Как облегчить непосильное бремя

Завершившаяся встреча в верхах в Лиссабоне, ее итоги, принятие в португальской столице новой стратегии НАТО, перспективы создания Россией и Североатлантическим альянсом совместной противоракетной обороны фактически оттеснили на второй план сообщения с фронта войны в Афганистане. Хотя там происходят весьма знаменательные события, способные повлиять на обстановку не только в Центральной Азии, но и далеко за ее пределами.

Легитимная мишень

Афганская кампания Запада, начатая 7 октября 2001 года вооруженными силами США, проиграна – Афганистан в полном соответствии с Редьярдом Киплингом остается «бременем белого человека». Американская армия согласно директивам президента Барака Обамы должна быть выведена из этой страны в 2011 году. Представители Пентагона, комментируя ситуацию, называют другие даты, чаще всего – 2014 год. Предполагается, что лишь тогда афганская армия и полиция окажутся способными самостоятельно обеспечивать в стране «закон и порядок». Но президент Афганистана Хамид Карзай утверждает: афганские силовые структуры будут нуждаться в прямой поддержке западных войск на протяжении минимум 10–15 лет.

Афганская армия (ANA) в настоящее время насчитывает 113 тысяч человек. В 2011 году ее численность предполагается довести до 171,6 тысячи солдат и офицеров. Личный состав полиции (ANP) в те же сроки увеличится со 120,5 тысячи до 134 тысяч человек. Однако боеспособность афганских военных и полицейских, судя по отзывам их инструкторов, ниже всякой критики: переход на сторону талибов, дезертирство с оружием, совершение преступлений и участие в торговле наркотиками носят массовый характер. Хотя подготовка местных силовых структур ведется с 2002 года, в первой половине 2010-го только 10 штабов, 26 армейских батальонов и несколько спецподразделений могли без поддержки извне планировать и выполнять операции до батальонного уровня (степень готовности СМ1). 37 подразделениям удавалось эффективно действовать только совместно с коалиционными войсками (СМ2), а 25 были неспособны принимать участие в таких операциях и проходили соответствующее обучение (CM3).

Кампания в Афганистане выявила неспособность НАТО одержать победу в войне с противником, применяющим партизанско-диверсионную тактику. Сегодня можно констатировать, что помимо американцев реальное участие в боевых действиях в Афганистане приняли лишь англичане, канадцы и австралийский спецназ. Большинство контингентов прочих членов международной коалиции ISAF (около 150 тысяч военнослужащих и 100 тысяч частных охранников из 46 стран) играли демонстративно-представительскую роль. К примеру, в отличие от США, присутствие которых в Афганистане изначально было «крестовым походом против терроризма», бундесвер, как заявляет официальный Берлин, выполняет здесь «гуманитарную миссию», занимаясь не боевыми операциями, а подготовкой полиции, строительством дорог и школ. Правда, для талибов и сражающихся вместе с ними боевиков «Аль-Каиды» (преимущественно арабов, чеченцев, узбеков, татар и уйгуров) все военнослужащие ISAF – неверные, оккупанты на земле мусульман и, следовательно, легитимная мишень.

Военно-политический пиар

Масштабного наступления исламистов на крупные афганские города, включая Кандагар и Кабул, следует ждать не ранее 2011 года. Впрочем, ныне единственными провинциями, полностью свободными от присутствия талибов и каидистов, являются контролируемые Северным альянсом таджикские Панджшер и Бадахшан, занимающие не более 10% территории Афганистана. Недавние заявления вице-президента США Джо Байдена, командующего американским корпусом в Афганистане генерала Дэвида Петреуса и директора ЦРУ Леона Панетты о разгроме «Аль-Каиды» представляются неоправданными. Последняя расширяет деятельность в историческом «Хорасане», включающем Афганистан, Пакистан, Узбекистан и Иран. Помимо 55-й «арабской» бригады, ее наиболее активное подразделение в этом регионе – возглавляемая Абдаллой Саидом «Лашкар аз-Зил» («Армия тени») действует на афгано-пакистанской границе, где существует более 160 учебных лагерей и баз «Черной гвардии», тренирующей телохранителей высшего руководства «Аль-Каиды». Организация объединила талибов и каидистов, наладив в зоне контроля ISAF «полевую практику» для боевиков из «Лашкар е-Тойба», «Техрике талибан Пакистан», «Хезбе Ислами» Гульбеддина Хекматияра (клан хароти племени гильзаи) и «Хаккани» (клан задран).

Готовясь к уходу из страны, американские военные, сберегая живую силу, минимизируют саму возможность столкновений с талибами. Разрекламированные в СМИ в качестве побед операции в провинциях Гильменд и Кандагар продемонстрировали, что военные действия в Афганистане сменил «военно-политический пиар». Тактика эта включает предварительную публикацию сведений о направлении и конечной цели «удара» (что дает возможность боевикам рассредоточиться), медленное продвижение к ней (на пути американцев и ANA остается небольшое число наиболее фанатичных экстремистов) и триумфальное занятие «под камеру» того или другого города (при сохранении окружающей территории под контролем талибов).

Вместе с тем, даже если забыть о чрезвычайно значительных потерях афганской армии, войска коалиции также несут урон – в первую очередь в «минной войне». Он значительно превышает объявляемые официально цифры за счет «работы» статистиков, которые не учитывают ряд категорий в качестве «боевых потерь». Особая тема – рост числа случаев суицида, в основном среди тех, кто прошел как минимум одну «командировку на войну».

Спецификой настоящего этапа являются наращивание перед выводом воинского контингента коалиции и усиление его бронетехникой. Корпус США в Афганистане пополнен в текущем году помимо 30 тысяч солдат (из 40 тысяч, запрошенных генералом Стэнли Маккристаллом, ушедшим 23 июня сего года в отставку после скандального интервью с жесткой критикой высшего политического руководства страны) тяжелыми 68-тонными танками М1А1 Аbrams (ранее танки использовали только датчане и канадцы). Остальные члены коалиции из стран НАТО обязались увеличить численность ISAF на семь тысяч человек, в том числе немецкий контингент на 850. Не предполагая участвовать в боевых действиях, бундесвер отказался от применения танков Leopard 2 в пользу швейцарских БМП Eagle IV и немецких Marder 1A5 с усиленной противоминной защитой (специальное соглашение об их транзите было заключено с Россией). Германские подразделения, дислоцированные в Афганистане, усилены американскими противотанковыми ракетами TOW и голландскими самоходными гаубицами Mobat, задача которых – сдерживать атакующих на дальней дистанции, а также израильскими БПЛА Heron 1. Талибы в ответ начали массово применять легкую в изготовлении и эффективную мину-ловушку IED с дистанционным управлением, пробивающую броню с расстояния 100 метров.

Пассивные действия коалиции, не стремящейся, как показали антитеррористические операции «Моштарак» (февраль-март, Гильменд) и «Шефаф» (март-апрель, северные провинции), к реальному военному превосходству, уничтожению или вытеснению противника и контролю над территорией, фактически обеспечили победу талибам и каидистам. Последствия этой победы в долгосрочной перспективе (не только в Афганистане или Центральной Азии, но и на всем Ближнем и Среднем Востоке) куда хуже, чем падение того или иного европейского правительства или снижение рейтинга американского президента. Одни – масштабные теракты в Европе и Соединенных Штатах, активизация исламистских организаций по всему миру, усиление террористической активности на российском Северном Кавказе и в приграничных с Афганистаном постсоветских республиках, взрывной рост наркотрафика из этой страны, являющейся крупнейшим в мире производителем опиатов, – легко предсказуемы. Другие – в частности усиление противостояния шиитского и суннитского радикализма при поддержке «своих» со стороны Ирана и Саудовской Аравии – не столь очевидны, но не менее разрушительны.

Представляется сомнительным, что победа над талибами могла быть достигнута иными методами, чем те, которые применяли и применяют сами талибы. Однако уничтожение или изгнание из мест проживания всего поддерживающего их на основании кодекса племенной солидарности населения – значительной части афганских пуштунов, включая гильзаев, к которым относится лидер движения «Талибан» мулла Омар, даже не имели шансов на обсуждение. Об этом свидетельствует резкая реакция общественности на публикацию на сайте WikiLeaks 91 713 секретных материалов по Афганистану, предоставивших публике возможность ознакомиться с тем, что на самом деле происходило и происходит на его территории. Вопрос, в какой мере принятые в современном мире правила ведения войны применимы в отношении противника, который правилами не скован и поддерживается гражданским населением, остается без ответа.

Расклад сил

Отметим, что сравнение текущей ситуации с войной в Афганистане, которую вел в 80-х годах СССР, скорее в пользу Москвы. Советские войска действительно воевали, а не демонстрировали готовность сражаться, экономическая помощь заключалась в строительстве реальных объектов и дорожной сети, а не в растрате выделенных средств (более 80% которых не доходит до Афганистана), а контроль над территорией был более эффективным, чем у ISAF. В текущей ситуации противостояние военного (Пентагон) и гражданского (Госдеп) крыльев американской администрации, копируемое подчиненными министра обороны Роберта Гейтса и госсекретаря Хиллари Клинтон «на местах», сыграло с США злую шутку, нейтрализовав прагматиков в угоду теоретикам, пытающимся внедрить в Афганистане демократию западного типа, столь же малоприемлемую для местного населения, как социализм.

Талибы контролируют четыре пятых территории страны. Теракты и ракетные обстрелы осуществляются ими во всех районах, формально подвластных правительству Карзая, включая Кабул. Боевики благодаря пассивности войск коалиции, даже не пытающихся разрушить горные тропы, свободно перемещаются через афгано-пакистанские рубежи при поддержке пуштунских племен Северо-Западной Пограничной провинции (СЗПП) и Территории племен федерального управления (FATA). Единственный реально действующий инструмент борьбы с ними, применяемый ISAF, – беспилотники. Использование БПЛА для нанесения ударов по объектам в Афганистане и Пакистане снизило потери среди мирного населения, однако вызвало резко отрицательную реакцию Исламабада, причем и политического руководства, и военных. Как следствие по мере нарастания в Исламской Республике Пакистан антизападных настроений транспортный коридор, по которому через ИРП идет основное снабжение коалиционных войск, находится под растущей угрозой. Ставшее в 2010 году практикой уничтожение на территории Пакистана конвоев с топливом и другими грузами для Афганистана – «мягкий ответ» командования пакистанской армии на давление Вашингтона, на его требования «усилить борьбу с терроризмом на пакистанской территории» и «оскорбительно малую» финансово-экономическую помощь Исламабаду.

Кампания в Афганистане выявила неспособность НАТО одержать победу в войне с противником, применяющим партизанско-диверсионную тактику

Пакистан беспокоит усиление в Афганистане позиций традиционного регионального соперника ИРП – Индии. Активное участие Дели в восстановлении афганской экономики, транзитной торговле и подготовке полицейских создает опасность появления индийского плацдарма на северо-западной границе Пакистана. США, невзирая на протесты Исламабада, приветствуют афгано-индийское сотрудничество (в отличие от афгано-иранского). Президент же Карзай, чтобы обеспечить собственное политическое и физическое выживание после ухода основных сил коалиции, пытается установить прочные связи со всеми, кто этого пожелает. Даже с «умеренными» талибами. Последние, однако, проигнорировали кабульскую «Джиргу мира», участие в которой 2–4 июня сего года приняли 1600 готовых работать вместе с правительством делегатов. Но Межведомственная разведка Пакистана (ISI) вопреки США лоббирует интеграцию в афганскую систему власти лояльных Исламабаду представителей талибской «Кветтской шуры» и «Сети Хаккани».

Прошедшие в текущем году Лондонская (28 января) и Кабульская (20 июля) конференции по Афганистану предоставили Хамиду Карзаю полномочия, необходимые для организации диалога (который критики считают капитуляцией перед талибами), включая «Программу мира и реинтеграции в Афганистане». Сможет ли он эти полномочия использовать – вопрос. Ведь национальное примирение в Афганистане осложнено не только противостоянием пуштунов с таджиками и другими нацменьшинствами, но и расколом внутри самих пуштунских племен: среди талибов преобладают гильзаи, а Хамид Карзай – дуррани из клана попользай. Ситуацию для афганского президента осложняет проблема беженцев – естественного кадрового резерва оппозиции. На территории Ирана на сентябрь зарегистрированы более 940 тысяч афганцев, покинувших родину (их общая численность в ИРИ, по оценкам экспертов, превышает 1,5 миллиона человек). В Пакистане число перебравшихся сюда из Афганистана приближается к 4 миллионам. При этом из Ирана в Афганистан с 2003 года вернулись более 1,8 миллиона человек, а из Пакистана (с 2002-го) – свыше 3,5 миллиона.

Карзай балансирует между Пакистаном, стоявшим (в лице руководства спецслужб, действующего президента Али Асефа Зардари и его основного соперника Наваза Шарифа) у истоков создания движения «Талибан» и доныне поддерживающим с ним отношения (наряду с заверениями в союзнических отношениях с США), и Индией, которая талибов в качестве правящего режима никогда не признавала. Контакты афганского президента с Тегераном менее прочны. Иран не заинтересован в возвращении «Талибана» к власти и усилении враждебной шиитам «Аль-Каиды». Помимо культурной экспансии в зоне своего исторического влияния (Герат) Тегеран поддерживает в Афганистане шиитов-хазарейцев, ведет (как и Россия) активную борьбу с наркотрафиком и (вместе с ИРП) белуджским сепаратизмом. Еще один крупный региональный игрок – Китай заинтересован в первую очередь в разработке природных ресурсов Афганистана (получив 30-летнюю концессию на добычу меди в Айнакской долине), мониторинге наркотрафика и ликвидации уйгурских сепаратистов.

Правительство Афганистана непрофессионально и коррумпированно, большая часть губернаторов и чиновников высшего ранга получают основной доход от производства наркотиков. В этом открыто обвиняется брат Хамида Карзая – губернатор провинции Кандагар Ахмад Вали Карзай. Легитимность парламента и президента сомнительна, а поддержка со стороны населения минимальна. Уже на выборах главы государства в 2009 году была выявлена фальсификация 1,1 миллиона бюллетеней, поданных за президента Карзая. По итогам парламентских выборов 2010-го, в ходе которых около 2,5 тысячи кандидатов боролись за 249 депутатских мест в Народной палате (Волеси джирга) – нижней палате афганского парламента, пришлось аннулировать более четверти голосов. Попытка США внедрить в Афганистане принципы современной демократии провалилась.

В преддверии ухода из Афганистана коалиционных войск и прекращения денежных потоков Хамид Карзай, несмотря на шаткость своего положения, а возможно, именно по этой причине демонстративно требователен к патронам и донорам. На саммите НАТО в Лиссабоне он пререкался с Бараком Обамой, обвиняя 1,5 тысячи работников американского посольства в Кабуле в том, что они действуют как независимая властная структура, требуя отменить ночные рейды частей НАТО в поисках талибов и передать иностранных специалистов под контроль его правительства. «Поставить на место» президента США Карзаю не удалось, но перераспределения донорской помощи в свою пользу он уже добился. Если в Лондоне было объявлено о выделении Афганистану до 2011 года 10,5 миллиарда долларов, 30% из которых отчислялось в распоряжение руководства страны, то в Кабуле Карзай настоял, чтобы его правительство получило 50% из 11 миллиардов долларов, ассигнуемых «на реализацию стратегии развития национальной экономики». Отметим, что на Парижской конференции 2008 года афганское правительство просило у доноров более 50 миллиардов долларов, из них 29,8 миллиарда – «на восстановление и строительство дорог, сельское хозяйство, образование и здравоохранение». Между тем 40 миллиардов долларов, поступивших в 2002–2009 годах в распоряжение Карзая и его сподвижников от международных финансовых институтов, просто исчезли.

Интересы Москвы

Россия минимизировала потери в этой сфере, списав Кабулу 11,2 миллиарда долларов долга по неоплаченным военным кредитам СССР и клиринговым расчетам, а также передав афганскому МВД 20 тысяч автоматов и более 2 миллионов патронов. Следует отметить, что осложнение положения НАТО в Афганистане значительно продвинуло сотрудничество Брюсселя с Москвой, заинтересованной в обеспечении долгосрочного пребывания в ИРА войск альянса. Усиление значения России для транзита грузов в Афганистан по мере усугубления трудностей на пакистанском маршруте и конструктивное взаимодействие с РФ в постсоветских республиках Центральной Азии объясняют позитивные сдвиги в позиции руководства США и НАТО в целом в отношении участия Российской Федерации в коллективной ПРО, а в перспективе, возможно, и в системе коллективной безопасности Европы.

Договоренность об активизации совместной борьбы России и НАТО с афганским наркотрафиком – еще одно направление, которое на протяжении всего периода «войны с международным терроризмом» игнорировалось войсками коалиции. Поставки на мировой рынок опиатов (а также каннабиса) – главный источник финансирования не только коррумпированных властей Афганистана, но и действующих на его территории террористических организаций. Однако на протяжении ряда лет призывы Москвы пресечь развитие афганского наркобизнеса игнорировались Вашингтоном и Брюсселем. Свидетельством того, что ситуация изменилась, стала проведенная в Афганистане в конце октября при участии соответствующих ведомств РФ и США спецоперация, в ходе которой были ликвидированы морфиновая и три героиновые лаборатории, уничтожено более 900 килограммов героина и свыше 150 килограммов опиатов.

В конечном счете какую бы роль ни довелось сыграть России в сотрудничестве с центрально-азиатскими республиками, США, НАТО или отдельными странами, входящими в альянс, по стабилизации ситуации в Афганистане – это полностью в русле национальных интересов нашей страны. Тем более что российские войска в Афганистан не будут направлены ни при каких условиях, о чем заявило руководство страны. И это – главное.