Кеннан как неуслышанный пророк, или Почему опоздал Трамп
Трамп хочет взобраться на плечи великих
Инаугурация 47-го президента застала меня над продолжением посвященного Афганистану цикла статей, связанных с деятельностью выдающегося его правителя Мухаммеда Дауда, жесткими методами вырывавшего родину из пут Средневековья и преобразовывавшего ее в развитую страну по ближневосточным и центральноазиатским меркам – с точки зрения политической географии она относится к обеим регионам, учитывая ее вовлеченность в противостояние с Пакистаном и пребывание в сфере геополитических интересов Ирана, равно как и учитывая внимание Дауда и его предшественника-реформатора Амануллы-хана к успешному опыту модернизации Турции.
Погруженность в материал и подвигла меня обратиться к размышлениям об истоках внешнеполитической стратегии Трампа, суть которой — поссорить Россию с Китаем и перетянуть ее в стан своих союзников.
Какая связь с Афганистаном эпохи Дауда? В 1970-е он – важный фактор трансформированной из британо-российской в советско-американскую Большой игры, некоторые участники которой перешагнули в настоящем веке столетний рубеж, захватив с собой бесценный дипломатический опыт.
У Трампа непростое политическое наследие и непростые, почти невыполнимые задачи на международной арене.
Речь о почивших мастодонтах американской геополитики: Д. Кеннане, Г. Киссинджере, Д. Картере, Д. Шульце. Да и З. Бжезинский с Р. Макнамарой переселились в мир иной и в почтенном возрасте, и в нынешнем веке. Приближаются к столетнему юбилею Д. Мэтлок и У. Перри.
Да, Картера мастодонтом не назвать, но как-никак правление его пришлось на эпохальные события. Пик же дипломатической карьеры Кеннана выпал на 1940-е, но его идеи, отраженные в знаменитой «Длинной телеграмме», легли в основу «Доктрины Трумэна», которая, пусть и в скорректированном виде, просуществовала вплоть до окончания советско-американской фазы Холодной войны.
Глас вопиющего в пустыне или НАТО как угроза США
С Кеннана и начнем. И не в силу того, что он архитектор концепции Холодной войны, но потому что стал, пожалуй, главным критиком Б. Клинтона по ее завершении, за принятое им решение по расширению НАТО на Восток. Недальновидный президент с крушением СССР и ОВД увидел возможность безнаказанно сплясать на костях рухнувшего двухполярного мира.
Неуслышанный Клинтоном пророк Джордж Кеннан – архитектор Холодной войны, противник расширения НАТО на Восток
Последнее едва ли не повергло Кеннана в шок, писавшего в 1997-м:
И, возможно, еще не слишком поздно продвигать мнение, которого, уверен, придерживаюсь не только я один, но и множество других людей, имеющих обширный и во многом достаточно свежий опыт отношений с Россией. Это мысль о том, если рассуждать прямо, что расширение НАТО будет самой роковой ошибкой американской политики за весь период после холодной войны.
Подобное решение может разжечь националистические, антизападные и милитаристские настроения в общественном мнении России и повести ее внешнюю политику в направлении, решительно неблагоприятном для нас. И последнее, но не менее важное: это сильно усложнило бы, если вообще не сделало невозможной, ратификацию Госдумой договора СНВ-II и дальнейшие шаги в деле сокращения ядерных вооружений.
Подобное решение может разжечь националистические, антизападные и милитаристские настроения в общественном мнении России и повести ее внешнюю политику в направлении, решительно неблагоприятном для нас. И последнее, но не менее важное: это сильно усложнило бы, если вообще не сделало невозможной, ратификацию Госдумой договора СНВ-II и дальнейшие шаги в деле сокращения ядерных вооружений.
Разве не пророчествовал? Но кто и когда слушал пророков? Клинтон и не слушал. Напрасно. За десять лет до Мюнхенской речи В.В. Путина Кеннан предостерегал:
Русские крайне мало впечатлены заверениями альянса в отсутствии враждебных намерений. Они видят в этом угрозу своему престижу (а это для них вопрос первостепенной важности) и интересам своей безопасности. У них, конечно, не будет иного выбора, кроме как воспринять расширение как военный fait accompli. Но они продолжат считать это актом грубого пренебрежения со стороны Запада и, скорее всего, будут где-то еще искать гарантии для своего надежного и безопасного будущего.
Другой экс-посол в нашей стране, Мэтлок, также проявлял скептицизм относительно расширения альянса, о чем писал С. Тэлботту – придерживавшемуся противоположной точки зрения заму госсекретаря:
Расширение НАТО на самом деле подрывает нашу способность защищать себя от самой очевидной угрозы нашим гражданам и нашей территории.
Как-то выступая в конгрессе, Мэтлок дал оригинальное сравнение концепции расширения НАТО с попыткой предвоенной Францией:
Избежать Второй мировой войны путем создания линии Мажино.
В Белом доме не прислушались, хотя и Кеннан, и Мэтлок, как никто другой, были знакомы с настроениями российских элит и общества.
Предостережение раскаявшегося «ястреба»
Макнамара – в 1960-е тот еще «ястреб» – также выступил против расширения НАТО, о чем писал в 1997-м Клинтону. Вообще в последней четверти прошлого века Макнамара пересмотрел свои взгляды, свидетельством чему выразительное название его книги: «Путем ошибок и катастроф».
Прозрение Макнамары
Во многом поэтому экс-министр ранее выступал против СОИ и безуспешно убеждал Д. Буша-младшего не выходить из Договора по ПРО, ибо не хотел, чтобы его соотечественники пережили испытанное им на шатком пороге Третьей мировой, во время Карибского кризиса:
Это была изумительно прекрасная ночь (вероятно, с 27 на 28 октября 1962-го — И. Х.), как осенние ночи в Вашингтоне. Я вышел из президентского Овального кабинета и, выйдя, подумал, что никогда не доживу до следующей субботней ночи.
И вот на исходе XX столетия уже старик Макнамара видит, как очередной президент снова начинает приближать ядерный апокалипсис, и предостерегает его, как и другой экс-министр обороны – Перри. Но ельцинскому «другу Биллу» были не интересны ветераны.
Недооценившие Китай
Более сложной была позиция Киссинджера и Бжезинского. Первый в 1994-м высказался за прием в альянс стран Вышеградской четверки – Польши, Чехии, Словакии и Венгрии; но выразил опасения на предмет возрождения российского, как он говорил, экспансионизма.
Другими словами: то, о чем Кеннан предостерегал напрямую, Киссинджер говорил витиевато, испытывая, может быть, смутные опасения на предмет реанимации в российском политическом истеблишменте имперской идеи, ныне сформулированной в концепции «Русского мира».
При этом уже в настоящем веке экс-госсекретарь считал важным для урегулирования конфликта на Украине – прямого следствия расширения НАТО – привлечение Китая.
В современном своем виде он – заслуга Киссинджера, в 1971-м тайно посетившего Пекин и организовавшего состоявшуюся в следующем году встречу Мао Цзэдуна и Р. Никсона, отворивших красные врата Поднебесной для американских инвестиций, без которых были бы немыслимы реформы Дэн Сяопина и нынешний облик страны.
Киссинджер в беседе с Мао закладывает основу будущего могущества Китая, которое Трамп, спустя полвека, попытается разрушить
И вот теперь ключевое. Я снова позволю себе процитировать Мэтлока, вернувшись к его рассуждениям о Третьей республике накануне Второй мировой войны:
Концентрируя внимание на угрозах прошлого, Франции не удалось уловить угрозы будущего.
Угроза геополитическим интересам США выразилась в сближении России и Китая, порожденном в том числе и глухотой НАТО, его нежеланием слышать гул нарастающих тектонических процессов в постсоветском обществе, о которых предупреждали Кеннан и Мэтлок.
Тревожные сигналы Вашингтон получил уже на исходе минувшего века.
Первым стала озвученная в Дели идея тогдашним главой правительства Е.М. Примаковым о создании стратегического треугольника «Россия–Индия–Китай». Разумеется, в тот период концепция нереализуемая в силу существенных противоречий Индии и Китая, но она, как и отход от козыревщины, стала ответом на попрание интересов России путем расширения НАТО и свидетельством изменений в политическом истеблишменте Кремля.
Да, Бжезинский – я не упомянул его отношение к расширению НАТО. Одобрял. Но, подобно Киссинджеру, считал необходимым превратить Россию в неопасного и лояльного партнера. Прагматик, однако не просчитавший, в отличие от Кеннана и Мэтлока с Перри, реакцию российской элиты на расширение альянса и жесткость ее ответных действий.
В отношении России и Китая: Бжезинский считал их сближение маловероятным, больше беспокоясь о возможных перспективах российско-индийского союза, что могло привести к ослаблению стратегических позиций США в Центральной Азии.
Вторым сигналом стало знаменитое ельцинское на пекинской встрече с председателем КНР Цзян Цзэминем в декабре 1999-го:
Пусть Клинтон не забывается… Мы будем диктовать миру, а не он один.
В 1999-м в Китае, возможно, Ельцин увидел контуры новой геополитической реальности
Видимо, Ельцин уже принял решение об отставке и поэтому мог пофрондировать в отношении США. А возможно, тогда-то, в Пекине, были заложены основы стратегии, направленной как на сближение двух стран, так и на сдерживание США, к тому времени поправших нормы международного права агрессией против Югославии.
Россия менялась, хотя позиции неолибералов и во власти, и в СМИ были еще сильны. Пекинский спич Ельцина, разворот Примакова над Атлантикой виделись США не более чем фрондой. А сближение России и Китая именно на антиамериканской почве не считалось вероятным.
Частичным оправданием промашки заокеанских аналитиков можно назвать то, что затрагивающее непосредственно геополитические интересы США сближение двух стран началось после прихода к власти в Китае Си Цзиньпина в 2013-м.
Главное же для нашей темы: косвенным образом фундамент для сближения заложили сами американцы в середине 1990-х, игнорируя интересы Москвы, недооценивая позиции государственников в казавшемся им прирученным кремлевском политическом истеблишменте и прикормленном олигархате.
И если рассуждать с позиций свойственного политике цинизма, то у Белого дома в 1990-е были все шансы вырастить лояльную себе элиту – новое поколение с менталитетом Е. Гайдара, Б. Немцова, И. Хакамады и даже А. Козырева с М. Касьяновым, развить в постсоветском обществе рожденный еще в 1970–1980-е гг. культ потребления, – помните фарцовщика в прекрасном исполнении Игоря Ясуловича из «Самой обаятельной и привлекательной»? – поддерживая на сравнительно высоком уровне благосостояние общества, но дирижируя из-за океана зависимым от разного рода подачек правительством.
Это обеспечило бы американским корпорациям доступ на постсоветский рынок – вспомним почти разрушивший российский авиапром «Боинг» – и в целом контроль над экономикой, в том числе и ВПК, а следовательно, и над Вооруженными силами. Принятая в 1995-м программа «партнерства» «Россия – НАТО», подчиненность нашего контингента командованию последнего в Боснии разве не шаги в этом направлении?
Едва не став «Больным человеком Европы»
Словом, в середине 1990-х Белый дом мог запустить процесс превращения России в аналог Османской империи последней четверти XIX в., правящий слой которой был зависим от Великобритании, последовательно выступавшей за сохранение целостности «больного человека Европы».
Сейчас уже не секрет, что стояло за рукопожатием
И в этом контексте, если рассуждать в логике американских стратегических интересов, расширение НАТО на восток оказывалось излишним.
На наше счастье, в американском истеблишменте 1990-х не оказалось своих У. Гладстона и Б. Дизраэли, способных просчитывать последствия шагов на международной арене.
Да и Киссинджер полагал, что отношения Россия — США — Китай будут строиться в рамках некогда сформулированной им концепции треугольника:
Вашингтон должен приложить максимум усилий для того, чтобы его отношения с Москвой и Пекином были более тесными, чем отношения Москвы и Пекина между собой.
В Кремле, по его мнению, «не могут позволить себе настолько рассориться с Западом, чтобы сдаться на милость Китая».
Интересно, что Бжезинский сказал, по сути, то же самое:
Я не представляю себе, чтобы Россия стала младшим партнером Китая.
Сформулированная Киссинджером концепция треугольника, если смотреть на нее глазами Вашингтона, безусловно верная, но в XXI столетии давшая сбой.
Почему проспали или Иллюзия конца истории
Почему же никто из действующего окружения ельцинского «друга Билла» не предостерег о стратегической опасности, суть которой в сближении России, Китая и Ирана, как ответ на расширение НАТО на Восток?
На мой взгляд, причины три.
Первая: угасание интереса американского истеблишмента к советологии и, как следствие, сокращение финансирования соответствующих исследований, хотя, полагаю, аналитические работы о происходящих внутри российских элит процессах могли скорректировать внешнеполитический курс Белого дома, заставив его отказаться от расширения НАТО, но реализуя свои интересы путем договоренностей непосредственно со странами Восточной Европы.
Вторая причина напрямую вытекает из первой: убежденность части интеллектуалов в конце истории и торжестве неолиберальной идеи, что нашло отражение в наделавшей много шума работе Ф. Фукуямы.
В подобного рода ситуации формирование однополярного мира под эгидой Соединенных Штатов казалось свершившимся фактом.
Поторопился Фукуяма с завершением истории
Третья причина носит антропологический характер и касается кризиса элит в целом – американской, российской, европейской. О причинах нужно говорить скорее психологам, нежели историкам. Но, глядя на Б. Джонсона, Л. Трасс, О. Шольца, Д. Буша-младшего, Б. Обаму, упомянутых уже российских неолибералов и сравнивая их с политиками Холодной войны – М. Тэтчер, Ш. де Голлем, Ж. д’Эстеном, Г. Шмидтом, – отрицать кризис невозможно.
И как резюме: не замеченная за эйфорией сиюминутной победы в Холодной войне угроза для заокеанского истеблишмента возрастала на Востоке в облике Поднебесной, дешевыми товарами которой американцы наводнили рынок, похоронив собственную индустриальную мощь.
В этой ситуации взявший курс на реиндустриализацию Трамп пытается повернуть историю вспять, исправив стратегическую ошибку Клинтона, а заодно и полувековую Киссинджера с Никсоном, и вернуть Россию в стан своих союзников, а Китай – второстепенных держав.
Как? Понятно, что из Восточной Европы США не уйдут, но намерение трансформировать отношения с Брюсселем Трамп уже высказал, потребовав от евросателлитов увеличения расходов на оборону, назвав неподъемную для них цифру и сосредоточив внимание на Востоке.
Назад к политическому реализму
Трамп не оригинален, поскольку США приняли стратегию переноса своих геополитических усилий в АТР еще во времена администрации Б. Обамы – в 2011-м. Однако последующие события в Европе скорректировали внешнеполитический курс Белого дома.
И вот, спустя более чем десятилетие, нынешний его хозяин не скрывает своего желания накинуть узду на Китай и вернуть США былое индустриальное величие. Сделать это невозможно, во-первых, без прекращения конфликта на Украине, причем на выгодных для Москвы условиях, во-вторых, без налаживания с ней отношений в пику российско-китайскому диалогу.
Мы видим, как по прошествии тридцати лет Трамп пытается исправить ошибку Клинтона. Да, НАТО в Восточной Европе – свершившийся факт, но нивелировать его угрозу безопасности России путем демилитаризации Украины реально, как и оставить Европу европейцам и заняться, если рассуждать в логике Трампа, Китаем.
Только вот вряд ли это получится. Да, стратегия Трампа напоминает треугольник Киссинджера, но реализуется в какой-то примитивной форме. Что Трамп может предложить нам: формальную денацификацию Украины с заменой шила на мыло – Зеленского на другую креатуру США? А мы за это рвем отношения с Китаем, отказываясь от отстаивания стратегических интересов на Украине? Смешно.
Пусть и косвенное, но также следствие принятого в 1994-м Клинтоном решения
Трамп опоздал. Не внявший Кеннону Клинтон в 1994-м запустил, сам того не ведая, процесс, который принял в 2025-м необратимый характер, предвещая смену мирового лидера и возможный закат могущества США. Каково будет в новом мире место России? Покажет время.
Информация