Кровь, власть и предательство: как амбиции одного римлянина едва не уничтожили Республику
В 63 году до н.э. Римская республика балансировала на грани катастрофы. Затяжные гражданские войны опустошили государственную казну и разорили провинции, экономический кризис привел к массовому обнищанию некогда благополучных граждан, а непрекращающиеся восстания рабов создавали атмосферу постоянной угрозы и нестабильности. Некогда четкая социальная иерархия римского общества размывалась – богатые становились бедными, а находчивые плебеи прокладывали путь к вершинам власти. В такой турбулентной обстановке политические авантюристы чувствовали себя особенно вольготно, и среди них особенно выделялась фигура Луция Сергия Катилины – человека, чья биография могла бы послужить сюжетом для трагедии о падении римского аристократа.
Путь к власти: от патриция до изгоя
Происходивший из древнего патрицианского рода Сергиев, чья история восходила к первым векам существования Рима, Катилина унаследовал значительное состояние и безупречную родословную. Однако вместо того, чтобы приумножить семейное наследие, он пустил его на ветер, промотав деньги на развлечения и пороки. Его молодость пришлась на смутное время гражданских войн, где он примкнул к армии диктатора Суллы, пытавшегося в 83 году до н. э. восстановить пошатнувшуюся власть аристократии. В этот период Катилина впервые проявил те черты характера, которые впоследствии сделали его имя нарицательным – безжалостность, готовность к насилию и полное пренебрежение моральными нормами.
Античные авторы, обычно расходившиеся в оценках исторических личностей, проявляют удивительное единодушие в характеристике Катилины. По их свидетельствам, жажда власти и богатства толкала его на всё более чудовищные преступления. Особенно показательна история его второго брака с Аврелией Орестиллой – женщиной, чье происхождение, красота и богатство соответствовали самым высоким стандартам римской аристократии. Однако репутация Орестиллы была не столь безупречной, как ее родословная – современники отмечали ее непомерное тщеславие и жестокость. Когда она выразила сомнения по поводу союза из-за наличия у Катилины взрослого сына от первого брака, который мог претендовать на наследство, тот решил проблему радикально – убил собственного наследника. Этому преступлению предшествовало не менее жестокое – убийство первой жены, позволившее Катилине освободиться для нового, более выгодного брака. По слухам, он также был замешан в преступной связи с весталкой – преступлении, каравшемся в Риме особенно сурово.
Катилина на заседании Сената, фрагмент более поздней картины
Историк Саллюстий, лично знавший многих участников тех событий, характеризует Катилину как личность «по природе злую и развращенную», неспособную обуздать свои низменные страсти. В его изображении Катилина предстает человеком незаурядных способностей, направленных исключительно во зло: огромная физическая сила сочеталась с острым умом, а природное красноречие использовалось для обмана и манипуляций. Показательно, что при традиционной любви римлян к скульптурным изображениям знаменитых граждан ни одного портрета Катилины не сохранилось – словно современники сознательно стремились стереть из памяти его облик.
Политические амбиции и первые неудачи
В 68 году до н.э. карьера Катилины получает новый импульс – он добивается должности пропретора Африки, одной из богатейших римских провинций. Эта магистратура традиционно рассматривалась как важная ступень к высшим государственным постам, и многие честолюбивые римляне использовали ее для накопления политического опыта и установления полезных связей. Однако Катилина видел в своем назначении прежде всего возможность поправить расстроенные финансы. Он обложил местное население грабительскими налогами, значительную часть которых присваивал, не гнушался откровенным вымогательством и даже организовал систему принудительных займов, которые никто не собирался возвращать.
Курульное кресло с характерными ножками
После возвращения в Рим Катилина нацеливается на пост консула – высшую магистратуру, дающую практически неограниченную военную и гражданскую власть. Хотя эта должность формально не предполагала денежного вознаграждения, она открывала огромные возможности для обогащения и обеспечивала исключительные привилегии: право носить тогу с пурпурной каймой (toga praetexta), символизирующую высший государственный статус, восседать на особом курульном кресле, инкрустированном слоновой костью, и иметь почетный эскорт из двенадцати ликторов. Эти служители носили фасции – связки прутьев с топором, древний символ власти над жизнью и смертью римских граждан. В глазах честолюбивого патриция эти знаки отличия значили больше, чем любые материальные блага.
Марк Туллий Цицерон
Первые попытки Катилины добиться консульства в 66 и 65 годах до н.э. заканчиваются унизительным провалом. Его кандидатуру снимают с выборов из-за обвинений в злоупотреблениях во время управления Африкой – бывшие подчиненные предоставили неопровержимые доказательства его коррупционной деятельности. Только благодаря поддержке влиятельных друзей-аристократов и щедрым взяткам, истощившим остатки его состояния, ему удается избежать судебного преследования. В следующем году он вновь терпит сокрушительное поражение, уступив место Марку Туллию Цицерону – блестящему оратору незнатного происхождения, получившему свое родовое прозвище «Цицерон» («горошина») из-за примечательной бородавки на носу одного из предков. Для потомственного патриция особенно унизительным было проиграть «новому человеку» (homo novus), чья семья никогда прежде не занимала высших государственных должностей.
Радикальный поворот и формирование заговора
После череды политических неудач Катилина предпринимает неожиданный тактический маневр, поразивший даже его сторонников. Бывший убежденный защитник аристократических привилегий внезапно примыкает к популярам – политическому движению, традиционно выступавшему за права простого народа. К этому времени популяры представляли собой пеструю коалицию недовольных: здесь были и обнищавшие плебеи, погрязшие в долгах из-за ростовщических процентов, и разорившиеся аристократы, потерявшие состояния в гражданских войнах, и бывшие ветераны, не получившие обещанных земельных наделов, и политические авантюристы всех мастей. Катилина умело использует их недовольство, обещая радикальное решение социальных проблем. Особое внимание он уделяет бывшим сторонникам Суллы – ветеранам диктатора, которые после его смерти потеряли свои привилегии и жаждали реванша.
В июне 64 года до н.э. в роскошном особняке Катилины на Палатинском холме состоялась тайная встреча заговорщиков, вошедшая в историю благодаря жутким подробностям, описанным античными авторами. Согласно Плутарху, участники совершили ритуальный акт каннибализма – Катилина якобы приказал убить раба и подал его мясо гостям, скрепляя таким образом клятву верности кровавой трапезой. Саллюстий, хотя и относится к этим слухам с определенным скептицизмом, передает не менее зловещие детали: заговорщики передавали по кругу чашу с вином, смешанным с человеческой кровью, причем сосудами служили человеческие черепа. Независимо от достоверности этих леденящих душу подробностей, сама атмосфера собрания недвусмысленно указывала на готовность участников к самым радикальным действиям.
Программа заговорщиков включала физическое устранение политических противников, масштабный поджог Рима для создания хаоса и последующий захват власти. Особую популярность среди потенциальных сторонников снискало требование полной отмены долговых обязательств – мера, способная привлечь на сторону заговора множество разорившихся граждан всех сословий. Катилина умело играл на социальных противоречиях, обещая восстановление справедливости и перераспределение богатств в пользу обездоленных.
Расширение влияния и провал планов
Для реализации своего амбициозного замысла Катилина создает разветвленную сеть агентов по всей Италии. Ключевой фигурой в военной организации заговора становится Гай Манлий – опытный военачальник, прошедший школу гражданских войн под командованием Суллы. Его направляют в Этрурию – богатый регион на севере полуострова, где сконцентрировалось множество недовольных ветеранов и разорившихся землевладельцев. Манлий получает задание сформировать боеспособное войско, используя свой авторитет среди бывших соратников.
Другие доверенные лица Катилины получают схожие поручения в стратегически важных регионах: Пицене на восточном побережье и Апулии на юго-востоке. Заговорщики стремятся охватить своим влиянием максимально широкую территорию, создавая очаги напряженности по всему полуострову. В их планы входит даже использование потенциала рабских восстаний – агенты Катилины пытаются спровоцировать мятеж невольников в Капуе, крупном городе со значительным количеством рабов и школой гладиаторов.
Однако самоуверенность и пренебрежение элементарными правилами конспирации сыграли с заговорщиками злую шутку. Уверенные в своей безнаказанности благодаря связям в Сенате и поддержке в провинциях, они действовали неосмотрительно, активно вербуя новых сторонников и практически открыто обсуждая свои планы. Роковым для заговора становится любовный роман одного из его участников – Квинта Курия – с некой Фульвией, женщиной из хорошей семьи, но сомнительной репутации. Курий, стремясь произвести впечатление на возлюбленную, хвастливо делится с ней деталями готовящегося переворота. Фульвия, оценив серьезность информации, не моргнув глазом «сливает» ее Цицерону. Именно благодаря ее своевременному предупреждению консул избегает тщательно подготовленного покушения 7 ноября.
События следующего дня разворачиваются в величественном храме Юпитера Статора, куда созвали экстренное заседание Сената. Выбор места был не случаен – этот храм, посвященный Юпитеру Останавливающему, традиционно символизировал защиту Рима от величайших опасностей. Катилина, все еще не подозревая о раскрытии заговора, с обычной надменностью занимает место в первом ряду среди самых уважаемых сенаторов. Цицерон произносит свою первую речь против Катилины, начинающуюся словами, ставшими хрестоматийными:
«Доколе же ты, Катилина, будешь злоупотреблять нашим терпением? Как долго ещё ты, в своем бешенстве, будешь издеваться над нами?».
В серии из четырех последовательных выступлений (8 и 9 ноября, 3 и 5 декабря) Цицерон методично разоблачает все детали заговора. Каждая речь имеет свою целевую аудиторию и тактическую задачу: первая, произнесенная перед Сенатом в присутствии Катилины, направлена на публичное разоблачение заговорщика; вторая и третья, обращенные к народу, призваны мобилизовать общественное мнение против заговорщиков; четвертая, снова перед Сенатом, требует решительных действий против преступников.
Катилина, впервые в жизни застигнутый врасплох, пытается защищаться. Он трижды прерывает первую речь Цицерона, но его попытки парировать обвинения выглядят неуклюже и неубедительно. Главным и единственным аргументом становится происхождение: потомственный аристократ пытается дискредитировать Цицерона как homo novus, «нового человека» незнатного происхождения. В пылу спора он даже называет консула «квартирантом города Рима», намекая на его неримские корни. Однако риторические способности Катилины, достаточные для демагогических выступлений перед толпой, оказываются несопоставимы с отточенным красноречием Цицерона. По свидетельствам очевидцев, во время выступления консула сенаторы демонстративно отодвигаются от Катилины, оставляя его в одиночестве на позорной скамье — жест, символизирующий полное политическое отчуждение.
Крах заговора и судьба участников
Осознав неизбежность разоблачения, Катилина покидает Рим и бежит к своим сторонникам в Этрурию. Однако он не оставляет планов государственного переворота – в городе остается группа заговорщиков во главе с претором Публием Корнелием Лентулом Сурой, которым поручено организовать новое покушение. Их план строится на привлечении внешней поддержки – особые надежды возлагаются на галлов-аллоброгов, воинственное племя, контролировавшее важные альпийские перевалы. Заговорщики предлагают галлам привлекательные условия союза: списание долгов, расширение территорий и особые привилегии в случае успеха переворота.
Однако галлы, тщательно взвесив все риски и выгоды, принимают решение сохранить верность Республике. Их послы передают Цицерону не только подробности готовящегося мятежа, но и письменные доказательства – собственноручные письма заговорщиков с печатями и подписями. Эти документы становятся неопровержимой уликой, позволяющей консулу действовать решительно.
Получив чрезвычайные полномочия от Сената, Цицерон организует аресты пяти ключевых заговорщиков в Риме. Среди них оказываются два действующих сенатора – случай беспрецедентный в римской истории. На заседании 5 декабря 63 года до н.э. разгораются жаркие дебаты об их судьбе. Катон Младший, известный своей непреклонной принципиальностью, требует немедленной казни без суда как единственной меры, способной предотвратить дальнейшее распространение заговора. Юлий Цезарь, проявляя характерную политическую гибкость, предлагает более мягкое наказание – пожизненное изгнание с конфискацией имущества. За этим предложением, возможно, стояло желание создать прецедент милосердного обращения с политическими противниками, который мог пригодиться в будущем. Таков уж этот Цезарь – всегда стелет соломку про запас.
Но победу в прениях одерживает неистовый Катон. Заговорщиков отправляют в зловещий Туллианум, также известный как Мамертинская тюрьма – подземное узилище, предназначенное для врагов государства. Там, в сырых казематах, их казнят через удушение. После исполнения приговора Цицерон появляется на форуме и произносит единственное слово «Vixerunt» («Они жили») – эвфемизм, ставший традиционным способом объявления о казни. Благодарный Сенат присваивает ему почетнейший титул «Отец отечества» (Pater patriae) – отличие, прежде дарованное только Ромулу, легендарному основателю Рима.
Сам Катилина, потерпев неудачу в попытке прорваться в Испанию, где еще сохранялись очаги сопротивления сулланцев, присоединяется к своей армии в Этрурии. Однако известия о казни заговорщиков в Риме подрывают моральный дух его войска – из первоначальных 10 000 солдат остается лишь 3 000 наиболее преданных сторонников. Понимая свое катастрофическое численное меньшинство, Катилина пытается избежать решающего сражения и пробиться на север, к Трансальпийской Галлии, надеясь найти поддержку среди традиционных противников римской власти.
Однако этим планам не суждено осуществиться. У города Пистория (современная Пистоя в Тоскане) происходит последняя битва заговорщиков. Примечательна роль консула Гая Антония Гибриды, назначенного командующим правительственными войсками, – в решающий момент он уклоняется от командования, сославшись на якобы разыгравшийся у него приступ подагры, и тем самым косвенно подтвердил присутствие сторонников заговора среди высшей римской знати. В ожесточенном сражении погибают все мятежники, включая самого Катилину, чье тело нашли далеко впереди своих войск – свидетельство того, что в последнем бою он проявил доблесть, достойную лучшего применения.
По словам Саллюстия, при осмотре поля битвы среди погибших мятежников победители узнавали друзей, родственников и личных врагов – красноречивое напоминание о том, насколько глубоко заговор расколол римское общество.
Триумф Цицерона оказался недолгим. Через пять лет энергичный народный трибун Публий Клодий Пульхр, заручившись поддержкой влиятельных сенаторов, включая восходящую звезду римской политики Юлия Цезаря, проводит закон, предусматривающий суровое наказание за казнь римского гражданина без суда. Цицерона отправляют в изгнание в Грецию, а его дом на престижном Палатинском холме подвергается показательному разрушению. Хотя через год его возвращают в Рим благодаря усилиям сторонников, политическое влияние бывшего «спасителя Республики» оказывается существенно подорвано – большинство прежних союзников предпочитают держаться в стороне от опального консуляра. Тем не менее, его обвинительные речи против Катилины, получившие название «Катилинарии», становятся классическим образцом политического красноречия, а само это слово входит в язык как обозначение особо резкой обличительной речи.
Информация