О ненависти и любви к ненавидящим нас
«21. Тогда Петр приступил к Нему
и сказал: «Господи!
Сколько раз прощать брату моему,
согрешающему против меня?
До семи ли раз?»
22. Иисус говорит ему:
«Не говорю тебе:
до семи раз,
но до семижды семидесяти раз».
Евангелие от Матфея 18:21–22
и сказал: «Господи!
Сколько раз прощать брату моему,
согрешающему против меня?
До семи ли раз?»
22. Иисус говорит ему:
«Не говорю тебе:
до семи раз,
но до семижды семидесяти раз».
Евангелие от Матфея 18:21–22
Недавно, решив поставить свечи за упокой и за здравие, я зашел перед этим в церковную лавку недалеко от моего дома. Довольно давно я уже пришел к пониманию того, что расстрел царской семьи – это наша история. История, которую уже пора перестать поднимать, словно знамя, в борьбе против коммунизма.
Но меня раздражает то, что верующие чуть ли не силком заставляют окружающих каяться за расстрел царской семьи, уверяя, что все беды, включая Великую Отечественную войну, нам послал Господь в наказание за гибель семерых членов дома Романовых.
И когда я вижу баннеры, с надписью: «прости нас, государь», я просто прихожу в недоумение. Мне совершенно не понятно, почему я должен каяться за его гибель, и почему мы все огульно не должны каяться за убитых теми же Романовыми Иоанна VI Антоновича, царевича Алексея (сына Петра Первого), за Павла Первого, да даже за трехлетнего ребенка Марины Мнишек, повешенного по указанию правительства Михаила Романова около Серпуховских ворот.
Современники утверждали, что петля не затянулась на шее мальчика, и он погиб от холода лишь несколько часов спустя. На этот простой вопрос ни один верующий в святость Николая Кровавого мне не смог дать внятного ответа.
Вероятно, последователи царя и царебожия, вкупе с аппаратом церкви (не путать с институтом самой Церкви!) полагают, что убийство Иоанна VI Антоновича, царевича Алексея, Павла Первого, ребенка Марины Мнишек – это всего-навсего семейные разборки, не подлежащие обсуждения простыми смертными.
А когда напоминаешь им убитых 9 января 1905 года детей и спрашиваешь: а почему их не признают страстотерпцами, мне отвечают, что это другое. При этом, что именно включает в себя это самое другое – объяснить не в состоянии.
Давайте попробуем разобраться, в чем же я должен каяться. И сколько раз.
Итак, я начинаю каяться.
Прости меня, великий государь, что я имел наглость получить бесплатно не только среднее, но и высшее образование. Причем вопреки знаменитому циркуляру о «кухаркиных детях». Подобная наглость в приличном обществе – просто недопустима. Это сколько же денежек осталось неполученными чиновниками от образования?
Но не печальтесь, Николай Александрович, ибо ваши последователи последовательно (да простится мне этот каламбур) уничтожают бесплатное получение не только высшего, но и среднего образования.
Переходим ко второму пункту списка.
Я просто обязан рыдать и биться лбом об пол за то, что смел получать в советское время качественную медицинскую помощь. Эсэмэсками не только мне, но и другим, никто и никогда на лечение не собирал. Но, опять же, воссияло солнце надежды, оптимизаторы так улучшили медицину, что народ снова несет свои пятаки в частные клиники.
Продолжим список.
Наглые коммунисты насиловали народ, заставляя его получать бесплатное жилье. Этого просто нельзя простить, тут каяться, каяться и еще раз каяться. То ли дело сейчас: никакого бесплатного жилья, только 20–30-летняя кабала ипотеки, и строительная олигархия в полном порядке и при гешефте. Может, это хоть немного снимет груз с душ наших?
Простите нас, граждане Романовы, что в советское время мы отправляли своих детей в бесплатные секции и кружки; простите нас за почти бесплатные профсоюзные путевки, пионерские лагеря; за возможность приобретать качественные продукты, без всяких там ароматизаторов и чего-то там содержащих прибавок; за доступность кино и театра; за то, что разбили Гитлера вместе с евроколхозом; за Парад Победы; и вообще за то, что смели жить, не боясь террористов, мафии и прочих прелестей «святых» 90-х годов прошлого века.
Прошу понять, что я не собираюсь как-то глумиться над смертью расстрелянных в 1918 году, но сколько можно поднимать на щит тех, кто был, мягко говоря, не достоин этого?
Стоя в церковной лавке, я спросил, почему это надо носиться с бывшим царем, как с писаной торбой, и получил в ответ взгляд, полный ненависти к тем, кто мыслит иначе. И ведь эта ненависть переходит все мыслимые границы.
Кто сказал, что Гражданская война закончилась, кто уверяет, что наступило примирение?
Когда ложь летит с экранов и СМИ, когда льются помои в тех, кто смеет утверждать, что в советское время было лучше, чем при царе и чем сейчас, разве можно говорить о том, что угли давно погасли?
А ведь, со своей стороны, я тоже могу потребовать покаяться передо мной.
За что?
Да пожалуйста! Например, за то, что вместо заводов и фабрик, процветавших колхозов и совхозов, теперь пустыри, руины или в лучшем случае (в городах) жилищные комплексы, торговые и деловые центры.
Я требую покаяться передо мной за то, что мою Родину превращают в кишлак, путем неограниченного завоза мигрантов. Покайтесь передо мной за спектакли, под названием выборы через ДЭГ. Или назначение ставленника диаспор на пост губернатора – это воля жителей?
Как я могу простить вас за то, что в моем родном городе до сих пор работает Ельцин-центр, который продолжает глумиться над историей и над людьми, обеляя одного из величайших преступников нашей эпохи?
А еще покайтесь за то, что почти за любое деяние можно откупиться. И за поганые QR-коды, которые до того изуродовали сознание и здоровье людей, что книги Оруэлла «1985» и «Скотный двор» кажутся милыми сказками.
Как же прийти к прощению, если те же священники и прихожане молятся не за врагов своих (а враги для них только коммунисты, Сталин, Ленин, но не Ельцин и не нынешние олигархи)?
Даже до одного раза не могут простить, а вот от нас требуют каяться и каяться. Не лучше ли начать с себя, уважаемые?
Признать простой факт, что история пишется не так, как нам хочется?
Может, уже настало время, когда пора направить свой взор на настоящее, а прошлое пусть само хоронит своих мертвецов?
Способны ли мы простить тех, кто согрешает против нас?
Не знаю, но хочу верить, что сможем. Иначе угли будут тлеть всегда.
Информация