Последняя надежда ВМФ: новый корвет спасёт надводные силы и страну
Многоцелевой (с противолодочными возможностями) малый корвет на базе МРК «Каракурт» может оказаться спасительным для флота, но проекту надо дать ход.
На «Армии-2024» показали корабль, который может стать спасением надводных сил ВМФ. Речь идёт о корабле проекта 22800Э «Каракурт-Э». Корабль из узкоспециализированного ударного с ракетным оружием стал многоцелевым, способным бороться с подводными лодками, при сохранении всех боевых возможностей МРК «Каракурт».
Конечно, это только проект.
Но он может стать спасением для надводных сил нашего флота. Особенно с учётом того удара, который отечественное кораблестроение получило от санкций, и того, что затягивающаяся война на Украине требует увеличения расходов на Сухопутные войска и авиацию, а значит, сокращения расходов на флот.
Но этот корабль нужно начать строить и для отечественного ВМФ. С рядом изменений.
И желательно быстрее, чтобы не оказалось поздно.
Противолодочные корабли и ядерное сдерживание, повторение пройденного
Теоретическое обоснование того, каким образом возможность надводных сил бороться с подлодками влияет на способность страны обеспечить ядерное сдерживание, была раскрыта автором в теоретической статье «Противолодочные корабли и ядерное сдерживание».
Тогда ещё было возможно строительство кораблей проекта 20380 и его модификаций, и сегодня рекомендации из статьи уже неактуальны, зато актуально то, почему без надводных противолодочных сил нет и не может быть эффективного ядерного сдерживания.
Всё разобрано по ссылке, здесь цитата:
…Россия располагает полноценной по составу ядерной триадой из наземных межконтинентальных баллистических ракет (МБР), как мобильного, так и шахтного базирования, стратегическими бомбардировщиками – носителями ядерного оружия, и ракетными подводными лодками стратегического назначения (РПЛСН), вооружёнными баллистическими ракетами. При этом у каждого рода сил триады свои, не совсем одинаковые сильные стороны.
Так, авиация имеет то преимущество перед всеми прочими силами, входящими в состав стратегических ядерных сил (СЯС), что, во-первых, она может быть перенацелена в полёте (при работе ядерными бомбами), а во-вторых, её низкая скорость даёт политикам время на то, чтобы остановить ядерную эскалацию…
Авиация при должном уровне боеготовности делает возмездие гибким и управляемым. Самолёты, однако, очень уязвимы, и малейшая задержка или ошибка в их экстренном рассредоточении приведёт к их потере…
МБР являются основой как превентивного, так и ответно-встречного ударов.
МБР дают возможность успеть уничтожить часть ядерных сил противника, которые не были использованы в первой атаке, нанести противнику большой урон за счёт множества забрасываемых боевых блоков.
МБР делают возмездие сокрушительным по силе и быстрым.
При этом, однако, вопреки распространённому мнению, МБР не неуязвимы и имеют определённую уязвимость к внезапному обезоруживающему ядерному удару.
И вот тут на сцене появляется третий компонент триады – РПЛСН…
Подлодка мобильна и даже на самом тихом ходу – 6–7 узлов, способна пройти за сутки 260–310 километров в любом направлении…
Противнику, перед подготовкой к нанесению ядерного удара в любом случае придётся проводить развёртывание крупных группировок разнородных противолодочных сил, для нейтрализации РПЛСН, а это разведпризнак подготовки к агрессии, который лишает противника внезапности.
Если у противника получилось всё, кроме уничтожения всех РПЛСН до пуска ими ракет, но хотя бы одна лодка смогла выполнить свою боевую задачу, то это нивелирует все остальные успехи противника – он может успеть нанести безнаказанный обезоруживающий удар, нейтрализовать почти все наши СЯС, добиться любых успехов на земле и в воздухе, но та самая последняя уцелевшая лодка всё равно нанесёт ему неприемлемый ущерб.
РПЛСН делают возмездие неотвратимым.
Так, авиация имеет то преимущество перед всеми прочими силами, входящими в состав стратегических ядерных сил (СЯС), что, во-первых, она может быть перенацелена в полёте (при работе ядерными бомбами), а во-вторых, её низкая скорость даёт политикам время на то, чтобы остановить ядерную эскалацию…
Авиация при должном уровне боеготовности делает возмездие гибким и управляемым. Самолёты, однако, очень уязвимы, и малейшая задержка или ошибка в их экстренном рассредоточении приведёт к их потере…
МБР являются основой как превентивного, так и ответно-встречного ударов.
МБР дают возможность успеть уничтожить часть ядерных сил противника, которые не были использованы в первой атаке, нанести противнику большой урон за счёт множества забрасываемых боевых блоков.
МБР делают возмездие сокрушительным по силе и быстрым.
При этом, однако, вопреки распространённому мнению, МБР не неуязвимы и имеют определённую уязвимость к внезапному обезоруживающему ядерному удару.
И вот тут на сцене появляется третий компонент триады – РПЛСН…
Подлодка мобильна и даже на самом тихом ходу – 6–7 узлов, способна пройти за сутки 260–310 километров в любом направлении…
Противнику, перед подготовкой к нанесению ядерного удара в любом случае придётся проводить развёртывание крупных группировок разнородных противолодочных сил, для нейтрализации РПЛСН, а это разведпризнак подготовки к агрессии, который лишает противника внезапности.
Если у противника получилось всё, кроме уничтожения всех РПЛСН до пуска ими ракет, но хотя бы одна лодка смогла выполнить свою боевую задачу, то это нивелирует все остальные успехи противника – он может успеть нанести безнаказанный обезоруживающий удар, нейтрализовать почти все наши СЯС, добиться любых успехов на земле и в воздухе, но та самая последняя уцелевшая лодка всё равно нанесёт ему неприемлемый ущерб.
РПЛСН делают возмездие неотвратимым.
Но, как справедливо указывается по ссылке, для того, чтобы подлодки могли выйти из баз и безопасно перейти в назначенные районы, требуется поддержка их развёртывания противолодочными силами, в задачи которых входит обнаружение иностранных подлодок, и либо их уничтожение своим оружием, либо наведение на них других сил (например, противолодочной авиации) .
И вот здесь неотвратимость нашего ответного удара получает нокаут – нам нечем обеспечивать боевые службы подлодок.
Для понимания глубины того дна, где сейчас находится ВМФ РФ, несколько слов о противолодочной войне.
О том, как в настоящее время ведётся поиск подводных лодок, написано немало, в частности, в статьях М. Климова «Противолодочная оборона: корабли против подлодок. Гидроакустика» и «Обнаружить подводную лодку!», А. Тимохина и М. Климова «Скрытности больше нет: подлодки привычного нам вида обречены».
Что роднит все эти материалы – констатация, что это наши подлодки обречены, потому что противник имеет мощную противолодочную оборону, строящуюся в том числе на широчайшем применении надводных кораблей. Наши, а не западные, потому что у нас никакой организованной противолодочной обороны (ПЛО) просто нет.
Это противник может вскрыть подводную обстановку на многих тысячах квадратных километров, а не мы.
Приведём краткое описание методов противолодочного поиска современных западных флотов, цитата из одной из упомянутых статей:
«Одиночный надводный корабль с ГПБА и НЧ-излучателем (меньшей мощности), а также парой противолодочных вертолётов способен полностью «подсветить» полосу шириной во многие десятки километров. И если в ней окажется лодка, то она сразу же будет обнаружена при любом уровне шума…
Но это своей ГПБА. «Подсвеченная лодка» даёт вторичную волну во все стороны – и если с противоположной по отношению к кораблю-охотнику стороны есть какая-то тактическая единица, способная засечь отражённую волну (подлодка или вертолёт), то ширина полосы, в которой обнаруживается любая подводная цель, из десятков километров превращается в сотни».
Но это своей ГПБА. «Подсвеченная лодка» даёт вторичную волну во все стороны – и если с противоположной по отношению к кораблю-охотнику стороны есть какая-то тактическая единица, способная засечь отражённую волну (подлодка или вертолёт), то ширина полосы, в которой обнаруживается любая подводная цель, из десятков километров превращается в сотни».
Если в авиации нашли широкое применение и неакустические способы поиска (радиолокационное обнаружение поверхностного следа подлодки) вместе с акустическими, то для надводных кораблей основное это работа с буксируемой ГАС, с ГПБА или без.
А теперь переходим к тому, что есть у России. Ответ очень прост – ничего.
Атомные подлодки у нас на Северном флоте и Камчатке, новые корветы проектов 20380 и 20385 – на Балтике и во Владивостоке. Малые противолодочные корабли проектов 1124М на текущий момент утратили не только боевую ценность – на них просто опасно выходить в море. Впрочем, большинство их них в море и не выходит.
Остаются фрегаты проекта 22350 и БПК проектов 1155 (включая модификации 1155.1 и «Шапошникова»). Этих кораблей банально мало, на севере у нас теоретически можно сосредоточить 2 фрегата и 3 БПК, причём неизвестно, как у них получится взаимодействие.
Проблема в том, что нам ещё нужен хоть какой-то наряд сил в дальней морской зоне, и большие корабли нужны там.
Такая же картина на Тихом океане: ракетный крейсер, 3 БПК и 4 корвета – это всё, что у нас есть для ДМЗ, на Камчатку и Охотское море этих сил не хватит.
И даже когда ещё один БПК – «Адмирал Виноградов» выйдет из ремонта с модернизацией, уже как фрегат, всё равно кораблей будет не хватать.
Сейчас всё осложняется тем, что корабли в дальних походах, наши малочисленные силы раздёрганы по всей планете.
В результате ВМФ России вообще не контролирует подводную обстановку у своих берегов. И никак не обеспечивает развёртывание стратегических подлодок. В военное время или непосредственно перед ним, они будут легко уничтожены. Ответный ядерный удар окажется невозможным.
А возможность получить массированный ядерный удар безответно – реальна.
И это не фигура речи, об этом говорит развёртывание американских ПЛАРБ на удар в мае-июне 2023 года.
Охрана водного района и корабли ближней морской зоны
Охрана водного района (ОВР) – организация в составе военно-морской базы, предназначенная для обеспечения основных сил флота в районах его базирования от действий противника со стороны моря.
Военно-морских баз у ВМФ СССР было с избытком, и у этих баз была охрана.
Что являлось главным ударным средством вероятного противника – США – в морской войне? Палубная авиация и подводные лодки.
Но чтобы проспать авианосную группу, надо ещё постараться, за всю холодную войну такое было лишь один раз, а вот американские подлодки были рядом всегда.
Главной ударной силой ВМФ СССР считались атомные подводные лодки. Главной угрозой для них вблизи наших берегов – подлодки НАТО, которые могли выставить на маршрутах выдвижения наших подлодок мины или скрытно выйти на дальность торпедной атаки.
Именно силам ОВР, сведенным в бригады, помимо всего прочего, вменили недопущение таких действий со стороны противника.
В состав бригад ОВР обычно входили дивизион (4–8 единиц) малых противолодочных кораблей (МПК) и дивизион тральщиков.
По опыту холодной войны один или два МПК всегда были готовы к немедленному выходу в море для поиска иностранной подлодки. Систематически проводились поисковые противолодочные операции, с целью не допустить слежения противника за нашими подлодками.
Бригады ОВР, действуя в полном составе, могли обеспечить атомным подводным лодкам безопасный выход из баз и отрыв от потенциального слежения со стороны противника.
Как было сказано выше, от этих сил не осталось ничего.
МПК «Кореец» Тихоокеанского флота. Символичное фото может быть символом состояния ОВР. И если ржавчину можно закрасить, то неработающие и неподлежащие ремонту корабельные системы, неспособные запуститься турбины, заглушенные валолинии и текущие корпуса так просто не исправить. Как и общую устарелость корабля. Фото: Силы самообороны Японии, с forums.airbase.ru, apple 17
При этом шанс на обновление противолодочных сил у флота был, и не один.
Первым был проект 20380, в том виде, в котором он задумывался изначально – все системы строго серийные, опытно-конструкторская разработка только одна – Главная энергетическая установка (те самые агрегаты с коломенскими дизелями 16Д49).
Однако проект переусложнили массой новых систем вооружения, он стал очень дорогим и сложным в постройке, и массовым не стал, а сейчас строительство этих кораблей, видимо, окажется невозможным из-за санкций (и это будет ещё один невероятный сюрприз для наших т. н. «лиц, принимающих решения», о котором все, кроме них, много лет знали заранее).
Второй программой, которая могла бы и противолодочные силы обновить, и восстановить полноценную ОВР, была программа создания корвета ОВР. К сожалению, она умерла едва начавшись.
Проект корвета ОВР в своё время был принесён в жертву патрульным кораблям проекта 22160 – самым бесполезным кораблям в истории флота. Цену им вполне показала война на Украине, когда чтобы просто выйти в море, на палубу «патрульника» приходилось закатывать армейский ЗРК «Тор».
О том, почему нельзя было на те же деньги построить что-то полезное, спрашивать уже нет смысла, всё получилось так, как получилось.
Зато флот настроил немало маломореходных малых ракетных кораблей (МРК) проекта 21631 «Буян-М». Казалось бы, всё равно строятся единицы, которые могут действовать только у берега, почему бы не сделать их многоцелевыми?
Но эта мысль просто никому не пришла в голову – доктриной ВМФ и одновременно идеей фикс ГШ были удары по берегу «Калибрами», в 2000-е казалось, что ими можно будет ставить на колени целые страны. Украина показала, что нельзя, и это, кстати, автором было предсказано.
После того, как «Буяны-М» столкнулись с санкциями на поставку импортных комплектующих, что привело к необходимости пересматривать проект, появился самый удачный с технической точки зрения постсоветский корабль – МРК проекта 22800 «Каракурт».
Корабль обладал тем же количеством крылатых ракет, что и «Буян-М», но был намного более скоростной, мореходнее, и, в отличие от «Буяна-М», мог самостоятельно атаковать противокорабельными крылатыми ракетами надводные цели.
МРК пр. 22800 «Одинцово». Фото: Минобороны РФ
При этом корабль не имел незаменимых или уникальных иностранных комплектующих, имел отечественные двигатели и стоил дешевле «Буяна-М», а в версии с зенитным ракетно-артиллерийским комплексом «Панцирь-М» ещё и мог сбивать даже малозаметные западные крылатые ракеты или «гарпунообразные» ПКР. В ВМФ это единственный тип корабля, гарантированно способный с обученным экипажем перехватывать такие цели, для всех остальных или фактор удачи оказывается слишком важным, или они вообще это не могут, технически, или их возможности не проверены на учениях.
Увы, но «Каракурт» был заказан флотом, как чисто ударный ракетный корабль, в соответствии с взглядами ГШ и некоторых флотских теоретиков недавнего прошлого, хотя технически ЦМКБ «Алмаз» вполне могло бы сразу сделать корабль многоцелевым – было бы желание заказчика. Бороться с подводными целями или даже их обнаруживать этот корабль не может.
Зато массовая постройка двух проектов МРК и серии патрульных кораблей создала у ряда руководителей иллюзию о том, что корабельный состав сил, действующих в ближней морской зоне (БМЗ), обновлён.
Того, какими должны быть эти самые корабли БМЗ, что они должны делать и где, и какая угроза в БМЗ является основной (подсказка – иностранные подлодки), эти люди не понимают, их мироощущение очень простое. Вот есть маленькие корабли, они действуют «под берегом», мы их понастроили, надо подумать о больших кораблях. Смешно – но интеллектуальный уровень некоторых людей, отвечающих за развитие флота сегодня, именно такой.
Последними штрихами к драме надводных сил нужно признать санкции и сокращение финансирования флота. Под санкции попали даже комплектующие к вроде бы российским коломенским дизелям, а уж про электронику и речи нет. Под вопросом сейчас постройка всех проектов кораблей, кроме МРК и тральщиков проекта 12700.
Добавим сюда сокращение финансирования в пользу финансирования СВО, плюс существовавшие и до СВО проблемы с доводкой радиолокационных и зенитно-ракетных комплексов, и получаем ситуацию, которую американцы называют «идеальный шторм» – против ВМФ сошлись все факторы, которые только есть, и устранить провалы в кораблестроительной политике без новых идей невозможно.
Однако, как выяснилось, эти идеи в стране есть.
Спасительный корвет
Главное противоречие текущего момента в том, что надо быстро настроить много кораблей, способных выполнять в том числе задачи ОВР (включая ценой экономически оправданных затрат) в условиях хронически больного кораблестроения, при этом и другие задачи надводных кораблей они тоже должны выполнять, но они должны быть дешёвыми, и при этом нужно, чтобы они были независимы от санкций и чтобы их можно было строить даже на тех заводах, которые находятся на внутренних водных путях, например в Зелендольске, то есть это должны быть маленькие корабли, но мощные.
Сложная задача, однако она получила простое и бюджетное решение.
На «Армии-2024» объединённая судостроительная корпорация выставила модель корабля, имеющего шифр 22800Э «Каракурт-Э».
Общие черты с «Каракуртом» налицо, различия тоже видны
Сразу видно, что корабль – родственник «Каракурта», у него похожая надстройка тот же состав радиоэлектронного вооружения, что и у МРК. Та же 76-мм пушка. Но отличия видны сразу же. По бортам, ближе к корме, на корабле смонтированы пусковые установки комплекса «Пакет-НК».
А это означает, что корабль способен отбиться от торпедной атаки, перехватив идущую на корабль торпеду антиторпедой М15.
Под килем виден обтекатель маленькой гидроакустической станции (ГАС), это ГАС комплекса «Пакет-НК». Теперь наш корабль неуязвим для внезапной атаки из-под воды. Хотелось бы, конечно, увидеть обычные перезаряжаемые торпедные аппараты, но в серии их нет, сколько ждать, если будет заказана ОКР – непонятно, поэтому стоят серийные изделия.
Пусковые установки «Пакета-НК» по бортам
Может ли такой корабль не только отразить торпедную атаку, но и поразить подлодку?
Да, универсальные вертикальные пусковые установки 3С14, входящие в состав универсального корабельного стрельбового комплекса (УКСК), могут использоваться и для запуска противолодочных ракет (ПЛР) «Ответ» 91РТ. Эти ракеты гарантированно поразят подлодку на большой дальности, во многие десятки километров.
Это кардинально отличает новый корабль от старых малых противолодочных кораблей – МПК нужно было идти к лодке на дальность применения торпед. Предложенный корвет поразит лодку, не сближаясь с ней.
Но как её обнаружить на большом расстоянии?
Смотрим на кормовой лацпорт.
Кормовой лацпорт для ГАС. Обращают также на себя внимание водомёты вместо гребных винтов.
Этот лацпорт однозначно может быть предназначен только для ГАС – или опускаемой, или буксируемой. В последнем случае при групповом применении таких кораблей перед флотом открываются возможности воевать так же, как НАТО – за счёт большого количества единичек с буксируемыми ГАС, способными работать в том числе в активном режиме, создавать зоны акустической освещённости на десятки или сотни километров в поперечнике, внутри которой даже самая тихая подлодка не будет иметь никаких шансов уклониться от обнаружения. И любая оказавшаяся в такой зоне цель немедленно может быть поражена противолодочной ракетой с корабля.
При такой тактической модели применения, снижаются требования к скорости корабля, ему главное – буксировать ГАС, а ракета догонит самую скоростную подлодку.
Общий состав вооружения и оборудования, показанный на модели, по мнению независимых экспертов, выглядит так:
– радиолокационный комплекс (радиотехнической разведки и обнаружения надводных целей) КРС-27М «Минерал-М»;
– радиолокационный комплекс (станция обнаружения воздушных целей) РЛК-S-1РС1-2Ф зенитного ракетно-артиллерийского комплекса «Панцирь-М»;
– радиолокационная система управления огнём МР-123-02/3 «Багира»;
– 2× унифицированных визира наблюдения и целеуказания УВ-450-01;
– комплекс радиотехнической разведки и подавления МП-405-1 (четыре антенны);
– комплекс постановки пассивных помех ПК-10 с 4× пусковыми установками КТ-216 (всего 40 помеховых снарядов);
– навигационная радиолокационная станция МР-231-3 «Пал-Н-4»;
– станция спутниковой связи «Центавр-НМ»;
– боевой модуль 3М87-1Ф с подпалубной системой хранения и подачи транспортно-пусковых контейнеров с зенитными управляемыми ракетами зенитного ракетно-артиллерийского комплекса «Панцирь-М» (всего 32 ТПК с ЗУР 57Э6 и 2 000 × 30-мм выстрелов для двух зенитных автоматов АО-18КД);
– универсальный корабельный стрельбовый комплекс 3С-14 (один модуль, 8 ячеек под крылатые ракеты средней дальности 3М-14Т и противокорабельные ракеты 3М-54Т, и при монтаже дополнительных корабельных автоматизированных систем управления – сверхзвуковые и гиперзвуковые противокорабельные ракеты 3М-55 и 3М-22 и противолодочные управляемые ракеты 91РТ);
– корабельная артиллерийская установка АК-176МА-01 (всего 152 × 76-мм выстрелов в автомате заряжания, готовых к стрельбе, плюс хранимый дополнительный боезапас);
– 2× пусковые установки СМ-588 комплекса противоторпедной защиты «Пакет-НК» (всего 8× 324-мм антиторпед М-15 «Ласта» или 324-мм торпед МТТ или их комбинации)
– 2× тумбовые установки с 12,7-мм крупнокалиберным пулемётом 6П59 «Корд» (всего 100 × 12,7-мм патронов в коробах плюс хранимый боезапас);
– кран-манипулятор Palfinger PK 15500 Performance грузоподъёмностью 6 100 кг или аналог;
– бортовая моторная лодка;
– гидроакустическая станция целеуказания «Пакет-А» комплекса противоторпедной защиты «Пакет-НК».
Предположительно, имеется: противодиверсионная гидроакустическая станция МГ-757.1 «Анапа-М». Остальные гидроакустические средства пока под вопросом, их состав неочевиден и может при развитии проекта измениться.
В палубном контейнере может располагаться любая сменная нагрузка, например, противоминные необитаемые подводные аппараты, а рельсы на палубе могут не только облегчать перемещение контейнера, но и использоваться как минные сходни.
Важно то, что всё вышеперечисленное – серийные системы, которые не надо разрабатывать. Корабль таким образом вполне может повторить успех «Каракурта», который оказалось возможно строить темпами, которые на первом корпусе опережали советские.
Как видно, выхлоп выведен в борт, а не в воду, чтобы не мешать работе гидроакустических станций.
Виден выхлоп по борту
Если предположить, что корабль имеет не только буксируемую, но и опускаемую ГАС, то он может осуществлять поиск ПЛ и со стопа, без движения. Это важно, так как подкильной ГАС, способной обнаруживать подлодки в движении, у корабля нет. Но работа со стопа и грамотная тактика внутри отряда кораблей легко сводят значение этого недостатка к нулю.
Самое интересное – движитель.
В отличие от «Каракурта», имевшего трёхвальную ГЭУ с гребными винтами, здесь применены водомёты – по четыре в ряд, по одному дизелю на каждый.
Для чего сделана такая схема?
Стоит процитировать статью автора, посвящённую такой схеме ГЭУ и её применению на многоцелевом корвете, написанную ещё в 2022 году, «Ближняя морская зона и ядерное сдерживание»:
«Прежде всего необходимо найти импортозамещенную ГЭУ, недорогую и массовую.
В настоящий момент единственным производителем дизельных двигателей, с одной стороны, независимым от санкций, а с другой – способным дать дизель, пригодный именно для боевого корабля, является ПАО «Звезда» из Санкт-Петербурга. Под двигатели этого завода запроектированы малые ракетные корабли (МРК) проекта 22800 «Каракурт».
К сожалению, темпы производства дизелей М507Д для «Каракуртов» у «Звезды» очень низки. Предприятие так и не преодолело кризис, в котором оно пребывает до сих пор. Сегодня «Звезда» способна в год дать ГЭУ для двух «Каракуртов» максимум.
Однако специалисты знают, что 112-цилиндровый М507Д – это «спарка» из двух 56-цилиндровых М504, работающих на общий редуктор. Таким образом, 5–6 М507 (на «Каракурте» их три) превращаются в 10–12 М504. Более того, возможности «Звезды» в принципе позволяют произвести еще какое-то количество именно «половинок» М504.
Их производство возможно и необходимо форсировать…
При этом, однако, «половинка» двигателя – это и половина его мощности, критически важной для ходовых качеств корабля.
Решение подсказывает иностранный опыт. Уже много лет на иностранных быстроходных судах, иногда довольно больших, применяются многовальные водометные установки. Это «батарея» водометов от борта до борта, на которую работает «свой» двигатель. И вот здесь лежит решение: «батарея» доступных и полностью отечественных М504, работающих на водометы, способна обеспечить ход кораблю, примерно с «Каракурт» по массогабаритным характеристикам, но с меньшим числом дизелей».
В настоящий момент единственным производителем дизельных двигателей, с одной стороны, независимым от санкций, а с другой – способным дать дизель, пригодный именно для боевого корабля, является ПАО «Звезда» из Санкт-Петербурга. Под двигатели этого завода запроектированы малые ракетные корабли (МРК) проекта 22800 «Каракурт».
К сожалению, темпы производства дизелей М507Д для «Каракуртов» у «Звезды» очень низки. Предприятие так и не преодолело кризис, в котором оно пребывает до сих пор. Сегодня «Звезда» способна в год дать ГЭУ для двух «Каракуртов» максимум.
Однако специалисты знают, что 112-цилиндровый М507Д – это «спарка» из двух 56-цилиндровых М504, работающих на общий редуктор. Таким образом, 5–6 М507 (на «Каракурте» их три) превращаются в 10–12 М504. Более того, возможности «Звезды» в принципе позволяют произвести еще какое-то количество именно «половинок» М504.
Их производство возможно и необходимо форсировать…
При этом, однако, «половинка» двигателя – это и половина его мощности, критически важной для ходовых качеств корабля.
Решение подсказывает иностранный опыт. Уже много лет на иностранных быстроходных судах, иногда довольно больших, применяются многовальные водометные установки. Это «батарея» водометов от борта до борта, на которую работает «свой» двигатель. И вот здесь лежит решение: «батарея» доступных и полностью отечественных М504, работающих на водометы, способна обеспечить ход кораблю, примерно с «Каракурт» по массогабаритным характеристикам, но с меньшим числом дизелей».
Решение напрашивалось, над ним работали, и вот результат – «дизельный вопрос» теряет свою остроту, теперь, если начать работы над этими кораблями сейчас, то к 2032 году можно получить не менее 12 таких корветов, и за очень умеренные деньги. И это решение проблемы БМЗ: 12 кораблей – это две бригады надводных кораблей, способных воевать против подлодок, по одной на флот.
Грамотное использование ещё и корветов проекта 20380 (в европейской части России необходим перевод этих кораблей с Балтийского флота на Северный, экстренно), позволит иметь на Северном и Тихоокеанском флотах необходимый минимум многоцелевых кораблей как раз примерно к следующей мировой войне, если её не удастся избежать.
Это спасение и флота, и страны, и проект этого корабля, судя по номеру, экспортный, нужно срочно адаптировать под нужды Российского флота.
Мы бездарно потратили в никуда то время, которое нам выделила история на подготовку к следующей глобальной бойне. Провосхищались ядерными торпедами и выпусками «Ударной силы». А время вышло, и теперь надо хоть что-то сделать для своего выживания. И, как было показано выше, корабли, способные бороться с подлодками, имеют для этого выживания критически важное значение.
Но не только противолодочной обороной жив флот.
Если предположить, что в этой десятилетке будет построено 12 таких кораблей, это означает, например, суммарный ракетный залп в 96 крылатых ракет всех типов, вплоть до гиперзвуковых.
А, например, в идущей сейчас войне на Чёрном море, именно эти корабли оказались бы самыми полезными – имея такую же ПВО, как «Каракурт» (а это проверенный на практике перехват двух КР Storm Shadow на малой высоте – беспримерный результат для нашего ВМФ), эти корабли смогли бы действовать даже у украинского берега, и попытки ВСУ атаковать их «Гарпунами» или «Нептунами» заканчивались бы так же, как стрельбы с «Каракуртов» по РМ-24 на испытаниях, или крылатым ракетам ВСУ.
А если бы украинцы попробовали бы использовать против этих кораблей подводные средства, то в дело бы вступил комплекс «Пакет-НК».
Для борьбы же с безэкипажными катерами есть серийные пулемётные модули и FPV-БЛА.
Правда, на Украину эти корветы не успеют. Зато они успеют к следующей войне, если их постройкой озадачиться сейчас.
Хочется надеяться, что командование ВМФ не упустит этот шанс. Потому, что это последний шанс флота. Как и страны в целом.
Информация