но была остановлена нидерландской бригадой генерала Шассе. Вторая колонна под сильным артиллерийским огнем все же взошла на плато Мон-Сен-Жан и захватила батареи.
Жан Ож. Атака Старой гвардии на плато Мон-Сен-Жан
Однако затем перед гвардейцами буквально выросли прежде лежавшие в поле нескошенной пшеницы пехотинцы генерала Перегрина Мейтлэнда: дав убийственный залп, поразивший 300 человек, они штыковой обратили их в бегство.
Неудачей закончилась и атака третьей гвардейской колонны: она отступила перед бригадой Адамса и 52-м полком Колборна. Вид бегущих гвардейцев произвел очень тяжелое впечатление на других французских солдат. А справа в это время уже прорвали фронт пруссаки Блюхера, и, увидев их, Наполеон сказал:
«Как жаль, что я не сжёг Берлин».
Спасенный Блюхером от практически неминуемого поражения Веллингтон потом «отблагодарил» фельдмаршала едкой фразой:
«Старый пруссак чуть не опоздал, но дела не испортил».
Осознав, что сражение проиграно, Наполеон отправился в Женапп, где увидел толпы деморализованных солдат и брошенные повозки, перегородившие все улицы. Вначале он сел в свою любимую карету (landau en berline) с походной стальной кроватью, но бросил ее, услышав грохот вражеских барабанов – в город вступала кавалерия прусского генерала фон Рёдера. Вскочив на лошадь, Бонапарт отправился в Шарлеруа, а оттуда – в Париж. В этой карете пруссаками были найдены государственная печать, императорская мантия, бриллиантовая диадема, шпага, знаменитая шляпа, бриллианты на сумму в миллион франков, золотая и серебряная посуда и шкатулка с наградами (в том числе российские ордена Андрея Первозванного и Александра Невского).
Ф. Нейман. Захват кареты Наполеона после битвы при Ватерлоо
На гравюре с картины Рудольфа Эйхштадта Блюхер после битвы при Ватерлоо осматривает шляпу и шпагу Бонапарта
Блюхер отправил карету Наполеона в свой замок Крибловиц возле Бреслау и потом использовал её в качестве личного экипажа. Затем один из потомков фельдмаршала – граф Блюхер фон Вальштатт, передал её в Мальмезонский музей, где она и находится и в настоящее время.
Landau en berline императора Наполеона
Армия Веллингтона поддержала наступление войск Блюхера, главнокомандующие встретились у фермы Бель-Альянс. Посмотрите на эту гравюру:
Веллингтон и Блюхер у Ватерлоо
В мемуарной хронике «Былое и думы» Александр Герцен писал о ней:
«Я не могу равнодушно пройти мимо гравюры, представляющей встречу Веллингтона с Блюхером в минуту победы под Ватерлоо, я долго смотрю на нее всякий раз, и всякий раз внутри груди делается холодно и страшно… Эта спокойная, британская, не обещающая ничего светлого фигура – и этот седой, свирепо-добродушный немецкий кондотьер. Ирландец на английской службе, человек без отечества – и пруссак, у которого отечество в казармах, – приветствуют радостно друг друга; и как им не радоваться, они только что своротили историю с большой дороги по ступицу в грязь, в такую грязь, из которой ее в полвека не вытащат… Дело на рассвете… Европа еще спала в это время и не знала, что судьбы ее переменились. И отчего?.. Оттого, что Блюхер поторопился, а Груши опоздал! Сколько несчастий и слез стоила народам эта победа! А сколько несчастий и крови стоила бы народам победа противной стороны?»
На этой встрече Блюхера и Веллингтона было принято решение, что дальнейшее преследование французов будут осуществлять пруссаки. Подчиненные Блюхера гнали отступающих солдат Бонапарта три дня (на расстоянии 150 километров), полностью рассеяв их, так что в распоряжении Наполеона, не считая войск, приведенных потом Груши, осталось не более трех тысяч человек.
После Ватерлоо
19 июня Груши все же разгромил пруссаков Тильмана и уже собирался идти на Брюссель, когда к нему явился гонец с сообщением о катастрофе при Ватерлоо – и осознавший вчерашнюю ошибку маршал не смог скрыть своих слез. Впрочем, в настоящее время все исследователи согласны в том, что победа Наполеона при Ватерлоо лишь отсрочила бы окончательное падение императора. Вступать с ним в переговоры никто не собирался, Пруссия и Англия могли выставить новые войска, и на подходе была русская армия. Вот что писал по этому поводу академик Е. Тарле:
«Если даже, не вникая и не критикуя, принять без малейших возражений, с полной готовностью тезис, что... Наполеон выиграл бы битву под Ватерлоо, то все равно главный результат всей этой войны был бы тот же самый: империя погибла бы, потому что Европа только начинала развертывать все свои силы, а Наполеон уже окончательно истощил и свои силы и военные резервы».
Однако вернёмся в июнь 1815 года и увидим, что новые части пруссаков шли к Вавру, чтобы отрезать войска Груши от границы с Францией. Однако маршал теперь действовал безупречно, он разгромил вставший у него на пути корпус Пирха и привёл свою армию во Францию. Даже Наполеон на острове Святой Елены признал потом:
«Переход Груши от Намюра до Парижа – один из самых блистательных подвигов войны 1815 г. Я уже думал, что Груши с его сорока тысячами солдат потерян для меня, и я не смогу вновь присоединить их к моей армии за Валансьеном и Бушеном».
А какова же была обстановка в Париже? Как ни странно, на улицах французской столицы в это время шли демонстрации в поддержку Наполеона, в Палате пэров и Палате представителей за продолжение борьбы агитировали Люсьен Бонапарт, Коленкур, Карно, Сийес и Даву. Их главным противником и оппонентом был знаменитый маркиз де Лафайет. Перелом наступил 22 июня — после выступления в Палате пэров Нея, который рассказал о жестоком поражении при Ватерлоо и печальном состоянии отступившей армии. Свою речь он закончил словами:
«Я выступил в интересах страны, господа. Это, конечно, не дает мне никакого преимущества. Я прекрасно знаю, что если Людовик возвратится, я буду расстрелян».
Об этом выступлении Нея генерал де Лобердьер писал Даву:
«Его немыслимое заявление принесло больше вреда, чем проигранное сражение (при Ватерлоо). После его речи многие молодые люди дезертировали, дух Национальной гвардии подорван».
Все было кончено: Наполеон второй раз отрекся от престола в пользу сына, который находился в Вене, но депутаты Палаты представителей объявили о низложении династии Бонапартов. Покинувший столицу Наполеон 15 июля 1815 года сдался капитану британского линейного корабля «Беллерофонт», на нем он навсегда покинул Францию. От безоговорочной капитуляции Париж спас Даву, оперативно подготовивший город к обороне. Первым к нему подошел Блюхер – 1 июля. Вскоре прибыл и Веллингтон. Оба полководца были разочарованы, осознав, что война не окончена и предстоит кровопролитная битва за Париж, который защищает не потерпевший ни одного поражения маршал Даву. И потому они предпочли договориться, подписав 3 июля Парижскую конвенцию из 18 пунктов, 12-й из которых гарантировал амнистию всем сторонникам Наполеона, а 15-й требовал все возникающие сомнения трактовать в их пользу. Однако Блюхер потом требовал расстрелять Бонапарта, а Веллингтон – «арестовать и осудить главных виновников». И Александр I в письмах убеждал Людовика XVIII:
«Сейчас не время для милосердия».
Было решение распространять действие 12-й статьи Парижской конвенции только на тех, кто примкнул к Наполеону после 20 марта (в этот день Людовик XVIII бежал из Парижа). Именно по этому поводу съязвил тогда Талейран:
«Предательство – это, всего лишь, вопрос даты».
Окончательно от Бурбонов французы избавились только в июле 1830 года.
За свои заслуги в кампании 1815 года прусский фельдмаршал получил уникальный знак отличия, который потом называли «Звездой Большого креста Железного креста Блюхера». Это золотая восьмиконечная звезда с крестом в центре.
Звезда Блюхера
Другой такой орден был вручен Гинденбургу тоже под именным названием – как «Звезда Гинденбурга».
Во время второй оккупации Парижа союзниками, Блюхер три месяца находился в этом городе, проводя время, в основном, за игрой в карты (любил играть в rouge et noir – «красное и чёрное»). Вернувшись в Пруссию, старый фельдмаршал окончательно вышел в отставку. Король подарил ему дворец на Парижской площади Берлина (близ Бранденбургских ворот), однако остаток жизни фельдмаршал провёл в своем силезском имении Крибловиц, которое после II мировой войны оказалось на территории Польши (в настоящее время здесь находятся отель, ресторан, а на территории бывшего парка устроено поле для гольфа). Лишь в августе 1819 года Блюхер выбрался в Росток, жители которого на собранные деньги поставили памятник своему земляку. Памятник Блюхеру был открыт и в Бреслау (сейчас – Вроцлав), но в 1945 году был снесён поляками и сдан на металлолом. А этот памятник до сих пор стоит в Берлине:
Памятник Блюхеру в Берлине
12 сентября 1819 года мимо дома Блюхера прошли войска, салютовавшие старому полководцу. Это так растрогало и растревожило фельдмаршала, что, возможно, стало причиной его смерти, которая наступила всего через несколько часов. В прусской армии по этому случаю был объявлен восьмидневный траур. Позже в честь Блюхера назвал свой первый паровоз Джордж Стефенсон.
Паровоз Стефенсона «Блюхер»
Кроме того, название «блюхерс» получили невысокие солдатские ботинки с открытой шнуровкой. По одной из версий, их фасон когда-то был усовершенствован героем статьи – еще офицером, а не генералом. Эта модель классических мужских туфель существует и в настоящее время – как и похожая модель «дерби».
В Германии название Blücher получили два тяжелых крейсера, введённых в строй в 1908 и 1937 гг.
Информация