О контексте последних переговоров России в Сирии и Ираке
«Сегодня Сирия переживает непростые времена. Надеемся, что ее народ успешно преодолеет многочисленные трудности, ставшие результатом затяжного кризиса в стране. Со своей стороны готовы и далее оказывать сирийцам необходимую помощь». Так описал в интервью изданию «Известия» российскую позицию заместитель руководителя отечественного МИД М. Богданов, ответственный в ведомстве за ближневосточное направление. Сказано это было после поездки в Сирию и Ирак, а также на фоне заявлений новой администрации США по сектору Газа.
Помощь нуждающимся в ней в непростые времена — это дело, несомненно, благое. Тем не менее региональный контекст, на фоне которого делаются такие заявления, далек от того, чтобы можно было предполагать высокую вероятность позитивных сценариев (низкую, впрочем, тоже). В этой ситуации переговоры, проведенные в Ираке, приобретают особое значение и вес.
Региональный контекст
Со стороны такое упорное стремление удержаться в Сирии, где все поменялось за неделю ровно на 180 градусов, выглядит, мягко говоря, странным. Однако надо отметить и то, что подобная странность присуща и другой стране, от подобной сирийской «инверсии» набравшей ощутимые минусы — Ирану.
У Ирана еще меньше шансов хоть что-то сохранить в Сирии в плане влияния, чем у нас, хотя правильней было бы сказать, что у Тегерана в этом плане шансы просто нулевые. Тем не менее через аравийские площадки иранцы попытки установления связи с новым «демократическим» правительством Сирии не оставляют.
Странности объясняются на самом деле весьма просто — фактор Ирака. В России раньше довольно популярным было мнение, что «Сирия не нужна». Но выясняется, что если не нужна Сирия, то не нужны также Ливан и Ирак.
У каждой проблемы всегда есть несколько измерений, так на действия России в Сирии у нас прежде всего (даже больше по привычке) смотрели через измерение военное, военно-политическое. Измерение логистическое интересовало куда как меньше.
Между тем, как обычно, «внезапно» выясняется, что товаропроводящие региональные цепочки напрямую связаны с влиянием на сырьевые проекты. Более того, зачастую эта связь даже плотнее и выраженнее, чем влияние друг на друга военно-политической и сырьевой сфер.
Кстати, именно США всех понемногу приучили к тому, что если игроку нужна, к примеру, нефть, то надо подогнать в регион авианосец, а лучше три. Оказалось, что авианосцы не сильно помогают «отжимать» нефть (или договариваться по ней), если региональные сообщества и социальные группы не предоставляют (или их не вынуждают к тому) доступ к контролю над региональной логистикой. А ведь как раз Иран в свое время за счет влияния на эти цепочки по сути обставил могучие авианосные США в Ираке, Сирии и Ливане.
«Нефть в обмен на продовольствие» — так называлась знаменитая американская программа для побежденного постсаддамовского Ирака. Продовольствие двигалось по большой дуге от портов Сирии и Ливана в порты Ирака, а нефть? Нефть, оказалось, что тоже двигается примерно также, только по «полудуге» из северо-восточной Сирии и Киркука в Турцию, но вот по морю она передвигаться в существенных объемах по разным причинам не желала.
Причин и в самом деле много, но они не отменяют факта. Синергия встречных потоков сырья и товаров по этой дуге всегда перебивала (и будет перебивать) прямолинейные военно-политические комбинации.
И вот крайними западными точками тут были Бейрут и Тартус, а крайней юго-восточной — иракский порт Фао, о масштабной реконструкции которого ведется речь уже не первый год. Более того, Фао вполне реально имел все возможности стать своего рода стыковочным узлом в плане интересов и аравийских монархий, и Ирана, Турции и Китая, а еще альтернативной точкой выхода для российских нефтяных проектов в Ираке на полноценный внешний рынок.
19 млрд. долл. накопленных российских инвестиций в Ираке — такая цифра называлась в сентябре-октябре прошлого года в российском МИД. И это весьма существенные суммы не только по региональным меркам.
Но всё это полноценно работает, когда идет синергия потоков сырья и товаров, а если такой синергии больше нет? Для Ирана это вообще один из первостепенных вопросов, на этой логистике построена часть его финансовой системы, но и для России это не «проходная» проблема.
Поэтому одновременные попытки, с одной стороны, как-то сохранить позиции в Тартусе и, с другой, по максимуму активизировать работу в Ираке (а это именно так, поскольку давно российское внешнеполитическое ведомство не работало буквально по всем политическим кругам в Ираке) удивлять не должны. Они вполне логичны.
Проблема в другом. Совершенно очевидно, что сирийские демократы новой волны намерены банально выжать, выдоить, вытрясти из России немалый куш за право делать вид, что порт и военная база у нас в некой «аренде». Но уже не раз писалось о том, что если все влияние оканчивается за портовыми воротами, то толку от такого влияния чуть больше, чем никакого, а косвенных затрат возникает при этом масса.
И как пример тут можно только отметить, сколько времени понадобилось отечественным судам, чтобы пройти на погрузку военного оборудования. Хорошо, что эти суда де-факто в собственности, а если бы это был полноценный фрахт с положенными простоями? Да и вряд ли теперь уже можно назвать сам маршрут вокруг Европы хотя бы относительно безопасным.
Своего рода страховочным фактором тут является позиция самих иракских элит, часть которых практически официально двигалась в русле, близком к иранской стратегии. Очевидное ослабление Ирана, теряющего влияние на сухопутной «дуге», вовсе не благо для иракского политикума, включая и часть силовых структур.
Им нужна альтернатива, тем более в условиях, когда вновь в Белом доме находится Д. Трамп, который в прошлом не один и не два раза заявлял буквально следующее: «Если мы уйдем, мы должны забрать у Ирака нефть. Мы сделаем состояние — у них нефти на 15 трлн. долл».
Тут интересно, что цифра в 15 трлн. долл. оказывается своеобразным маркером. Вот по Украине почему-то из года в год всплывает цифра в те же 15 трлн. долл., только не в плане нефти, а в плане иных ресурсов.
В Багдаде много было разных политических персонажей, но вот аналога В. Зеленского еще не возникало, там отдавать 15 трлн. долл. по какой-то причине американцам не стремятся.
Слова Д. Трампа только напоминают абсурдную шутку, но по сути это обозначение политического принципа. В этом плане понятно стремление Ирака иметь страховку от такой принципиальности, да еще в условиях, когда влияние Ирана слабеет, а Сирия не имеет дружественного правительства в отношении Багдада.
С позицией Иракского Курдистана будет сложнее, поскольку США еще не определились с тем, как поступить с курдскими кантонами в Сирии — оставить протекторат или нет. Но если все-таки протекторат будет принято решение снять, то позиция Эрбиля тут скорее будет синергична иракской, чем вступит с ней в противоречие.
О нужности или ненужности разных заморских берегов
Несомненно, что в России найдется немало тех, кто скажет, что не нужен нам «берег сирийский», а уж иракский не нужен тем более, вместе с портом Фао или без него. И скажут они это совершенно зря, поскольку, выйдя из Сирии, мы выходим из влияния на товарные потоки в регионе, а совсем ослабив присутствие в Ираке, мы сами же ослабим свои возможности работать на мировом рынке нефти. Это не говоря уже и о вложенных средствах, а также рынке вооружений и продовольствия.
Надо ли вспоминать о том, сколько у нас говорилось на разных площадках, мол, без российского газа ЕС замерзнет и вообще развалится. Газа нет, ЕС дышит неровно, но явно не морозным духом, и до развала его, похоже, что путь примерно такой же длины, как путь краха доллара США. Продажа сырья, раз уж у нас такая модель, а не какая-то особая «инновационная», нужна прежде всего нам самим.
Совершенно неочевидны и условия, на которых с учетом последних событий российская нефть и нефтепродукты будут ходить и привычным балтийским маршрутом. Надо быть исключительным оптимистом, чтобы рассчитывать, что все останется по-прежнему.
Один из крупнейших покупателей отечественного сырья — Индия, но кто-то видел предложения новой американской администрации для Нью-Дели? Нет, потому что это не тот вариант, где США будут рубить с плеча. Прошлая администрация в «плане Салливана» прямым текстом определяла стратегию как создание «индо-аравийского полюса», а по сути — технологического кластера. Но не представители ли той самой «техносферы» сейчас в лице Илона Маска и его партнеров заведуют вопросами в самых высоких кабинетах Вашингтона? Снова надо быть крайним оптимистом, чтобы предполагать, что новые технократы предложат Индии условия хуже, чем функционеры в кабинете Джо Байдена.
Такие узлы, как Ирак, превращают российскую нефть в международное сырье, часть большой биржи, и чем таких узлов больше, тем положение отрасли устойчивее в отношении санкций. Тем более что сырье, к сожалению, в мире не эксклюзивно. Так что активизация с нашей стороны в Ираке более чем объяснима и совершенно логична. А вот результаты торга с новыми властями Сирии как раз могут обернуться банальным выдаиванием из нас финансовых ресурсов, но без какого-либо практического результата.
Информация