Визит российского лидера в Баку приоткрывает закулисье большой и многоплановой борьбы национальных и транснациональных групп
Двухдневный визит В. Путина в Баку обсуждается достаточно широко и у нас, и в сопредельных странах.
Действительно на фоне происходящих событий в Курской области и на Украине это мероприятие выглядит своего рода ответом западной и украинской «потужно-переможной» раскачке в информационном поле.
О внешнеполитических нарративах визита
В самой России, вне всякого сомнения, далеко не все такое стоическое спокойствие, направленное больше для внешнего мира, будут понимать и приветствовать, но объективности ради такой подход, судя по последним публикациям, в самом деле выводит западный политикум из равновесия.
Автор уже делал недавно обзор ближневосточных СМИ и медиа индо-пакистанского региона, где хорошо было видно, что т. н. Глобальный Юг вовсе не повторяет западные тенденции в освещении противостояния Россия – Украина.
Для них это противостояние не «Битва конца», а большая, хоть и очень досадная с политической и экономической точки зрения, частность. Так воспринимают и наше противостояние с Украиной на Глобальном Юге.
В этом плане такое олимпийское спокойствие только утверждает там нарратив о том, что никаких критических и катастрофических сдвигов в России не происходит, и потенциала для этого нет. Понятно, что у нас внутри восприятие другое, оно и не может, более того, и не должно быть другим.
Встреча в Баку, конечно, не была привязана к событиям начала августа. Такие мероприятия готовятся достаточно долгое время и ориентированы не на текущие события, а на предыдущие переговоры и их итоги, закрепленные в официальных документах или неформальных соглашениях.
Многие обратили внимание на подчеркнуто дружеский, практически семейный формат начала переговоров – в резиденции президента Азербайджана И. Алиева.
Отношения между лидерами всегда были комплиментарными, это не новость. Но акцентированное освещение подобной дружеской атмосферы хорошо помогает Азербайджану подчеркнуть свою полную самостоятельность.
На фоне подобострастных по отношению к европейским центрам силы шагов Армении, которые зачастую граничат с поведением покорного слуги, Азербайджан демонстрирует этим центрам (и прежде всего Франции), что Баку будет работать и торговать с кем хочет, как хочет и тогда, когда хочет.
В конце прошлого года И. Алиев организовал откровенный троллинг Парижа и лично Э. Макрона, собрав двадцать две страны на конференцию «Неоколониализм: права человека, мир и безопасность», где присутствовали представители Корсики, Новой Каледонии, Сенегала, Французской Гвианы, Французской Полинезии, Мартиники.
Изюминкой этого мероприятия было то, что проходило оно в Женеве – у Э. Макрона под боком.
Весной в Новой Каледонии вспыхивают антифранцузские протесты, а Баку снова проводит парламентскую конференцию: «Новая Каледония: история, современные вызовы и ожидаемое будущее».
Все это призвано показать, что Париж, на который стал ориентироваться Н. Пашинян с его командой, это вовсе не библейский конь бледный, как на олимпийском представлении в Париже, а конь бумажный.
На самом деле троллинг Н. Пашиняна и Э. Макрона тут опционален, поскольку речь идет о более серьезных факторах, связанных с политикой бенефициаров, стоящих за Э. Макроном.
Частью этой борьбы являются события, происходящие в Грузии («Иноагенты и протесты в Грузии – замочная скважина, через которую можно посмотреть на сложные процессы»).
С нарративной и образной частью можно закончить и перейти к сути, которую эти нарративы обрамляют.
Состав делегации и акценты
Первое, на что хотелось бы обратить внимание – состав российской делегации. Он был более чем представителен. Но ведь делегация в таком министерском составе собирается уже не впервые.
Так ездили в Китай, КНДР, во Вьетнам, но вот на просторах СНГ такой состав был замечен только один раз – в Узбекистане в конце нынешнего мая. Совпадением это быть не может.
Это свидетельство, что Узбекистан и Азербайджан рассматриваются как своего рода опорные точки в большой схематике. Это укладывается в общую стратегию «на Юг», где в основе лежит с одной стороны «наше все» – природный газ, с другой стороны – делается акцент на логистику.
Газовый вопрос
Иран совершенно открыто предлагает работать через механизм «своп», смешивая в системе газ иранский, туркменский и российский, частью забирая его для нужд северных регионов, а замещенные объемы отправляя на Турцию и Азербайджан, который также впоследствии его будет отправлять на Турцию и далее свободные остатки из Турции перейдут в ЕС.
Часть работ с Узбекистаном уже сделана – реверс по магистрали «Средняя Азия – Центр» работает, и имеются возможности его увеличивать дальше. Вопрос заключается в том, готов ли принципиально Баку на такую схему работы, поскольку она, очевидно, встретит противодействие в Брюсселе.
Нельзя сказать, что в данном конкретном случае такой акцент на газовой сфере для России избыточен.
Газовый транзит через Украину может быть продолжен в 2025 году только каким-то чудом. Понятно, что в этом вопросе у нас не раз уже демонстрировали согласие на любое чудо, проблема в том, что противоположная сторона чудес, вероятно, не хочет.
А это означает, что порядка 14,5 млрд куб. м годового экспорта в Австрию, Сербию, Словакию и Венгрию, Молдавию и т. д. выпадают из прогноза.
Второй фактор – сокращение потребностей Турции. Оно пока не явное и зависит больше от сезонных факторов, но принципиально Анкара будет брать конкурентные объемы в Иране и из новых проектов на черноморском шельфе. Они, конечно, распиарены, раскручены в СМИ, но списывать их из расчета нельзя, потому что работы там идут полным ходом.
Третий фактор – это частичное определение судьбы проекта «Сила Сибири – 2». Монголия развела руками и не включила этот проект в государственную программу развития до 2028 года.
Это означает (безотносительно от причин), что один маршрут – через Монголию (более выгодный с точки зрения объема и кумулятивного эффекта) отпадает и остается первоначальный маршрут через Алтай.
Т. е. переговоры как таковые не закрыты, но в силу объективно слабой востребованности этих объемов в Китае, их можно вести еще долго. Значит – в реальности приходится рассчитывать на возможный максимум поставок по тем магистралям, которые уже работают.
Немного о цифрах
Нынешний трубопроводный экспорт России – это до 17 млрд куб. м для Белоруссии, расчетно на 2024 год до 31 млрд куб. м для ЕС (15 млрд куб. м через Украину и 16 млрд куб. м через Турцию), 2,8 млрд куб. м – Узбекистан, 2,3 млрд куб. м – Армения, расчетно до 38 млрд куб. м – Китай, расчетно до 16 млрд куб. м – Турция (внутренний рынок). Всего – 106–107 млрд куб. м по 2024 год.
Две нитки «Турецкого потока» – это объем 32 млрд куб. м в год. Вроде бы нет проблем разместить выпадающие «украинские» 15 млрд куб. м. В проигрыше остается только Австрия, которая 4,2 млрд куб. м (60 %) закрывает через это направление, но не имеет стыковки с турецкой и «адриатической» ГТС.
Турция намерена снизить импорт газа за счет развития черноморского шельфа. Сейчас там добывается на внутренний рынок до 2,2 млрд куб. м в год. До 9–10 млрд куб. м Анкара собственную добычу нарастит за несколько лет или 19–20 % годового потребления.
Тогда тем более нет проблемы работать как «газовый хаб» в ЕС, ведь и объемы от «Голубого потока» можно перенаправить в Европу, подкорректировав контракты, если контрагенты не против (а мы не будем против). В чем же тогда проблемность вопросов, кроме переговоров?
Проблема в транзитных мощностях. Ресурс ниток от Баку на Турцию – номиналом до 20 млрд куб. м, плановое увеличение до 32 млрд куб. м. Фактические поставки – 23 млрд куб. м. Как туда запустить еще и российский газ без серьезных проектных работ, сказать сложно. Предположим, что это вопрос на будущее.
Резерв мощности иранского «Тебриз – Анкара» ±3 млрд куб. м. (свои 11 млрд куб. м в год в Турцию Иран поставляет сам). Предположим, что Иран заменит свой газ на свой через «своп».
Но куда деть ресурс уже от Турции в саму Европу – «Балканский поток» (российский газ из Турции) 16 млрд куб. м и т. н. Южный газовый коридор (Азербайджан – Европа), где европейская мощность составляет немногим более 10–12 млрд куб. м. Его собираются наращивать до 20 млрд куб. м, но и это уже потолок.
Что это означает?
То, что даже выпадающие объемы транзита через Украину замещать по сути негде.
Формулы, константы и интересы
Уже многим очевидно, что трубопроводный экспорт газа – отечественная своего рода парадигма. Можно сколько угодно обсуждать ее, одобрять или критиковать, это просто данность. Соответственно за эти маршруты Москва будет биться, до последнего. Но логика тут тоже имеется и определяется она формулами, константами и многоуровневыми интересами.
Имея такую константу в текущей газовой формуле, как ограничение по европейским мощностям, решение для Москвы тут по большому счету только одно, если рассматривать среднесрочный период.
Договориться, что Россия замещает «свопом» поставки иранского газа в Турцию и одновременно договаривается с Азербайджаном, что его газ идет на внутренний турецкий рынок, а российский газ, через очередной «своп» заполняет ГТС экспортной части Южного коридора и трансадриатической ГТС. Часть газа, по всей видимости, может пойти реверсом по ветке «Баку – Ново-Филя», другая часть – через реверс в Узбекистане.
Это не просто сложно, это архисложно с точки зрения согласования интересов и цены. Иранцы как-то проговорились, что рассчитывают на уровень цен 100 доларов за 1 000 куб. м. Сто долларов – это из разряда утопии, но вот нечто среднее между ценой Армении и Белоруссии (128–165 долларов) с корректировкой на транспортное плечо и амортизацию дополнительных затрат – это из разряда реального. Вряд ли и Азербайджан рассчитывает на меньшее, а может, и большее.
Это, конечно, все равно выгоднее, чем продавать газ на внутреннем рынке в России по 55–56 долларов за 1 тыс. куб. м. Но все-таки в той же Европе это 350–400 долларов за 1 тыс. куб. м. Кому пойдет разница, догадаться не сложно.
Интересен ли такой проект для Баку? Стратегически интересен, несомненно, поскольку свои объемы нарастить по-крупному Азербайджан не может по объективным причинам. Расширить транзит он может только с привлечением внешних инвестиций и стороннего газа.
Проблема заключается именно в связках и противостоянии больших проектных сил. Азербайджан работает с Турцией и опосредованно по газу с Израилем. Турция векторально работает с Италией, с которой даже договорилась по Ливии.
Противостоит и Анкаре, и Баку Франция в виде известной всем фамилии-финансового клана, лицом которого выступает Э. Макрон. Этой фамилии-клану не нужна сильная Германия и сильная Турция, поскольку таким образом Турция становится бенефициаром Срединного маршрута из Китая в Центральную Азию и дальше.
Грузия в лице ее неформального, но реального лидера, олигарха Б. Иванишвили уже отчасти пострадала в этих жерновах. При этом по отношению к самому Б. Иванишвили сделано в финансовом плане немало закулисных и нечистоплотных шагов.
В Армении коллективно все получилось, а в Грузии не получается, но без Грузии контроля над такими транзитными маршрутами не выйдет. Армения сама по себе тут только опция, но не главный фактор.
В этом плане выбор стратегии для Баку довольно сложен. С одной стороны, главный патрон (Турция) заручился поддержкой транснациональных фондов, на которые влиять французское финансовое закулисье может только опосредованно, как один из акционеров.
С другой стороны, расширение поставок возможно только через европейские инвестиции, а будут ли они? Сам Азербайджан увеличение мощностей не потянет, и даже не будет пытаться.
При всем желании заработать и набрать политический вес решение тут для Баку не столь просто и не слишком очевидно.
С одной стороны, то самое формально французское финансовое закулисье хочет контролировать транскавказские маршруты. Все понимают, насколько в будущем это перспективно. Так и России эта группа (в числе других сил) противостоит на Украине.
Отдавать себя на откуп Турция, Азербайджан и Грузия не хотят. А вот получится ли в итоге выиграть, здесь однозначно сказать не может никто.
С другой стороны, если не создавать такие странные на первый взгляд неформальные коалиции «Турция – Италия», «Азербайджан – Грузия – Россия – Иран», то и на выигрыш рассчитывать не приходится, и на деньги от самостоятельной работы.
Бьются тут не только национальные элиты, но и транснациональные финансовые группы, на которые национальные элиты опираются, иногда даже в Италии под воду уходят яхты, даже такие непростые, как с топ-менеджерами Morgan Stanly Int и Clifford Chance.
МТК «Север – Юг» и логистика
Второй аспект, который был засвечен на встрече в Баку – это логистика и многострадальный проект МТК «Север – Юг».
Сам по себе транспортный коридор – это автомобильная восточная ветка «Астрахань – Тегеран и далее», автомобильная западная ветка «Махачкала – Астара и далее», морской путь «Астрахань – Махачкала – порты Ирана», железнодорожная ветка «Махачкала – Самур – Астара – Решт».
Дороги функционируют, фуры с товаром по ним ездят, порты работают, правда, тоннаж судов на Каспии очень слабый для таких задач.
Но вот с железной дорогой происходят какие-то странности. Участок Астара – Решт длиной 162 км не могут согласовать и достроить годами. И соглашения заключали, и проекты писали, а что-то все никак и никак – в итоге построили 32 км.
Дорогу должны были построить за 1,6 млрд долларов, из которых 1,3 млрд долларов предусматривалось как российский кредит. Иранская сторона разводит руками – стоимость выкупа земельных участков подбирается к астрономической сумме 20 млрд долларов. Удивительного тут на самом деле немного.
Астара – это региональная «Тортуга» и транзитный хаб всего и вся на свете. Меньше всего разные группы интересов хотели бы видеть там железную дорогу, которая у них заберет из оборота автотранспортом значительную часть товаров, которые вдобавок еще и будут оформлены заранее.
Астара – это рынок, куда свозят товары из внутреннего Ирана и там перепродают по-своему. Железная дорога совершенно не выгодна «Тортуге», поэтому неудивительно, если стоимость участков подрастет не только до 20 млрд долларов, но и до всех 40 млрд долларов.
Решить этот вопрос просто выделением денег в таких ненормальных объемах не получится, здесь должны быть задействованы политические механизмы, когда Москва и Тегеран будут вести «разъяснительную работу», находить «аргументы».
Этот маршрут, увы, настолько лоббистски сильный канал, что не исключено – лучшим выходом тут было бы не упираться в этот участок железной дороги, а максимально привлечь торговый флот из черноморского региона для работы в Астрахани и Махачкале.
Судя по результатам встречи в Баку, есть полноценная совместная программа постройки судов «река-море». Это позитивно, но строительство – это время.
Не проще ли вместо 20 млрд долларов инвестиций при упорном сопротивлении снизу, дотировать пока торговый флот с переводом на Волгу? Тем более что Иран на нашу колею переходить не будет.
И немного про Армению
Довольно интересно то, что вопросы отношений с Арменией на встрече (по крайней мере, в освещенной публично части) затрагивали не столь уж много внимания. Процесс переговоров по мирному договору идет. Посредники Баку не очень нужны, но от московской площадки Азербайджан не отказывается – это Армения ищет площадки на стороне.
Россия в свою очередь готова и дальше посредничать (если необходимо), Н. Пашиняна «проинформируют». Если что-то можно сделать в вопросе «демаркации границ и разблокировки логистики», то Москва готова способствовать. Несмотря на кризисы на украинском направлении, у Москвы есть историческая вовлеченность в события на Южном Кавказе.
Т. н. «Зангезурский коридор» не обсуждался в открытой части (внутреннее дело Азербайджана и Армении, частью МТК «Север – Юг» он не является). Посредничество не навязываем, вовлеченность сугубо «историческая».
Акценты на газовой схематике, проектах и вопросах, связанных с МТК «Север – Юг» есть, акцентов по линии «Азербайджан – Армения» нет. Посмотрим на проблематику, и становится понятно, что Армения сегодня – это не та задача, которая относится к разряду важных.
А ведь в Ереване явно рассчитывали на другое. Даже согласились учебник переписать. В итоге недовольно заявили, что посредники в мирном соглашении в лице Москвы не нужны. Так посредничество и не навязывают – внутреннее ваше дело, хотите, привлеките Францию.
Если Грузия, Азербайджан, Иран, отчасти Турция не приветствуют политику, которую проводят в регионе бенефициары официального Парижа, то положению Еревана тут завидовать явно не стоит. Другое дело, что игра, и игра большая, продолжается.
Информация