Современное искусство. Исторические параллели
Пресс-секретарь Краснодарского отделения Профсоюза граждан России Евгений Попов решил разобраться, что такое современное искусство, каким оно было ранее. И что из этого вышло.
Итогом стала прекрасная статья в краснодарской газете «1+1».
«Осторожно! Современное искусство» — такую табличку впору вешать на музеях и выставках. Современное искусство в своем большинстве стало инструментом политики, стало бизнесом, но что хуже, перестало быть искусством. Галеристы, к примеру М.Гельман, часто сочетают в себе «художников» и политтехнологов(!). Произведения таких «мастеров» пропагандируют, провоцируют, раздражают большую часть общества. Создалась ситуация, когда бесталанность, безнравственность, а зачастую и безмозглость автора можно удачно скрыть в слове «современное», прилепив к нему «искусство». И все же, каковы задачи искусства? Зачем создаются великие шедевры и отвратительные поделки?
Для того, чтобы разобраться в задачах искусства, стоит обратиться к опыту «золотого века русской культуры». Этот век богат замечательными художниками, литераторами, музыкантами, но богат также и философами-вольнодумцами, революционерами и политическими кружками. Все это не могло не отразиться на искусстве.
Свое внимание предлагаю обратить прежде на литераторов. Так как именно в среде литераторов и философов активно обсуждались цели и задачи искусства. Как мы знаем, в середине XIX века русская интеллигенция была практически расколота на два лагеря: на славянофилов и западников. Стоит заметить большое сходство с настоящими реалиями. Ведь сегодня либералам противостоят государственники.
Культурная среда, в особенности литераторы как ее часть, существовали преимущественно в одном из двух течений, с разным взглядом на цели и задачи искусства. Следует заметить, что некоторое разделение было и среди художников, однако, оно ввиду присущих ему особенностей, не выделялось столь явно.
Первое течение представляли сторонники «чистого искусства» А. Дружинин, В. Боткин, А. Фет, А. Майков, Ф.Тютчев. Основным постулатом для них являлся тезис «искусство ради искусства».
Второе течение представляли сторонники «критического реализма» (натуральной школы) Н.Чернышевский, Н.Некрасов, И.Тургенев, А.Герцен, В.Даль. Основным постулатом этого течения было критическое отношение к действительности.
В обоих течениях присутствовали и западники и славянофилы, к примеру, В.Боткин был западником, а В.Даль славянофилом. Но все же стоит отметить, что те, кто «исповедовал» критический реализм в основном состояли из западников, а представители чистого искусства в основном состояли из славянофилов. К тому же ярких представителей западничества было больше, чем представителей славянофильства.
Теперь коротко об обоих течениях.
Теория чистого искусства
В основе этой теории лежит утверждение о независимости искусства от политики и общественных требований, о некой самоцельности художественного творчества. То есть, по сути, об «искусстве ради искусства». Эта теория утверждает самодостаточность художественного творчества, независимость искусства от политики, идеологии и злободневных общественных проблем, провозглашающая высшей целью искусства создание красоты, а не моральную или общественную проповедь.
Что понимали под чистотой искусства его апологеты?
Наш современник, известный филолог и литературовед Б. Ф. Егоров, так писал о А. В. Дружинине:
«Автор (т.е. Дружинин – моя правка) противопоставляет Пушкина как идеально гармоничного и «светлого» писателя гоголевской школе (натуральной школе – моя правка) в литературе, акцентирующей будто бы лишь грязные и темные стороны жизни. Эту школу и связанную с ней критику, от Белинского до Чернышевского, якобы защитницу «дидактического» искусства, Дружинин противопоставляет критике и искусству «свободному», «артистическому», опирающемуся не на злобу дня, а на «вечные» ценности и цели».
Чистое, по Дружинину, — это, прежде всего, духовно наполненное, сильное по способам самовыражения искусство. Позиция сторонников «чистого искусства» заключалась не в том, чтобы оторвать искусство от жизни, а в том, чтобы защитить его подлинно творческие принципы, поэтическое своеобразие и чистоту его идеалов.
То есть, в конечном счете, мы получаем:
1. Искусство как самоцель
2. Отказ от проповеди
3. Объект внимания – вечные ценности (красота, эстетика, любовь и т.д.)
Теория критического реализма
Наиболее общими признаками, на основании которых писатель считался принадлежащим к Натуральной школе (Гоголевской школе), являлись следующие: общественно-значимая тематика, критическое отношение к социальной действительности, реализм художественного выражения.
В.Чернышевский и Н.Некрасов относили себя к западникам, критично высказывались в отношении самодержавия и крепостничества. На их литературе выросли те, кто позднее будет бороться за землю для крестьян и за фабрики для рабочих. При всем желании внести свой вклад в формирование русского общества, западники смотрели на Россию глазами «просвещенной» Европы. Это была бомба замедленного действия. Со стороны все выглядело довольно убедительно и сокрушающе обличительно.
Помните, Некрасов писал:
Иди в огонь за честь отчизны,
За убежденье, за любовь...
Иди и гибни безупречно.
Умрешь не даром: дело прочно,
Когда под ним струится кровь...
Теперь мы уже знаем, что спустя полвека «кровь струилась», и гибли, надо признать, тоже безупречно. Но все это потом, в 1917-ом.
«Нет науки для науки, нет искусства для искусства — все существует для общества, для облагорожения человека...», — говорил Некрасов.
В то же время Н.Чернышевский в своей работе «Эстетические отношения искусства к действительности» выделил три задачи искусства: воспроизведение, объяснение, приговор. На этом базировалась его критика. К примеру, он резко осудил пьесы А.Н. Островского «Не в свои сани не садись» и «Бедность не порок» за отсутствие обличительного «приговора» русской жизни («Современник», 1854, № 5).
В итоге, у представителей этого течения мы видим:
1. Искусство как средство
2. Общественная проповедь
3. Объект внимания – темные стороны (пьянство, коррупция, лень, безбожие и т.д.)
Химера современного либерального искусства
Интересно, что искусство как средство, направленное, в частности, против элиты России XIX века, использовали только те, кто считал задачей искусства критическое отношение к социальной действительности, а представители течения «чистого искусства», как это ни странно, занимались созданием шедевров русской литературы.
«Критическое отношение» к социальной действительности, не смотря на всю гениальность авторов, сильно било по основным столпам русской государственности. Неудивительно, что такими разными в понимании искусства были революционер-демократ Н.Чернышевский и российский дипломат Ф.Тютчев.
Но вот, что наиболее любопытно, так это то, как перекликается с этими течениями современное искусство. Может показаться, что и сегодня существует некий критический реализм, но это не совсем так.
В настоящее время в либеральной среде создается химера либеральной культуры – псевдоискусство. Оно вобрало в себя все темные стороны двух направлений XIX века. Свобода и лозунг «искусство для искусства» взят для оправдания разнузданности, отсутствия каких бы то ни было нравственных ориентиров и запрета цензуры. Сдабривается же эта откровенная похабщина радикальным критическим реализмом, то есть высасыванием всех самых мерзких проявлений реальности. В итоге перед зрителем предстает эдакий Франкенштейн, симбиоз распущенности и грязи. Здесь нет места ни конструктивной критике, ни проявлениям прекрасного. Современное псевдоискусство находится в другой плоскости.
Помните советский художественный фильм-сказку «Королевство кривых зеркал»? Там уродливые казались красивыми, а красивые уродливыми. Вот так и тут. Псевдохудожник должен создать нечто действительно отвратительное и чем хуже, тем лучше. Такой вот перевернутый принцип.
Сравнивая современное псевдоискусство с течениями XIX века, стоит отметить следующие отличия:
1) Является все тем же средством. Но когда в сторону авторов идут упреки в том, что они провоцируют, пропагандируют (т.е. используют искусство как средство), то искусство тут же скукоживается и становится самоцелью. Ничего серьезного, говорят нам, просто авторское видение. Никого обидеть не хотели. Авторы ведут себя очень гибко. Оправдываются или свободным искусством или критицизмом, как удобнее.
2) Общественная проповедь стала другой. Она перевернулась и стала антипроповедью, тандемом пропаганды и провокации. Пропагандируются низменные явления на уровне инстинктов. Провокация ничего не предлагает, нет даже критики. Здесь больше подходит термин «троллинг». Нет никакого некрасовского «облагорожения человека», а лишь «приговор». Защищая пропаганду нам говорят о свободном «чистом» искусстве, защищая провокации, нам говорят о критицизме. Заметьте, богохульствуя, авторы предлагают нам поразмышлять о месте церкви в современном обществе и о её проблемах, унижая ветеранов, предлагают поразмышлять о жестокости и бессмысленности войны и т.д. Снимет такой «художник» штаны в театре и предложит поразмышлять о свободе личности. Ни дать ни взять – перфоманс!
3) Объектом внимания становятся или самые низкие стороны социума, или его духовное пространство. Если самые низкие, типа ЛГБТ, то они пропагандируются, если духовное пространство, то здесь идет провокация. Это и пляски на амвоне, и карикатуры на пророка Мухаммеда.
Мое твердое убеждение, что в большинстве своем «чистое искусство» в условиях дикого капитализма и либеральных ценностей непременно станет политической технологией и будет обслуживать политику и скрывающийся за ней капитал.
Под псевдоискусством в настоящей статье понимается значительная часть современного искусства, находящегося за пределами эстетики. Конечно, всегда будет место и настоящим творцам, превозносящим те самые вечные ценности, но это скорее будет исключение.
О цензуре, как о средстве противодействия
Говоря о цензуре, как о средстве борьбы с псевдоискусством, небезынтересно мнение Тютчева (статья «О цензуре в России», ноябрь 1857 года):
« … по мере того, как умственная дея¬тельность становится более свободной, а литературное движение развивается, не ощущается ли с каждым днем на-стоятельнее необходимость и полезность высшего руко¬водства печатью? Одна цензура, как бы она ни действовала, далеко не удовлетворяет требованиям создавшегося поло¬жения вещей. Цензура служит ограничением, а не руковод¬ством. А у нас в литературе, как и во всем остальном, речь должна идти, скорее, не о подавлении, а о направлении. Мощное, умное, уверенное в своих силах направление — вот кричащее требование страны и лозунг всего нашего современного положения.
Часто жалуются на дух непокорности и строптивости, от¬личающий людей нового поколения. В таком обвинении есть значительное недоразумение. Вполне очевидно, что ни в ка¬кую другую эпоху столько энергичных умов не оставалось не у дел, тяготясь навязанным им бездействием. Но эти же са¬мые умы, среди коих рекрутируются противники Власти, весьма часто расположены к союзу с ней, как только она изъ¬явит готовность возглавить их и привлечь их к своей актив¬ной и решительной деятельности».
Здесь Тютчев задел сразу два очень важных аспекта. Первое – одних мер ограничения недостаточно, нужно направление, мощная альтернатива. Второе – российская власть очевидно проиграла информационную борьбу XIX века, утратила контроль над интеллигенцией, не сумела привлечь их к взаимодействию.
Что делать?
Так сказал бы Чернышевский. Мы тоже зададим себе этот вопрос. Что должно сделать общество, а скорее даже государство для того, чтобы нивелировать эту проблему. И на мой, сугубо субъективный взгляд, направлений здесь должно быть несколько:
Во-первых, в столь кризисной ситуации разгула политтехнологов, точечное ограничение и пристальное внимание к работе отдельных из них является неизбежной необходимостью.
Во-вторых, для того, чтобы наше современное искусство не погружало нас в семь кругов ада, а действительно заставляло задуматься, необходимо повышать уровень культуры и образования. Замечательной почвой для псевдоискусства является низкий интеллектуальный уровень отдельных представителей художественного сообщества.
В-третьих, необходимо создание альтернативного течения в современном искусстве, которое бы противопоставило себя ценностях псевдоискусства. В основе такого течения могут лежать: диалектический союз по истине «чистого искусства» и искусства, проповедующего традиционные ценности. По сути, чистое искусство может сформировать субтечение, ядро альтернативного течения. Здесь нет принципиального противоречия. Обе тенденции смогут существовать в рамках одной школы. Важно не потерять «энергичных умов», найти общий язык и задать вектор общей работы.
При всем при этом хотел бы заметить, что власть капитала так или иначе будет оказывать серьезное влияние на современное искусство. Все мы прекрасно знаем как в «просвещенном мире» за огромные деньги продаются работы. К примеру, на торгах аукционного дома Sotheby's скульптура «Шагающий человек» Альберто Джакометти ушла за 65 миллионов фунтов. Но, в условиях рынка с этим придется смириться.
Итогом стала прекрасная статья в краснодарской газете «1+1».
«Если вы не умеете рисовать — это еще не говорит о вашей гениальности»
Сальвадор Дали
Сальвадор Дали
«Осторожно! Современное искусство» — такую табличку впору вешать на музеях и выставках. Современное искусство в своем большинстве стало инструментом политики, стало бизнесом, но что хуже, перестало быть искусством. Галеристы, к примеру М.Гельман, часто сочетают в себе «художников» и политтехнологов(!). Произведения таких «мастеров» пропагандируют, провоцируют, раздражают большую часть общества. Создалась ситуация, когда бесталанность, безнравственность, а зачастую и безмозглость автора можно удачно скрыть в слове «современное», прилепив к нему «искусство». И все же, каковы задачи искусства? Зачем создаются великие шедевры и отвратительные поделки?
Для того, чтобы разобраться в задачах искусства, стоит обратиться к опыту «золотого века русской культуры». Этот век богат замечательными художниками, литераторами, музыкантами, но богат также и философами-вольнодумцами, революционерами и политическими кружками. Все это не могло не отразиться на искусстве.
Свое внимание предлагаю обратить прежде на литераторов. Так как именно в среде литераторов и философов активно обсуждались цели и задачи искусства. Как мы знаем, в середине XIX века русская интеллигенция была практически расколота на два лагеря: на славянофилов и западников. Стоит заметить большое сходство с настоящими реалиями. Ведь сегодня либералам противостоят государственники.
Культурная среда, в особенности литераторы как ее часть, существовали преимущественно в одном из двух течений, с разным взглядом на цели и задачи искусства. Следует заметить, что некоторое разделение было и среди художников, однако, оно ввиду присущих ему особенностей, не выделялось столь явно.
Первое течение представляли сторонники «чистого искусства» А. Дружинин, В. Боткин, А. Фет, А. Майков, Ф.Тютчев. Основным постулатом для них являлся тезис «искусство ради искусства».
Второе течение представляли сторонники «критического реализма» (натуральной школы) Н.Чернышевский, Н.Некрасов, И.Тургенев, А.Герцен, В.Даль. Основным постулатом этого течения было критическое отношение к действительности.
В обоих течениях присутствовали и западники и славянофилы, к примеру, В.Боткин был западником, а В.Даль славянофилом. Но все же стоит отметить, что те, кто «исповедовал» критический реализм в основном состояли из западников, а представители чистого искусства в основном состояли из славянофилов. К тому же ярких представителей западничества было больше, чем представителей славянофильства.
Теперь коротко об обоих течениях.
Теория чистого искусства
В основе этой теории лежит утверждение о независимости искусства от политики и общественных требований, о некой самоцельности художественного творчества. То есть, по сути, об «искусстве ради искусства». Эта теория утверждает самодостаточность художественного творчества, независимость искусства от политики, идеологии и злободневных общественных проблем, провозглашающая высшей целью искусства создание красоты, а не моральную или общественную проповедь.
Что понимали под чистотой искусства его апологеты?
Наш современник, известный филолог и литературовед Б. Ф. Егоров, так писал о А. В. Дружинине:
«Автор (т.е. Дружинин – моя правка) противопоставляет Пушкина как идеально гармоничного и «светлого» писателя гоголевской школе (натуральной школе – моя правка) в литературе, акцентирующей будто бы лишь грязные и темные стороны жизни. Эту школу и связанную с ней критику, от Белинского до Чернышевского, якобы защитницу «дидактического» искусства, Дружинин противопоставляет критике и искусству «свободному», «артистическому», опирающемуся не на злобу дня, а на «вечные» ценности и цели».
Чистое, по Дружинину, — это, прежде всего, духовно наполненное, сильное по способам самовыражения искусство. Позиция сторонников «чистого искусства» заключалась не в том, чтобы оторвать искусство от жизни, а в том, чтобы защитить его подлинно творческие принципы, поэтическое своеобразие и чистоту его идеалов.
То есть, в конечном счете, мы получаем:
1. Искусство как самоцель
2. Отказ от проповеди
3. Объект внимания – вечные ценности (красота, эстетика, любовь и т.д.)
Теория критического реализма
Наиболее общими признаками, на основании которых писатель считался принадлежащим к Натуральной школе (Гоголевской школе), являлись следующие: общественно-значимая тематика, критическое отношение к социальной действительности, реализм художественного выражения.
В.Чернышевский и Н.Некрасов относили себя к западникам, критично высказывались в отношении самодержавия и крепостничества. На их литературе выросли те, кто позднее будет бороться за землю для крестьян и за фабрики для рабочих. При всем желании внести свой вклад в формирование русского общества, западники смотрели на Россию глазами «просвещенной» Европы. Это была бомба замедленного действия. Со стороны все выглядело довольно убедительно и сокрушающе обличительно.
Помните, Некрасов писал:
Иди в огонь за честь отчизны,
За убежденье, за любовь...
Иди и гибни безупречно.
Умрешь не даром: дело прочно,
Когда под ним струится кровь...
Теперь мы уже знаем, что спустя полвека «кровь струилась», и гибли, надо признать, тоже безупречно. Но все это потом, в 1917-ом.
«Нет науки для науки, нет искусства для искусства — все существует для общества, для облагорожения человека...», — говорил Некрасов.
В то же время Н.Чернышевский в своей работе «Эстетические отношения искусства к действительности» выделил три задачи искусства: воспроизведение, объяснение, приговор. На этом базировалась его критика. К примеру, он резко осудил пьесы А.Н. Островского «Не в свои сани не садись» и «Бедность не порок» за отсутствие обличительного «приговора» русской жизни («Современник», 1854, № 5).
В итоге, у представителей этого течения мы видим:
1. Искусство как средство
2. Общественная проповедь
3. Объект внимания – темные стороны (пьянство, коррупция, лень, безбожие и т.д.)
Химера современного либерального искусства
Интересно, что искусство как средство, направленное, в частности, против элиты России XIX века, использовали только те, кто считал задачей искусства критическое отношение к социальной действительности, а представители течения «чистого искусства», как это ни странно, занимались созданием шедевров русской литературы.
«Критическое отношение» к социальной действительности, не смотря на всю гениальность авторов, сильно било по основным столпам русской государственности. Неудивительно, что такими разными в понимании искусства были революционер-демократ Н.Чернышевский и российский дипломат Ф.Тютчев.
Но вот, что наиболее любопытно, так это то, как перекликается с этими течениями современное искусство. Может показаться, что и сегодня существует некий критический реализм, но это не совсем так.
В настоящее время в либеральной среде создается химера либеральной культуры – псевдоискусство. Оно вобрало в себя все темные стороны двух направлений XIX века. Свобода и лозунг «искусство для искусства» взят для оправдания разнузданности, отсутствия каких бы то ни было нравственных ориентиров и запрета цензуры. Сдабривается же эта откровенная похабщина радикальным критическим реализмом, то есть высасыванием всех самых мерзких проявлений реальности. В итоге перед зрителем предстает эдакий Франкенштейн, симбиоз распущенности и грязи. Здесь нет места ни конструктивной критике, ни проявлениям прекрасного. Современное псевдоискусство находится в другой плоскости.
Помните советский художественный фильм-сказку «Королевство кривых зеркал»? Там уродливые казались красивыми, а красивые уродливыми. Вот так и тут. Псевдохудожник должен создать нечто действительно отвратительное и чем хуже, тем лучше. Такой вот перевернутый принцип.
Сравнивая современное псевдоискусство с течениями XIX века, стоит отметить следующие отличия:
1) Является все тем же средством. Но когда в сторону авторов идут упреки в том, что они провоцируют, пропагандируют (т.е. используют искусство как средство), то искусство тут же скукоживается и становится самоцелью. Ничего серьезного, говорят нам, просто авторское видение. Никого обидеть не хотели. Авторы ведут себя очень гибко. Оправдываются или свободным искусством или критицизмом, как удобнее.
2) Общественная проповедь стала другой. Она перевернулась и стала антипроповедью, тандемом пропаганды и провокации. Пропагандируются низменные явления на уровне инстинктов. Провокация ничего не предлагает, нет даже критики. Здесь больше подходит термин «троллинг». Нет никакого некрасовского «облагорожения человека», а лишь «приговор». Защищая пропаганду нам говорят о свободном «чистом» искусстве, защищая провокации, нам говорят о критицизме. Заметьте, богохульствуя, авторы предлагают нам поразмышлять о месте церкви в современном обществе и о её проблемах, унижая ветеранов, предлагают поразмышлять о жестокости и бессмысленности войны и т.д. Снимет такой «художник» штаны в театре и предложит поразмышлять о свободе личности. Ни дать ни взять – перфоманс!
3) Объектом внимания становятся или самые низкие стороны социума, или его духовное пространство. Если самые низкие, типа ЛГБТ, то они пропагандируются, если духовное пространство, то здесь идет провокация. Это и пляски на амвоне, и карикатуры на пророка Мухаммеда.
Мое твердое убеждение, что в большинстве своем «чистое искусство» в условиях дикого капитализма и либеральных ценностей непременно станет политической технологией и будет обслуживать политику и скрывающийся за ней капитал.
Под псевдоискусством в настоящей статье понимается значительная часть современного искусства, находящегося за пределами эстетики. Конечно, всегда будет место и настоящим творцам, превозносящим те самые вечные ценности, но это скорее будет исключение.
О цензуре, как о средстве противодействия
Говоря о цензуре, как о средстве борьбы с псевдоискусством, небезынтересно мнение Тютчева (статья «О цензуре в России», ноябрь 1857 года):
« … по мере того, как умственная дея¬тельность становится более свободной, а литературное движение развивается, не ощущается ли с каждым днем на-стоятельнее необходимость и полезность высшего руко¬водства печатью? Одна цензура, как бы она ни действовала, далеко не удовлетворяет требованиям создавшегося поло¬жения вещей. Цензура служит ограничением, а не руковод¬ством. А у нас в литературе, как и во всем остальном, речь должна идти, скорее, не о подавлении, а о направлении. Мощное, умное, уверенное в своих силах направление — вот кричащее требование страны и лозунг всего нашего современного положения.
Часто жалуются на дух непокорности и строптивости, от¬личающий людей нового поколения. В таком обвинении есть значительное недоразумение. Вполне очевидно, что ни в ка¬кую другую эпоху столько энергичных умов не оставалось не у дел, тяготясь навязанным им бездействием. Но эти же са¬мые умы, среди коих рекрутируются противники Власти, весьма часто расположены к союзу с ней, как только она изъ¬явит готовность возглавить их и привлечь их к своей актив¬ной и решительной деятельности».
Здесь Тютчев задел сразу два очень важных аспекта. Первое – одних мер ограничения недостаточно, нужно направление, мощная альтернатива. Второе – российская власть очевидно проиграла информационную борьбу XIX века, утратила контроль над интеллигенцией, не сумела привлечь их к взаимодействию.
Что делать?
Так сказал бы Чернышевский. Мы тоже зададим себе этот вопрос. Что должно сделать общество, а скорее даже государство для того, чтобы нивелировать эту проблему. И на мой, сугубо субъективный взгляд, направлений здесь должно быть несколько:
Во-первых, в столь кризисной ситуации разгула политтехнологов, точечное ограничение и пристальное внимание к работе отдельных из них является неизбежной необходимостью.
Во-вторых, для того, чтобы наше современное искусство не погружало нас в семь кругов ада, а действительно заставляло задуматься, необходимо повышать уровень культуры и образования. Замечательной почвой для псевдоискусства является низкий интеллектуальный уровень отдельных представителей художественного сообщества.
В-третьих, необходимо создание альтернативного течения в современном искусстве, которое бы противопоставило себя ценностях псевдоискусства. В основе такого течения могут лежать: диалектический союз по истине «чистого искусства» и искусства, проповедующего традиционные ценности. По сути, чистое искусство может сформировать субтечение, ядро альтернативного течения. Здесь нет принципиального противоречия. Обе тенденции смогут существовать в рамках одной школы. Важно не потерять «энергичных умов», найти общий язык и задать вектор общей работы.
При всем при этом хотел бы заметить, что власть капитала так или иначе будет оказывать серьезное влияние на современное искусство. Все мы прекрасно знаем как в «просвещенном мире» за огромные деньги продаются работы. К примеру, на торгах аукционного дома Sotheby's скульптура «Шагающий человек» Альберто Джакометти ушла за 65 миллионов фунтов. Но, в условиях рынка с этим придется смириться.
Информация