Саммит Организации тюркских государств. Как Лондон может использовать сильные стороны Турции
5–6 ноября в Бишкеке пройдет очередной (девятый) саммит Организации тюркских государств (ОТГ).
Перед этим, в июле, в азербайджанском городе Шуша состоялся неформальный саммит ОТГ, на котором была подписана Карабахская декларация («Построение устойчивого будущего посредством транспорта, взаимосвязей и климатических действий»).
Практическая часть саммита в Шуше была посвящена развитию т. н. «Срединного коридора» — транспортного маршрута из Китая в Грузию и Турцию, однако много интересного можно было извлечь из саммита и в плане турецкой методологии построения работы в регионе.
Как Турция прицепляет и присоединяет свою повестку к региональной и общемировой
На самом деле планов по строительству «срединных коридоров» несколько, просто в данном случае стороны не могут рассматривать «коридорную тематику» вне планов Китая — без Пекина ни один план не окупается даже у самых оптимистов. Поэтому транспортные вопросы в рамках ОТГ подтягиваются к планам строительства Пекином железной дороги «Китай — Киргизия — Узбекистан».
Прицеплять, подтягивать и присоединять — это, собственно, турецкий метод.
Вот, к примеру, возьмем посыл из декларации в Шуше с пожеланием:
«Правительству Республики Казахстан успехов в проведении VI Консультативной встречи глав государств стран Центральной Азии в Астане 9 августа 2024 года».
Вроде бы всё предельно логично — почему не пожелать партнеру успехов в проведении нужного мероприятия? Но одновременно получается, что ОТГ и повестка консультативного формата «С5» есть часть некоего общего плана. А ведь это не так — «С5» это самостоятельный формат.
Еще нюанс. Страны ОТГ в декларации:
«приветствуют активную реализацию проекта «Цифровой Шелковый путь», который направлен на создание нового телекоммуникационного магистрального маршрута между Европой и Азией с использованием существующих возможностей/инфраструктуры стран ОТГ».
Китай тянет основную логистику, а ОТГ в лице лидера — Турции — вплетает в этот проект оптоволокно и телекоммуникации. Кстати, а кто оптоволоконную связь проводит в Афганистане? Турция.
Китай строит железные дороги, а Турция протянет кабели связи и поставит оборудование. Ведь какая же цифровизация без каналов передачи информации. Незаменимая помощь Пекину в работе по проекту «Новый шелковый путь». Сарказм тут, как обычно, только относительный, поскольку сплетение интересов происходит грамотно и в рамках здоровой логики.
Цифровизация, как и климат, это уже повестка ТОП-уровня. Можно долго спорить, это «конклав рептилоидов» поручил правительствам вывести эти темы в безусловный приоритет или сами правительства проявляют удивительную для бюрократии сознательность и солидарность на нивах всеобщей цифры и борьбы за климат, но факт остается фактом — наперегонки на этой беговой дорожке стараются бежать все.
Однако Турция не была бы Турцией, если бы и здесь не присоединила и не прицепила нечто свое.
«Учитывают важность создания большой языковой модели государств-членов для успешного развития проектов в области ИИ и подчеркивают важность использования общей платформы в виде большой языковой модели для содействия межкультурной коммуникации».
Вот так, если искусственный интеллект и цифра — это требование «высших сил», то пусть это будет именно «тюркская цифровая языковая модель». И ведь ни один рептилоид-проверяющий не возразит.
Все эти привязки и прицепы нужны Турции по одной простой причине — конкурировать инвестициями на уровне Китая, Европы и даже России она не может. Анкара скорее сама потребитель торговых коридоров, однако потребитель она грамотный, хитрый и дальновидный.
Туркестан вместо Центральной Азии
Тезисы из декларации саммита в Шуше тут приведены не зря. За лето на Каспии прошли военные учения (без Турции, но с активным участием Азербайджана), в начале осени прошли финальные обсуждения по вопросу единого тюркского алфавита, который, как мы видим, умело подтягивается Анкарой к тематике цифровизации и создания единого тюркского цифрового пространства. Все эти темы и вопросы получат свое продолжение и в начале ноября в Бишкеке.
Каждая тема и каждый вопрос по отдельности, как с реальными показателями региональной торговли с участием Турции, как с тюркским алфавитом единого образца, культурными форумами и т. п., казалось бы, мало что решают принципиально в пользу Анкары, однако все вместе это создает довольно впечатляющий информационный фон. А может, он не только информационный?
Пределы экспансии и споры о британском факторе
Споры о пределах турецкой экспансии в рамках проекта «Тюркского мира» в России и, кстати, в самой Центральной Азии ведутся довольно активно. Далеко не всем в «тюркском мире» вообще по нраву эта постоянная пристыковка ко всем процессам «турецкой повестки». В конце концов, это обязательства.
В России довольно прочно укоренился тезис о том, что Турция в Центральной Азии и Закавказье — это соратник Великобритании и проводник британских интересов. Причем тезис укоренился настолько, что встретить словосочетание в отечественной экспертизе вроде «Турция управляется Великобританией» не составит никакого труда.
Вопрос и в самом деле интересен, потому что при всех взаимных реверансах Турции и России влияние первой у нас и в Центральной Азии нарастает, а турецкую картографию никто не отменял.
Вот, помимо алфавита, за месяц до саммита ОТГ в Бишкеке Анкара устраивает мероприятия по разработке новой цифровой карты Тюркского мира (совещание руководителей картографических учреждений стран ОТГ), на основании которой будет презентована и программа цифрового общения. К проекту привлекли голландцев.
А ведь прошлые разработки на ниве картографии нам хорошо известны, там к Тюркскому миру отнесена добрая треть России. Да и новая инициатива Р. Эрдогана хороша — вместо «Центральная Азия» теперь официально будет название «Туркестан». И в Бишкеке это, очевидно, обсудят.
Попробуем проанализировать «британский фактор» и понять, что ситуация не просто сложнее, она даже угрожающе сложнее, потому что «фактор» — это на самом деле комплекс манипулятивных методов, бороться с которыми очень тяжело.
Факторы и взаимосвязи Лондона и Анкары
Нельзя сказать, что утверждения о том, будто Великобритания «рулит» из-за кулисы политикой Анкары, не имеют вообще под собой конкретной почвы и относятся только к области популярной конспирологии. В том-то и дело, что почва имеется. Фактуры на самом деле очень много, поэтому попробуем выделить здесь самые основные маркеры. Только не относящиеся ко временам седой истории, а более близкие к нашему времени и более осязаемые.
Во-первых, невозможно отрицать, что значительная часть нынешних участников «дивана» (внутреннего совещательного круга — команды) Р. Эрдогана действительно прошла «английское горнило». И. Калын, Х. Фидан, Х. Акар, М. Шемшек, Ш. Каратепе — это только те, кто медийно известен в России и кто постоянно двигался в командах Р. Эрдогана и А. Гюля. Как во время их сотрудничества, так и после разрыва между ними отношений. Они не только обучались в Великобритании, но и работали в рамках общих программ, которые никак кроме как относящихся к сфере «военной тени» не записать.
Во-вторых, теснейшие связи, которые сложились между нынешним главой MI6 Р. Муром и, опять-таки, «диваном» Р. Эрдогана. Р. Мур, работая в британском Форин-офис, взаимодействовал с Турцией с 2005 г., с 2014 по 2017 г. он — посол Великобритании в Турции. Это человек, который знает в стране всё вдоль и поперёк и свободно владеет турецким языком. Надо ли делать отдельный акцент на том, что нынешний глава MI6, который является одним из главных «мозгов» британской стратегии (против нас направленной в том числе), плотно и постоянно взаимодействует с турецким истеблишментом?
В-третьих, несомненно, бросается в глаза то, что при всех сложностях и пертурбациях Турции как во внутренней политике, так и на внешних «треках», Лондон уже долгое время, явно или опосредованно, поддерживает Турцию. Причем это касалось как премьерства Т. Мэй, Б. Джонсона, так и менее ярких персонажей вроде Р. Сунака или Л. Трасс. Лояльность в целом демонстрировал и Д. Кэмерон.
Во время дебатов, принимать или не принимать Турцию в ЕС, Великобритания всегда выступала за прием Турции в союз. Во время государственного переворота 2016 г. в Европе в основном ждали падения Р. Эрдогана, а вот Лондон, в отличие от коллег по ЕС, «товарища» традиционно поддержал.
На уровне пониже и попроще можно также обратить внимание на засилье, даже какое-то неестественное, британских брокерских компаний в турецкой морской торговле. А кто есть брокер? Это торговая информация и еще раз информация, все ходы-выходы-переходы в транзите и перепродаже грузов.
Это только то, что находится на самом виду, а ведь есть еще много разных моментов, которые говорят о плотном и глубоком взаимодействии Лондона и Анкары. Но свидетельствует ли все это о том, что первый именно «рулит» политикой второго? В той же Сирии Анкара вовсе не шла в британском фарватере (с 2017 г. уже точно).
О британской стратегии «мировой телефонной будки», которая даже более опасна, чем прямое управление
Британское «обучение» — это тоже не универсальная таблетка для Лондона, потому что, если обучение превращает ученика автоматически в британского агента, то с такими персонажами, как Башар и Асма Асады, у учителей явно что-то пошло не так. Жена президента Сирии так вообще училась еще в британской школе, а не только получала университетское образование, т. е. должна была стать «истинной британкой».
Учившийся в Великобритании «агентом» автоматически не вырастет. Далеко не все они позже станут членами ближневосточной команды игроков вроде известного Гарри Филби (советника дома Саудов), однако, что у Великобритании не отнять — они формируют каналы связи как таковые. У кого-то каналов связи нет, а вот у британцев они есть.
Не факт, что какие-либо договоренности по какому-либо вопросу будут достигнуты. Просто шансов всегда больше у того, кто имеет «телефон», чем у того, у кого аппарата связи нет. В этом плане Лондон создал и в самом деле огромное телеграфное агентство, где за плату можно было прийти в кабинку и через оператора переговорить с абонентом. Естественно, с неизбежной манипуляцией в интересах оператора.
Можно вспомнить, что когда американцы стали вести с середины ХХ в. полноценную ближневосточную политику, то оказалось, что они пользуются именно британскими каналами связи. Голова была американская, а вот телефонный аппарат, провод и коммутатор, как в случае с Саудовской Аравией или Ираном, часто оказывались в Лондоне. Впрочем, британцы бывало, что сами же создавали спецслужбы в других государствах, как в случае с пакистанской ISI.
То, что Форин-офис — это огромная своеобразная телефонная будка, конечно, несет существенную угрозу. Хотя бы потому, что все планы и переговоры, идеи и дискуссии становятся известны оператору. Однако, опять-таки, по той же Сирии мы видим, что это не столько непосредственное «руление» политикой, сколько возможность оседлать чужую политику, просчитать ее и подстроить под нее свою стратегию таким образом, чтобы максимизировать интерес на чужом «горбу».
Именно поэтому политика Великобритании часто выглядит просто-таки демонически. Конечно, поскольку они уже просчитывают то, что клиент телефонной будки только обдумывает, подавая заявку на соединение с абонентом оператору. «Будочник» владеет информацией, а значит, что он считает быстрее вас и лучше вас, а еще он знает всё о вас.
Вот поэтому, когда говорят, что, дескать, проект «Великий Туран» — это детище Великобритании, многое выглядит нелогичным, но если тезис перевернуть и представить как «Великобритания просчитывает свои интересы на спине проекта Великий Туран», то многое как раз становится на свои места.
Всё это означает, что необходимо понять тут узловую точку, в которой Турцией можно будет манипулировать таким образом, чтобы турецкий политикум не почувствовал этого, но при этом на турецких же плечах интерес Великобритании был бы реализован в максимуме возможного.
Снова обратимся к недавнему сирийскому опыту. Нельзя не отметить, что, въехав в сирийскую кампанию на турецких плечах, разведке, прокси-силах, инфраструктуре, именно британцы «отскочили» от этой эпопеи с минимумом военных, финансовых и даже репутационных потерь.
«Белые каски», исполнявшие одну из основных ролей в отвратительной игре вокруг химического оружия, финансировались за счет Лондона, возглавлялись представителем Великобритании, обеспечивались информационными ресурсами Великобритании, но вся база у них находилась в Турции, исполнители из «сирийской оппозиции», всё на земле надо было делать чуть не турецкими руками.
В итоге, когда нужные карты на теме «химии» (Скрипали и Сирия) были собраны, а стратегического результата по перекройке государства достигнуть было невозможно, Лондон выскакивает из этой истории. Выскакивает, одновременно зачищая все концы по руководству «Белых касок» и оставляя Турции почетное право как «Османской империи» разбираться в этой адской каше самостоятельно. Никто из крупных игроков в той кампании так быстро и с минимумом издержек, как Великобритания, выскочить из нее не смог.
В том-то и дело, что не Лондон рулил сирийской кампанией Турции. Анкара шла самостоятельно, а Великобритания доехала на ее шее до конкретного перекрестка и спрыгнула. Британцы не формируют чужую политику, зато они прекрасно пользуются чужой политикой как своего рода автотранспортом.
Не сама по себе ОТГ представляет угрозу для России, сколько бы карт не рисовали в Анкаре и какие бы нарративы там не продвигали. ОТГ опасна тем, что на этом автотранспорте Лондон может доставить груз, который и сами турки, и центральноазиатские соседи не воспримут не то что как опасный, а как груз вообще. При этом Великобритания всегда будет иметь возможность «отскочить», что в середине пути, что в его конце — это заложено в саму модель.
Мы традиционно думаем, что такой груз — это условное НАТО, а зря, посылка, которую везет турецкий экспресс, называется движение «Братья-мусульмане» (запрещено в РФ), которое стало настолько многолико, что даже в самой Турции, видимо, уже не до конца понимают, с какой ее формой и как работает Лондон.
Информация