Олег Бочкарев: Полагаться на импортные комплектующие в военно-промышленном комплексе мы не можем
Эффективное распределение государственного оборонного заказа — целая наука. Как правильно найти баланс между ценой контрактов, интересами отечественной промышленности, а главное, обороноспособностью страны, Руслану Пухову1 и Сергею Денисенцеву2 рассказал заместитель председателя Военно-промышленной комиссии при Правительстве Российской Федерации Олег БОЧКАРЕВ.Согласно заявлениям представителей Минобороны, все контракты в рамках государственного оборонного заказа на 2013 год планируется заключить до 15 апре ля 2013 года. Какую работу в этой связи проводит военно-промышленная комиссия?
— Государственный оборонный заказ регулируется постановлением правительства. В течение года до принятия постановления проводится большая работа. Ведь в государственный оборонный заказ попадают не только запросы госзаказчиков — Минобороны и других силовых структур, но и вопросы финансирования федеральных целевых программ в области технического перевооружения предприятий военно-промышленного комплекса. Военно-промышленная комиссия в рабочем порядке рассматривает все эти запросы, утверждает на заседании, обычно это происходит в ноябре каждого года. Параллельно идет утверждение государственного бюджета, в рамках которого определяется, какая сумма будет выделена на обеспечение гособоронзаказа. Затем государственный оборонный заказ утверждает правительство.
В этом году Минобороны отработало в рекордные сроки — уже в январе допсоглашения практически ко всем переходящим контрактам были подписаны. Вторая группа контрактов, которая должна быть подписана до 1 марта, — это контракты с единственными поставщиками, монополистами в сфере производства тех или иных видов вооружений. В этом случае не нужны конкурсные процедуры, однако цена должна быть зарегистрирована в Федеральной службе по тарифам. Озвученный Министерством обороны срок 15 апреля — это срок заключения контрактов третьей группы, которая объединяет контракты на закупки в рамках конкурсных процедур. Надо отдать должное новому руководству Минобороны: в этом году контрактация по всем трем группам соглашений идет на порядок быстрее, чем в предыдущие годы. Теперь у нас гораздо выше — около 70% — доля долгосрочных контрактов в структуре ГОЗ (государственный оборонный заказ).
Необходимо помнить, что определяющей для гособоронзаказа на каждый конкретный год является Государственная программа развития вооружений (ГПВ) 2011–2020 годов. В предыдущие годы промышленность сталкивалась с определенным непониманием со стороны заказчика, многие виды продукции военного назначения, закупка которых была предусмотрена ГПВ, Минобороны отказывалось закупать. Новому руководству военного ведомства в короткий период удалось сгладить эти острые углы. Минобороны остановило так называемые «ценовые войны» по боеприпасам и пошло навстречу промышленности как по стоимости поставок серийной продукции, так и по стоимости опытноконструкторских работ.
Какие основные программы в области закупок вооружений для сухопутных войск будут выполняться в 2013 году и как обстоят дела с подписанием контрактов по ним?
— Российская армия получит новые сухопутные комплексы ПВО, ракетно-артиллерийскую технику, идет большая работа по модернизации танков Т-72. Будут загружены заказами оба наших главных производителя автомобильной техники для вооруженных сил — «КамАЗ» и «УралАЗ». Большое внимание станет уделяться закупке новой экипировки для военнослужащих.
В 2013 году планируется завершить ОКР по теме «Ратник», что позволит Минобороны с 2014 года начать массовую закупку комплектов боевой экипировки нового образца. До 2018 года загружено заказом на поставку оперативно-тактических ракетных комплексов «Искандер» коломенское «КБ машиностроения». Есть положительные сдвиги в программе создания единой системы управления тактического звена (ЕСУ ТЗ), которую разрабатывает концерн «Созвездие». На 2013 год в рамках гособоронзаказа запланирован большой объем работ по ЕСУ ТЗ. Составлен план-график по устранению недостатков системы, и тот кредит доверия, который Минобороны выделило создателям этой системы, просто обязывает концерн «Созвездие» справиться с этой задачей.
Стоит отметить, что военно-промышленная комиссия — это координирующий орган, не подменяющий ни заказчиков, ни исполнителей. Наша задача — сделать так, чтобы система взаимодействия заказчиков и исполнителей государственного оборонного заказа работала самостоятельно, без ручного управления. Однако на практике бывают и разногласия, и отсутствие взаимопонимания. Поэтому члены военно-промышленной комиссии ведут постоянную работу по координации усилий промышленности и госзаказчиков. Раз в неделю проходят оперативные совещания, заказчики еженедельно готовят отчеты о выполнении ГОЗ. Совместными усилиями мы приходим к компромиссам.
В ноябре 2012 года премьер-министр Дмитрий Медведев подписал распоряжение о внесении изменений в «Положение о военно-промышленной комиссии при правительстве». Теперь ваши полномочия позволяют ей оказывать воздействие и на Министерство обороны, и на предприятия промышленности при возникновении споров по ценам продукции гособоронзаказа. Были ли прецеденты использования этого права комиссией вообще и, в частности, в сфере закупок техники для сухопутных войск?
— На определенном этапе «ценовые войны» между исполнителями, промышленностью и госзаказчиками, прежде всего, Минобороны, достигли такого масштаба, что в разрешение этих споров вынужден был вмешиваться руководитель государства. То, что президент должен тратить свое время на улаживание экономических, по сути, конфликтов, — нонсенс, и перед военно-промышленной комиссией была поставлена задача такие ситуации исключить. Однако это не значит, что мы как третейский судья будем устанавливать сверху цену на какую-либо продукцию. Наша задача — создать нормативноправовое поле, в котором для всех участников будут понятные правила игры. В декабре на военно-промышленной комиссии утвердили четыре новых положения по ценообразованию: при заключении контрактов на проведение научно-исследовательских работ, на проведение опытноконструкторских работ, контрактов на поставку серийных изделий, контрактов на проведение ремонтных и сервисных работ. Эти положения разработала Федеральная служба по тарифам. Теперь и у заказчика, и у исполнителей есть единые правила ценообразования.
Цены на какие системы вооружений вызывают наибольшие противоречия между заказчиком и промышленностью?
— Чем сложнее система вооружений, тем сложнее вопрос с определением ее цены. Ключевой вопрос — это затраты производителя. Прямые затраты, трудозатраты, материалоемкость — это, как правило, легкокалькулируемые статьи. Наибольшие споры вызывают накладные расходы. Списывает ли предприятие в качестве накладных расходов расходы на создание именно этого образца вооружений или военной техники? Насколько эффективно организована работа предприятия? Ведь если предприятие неэффективно, то вся эта неэффективность становится частью накладных расходов. Проблемы устаревших производственных фондов тоже отражаются на накладных расходах. И Министерство обороны вполне резонно не желает компенсировать предприятиям их зачастую неоправданные накладные расходы. Это является главной причиной ценовых конфликтов и может касаться закупки любого вида вооружений.
Другая проблема — ценообразование на разработку и производство высокотехнологичных видов продукции. Раньше мы при заключении контрактов на НИОКР были вынуждены руководствоваться 94-м законом, предписывающим указывать твердые цены. Он в общем и целом годился для контрактов на поставки серийной продукции, но был совершенно не приспособлен для контрактов на НИОКР. Теперь, согласно новому закону о гособоронзаказе, у нас используется три вида ценообразования: твердая фиксированная цена, цена, возмещающая издержки, и ориентировочная цена. За счет этого вопрос о ценообразовании при заключении контрактов на НИОКР удалось решить. Но вопрос оптимизации производства и снижения накладных расходов остается главной проблемой для российского ВПК.
Какова позиция военно-промышленной комиссии в отношении закупок военной техники для сухопутных войск за рубежом и по вопросу лицензионного производства Iveco LMV «Рысь» для Минобороны?
— Для российских вооруженных сил военную технику и системы вооружений должна делать отечественная промышленность. Конечно, существуют некоторые направления, в которых наша промышленность ощутимо отстала технологически. Но закупкой готовых систем это отставание не преодолеешь. Если уж прибегать к импорту, то к импорту решений: конструктивных, технологических, в области материаловедения. Возьмем, например, Iveco LMV «Рысь». Эта машина превосходит российские аналоги по ряду показателей, прежде всего по противоминной защите. Но ничто не мешает нам взять эти конструктивные решения и материалы и применить на машине отечественного производства. Только таким путем мы можем сократить технологическое отставание. Поэтому нам нужно с иностранными производителями создавать совместные предприятия, вести совместные опытноконструкторские разработки. Мы сейчас дали четкий сигнал иностранным партнерам — закупать готовые системы вооружений мы не будем, но к сотрудничеству готовы. Переговоры в этом отношении довольно успешно ведут многие российские компании. В настоящее время выполняется контракт на сборку 350 машин «Рысь». Дальнейшая судьба этой машины будет зависеть от того, какой степени локализации производства удастся достигнуть. Если будет отверточная сборка — то это несерьезно.
Представители Арзамасского машиностроительного завода в ходе недавней вашей поездки жаловались на низкое качество комплектующих российского производства и длительные сроки согласования с заказчиком при переходе на импортные комплектующие. Как вы относитесь к использованию в российской технике для сухопутных войс к импортных комплектующих и какие шаги предпринимаются для ускорения процедуры согласований между заказчиком и промышленностью по поводу внесения изменений?
— Не только АМЗ, но и другие головные предприятия по выпуску вооружений имеют претензии к качеству российских комплектующих. Это вопросы недостатка требовательности и дисциплины, отсутствия современного оборудования и внедренного современного инструментария контроля. Но и головные предприятия заслуживают критики, ведь претензии к качеству комплектующих — это следствие плохо организованной работы с поставщиками. Почему головные предприятия не применяют двойное резервирование, не ищут альтернативные источники, не создают между поставщиками конкуренцию? Да, в отношении производства уже давно стоящих в серии систем трудно менять сложившуюся кооперацию. Но ведь и при проектировании новых систем головные предприятия обращаются к тем же поставщикам комплектующих, после чего продолжают на них жаловаться. Мы говорим менеджменту головных предприятий: не жалуйтесь, работайте, оптимизируйте цепочки поставщиков, требуйте от них внедрения систем управления качеством продукции — не важно, «Лин шесть сигм», «бережливое производство», при грамотном использовании эти инструменты дают ощутимый результат.
Головные предприятия хотят работать с западными производителями, потому что у них выше качество, гарантированные сроки поставки, выше культура обязательств. Но полагаться на импортные комплектующие в военно-промышленном комплексе мы не можем. Сегодня мы друзья — и нам продают, а завтра не друзья — и вся наша техника встала. Ведь сейчас идет процесс мощной экспансии американских компаний в европейский ВПК. Сегодня компания европейская и настроена на сотрудничество с нами, а завтра ее купили, и новый менеджмент уже не хочет ничего нам продавать. Мы всегда говорим руководителям головных компаний — производителей вооружений, которые хотят приобретать импорт: а вы сможете гарантировать, что завтра эти комплектующие будут вам доступны? Если нет, то вы ставите нашу армию в зависимое положение. Наша позиция такова: к иностранцам нужно обращаться только тогда, когда есть уверенность, что завтра их производство будет локализовано в России.
В отношении длительных сроков согласования с Минобороны мы скорее готовы поддержать военных. Проблема бюрократизма существует, однако менять нынешнюю процедуру согласований на хаос нельзя. Неправильно будет отдать внесение изменений в конструкцию военной техники на откуп промышленности. Военные несут ответственность за эксплуатацию систем, и снижение требований к военной приемке в итоге негативно скажется на боеспособности войск.
Как развивается тема «Бумеранг»? Когда стоит ждать начала войсковых испытаний машины, когда принятие на вооружение? Как развиваются работы по другим межвидовым унифицированным платформам — «Курганец-25» и «Армата»?
— «Бумеранг», «Курганец-25» и «Армата» — это старт системного перевооружения нашего парка бронетанковой техники. Мы максимально унифицировали все три шасси. Но, конечно, работа по всем трем проектам идет разными темпами. Наиболее успешно развивается работа по программе «Армата», мы планируем увидеть первые результаты в сентябре 2013 года. В 2014 году платформа должна пройти весь цикл испытаний, а уже в 2015 году планируется начать массовые поставки. По теме «Курганец-25» есть проблема выхода некоторых компаний из кооперации по созданию платформы. Не буду их называть, но компании, избравшие путь шантажа в стремлении отхватить кусок покрупней, неправы, и мы дали им это понять. Государство не позволит разваливать столь важную программу. Массовые поставки должны быть начаты в 2015 году, и мы постараемся сделать все от нас зависящее, чтобы выдержать эти сроки.
«Бумеранг» находится в более сложной ситуации. Негативно сказалось решение предыдущего руководства Минобороны ориентироваться на закупки импортной колесной военной техники. К счастью, на Арзамасском машиностроительном заводе не бросили работу и сейчас предпринимают все, чтобы добиться позитивного результата по программе. Недавно заместитель председателя Правительства РФ Дмитрий Рогозин посетил предприятие, лично ознакомился с состоянием дел, выяснил, чем ему можно помочь. Мы договорились, что в конце года увидим прототип «Бумеранга». Дорожная карта проекта по срокам такая же, как у «Курганца» и «Арматы»: 2014 год — госиспытания, 2015 год — начало поставок в войска. На позитивный лад настраивает тот факт, что Арзамасский машзавод даже в условиях отказа Минобороны закупать отечественную колесную технику самостоятельно разработал и предложил модернизированную версию БТР-82А, которую сейчас получают вооруженные силы. Людям, которые борются за результат и искренне хотят все сделать качественно, мы помогаем и будем помогать.
Как идут работы по созданию семейства бронированных автомобилей «Тайфун»? Будут ли выдержаны озвученные сроки окончания работ по семейству в 2014 году? Когда следует ожидать поступление машин на вооружение Российской армии?
— «Тайфун» — во многом уникальная для российского ВПК тема, поскольку первые прототипы обеих машин были сделаны компаниями «КамАЗ» и «УралАЗ» за их собственный счет. Обе компании — достаточно компетентные разработчики армейских автомобилей, обе, по мнению Минобороны, смогли предложить хорошие машины. Принято решение в 2013 году закупить по партии той и другой машины и затем, по итогам войсковой эксплуатации, принять решение о массовых закупках. Это будет хороший пример настоящей конкурентной борьбы. Победитель в 2014 году получит заказ на порядок больший, чем в 2013 году.
В декабре состоялось заседание совета военно-промышленной комиссии по развитию государственно-частного партнерства. Планы по привлечению частного бизнеса в производство вооружений объявлены приоритетными. Однако на протяжении последних лет мы наблюдаем прямо противоположную тенденцию — деприватизацию и национализацию частных активов в оборонке. Нет ли здесь противоречия?
— В сфере производства бронетанковой техники у нас два из трех разработчиков и производителей, а именно: ОАО «Курганский машиностроительный завод» (КМЗ) и ОАО «Арзамасский машиностроительный завод» — частные компании. Мы понимаем, что в целом частный бизнес более гибок и инициативен, чем госкомпании, у него, как правило, выше корпоративная культура, и мы хотим как можно больше частного капитала подтянуть в оборонное производство. Ведь производство и поставка вооружений — хороший высокодоходный бизнес с гарантированным рынком сбыта. Сейчас благодаря инициативам военно-промышленной комиссии частный капитал начинает присматриваться к оборонному бизнесу, изучать возможности.
Да, привлечение частного бизнеса в оборонку — процесс медленный. Ведь у нас практически в каждой области созданы вертикально интегрированные структуры, частникам придется искать ниши. Создание государственных корпораций было необходимо на определенном этапе, когда государству нужно было реструктурировать промышленность, но мы понимаем, что за частным бизнесом будущее и рано или поздно произойдет первичное размещение и приватизация госкомпаний. Поэтому процесс вовлечения частного бизнеса нужно запускать уже сейчас.
В январе обострился конфликт между частными акционерами «Мотовилихинских заводов» и НПК «Уралвагонзавод» по поводу поста генерального директора и контроля над предприятием. Считаете ли вы, что переход предприятия под государственный контроль будет способствовать его развитию, и не противоречит ли это озвученным планам по расширению доли частного бизнеса в производстве вооружений?
— «Мотовилихинские заводы» — это очень важное предприятие в системе оборонно-промышленного комплекса. Мы позитивно оцениваем деятельность НПК «Уралвагонзавод» и считаем, что приход на «Мотовилиху» такого системного игрока, как НПК «Уралвагонзавод», — это важный шаг, который положительным образом скажется на деятельности предприятия. Государство сегодня хочет развивать на «Мотовилихинских заводах» артиллерийское производство, нам нужны хорошие пушки, которые способна делать «Мотовилиха». Для этого государство готово инвестировать средства. Но любая инвестиция предполагает получение акций, и частному акционеру надо определяться, готов ли он на сокращение своей доли. Вмешиваться в этот процесс с нашей стороны будет неправильно, это — конфликт акционеров, но я надеюсь, что в ближайшее время они достигнут договоренности.
Сейчас по инициативе военно-промышленной комиссии создается Фонд перспективных исследований. Будет ли он заниматься тематикой разработок в интересах сухопутных войск?
— Военно-промышленная комиссия рассматривает Фонд перспективных исследований как инструмент, позволяющий заглянуть в будущее военных технологий. Безусловно, в сфере вооружений для сухопутных войск необходимо вести разработки в области новых систем защиты (как военнослужащих, так и техники), новых комплектов экипировки бойцов. У нас уже сейчас есть отличный задел. Комплекс разведки, управления и связи «Стрелец» по большинству параметров не уступает широко разрекламированному французскому комплекту индивидуальной экипировки пехотинца FELIN. По части средств индивидуальной защиты мы вообще задаем мировой уровень — при сходных параметрах защиты наши шлемы и бронежилеты легче иностранных. Фонд перспективных исследований поможет нам развить это преимущество и совершить прорывы в областях, где мы пока не так сильны.
Традиционная проблема российской оборонки в постсоветский период — кадры. Какие усилия предпринимает военно-промышленная комиссия для ее решения?
— Я пришел в военно-промышленную комиссию с должности генерального директора крупной компании. Считаю, что работа с кадрами — это в первую очередь задача самих руководителей предприятий. Чем им может помочь государство? Прежде всего, это образование. Приходится признать, что идея с бакалаврами-инженерами (четырехгодичное обучение инженерным специальностям) себя не оправдала, мы получили под видом бакалавров недоученных инженеров. Сегодня мы работаем в тесном контакте с Минобрнауки, чтобы исправить ситуацию и дать промышленности хорошо подготовленных инженеров. Также государство может помочь промышленности закреплением кадров. Необходимо сделать все возможное, чтобы после получения инженерного и технического образования человек остался в военно-промышленном комплексе. Основных мотиваций две — уровень заработной платы и обеспечение жильем. Я лично, как прагматик, главной мотивацией для молодого специалиста считаю жилье.
Мы совместно с Фондом развития жилищного строительства договорились создавать правовую среду, которая позволила бы предприятиям промышленности строить свое жилье. Те предприятия, которые начали сами строить дома для своих сотрудников, знают, что это вполне реализуемая задача. Работа с Фондом развития жилищного строительства позволяет удешевить стоимость жилья за счет выделяемых участков. Государство способно воздействовать на так называемые естественные монополии с целью снижения стоимости подведения коммуникаций к строящемуся жилью, что позволит снизить его стоимость на 30–40%. Другой важный инструмент — ипотечное кредитование. Сегодня внедряются инструменты, которые позволяют предприятиям выступать гарантом ипотеки работника, что существенно облегчает условия кредита. Большие надежды возлагаются на арендное жилье.
Чем сейчас занимаются профсоюзы? Я периодически встречаюсь с руководителями профсоюзов и всегда говорю им: найдите себя в современной жизни. Организуйте жилищные кооперативы. Мы совместно с Фондом развития жилищного строительства пробили изменение в жилищное законодательство, которое позволит создавать жилищные кооперативы и получать бесплатно землю под строительство работникам военно-промышленного комплекса. Стройте свое жилье, и вопрос с кадрами будет решен. Или возглавьте движение «бережливое производство» на своих предприятиях. Вы, профсоюзы, сами же в первую очередь от этого выиграете, поскольку улучшение качества производства и сокращение издержек позволит оптимизировать трудовое время и увеличить выработку на ваших предприятиях.
Вы упомянули о необходимости внедрения методик «бережливого производства». Однако внедрение таких систем в ВПК проходит бессистемно. Не планирует ли военно-промышленная комиссия разработать унифицированную систему оптимизации производственных и управленческих процессов в ВПК, адаптированную к российским реалиям, и способствовать ее внедрению?
— Управление — это огромное искусство. Помимо набора технических, экономических и юридических знаний, менеджер должен обладать инструментами управления качеством. В советское время был КСУКР — Комплексная система управления качеством работ, но это знание практически утрачено. Новое поколение управленцев не знает ни новых, ни старых инструментов, и из-за этого наши предприятия несут огромные потери. При этом вы можете взять любые инструменты, хоть производственную систему Toyota, хоть «Лин шесть сигм», и внедрять их на российских предприятиях практически без адаптации. Никакой проблемы российского менталитета, на которую часто ссылаются как на препятствие на пути внедрения методик оптимизации управленческих и производственных процессов, не существует. По крайней мере, у молодого поколения.
Вопрос стоит так: как запустить процесс внедрения этих инструментов? Нужна дорожная карта внедрения инструментов и методик оптимизации производственных процессов, нужна литература, выставки, информационная среда, чтобы эти вещи были на слуху, чтобы о них говорили. Здесь я очень рассчитываю на средства массовой информации. С вашей помощью нужно создать моду на эти инструменты. Ведь эффект они дают колоссальный.
В марте впервые пройдет военно-промышленная конференция «Актуальные вопросы развития оборонно-промышленного комплекса Российской Федерации». Вы возглавляете оргкомитет конференции. Расскажите подробнее об этом событии?
— Необходимость конференции, в рамках которой удалось бы обсудить актуальные вопросы развития оборонки с участием всех заинтересованных сторон, назрела давно. Нам предстоит обсудить состояние и проблемные вопросы выполнения государственной программы вооружения 2011–2020 годов, вопросы развития оборонно-промышленного комплекса России, подготовки и закрепления кадров в ОПК, привлечения новых инвестиций и совершенствования законодательного регулирования в сфере государственного оборонного заказа. Будут организованы секции «Военно-техническая политика государства до 2025 года», «Глобальная конкуренция», «Научно-технический потенциал оборонно-промышленного комплекса» и другие. В конференции примут участие руководство законодательной власти, Правительство Российской Федерации, руководство федеральных органов исполнительной власти, научные и общественные организации, организации промышленности, участвующие в реализации оборонного заказа, а также ветераны оборонно-промышленного комплекса. Мы рассчитываем, что конференция станет катализатором военно-технического и военно-экономического развития страны.
Олег Иванович, вас можно назвать старожилом Военно-промышленной комиссии при Правительстве РФ. В составе комиссии вы уже шестой год. Какими достижениями или решением каких задач за время работы в составе комиссии вы гордитесь?
— Работа военно-промышленной комиссии — это командная работа. Мы — небольшой коллектив, но друг друга здорово дополняем. При этом военно-промышленной комиссии всегда везло с руководителями. Что касается меня лично, то своим главным достижением считаю то, что на определенном этапе своей жизни принял предложение войти в состав военно-промышленной комиссии. Это непростое решение — в 45 лет сменить профессию, перебраться в Москву, но теперь я считаю, что решение было абсолютно верным, и рад, что могу здесь приносить пользу своей стране.
Информация