Жан-Мари Ле Пен: с ним сравнивали и лидеров России
В таких случаях говорят – уходит эпоха.
Кому-то очень нравилось сравнивать его с Бонапартом или даже с нацистским фюрером, хотя не раз признавалось, что всё это не о Жане-Мари Ле Пене. Должное опытному политику правого толка отдавали все, и не в последнюю очередь потому, что Ле Пену удалось превратить правое, даже крайне правое дело из некоего жупела в нечто вполне конструктивное.
И это из его уст прозвучало, что «России нужен именно такой лидер, как Путин»...
Кончину Жан-Мари Ле Пена многие аналитики небезосновательно называют уходом последнего политического «тяжеловеса» не только европейской, но и общемировой политики. Который даже в преклонном возрасте участвовал в политической деятельности, отнюдь не стесняясь в негативных характеристиках внутренней и внешней политики ЕС, США и Франции.
Родине, точнее её политикам, от Ле Пена особенно сильно доставалось со времени полномасштабного возвращения Франции в НАТО и вступления в Еврозону (1999 г.). Неплохо известно, как Ле Пен однажды ответил на каверзные вопросы журналистов о главе российского государства:
«Мы высоко ценим президента Путина. Мы считаем, что России нужен именно такой лидер, и не Франции давать России уроки по этой части».
Крым – это Россия
В то же время известна и неоднозначность воззрений Ж.-М. Ле Пена. При том, что он поддерживал воссоединение Крыма с Россией, отмечая при этом инспирированный «извне переворот на Украине, который не мог не привести к конфликту с Россией». Позиция Ле Пена в отношении Крыма вообще была вполне конкретной:
«Я высказывался за присоединение к России Крыма, потому что Крым всегда был русским. Только Хрущев решился передать Крым Украине. Поскольку исторически Крым был составной частью России, меня абсолютно не шокировало то, что было осуществлено в 2014 году».
Эту позицию политик высказал в декабре 2018-го в Париже на встрече с сопредседателем общественной организации «Деловая Россия» и оргкомитета Ялтинского международного экономического форума Андреем Назаровым. Ещё раньше, в интервью радио France Inter в марте 2015 г., растиражированном во французских и ряде зарубежных СМИ, Ле Пен назвал украинский кризис:
«Проблемой, которую должна решать Россия и в которую Европе и особенно США не стоит вмешиваться. Самым верным решением украинского конфликта была бы федерализация: в этом случае регион, где всегда сильны пророссийские настроения, — Донбасс, — остался бы частью Украины».[/i] Но тому, по мнению Ле Пена, воспрепятствовали «не столько в Киеве, сколько в Брюсселе и Вашингтоне».
А США «не отказались от желания плотно окружить территорию бывшего СССР: до 90-х годов эта стратегия себя оправдывала. Сейчас это не так, поскольку Россия за последние годы сильно изменилась». А США продолжают «делать шаги по её сдерживанию, используя для этого Украину или Грузию». При этом «иностранные государства, я считаю, довели украинскую ситуацию до критической точки, как и в российско-украинских отношениях».
Я не против Вас, я не с Вами!
Именно так он говорил не раз, ведь Жан-Мари Ле Пен был истинным оппозиционером, так и не вписавшимся в политическую евротусовку. Политик на редкость обоснованно критиковал, к примеру, сверхбыстрое расширение Евросоюза, что, по его мнению, снижало дееспособность ЕС.
«Ибо трансформирует его в лоскутный конгломерат соперничающих друг с другом стран и еврочиновников. Да, нам нужна единая Европа, но Европа суверенных наций!».
Неудивительно, что однозначно «непрозападной» была и его позиция в отношении судилища над Слободаном Милошевичем. Мнение Ле Пена о масштабном юридическом шоу в Гааге, где расправлялись с непокорным сербским лидером, было столь же однозначным:
«...Международная юстиция в Гааге не может быть ничем иным, кроме как рычагом политического давления. В данном случае американцы инспирировали создание этого трибунала. Они не предполагали, разумеется, что кто-то может потом потребовать их самих в качестве ответчиков... Я не считаю Милошевича «святым». Но процесс, героем которого он является, — это процесс политический, где юстиции почти нет места».
А кончина президента Милошевича в тюрьме, по оценке Ле Пена, «явно не «внезапность», это является позором и дисквалифицирует Международный трибунал по экс-Югославии и те державы, которые его поддерживают».
О достоинстве и о силе
Неудивительно, что неизменный пророссийский настрой Ж.-М. Ле Пена жёстко и регулярно критиковался в западных СМИ. Уже потому, что, как заявил политик ещё в июне 2002 г.:
«Я лично, будучи французским патриотом, испытываю огромную симпатию к России. Желаю, чтобы Россия вновь вернула себе достоинство и силу. Страны с таким народом, с такой территорией и историей сегодня явно не хватает в мире для геополитического равновесия».
Небезынтересно и то, что Ле Пен призывал вспомнить о британском захвате в XI–XII веках Нормандских островов, расположенных у побережья северо-западной Франции.
Словом, вполне можно согласиться с российским политологом Кирой Сазоновой: «У Жан-Мари Ле Пена при всех его недостатках, склонности к скандальным эпатирующим заявлениям, была непозволительная по нынешним временам роскошь: твёрдая политическая позиция. А что есть у современных западных политиков, кроме коллекций цветных носков и постановочных фото в соцсетях с напряжённым лицом?..»
Информация