Воздушный бой в середине 21 века
Действительно, сегодня мы находимся на некоем рубеже, за которым следующий этап. И смысл всего последующего не в том, что одно поколение самолетов приходит на смену другому, всё много сложнее.
Но изменения не то чтобы будут, они уже начались. И, как говорится, мир уже не будет прежним, и причин этому много. Воздушный бой завтра будет совершенно не таким, как вчера. А каким он будет – вот сейчас мы об этом и поговорим.
Немного истории. Впрочем, как обычно.
Вторая мировая война. Количество боевых самолетов у стран-участниц измеряется ТЫСЯЧАМИ. Участие от нескольких сотен до тысячи с лишним самолетов с каждой стороны во время сражений на земле — нормальное дело. Во время воздушной битвы над Кубанью в 1943 году, когда реально ломали хребет Люфтваффе, у ВВС РККА и Люфтваффе было до тысячи самолетов, и в боях одномоментно в воздухе находилось до сотни самолетов с каждой стороны. И потери исчислялись сотнями. Немцы отчитались о 1300 сбитых советских самолетах (подтверждено советской стороной 750 самолетов), СССР заявил о сбитии 1100 самолетов (немцы подтверждают 450 самолетов).
Мидуэй. Битва, в которой торжествовала тактика американской морской авиации, практически лишившей ударной силы японский флот. Участвовало до тысячи самолетов с каждой стороны, потери у японцев 256 самолетов, у американцев – 144.
Все последовавшие войны 20 века такого количества привлекаемой авиации не видели, соответственно, потери были много меньше. В боевых действиях принимали участие уже не тысячи, а сотни самолетов. В современных конфликтах участвовало уже количество самолетов, измеряемое десятками.
Почему? Здесь две составляющие у ответа.
Вооружение
В Первую Мировую войну авиационное вооружение начало работать с дистанции в 30-50 метров. Это когда пилоты аэропланов стреляли друг в друга из личных пистолетов. Появление пулеметов увеличило дистанцию поражения до 100-150 метров.
Вторая мировая война – пулеметы уже уверенно стреляли на 400-600 метров, а пушки – до 1000, хотя на таких дистанциях попадание было делом случая. В основном огонь велся с более коротких расстояний.
Уже во время Вьетнамской войны появились ракеты, которые увеличили дистанцию поражения на 2-5 км. Далее началась ступенчатая эволюция ракетного оружия класса «воздух-воздух», которая пока заканчивается на цифре «200 км». Это максимальная на сегодняшний момент дальность полета таких ракет, но то, что она не окончательная, — это факт. Многие страны уже сегодня ведут работу над ракетным вооружением следующего поколения с дальностью полета до 300-400 км.
Вторая сторона – это зенитные ракетные комплексы, основные противники самолетов. Их эффективность и дальность тоже не стоят на месте. Если взять разницу между ракетой ЗРК С-25 (дальность полета 35 км) и С-400 (в зависимости от типа ракет приближается к 400 км), то эволюция заметна невооруженным глазом.
Понятно, что с течением времени ракеты стали умнее, точнее, это уже не просто реактивные снаряды, управляемые командами летчика, а вполне самостоятельные аппараты, способные выйти в заданный район, обнаружить и идентифицировать в нем цель, захватить ее и уничтожить.
Если во времена Второй мировой войны зенитная артиллерия просто ставила осколочный заслон на высотах, где летели самолеты, то сегодня все обстоит более эффективно в плане точности. Если для сбития одного американского бомбардировщика над Берлином ПВО Рейха тратило в среднем 3000 снарядов калибра 128-мм или 5600 снарядов калибра 105-мм. Снаряды 88-мм орудий тратились еще в больших масштабах – до 8500 штук на один самолет.
В современном мире все смотрится несколько иначе. Для того чтобы сбить самолет, достаточно порой 1-2 ракет. На русских уходит больше, они неблагодарные товарищи и потому даже на Су-34 умудряются сваливать от «Пэтриотов».
Однако, если смотреть на всё это в плане денег, то, даже не углубляясь в стоимости 40-х годов прошлого века, можно сказать, что цены на уничтожение самолетов сопоставимы.
Стоимость самолетов
Стоимость тоже прошла свой путь по лестнице вверх. Если Як-9 в 1945 году стоил 226 000 рублей, а Р-51 «Мустанг» 52 000 долларов США, а «Мессершмитт» Bf.109 обходился Германии в 128 000 марок.
Сегодня Су-35С оценивается приблизительно в 85 млн долларов. F-16 Block 70/72 обходится в 64 млн долларов, F-35B – 135 млн долларов, F-35C – 117 млн долларов.
Понятно, что доллар образца 1945 года и доллар образца 2025 – это немного разные доллары, разница есть, но не в тысячу раз. По расчетам официального фонда данных Alioth LLC, один доллар образца 1945 года равен 17,5 долларам образца 2025 года. То есть в ценах 2025 года тот же «Мустанг» будет стоить 910 тысяч долларов. Хорошо, пусть миллион. То есть все равно, самолеты подорожали в 80-100 раз.
Летный и технический персонал
Эта часть не просто подорожала, а стала просто элитой. То, во что в итоге превратились самолеты, конечно, немного проще, чем космические корабли, но подготовка не менее сложная. Космонавту не надо выполнять маневры, сходные с уклонением от самонаводящихся ракет, там все медленнее и спокойнее. А военный летчик – это всегда сковорода, и хорошо раскаленная.
Современный военный летчик обязан уметь намного больше, чем его коллега времен Второй мировой войны. Да, компьютеры, навигационные системы, системы слежения и прицеливания – все они значительно облегчают жизнь летчику, одновременно нагружая инженерно-технический персонал, у которого работы за последние 80 лет сильно прибавилось. На самолетах появились электрогидравлические системы, датчики, системы обработки данных, поступающих с датчиков, дисплеи и нашлемные целеуказатели и… и продолжать можно до бесконечности.
Подорожав в 100 раз, самолет стал примерно во столько же раз сложнее. И, соответственно, примерно настолько же подорожал и летно-технический персонал. Да, были времена, когда летчика готовили за 6 месяцев, а техника за три. Но самая сложная операция, которую возлагали на техника, – регулировка карбюраторов на двигателе. Сегодня для такой работы (регулировки двигателя) требуется больше инженер с компьютером, чем моторист.
Всё к чему: самолет — относительно возобновляемая вещь, чего о летчике не скажешь. Это высококлассный специалист штучной подготовки, по сложности работы с которым могут сравниться разве что подводники. Но так было всегда, вопрос только в уровне.
И вот к чему всё это привело: очень сложный и очень дорогой самолёт с очень сложным и дорогим вооружением и оснащением. И очень высококлассный специалист – лётчик или лётчики.
22.06.1941 года ВВС РККА встретили, имея в своем распоряжении более 18 тысяч боевых самолетов. Сегодня ВКС РФ имеют на вооружении чуть больше тысячи. Опять почти 1 к 17, как с долларом. И примерно так же обстоит дело в ВВС других стран.
Возникает вопрос: сколько можно потерять самолетов так, чтобы это не сказалось на боеспособности ВВС? Совершенно очевидно, что не так много, как 80 лет назад. Да и вопрос возмещения потерь тоже стоит весьма остро: если во время Второй мировой войны страны-участницы клепали самолеты сотнями в месяц, то сегодня, увы, но десятки в год.
Про летчиков просто молчим.
БПЛА
Да, на эту ветвь развития военной техники возлагались очень большие надежды. Многие страны мира (в том числе и Россия) грезили толпами беспилотников, несущих самонаводящиеся бомбы и ракеты. Дешевые, а главное — не расходующие драгоценный человеческий материал.
Идея по первому времени была шикарной. Действительно, если можно посадить летчика-оператора в безопасном месте на земле и дать ему возможность управлять носителем вооружения дистанционно – прекрасный выход из ситуации! БПЛА дали бы возможность не подвергать летный состав смертельной опасности, в небесах сражались бы сотни относительно дешевых, а главное – быстро восполняемых летательных аппаратов, и всё казалось довольно радужно и безоблачно, но…
«Подержите наш спирт», — сказали служители секты РЭБ, и на этом закончилось всё.
Действительно, сегодня, на опыте СВО, можно с уверенностью сказать, что РЭБ победил, и единственный реально возможный метод управления БПЛА – это связь по оптоволоконному кабелю. То есть назад, в будущее, к ПТУР первого поколения, которые управлялись по проводу. Только в таком случае оператор БПЛА может быть застрахован от перехвата и подавления своего аппарата, во всех остальных – увы, но РЭБ побеждает безоговорочно.
Да что далеко ходить, лучшая иллюстрация гибели теории «верных ведомых» — это падающий горящий С-70 «Охотник» (естественно, как у нас принято, не имеющий аналогов в мире), сбитый российской ракетой. Но сбит этот разрекламированный и дорогостоящий аппарат был после того, как он, собственно, перестал быть российским. Неизвестные украинские (а украинские ли?) операторы перехватили управление и начали уводить беспилотник на свою территорию. Вот вам и «защищенные» каналы.
И это, кстати, еще неплохой вариант: было бы куда хуже, если бы противник, перехватив управление, попробовал бы садануть чем-то из арсенала «Охотника» по нашему самолету.
Конечно, беспилотные самолеты, полноценно работающие на поле боя, — это рано или поздно, но будет, сомнений нет. Но тогда, когда в кабине каждого будет стоять большой ящик с мозгом искусственного интеллекта, способного полноценно заменить в бою человека. А это случится, но явно не в ближайшее время.
До этих светлых времен все мысли о том, что каждый самолет будут окружать дроны-разведчики, подносчики топлива и боеприпасов, стоит отложить. Нет, использовать такие аппараты будет можно, но там, где гарантированно отсутствует возможность перехвата/подавления этих БПЛА. Например, над Антарктидой. В остальных местах, где могут столкнуться интересы развитых стран, сошедшихся в военном конфликте, увы, РЭБ делал, делает и будет делать свое невидимое и злобное дело.
Так что о поддержке со стороны «верных ведомых» пока стоит забыть.
Конечно, у современных летчиков все равно много помощников: самолеты ДРЛОиУ, которые видят дальше, самолеты РЭБ (у тех стран, которые смогли в такое чудо), которые как раз смогут защитить от многих проблем, системы ПВО и дальнего обнаружения, которые постепенно объединяются в единые информационно-управляющие сети.
В качестве промежуточного итога:
1. РЛС самолетов и ЗРК стали более дальнобойными.
2. Вооружение самолетов и ЗРК также увеличило дистанцию поражения.
3. Самолеты перешли из категории дорогих в категорию очень дорогих машин.
4. Заменить самолет беспилотным летательным аппаратом, а летчика искусственным интеллектом пока не представляется возможным.
5. Появились средства поддержки самолетов в виде самолетов РЭБ и ДРЛОиУ.
И на основании всего этого уже можно спрогнозировать картинку воздушного боя ближайшего будущего.
Если во времена Второй мировой войны воздушный бой «эскадрилья на эскадрилью» можно было бы уложить в пространстве в некую шайбу толщиной около километра и диаметром в 2–4 км, то в современных условиях времена «собачьих свалок», когда решало стрелковое вооружение самолетов, канули в историю. Сегодня вообще сложно представить воздушный бой с применением пушек. Ведь ближний ракетный бой – это от 5 до 30 км. То есть, по нынешним меркам – уже в упор.
Средней дистанцией является расстояние до 100 км, а большой – до 200 км, причем, судя по всему, дальность будет только расти. И это нормально.
По сути, комфортной дистанцией для воздушного боя станет интервал от 150 до 200 км. Это самая комфортная дистанция для боя, поскольку на первом его этапе позволяет реализовать самолетам малозаметность, если таковая имеет место. На этом расстоянии БРЛС самолетов уверенно обнаруживают противника, и вполне возможно эффективное применение вооружения. И как раз здесь самолеты, обладающие малозаметностью, смогут ее реализовать. То есть подойти ближе к противнику либо атаковать, находясь незамеченными.
Правда, пуск ракеты (особенно такой, как европейский «Метеор») демаскирует самолет-невидимку и позволит противнику предпринять ряд мер по защите и уходу от ракет. И в этих условиях неплохим помощником малозаметности может стать сверхманевренность.
Современные ракеты «воздух-воздух» летят со скоростью 4-5М, то есть 1700 м/с. Соответственно, расстояние в 100 км такая ракета должна преодолеть за 58-62 секунды. Это вполне реально, газогенераторы ракет работают до 120 секунд, то есть ракета в болванку не превратится, будет работать ГСН, двигатель, управление.
Но и у летчика атакованного самолета будет целая минута на совершение ответных действий. Да, поможет автоматика: по обнаружении пуска будут отстрелены тепловые ловушки для ИК-ГСН, поставлены заградительные помехи комплексом бортовой обороны в случае обнаружения работы активной РЛГСН, а летчик сможет применить энергичное маневрирование. При всей способности к маневру, ракета все равно не в состоянии сделать несколько разворотов с последующими разгонами. Не хватит топлива.
Минута — это как? В современное время, сжатое компьютерами, пожалуй, это целая вечность. Бой может начаться и закончиться, а минута еще потикает немного.
Чем больше будет дистанция, тем больше у летчика будет шансов на то, чтобы вернуться на базу. Главным решающим фактором станут ракеты. У кого более точные и с большим запасом топлива для маневров, у того и преимущество.
Дроны, возможно, будут применяться. Там, где не будет ответки со стороны РЭБ. В странах, где истребителям шестого поколения придется «сражаться» с ржавыми МиГ-29 и МиГ-21, да F-4 и F-5, которых по миру еще прилично на аэродромах стоит. Вот там да, дроны вполне смогут пригодиться. Но если говорить о современном высокотехнологичном конфликте…
Он будет выглядеть примерно так:
- наземные станции слежения или самолеты ДРЛО будут стремиться обнаружить самолеты противника;
- самолеты, поднятые в воздух, будут идти в пассивном режиме, по указаниям извне, максимально маскируясь;
- при входе в заданный район на максимальной дистанции будут предприниматься попытки обнаружения узким лучом антенны с АФАР самолетов противника;
- при обнаружении и захвате самолетов противника будет осуществляться пуск ракет с максимальной дистанции. Возможно, это позволит скрыть пуск от систем обнаружения противника;
- не входя в зону обнаружения РЛС противника, летчик будет корректировать полет ракеты до момента включения ГСН ракеты;
- при обнаружении противником и пуске его ракет активируется БКО самолета с последующим отходом на безопасную дистанцию. Вот здесь, возможно, будут очень полезны дроны, имитирующие самолет в тепловом и радио диапазонах.
Воздушный бой середины 21 века будет похож не на сабельную рубку прошлого, а на поединок двух снайперов. Точность и скрытность против точности и умения вовремя сменить место позиции, примерно так. Обмен выстрелами на дальних дистанциях.
Отсюда можно предположить, какие характеристики и качества для самолетов следующего поколения будут реально полезны:
- мощный дальнобойный радар с АФАР, который можно использовать для постановки помех, но главная задача которого — обнаружить и захватить цель на максимальной дистанции;
- малозаметность, которая позволит незамеченным подойти на дистанцию атаки;
- высокие маневренные и скоростные характеристики, которые позволят уклониться от ракет противника;
- мощнейший комплекс бортовой обороны с высокопроизводительными компьютерами, способными в максимально короткие отрезки времени провести анализ угрозы и выработать меры противодействия: постановку помех, отстрел ИК-ловушек, запуск ложных мишеней, наводку и пуск противоракет;
- сетецентричность, то есть способность взаимодействовать с наземными, надводными и воздушными центрами целеуказания и обработки информации;
- современные двух- или даже трехступенчатые ракеты с дальностью полета от 200 до 400 км, с активацией собственных ГСН в 40-100 км от цели, способных работать в условиях помех и маневрирования на высоких скоростях.
Вот таким видится облик истребителя середины 21 века. Извините, роя БПЛА вокруг и искусственного интеллекта в кабине пока не вижу.
Для бомбардировщика всё еще проще: забываем про все пережитки прошлого в виде неуправляемых реактивных снарядов, свободнопадающих бомб и так далее. Прицелы типа «Гефест» и AN/AVQ-26 Pave Tack – ну тоже в историю. Исключительно управляемое/корректируемое вооружение с дальностью полета не менее 50 км, чтобы гарантировать бомбардировщику невхождение в зону действия ЗРК и истребителей противника.
В этом случае истребительное прикрытие не менее важно, так как позволит нейтрализовать истребители противника, которые будут пробовать сбить бомбардировщики из своей зоны с расстояния в 100-200 км.
Ракеты ближнего радиуса действия (до 50 км) потеряют всякий смысл, и от них, скорее всего, откажутся в принципе. Уже сегодня можно наблюдать за эволюцией той же Р-27 в плане дальности: от изначальных 60 км до сегодняшних 110 км. От ракеты малой дальности до средней.
И так во всем мире.
Минимизировать потери — вот главная задача любых ВВС мира. Чем больше будет уничтожено чужих и чем меньше потеряно своих самолетов, тем эффективнее работа ВВС.
И надо сказать, что такой подход реализуется давно. И он приносит свои определенные плоды. Доказательство тому – потери авиации сторон российско-украинского конфликта. Если верить данным британского военного ведомства, то ВВС Украины за три года конфликта потеряли 140 боевых самолетов:
Л-39 – 15;
F-16 – 1;
МиГ-29 – 46;
Су-27 – 27;
Су-24 – 24;
Су-25 – 27.
Это не считая бывших алжирских МиГ-21, которые наши уничтожили вместе с транспортником, перевозившим их.
140 самолетов за три года – согласитесь, это совершенно не идет ни в какое сравнение со, скажем, потерями США во время войны во Вьетнаме (1964-1972 гг.). Там за 8 лет было уничтожено 3 374 самолета, в том числе:
- Дуглас А-1 «Скайрейдер» - 260;
- Дуглас А-4 «Скайхок» - 373;
- Грумман А-6 «Интрудер» - 87;
- Линг-Темко-Воут А-7 «Корсар II» - 106;
- Дуглас А-26 «Инвэйдер» - 22;
- Локхид АС-130 «Спектр» - 6;
- Боинг B-52 «Стратофортресс» - 48;
- Макдоннел-Дуглас F-4 «Фантом II» - 895;
- Норт Америкен F-100 «Супер Сейбр» - 243;
- Воут F-8 «Крусейдер» - 169;
- Рипаблик F-105 «Тандерчиф» - 382;
- Дженерал Дайнэмикс F-111 – 11.
То есть в среднем более 400 самолетов в год. Конечно, таких потерь в СВО просто не могло быть по причине отсутствия такого количества самолетов у сторон, но сегодня ЛЮБОЙ военный конфликт, повторюсь, будет сопровождаться меньшими потерями, чем воздушные битвы прошлого. И не в последнюю очередь здесь виной именно тактика разведения самолетов по линиям безопасности, которые прочертила ПВО.
Да, лихие «догфайты» и «карусели» окончательно остались в прошлом, равно как и бомбовые удары по тыловым объектам типа мостов или железнодорожных станций. Развитие современных видов вооружений окончательно ликвидировало такие виды воздействий на противника, как ракетно-бомбовые удары в стиле штурмовки. А развитие и дешевизна ПЗРК скоро уберет с поля боя и такой класс самолетов, как штурмовик.
Воздушный бой будущего превратится в весьма нединамичное зрелище. Обмен ударами с большой дистанции, оборона и уход. И снова удары. И решающим фактором станет техническое преимущество одной из сторон в средствах защиты и нападения.
Кстати, это очень неплохо иллюстрирует такой же список потерь, какой был приведен для ВВС ВСУ, только со стороны ВКС РФ. Его надо изучать и чистить, поскольку украинцы внесли в него абсолютно все потери ВКС, в том числе и разбившиеся на Дальнем Востоке в результате отказа двигателя, поврежденные, но пришедшие на базу самолеты, даже сбитый «вагнеровцами» Ил-22 в их список попал. Но даже с таким откровенным преувеличением потери ВКС РФ в два-три раза меньше украинских.
В целом же, развитие военных технологий окажет на воздушную войну вот такие воздействия. И что бы ни виделось в будущем создателям беспилотных истребителей шестого и седьмого поколений, аэрокосмических самолетов и так далее, всегда стоит помнить, что авиация – это очень сложный комплекс, на который оказывают свое влияние десятки, если не сотни факторов. И может оказаться так, что да, казалось бы, вот оно, будущее, а на деле все останется на своих местах. Ну, для самолетов эти места отодвинутся вглубь от авансцены.
Вот такое видение будущего. И так, скорее всего, и будет, пока очередной технологический прорыв не подтолкнет развитие авиации. Но это будет уже во второй половине 21 века.
Информация