Как сорвать блицкриг альянса. Воздушно-морскую мощь Североатлантического блока можно направить по ложным целям
В войнах и вооруженных конфликтах последних двадцати лет ключевой составляющей военной мощи группировок ВС США и НАТО были военно-воздушные и военно-морские силы. Именно действиями авиации и флотов достигался разгром противостоящей стороны. Сухопутные войска использовались лишь на завершающих этапах операции для окончательного разгрома уже деморализованного и потерявшего боеспособность противника и оккупации его территории.
Анализ итогов военных конфликтов на рубеже XX–XXI веков с участием США и НАТО показывает, что их ВВС и ВМС понесли незначительный урон. Потери самолетов и вертолетов никогда не превышали четырех процентов от исходного состава группировки.
Опираясь на эти показатели, ряд военных экспертов утверждают, что страны с немногочисленными, оснащенными устаревшими образцами вооружения военно-воздушными и военно-морскими силами, системами противовоздушной обороны неспособны противостоять такому высокотехнологичному и мощному противнику.
Не все так гладко
Однако более детальная оценка хода боевых действий в Ираке (1991 и 2003 годы), Югославии (1999) и Ливии (2011) показывает, что несмотря на абсолютное превосходство над малочисленным и технически слабо оснащенным противником, группировкам ВВС и ВМС США, НАТО и их союзников далеко не всегда удавалось успешно решать все поставленные задачи уже в первые дни.
Это вынуждало командование переходить к проведению воздушных кампаний, состоящих из нескольких воздушных операций и систематических боевых действий. Но и это не всегда помогало.
Например, в Югославии и Ливии объединенным группировкам авиации и флотов так и не удалось полноценно подавить систему противовоздушной обороны, а значит, нельзя считать успешно решенной задачу завоевания господства в воздухе.
Не смогли они эффективно поддержать наземные действия. Так, несмотря на систематические удары, группировка сухопутных войск Югославской народной армии в Косове понесла незначительные потери, которые практически не повлияли на ее боеспособность.
Не удалось авиации НАТО деморализовать и разгромить правительственные войска в Ливии, что поставило под угрозу саму возможность устранения режима Каддафи и заставило начать воздушно-морскую десантную операцию с задействованием достаточно больших контингентов войск специального назначения и морской пехоты Соединенных Штатов, некоторых стран Североатлантического альянса и их союзников из арабского мира.
При этом прямые экономические потери от затрат на ведение воздушной войны, политические и морально-психологические потери были огромны, приближаясь по своему масштабу к критическому порогу, достигнув который они, вероятно, вынуждены были бы отказаться от дальнейшей агрессии и пойти на мирные переговоры на компромиссных условиях.
В этой связи чрезвычайно интересно проанализировать, какие именно действия привели к такому серьезному снижению возможностей группировок авиации и флота США и НАТО. Это поможет разработать комплекс мер, которые позволят эффективно противостоять их воздушно-морской мощи, а при благоприятных условиях принудить агрессора к отказу от продолжения военного конфликта.
Критерии оценки
Прежде всего следует обратиться к критериям оценки эффективности применения сил и средств ВМС, ВВС и ПВО, противостоящих группировкам авиации и флота Соединенных Штатов и Североатлантического альянса.
Очевидно, что такой фактор, как количество уничтоженных самолетов и вертолетов, беспилотников и крылатых ракет, хотя и важен, но явно недостаточен, поскольку не отражает в полной мере реальный итог боевых действий.
Согласно современной теории оценка действий по отражению ударов по прикрываемым объектам должна основываться на критериях предотвращенного ущерба, то есть насколько силы и средства обороны смогли снизить эффективность атак противника.
В свою очередь возможности ударных группировок военно-воздушных и военно-морских сил по поражению заданных целей могут быть охарактеризованы количеством использованных средств воздушного нападения, глубиной воздействия по противнику и эффективностью их воздействия по назначенным объектам. Эти показатели могут быть как абсолютными, так и относительными.
Боевой эффект вероятного ответа
Изучение с точки зрения указанных критериев хода военных действий в воздушно-морской сфере в последние двадцать лет показывает, что в вопросе снижения боевой эффективности применения группировок ВВС и ВМС ключевую роль играл фактор не огневого поражения, а угрозы такового, а также дезинформации противника.
Масштабные меры оперативной маскировки позволили иракским войскам (использовано до семи тысяч макетов боевой техники) не допустить разгрома своей авиационной группировки, сохранить основную часть мобильных систем ПВО и бронетанковой техники в ходе первой воздушной наступательной операции.
Подобные действия Югославской народной армии вместе с созданием сложной помеховой обстановки и использованием новых способов применения зенитных ракетных комплексов (ЗРК) – засады ПВО и маневр соединений и частей позволили фактически сорвать достижение первоначальных целей агрессора. Сохраняющаяся практически до окончания боевых действий угроза со стороны мобильных ЗРК средней и малой дальности, зенитной артиллерии войсковой ПВО заставила авиацию альянса ограничить высоту полетов средними и большими высотами. Это серьезно снизило возможности ВВС для поражения мобильных объектов, а также вынудило выделять значительные силы обеспечения для прикрытия ударных групп от возможного воздействия невыявленных средств противовоздушной обороны. В результате существенно сократился авиационный ресурс, который выделялся для решения ударных задач.
Аналогичная ситуация сложилась в Ливии. Здесь правительственные средства противовоздушной обороны вынудили командование группировки военно-воздушных сил НАТО расходовать до 60–70 процентов ресурса на выполнение обеспечивающих задач. Данный факт в сочетании с другими ограничениями, диктуемыми особенностями театра и характера вооруженной борьбы, фактически не позволил решить задачу свержения режима Каддафи только с опорой на воздушно-морскую группировку и повстанцев, заставив ввести в действие наземные войска – силы специальных операций и морскую пехоту.
Оценка с этих позиций опыта отражения ударов группировок ВВС и ВМС позволяет выделить некоторые наиболее результативные способы, существенно снижающие эффективность их действий.
Микроволновка для авиации
Одним из них является поддержание угрозы авиационной группировке со стороны ЗРК средней и большой дальности и истребительной авиации. В прошедших войнах и вооруженных конфликтах применение такого способа специально не планировалось. Он возник спонтанно в результате стремления командования стран, подвергшихся массированным ударам мощных авиационных группировок, сохранить свои средства ПВО от немедленного уничтожения.
Такая угроза может быть создана за счет ограничения использования части зенитных ракетных комплексов, маневра ими с целью вывода из-под ударов противника, ввода в бой ограниченного состава истребительной авиации, размещения самолетов на аэродромах в хорошо защищенных укрытиях, широкого применения средств оперативной маскировки аэродромов базирования истребительной авиации, создания системы распределенного базирования с использованием для этого значительного количества небольших полевых аэродромов и участков шоссе.
Наличие подобной опасности вынудит агрессора включать в состав ударных групп авиации достаточное количество самолетов обеспечения для подавления ЗРК, которые могут воспрепятствовать действиям ударных сил, и отражения возможных атак истребительной авиации.
Можно предполагать, что доля дополнительно выделяемых самолетов обеспечения в составе ударных групп составит от 10–15 до 25–30 процентов и более. То есть количество самолетов обеспечения способно возрасти с 25–30 до 50–60 процентов и более.
Кроме этого, факт наличия сохранивших боеспособность мобильных ЗРК и истребительной авиации заставит командование наступательной группировки предпринимать дополнительные меры к их поиску и уничтожению.
В результате общий авиационный ресурс, который потребуется выделить на решение задач боевого обеспечения, может возрасти с 35–40 до 60–80 процентов и более, что существенно снизит возможности группировки ВВС по решению задач поражения наземных объектов.
Поддержание такого рода угроз авиационной группировке возможно при условии наличия достаточного количества мобильных ЗРК, эффективных средств имитации их функционирования и обеспечения рассредоточенного базирования авиации.
Для этого в рамках военно-технической политики стран, которые могут подвергнуться агрессии, целесообразно предусмотреть развитие мобильной составляющей в группировке ЗРК, обеспечить формирование системы рассредоточенного базирования авиации, а также создать достаточные запасы эффективных средств имитации работы наземных средств ПВО.
Другим способом, позволяющим существенно снизить возможности группировки авиации, является масштабное применение средств имитации и иных мер оперативной маскировки. Даже применение простейших имитаторов работы радиоэлектронных средств ПВО – микроволновые печи (использовались сербами в 1999-м) – позволило отвлечь часть сил и средств ВВС альянса, предназначенных для подавления системы ПВО Югославской народной армии.
Масштабное применение подобных средств заставит воздушного противника израсходовать значительный ресурс своей группировки, в частности противорадиолокационные ракеты и высокоточное оружие, на их уничтожение, а также обеспечит поддержание состояния постоянной угрозы авиации со стороны ЗРК.
Использование эффективных средств скрытия и имитации других видов боевой техники и оружия, объектов систем военного и государственного управления приведет к неэффективному расходованию высокоточных боеприпасов и ресурса авиационной группировки.
Применение корректуры радиолокационной карты местности, например уголковых отражателей, приведет к увеличению отклонения крылатых ракет большой дальности «Томагавк» и иных средств поражения, использующих для наведения на цель корреляционные методы.
Задымление района местоположения объекта, создание искажающей контрастной его картины в оптическом диапазоне способствует большим промахам или воспрещению использования систем высокоточного оружия, применяющих телевизионные каналы наведения.
Такие действия приведут к значительному перерасходу высокоточного оружия, который, по опыту военных конфликтов, может составить до 150–200 процентов от исходно планируемого состава. Комплексное применение эффективных мер оперативной маскировки, в частности имитационных средств, позволит заставить противника увеличить расход высокоточного оружия в 2,5–3 и более раз.
А это означает не только большие дополнительные расходы, которые, учитывая значительную стоимость такого оружия, могут достигнуть нескольких миллиардов долларов, но и угрозу провала всей операции. Поскольку быстро восполнить запасы высокоточного оружия невозможно, при перерасходе возникнет ситуация, когда для дальнейшего ведения военной операции его просто не хватит.
Держать в напряжении
Для существенного сокращения боевых возможностей группировки ВМС прежде всего следует поддерживать постоянную воздушную и подводную угрозу авианосным силам противника. Это заставит его развернуть полноценную систему противовоздушной и противолодочной обороны, на что потребуется значительный ресурс палубной авиации.
Помимо тактической авиации и собственных корабельных зенитных огневых средств для решения задач ПВО авианосной ударной группы используется боевой воздушный патруль в составе минимум двух – четырех истребителей и не менее одного самолета радиолокационного дозора, находящихся в воздухе, а также до звена истребителей в положении дежурства на палубе. А для обеспечения противолодочной обороны потребуется иметь еще не менее одного-двух палубных противолодочных самолетов.
Для поддержания такой авиационной группировки необходимо совершить от 20–30 до 45–60 самолетовылетов ежесуточно. При нормальном боевом режиме авианосец способен обеспечить выполнение 100–150 самолетовылетов в сутки. Кратковременно (в течение не более двух суток) в напряженном режиме он способен реализовать до 250 самолетовылетов. Таким образом, только сам факт возможной воздушной или подводной атаки на авианосную группу заставляет выделять от 10–15 до 20–25 процентов ресурса при предельном или от 15–30 до 40–60 процентов при нормальном боевом режиме использования палубной авиации.
Воздушная угроза корабельным соединениям флотов создается за счет имеющихся в составе ВВС противника воздушных судов, способных наносить удары противокорабельными ракетами, недопущения их уничтожения с началом боевых действий, периодических полетов одиночных или групп самолетов с целью демонстрации наличия боеспособных единиц.
Подводная угроза обеспечивается наличием в составе флота страны – жертвы агрессии подводных лодок современных типов, недопущением их уничтожения в пунктах базирования с началом боевых действий и демонстрацией их присутствия в море, для чего могут быть использованы различные средства имитации.
Соответственно для создания эффективной воздушной и подводной угрозы целесообразно иметь в составе ВВС не менее 20–30 самолетов, способных применять противокорабельные ракеты, две – четыре подводные лодки современных типов и достаточное количество имитаторов различных физических полей.
При этом подводные и авиационные силы могут с началом военных действий решать свойственные им задачи, которые совершенно необязательно связаны с действиями на морском направлении. Они самим фактом своего существования будут создавать угрозу соединениям флотов.
Другим важным направлением противодействия является поддержание постоянной ракетной и минной угрозы корабельным группировкам противника в прибрежной зоне.
Наличие в достаточном количестве противокорабельных ракетных комплексов берегового базирования заставит командование ВМС держать свои корабли вне их досягаемости до момента уничтожения или нейтрализации угрозы. В зависимости от дальности стрельбы, которая может составлять более 300 километров, глубина воздействия палубной авиации по береговым объектам способна сократиться на 25–35 процентов и более.
Минная угроза также принудит корабельные группировки покинуть прибрежные зоны до ее устранения хотя бы в отдельных районах. Длительное время маневрирования корабельных соединений в ограниченных по площади районах боевого предназначения позволяет создать такую опасность даже при незначительных плотностях минных заграждений.
В зависимости от характеристик применяемого минного оружия и подводного рельефа в прибрежных зонах эта угроза, формируемая государством с умеренной длиной береговой черты, может быть распространена практически на всю прибрежную зону глубиной от нескольких километров до полутора-двух сотен километров.
Помимо рассмотренных методов, допустимо применение и других в зависимости от условий обстановки в конкретном военном конфликте. Все они не отменяют традиционных способов отражения агрессии, а лишь дополняют и делают их более эффективными.
Комплексное применение всех методов борьбы с воздушно-морской мощью США и НАТО позволит существенно затянуть войну или вооруженный конфликт и нанести противнику значительный материальный ущерб в виде перерасхода дорогостоящего высокоточного и противорадиолокационного оружия, общего ресурса авиационной группировки. В результате может наступить ситуация, когда потери от ведения боевых действий – материальные, политические, морально-психологические и иные превысят возможный выигрыш и агрессор пойдет на мирные переговоры. Так уже бывало неоднократно. Страна-жертва может принять эффективные меры по снижению порога допустимых потерь. Но это уже тема другой статьи.
Анализ итогов военных конфликтов на рубеже XX–XXI веков с участием США и НАТО показывает, что их ВВС и ВМС понесли незначительный урон. Потери самолетов и вертолетов никогда не превышали четырех процентов от исходного состава группировки.
Опираясь на эти показатели, ряд военных экспертов утверждают, что страны с немногочисленными, оснащенными устаревшими образцами вооружения военно-воздушными и военно-морскими силами, системами противовоздушной обороны неспособны противостоять такому высокотехнологичному и мощному противнику.
Не все так гладко
Однако более детальная оценка хода боевых действий в Ираке (1991 и 2003 годы), Югославии (1999) и Ливии (2011) показывает, что несмотря на абсолютное превосходство над малочисленным и технически слабо оснащенным противником, группировкам ВВС и ВМС США, НАТО и их союзников далеко не всегда удавалось успешно решать все поставленные задачи уже в первые дни.
Это вынуждало командование переходить к проведению воздушных кампаний, состоящих из нескольких воздушных операций и систематических боевых действий. Но и это не всегда помогало.Например, в Югославии и Ливии объединенным группировкам авиации и флотов так и не удалось полноценно подавить систему противовоздушной обороны, а значит, нельзя считать успешно решенной задачу завоевания господства в воздухе.
Не смогли они эффективно поддержать наземные действия. Так, несмотря на систематические удары, группировка сухопутных войск Югославской народной армии в Косове понесла незначительные потери, которые практически не повлияли на ее боеспособность.
Не удалось авиации НАТО деморализовать и разгромить правительственные войска в Ливии, что поставило под угрозу саму возможность устранения режима Каддафи и заставило начать воздушно-морскую десантную операцию с задействованием достаточно больших контингентов войск специального назначения и морской пехоты Соединенных Штатов, некоторых стран Североатлантического альянса и их союзников из арабского мира.
При этом прямые экономические потери от затрат на ведение воздушной войны, политические и морально-психологические потери были огромны, приближаясь по своему масштабу к критическому порогу, достигнув который они, вероятно, вынуждены были бы отказаться от дальнейшей агрессии и пойти на мирные переговоры на компромиссных условиях.
В этой связи чрезвычайно интересно проанализировать, какие именно действия привели к такому серьезному снижению возможностей группировок авиации и флота США и НАТО. Это поможет разработать комплекс мер, которые позволят эффективно противостоять их воздушно-морской мощи, а при благоприятных условиях принудить агрессора к отказу от продолжения военного конфликта.
Критерии оценки
Прежде всего следует обратиться к критериям оценки эффективности применения сил и средств ВМС, ВВС и ПВО, противостоящих группировкам авиации и флота Соединенных Штатов и Североатлантического альянса.
Очевидно, что такой фактор, как количество уничтоженных самолетов и вертолетов, беспилотников и крылатых ракет, хотя и важен, но явно недостаточен, поскольку не отражает в полной мере реальный итог боевых действий.
Согласно современной теории оценка действий по отражению ударов по прикрываемым объектам должна основываться на критериях предотвращенного ущерба, то есть насколько силы и средства обороны смогли снизить эффективность атак противника.
В свою очередь возможности ударных группировок военно-воздушных и военно-морских сил по поражению заданных целей могут быть охарактеризованы количеством использованных средств воздушного нападения, глубиной воздействия по противнику и эффективностью их воздействия по назначенным объектам. Эти показатели могут быть как абсолютными, так и относительными.
Боевой эффект вероятного ответа
Изучение с точки зрения указанных критериев хода военных действий в воздушно-морской сфере в последние двадцать лет показывает, что в вопросе снижения боевой эффективности применения группировок ВВС и ВМС ключевую роль играл фактор не огневого поражения, а угрозы такового, а также дезинформации противника.
Масштабные меры оперативной маскировки позволили иракским войскам (использовано до семи тысяч макетов боевой техники) не допустить разгрома своей авиационной группировки, сохранить основную часть мобильных систем ПВО и бронетанковой техники в ходе первой воздушной наступательной операции.
Подобные действия Югославской народной армии вместе с созданием сложной помеховой обстановки и использованием новых способов применения зенитных ракетных комплексов (ЗРК) – засады ПВО и маневр соединений и частей позволили фактически сорвать достижение первоначальных целей агрессора. Сохраняющаяся практически до окончания боевых действий угроза со стороны мобильных ЗРК средней и малой дальности, зенитной артиллерии войсковой ПВО заставила авиацию альянса ограничить высоту полетов средними и большими высотами. Это серьезно снизило возможности ВВС для поражения мобильных объектов, а также вынудило выделять значительные силы обеспечения для прикрытия ударных групп от возможного воздействия невыявленных средств противовоздушной обороны. В результате существенно сократился авиационный ресурс, который выделялся для решения ударных задач.
Аналогичная ситуация сложилась в Ливии. Здесь правительственные средства противовоздушной обороны вынудили командование группировки военно-воздушных сил НАТО расходовать до 60–70 процентов ресурса на выполнение обеспечивающих задач. Данный факт в сочетании с другими ограничениями, диктуемыми особенностями театра и характера вооруженной борьбы, фактически не позволил решить задачу свержения режима Каддафи только с опорой на воздушно-морскую группировку и повстанцев, заставив ввести в действие наземные войска – силы специальных операций и морскую пехоту.
Оценка с этих позиций опыта отражения ударов группировок ВВС и ВМС позволяет выделить некоторые наиболее результативные способы, существенно снижающие эффективность их действий.
Микроволновка для авиации
Одним из них является поддержание угрозы авиационной группировке со стороны ЗРК средней и большой дальности и истребительной авиации. В прошедших войнах и вооруженных конфликтах применение такого способа специально не планировалось. Он возник спонтанно в результате стремления командования стран, подвергшихся массированным ударам мощных авиационных группировок, сохранить свои средства ПВО от немедленного уничтожения.
Такая угроза может быть создана за счет ограничения использования части зенитных ракетных комплексов, маневра ими с целью вывода из-под ударов противника, ввода в бой ограниченного состава истребительной авиации, размещения самолетов на аэродромах в хорошо защищенных укрытиях, широкого применения средств оперативной маскировки аэродромов базирования истребительной авиации, создания системы распределенного базирования с использованием для этого значительного количества небольших полевых аэродромов и участков шоссе.
Наличие подобной опасности вынудит агрессора включать в состав ударных групп авиации достаточное количество самолетов обеспечения для подавления ЗРК, которые могут воспрепятствовать действиям ударных сил, и отражения возможных атак истребительной авиации.
Можно предполагать, что доля дополнительно выделяемых самолетов обеспечения в составе ударных групп составит от 10–15 до 25–30 процентов и более. То есть количество самолетов обеспечения способно возрасти с 25–30 до 50–60 процентов и более.
Кроме этого, факт наличия сохранивших боеспособность мобильных ЗРК и истребительной авиации заставит командование наступательной группировки предпринимать дополнительные меры к их поиску и уничтожению.
В результате общий авиационный ресурс, который потребуется выделить на решение задач боевого обеспечения, может возрасти с 35–40 до 60–80 процентов и более, что существенно снизит возможности группировки ВВС по решению задач поражения наземных объектов.
Поддержание такого рода угроз авиационной группировке возможно при условии наличия достаточного количества мобильных ЗРК, эффективных средств имитации их функционирования и обеспечения рассредоточенного базирования авиации.
Для этого в рамках военно-технической политики стран, которые могут подвергнуться агрессии, целесообразно предусмотреть развитие мобильной составляющей в группировке ЗРК, обеспечить формирование системы рассредоточенного базирования авиации, а также создать достаточные запасы эффективных средств имитации работы наземных средств ПВО.
Другим способом, позволяющим существенно снизить возможности группировки авиации, является масштабное применение средств имитации и иных мер оперативной маскировки. Даже применение простейших имитаторов работы радиоэлектронных средств ПВО – микроволновые печи (использовались сербами в 1999-м) – позволило отвлечь часть сил и средств ВВС альянса, предназначенных для подавления системы ПВО Югославской народной армии.
Масштабное применение подобных средств заставит воздушного противника израсходовать значительный ресурс своей группировки, в частности противорадиолокационные ракеты и высокоточное оружие, на их уничтожение, а также обеспечит поддержание состояния постоянной угрозы авиации со стороны ЗРК.
Использование эффективных средств скрытия и имитации других видов боевой техники и оружия, объектов систем военного и государственного управления приведет к неэффективному расходованию высокоточных боеприпасов и ресурса авиационной группировки.
Применение корректуры радиолокационной карты местности, например уголковых отражателей, приведет к увеличению отклонения крылатых ракет большой дальности «Томагавк» и иных средств поражения, использующих для наведения на цель корреляционные методы.
Задымление района местоположения объекта, создание искажающей контрастной его картины в оптическом диапазоне способствует большим промахам или воспрещению использования систем высокоточного оружия, применяющих телевизионные каналы наведения.
Такие действия приведут к значительному перерасходу высокоточного оружия, который, по опыту военных конфликтов, может составить до 150–200 процентов от исходно планируемого состава. Комплексное применение эффективных мер оперативной маскировки, в частности имитационных средств, позволит заставить противника увеличить расход высокоточного оружия в 2,5–3 и более раз.
А это означает не только большие дополнительные расходы, которые, учитывая значительную стоимость такого оружия, могут достигнуть нескольких миллиардов долларов, но и угрозу провала всей операции. Поскольку быстро восполнить запасы высокоточного оружия невозможно, при перерасходе возникнет ситуация, когда для дальнейшего ведения военной операции его просто не хватит.
Держать в напряжении
Для существенного сокращения боевых возможностей группировки ВМС прежде всего следует поддерживать постоянную воздушную и подводную угрозу авианосным силам противника. Это заставит его развернуть полноценную систему противовоздушной и противолодочной обороны, на что потребуется значительный ресурс палубной авиации.
Помимо тактической авиации и собственных корабельных зенитных огневых средств для решения задач ПВО авианосной ударной группы используется боевой воздушный патруль в составе минимум двух – четырех истребителей и не менее одного самолета радиолокационного дозора, находящихся в воздухе, а также до звена истребителей в положении дежурства на палубе. А для обеспечения противолодочной обороны потребуется иметь еще не менее одного-двух палубных противолодочных самолетов.
Для поддержания такой авиационной группировки необходимо совершить от 20–30 до 45–60 самолетовылетов ежесуточно. При нормальном боевом режиме авианосец способен обеспечить выполнение 100–150 самолетовылетов в сутки. Кратковременно (в течение не более двух суток) в напряженном режиме он способен реализовать до 250 самолетовылетов. Таким образом, только сам факт возможной воздушной или подводной атаки на авианосную группу заставляет выделять от 10–15 до 20–25 процентов ресурса при предельном или от 15–30 до 40–60 процентов при нормальном боевом режиме использования палубной авиации.
Воздушная угроза корабельным соединениям флотов создается за счет имеющихся в составе ВВС противника воздушных судов, способных наносить удары противокорабельными ракетами, недопущения их уничтожения с началом боевых действий, периодических полетов одиночных или групп самолетов с целью демонстрации наличия боеспособных единиц.
Подводная угроза обеспечивается наличием в составе флота страны – жертвы агрессии подводных лодок современных типов, недопущением их уничтожения в пунктах базирования с началом боевых действий и демонстрацией их присутствия в море, для чего могут быть использованы различные средства имитации.
Соответственно для создания эффективной воздушной и подводной угрозы целесообразно иметь в составе ВВС не менее 20–30 самолетов, способных применять противокорабельные ракеты, две – четыре подводные лодки современных типов и достаточное количество имитаторов различных физических полей.
При этом подводные и авиационные силы могут с началом военных действий решать свойственные им задачи, которые совершенно необязательно связаны с действиями на морском направлении. Они самим фактом своего существования будут создавать угрозу соединениям флотов.
Другим важным направлением противодействия является поддержание постоянной ракетной и минной угрозы корабельным группировкам противника в прибрежной зоне.
Наличие в достаточном количестве противокорабельных ракетных комплексов берегового базирования заставит командование ВМС держать свои корабли вне их досягаемости до момента уничтожения или нейтрализации угрозы. В зависимости от дальности стрельбы, которая может составлять более 300 километров, глубина воздействия палубной авиации по береговым объектам способна сократиться на 25–35 процентов и более.
Минная угроза также принудит корабельные группировки покинуть прибрежные зоны до ее устранения хотя бы в отдельных районах. Длительное время маневрирования корабельных соединений в ограниченных по площади районах боевого предназначения позволяет создать такую опасность даже при незначительных плотностях минных заграждений.
В зависимости от характеристик применяемого минного оружия и подводного рельефа в прибрежных зонах эта угроза, формируемая государством с умеренной длиной береговой черты, может быть распространена практически на всю прибрежную зону глубиной от нескольких километров до полутора-двух сотен километров.
Помимо рассмотренных методов, допустимо применение и других в зависимости от условий обстановки в конкретном военном конфликте. Все они не отменяют традиционных способов отражения агрессии, а лишь дополняют и делают их более эффективными.
Комплексное применение всех методов борьбы с воздушно-морской мощью США и НАТО позволит существенно затянуть войну или вооруженный конфликт и нанести противнику значительный материальный ущерб в виде перерасхода дорогостоящего высокоточного и противорадиолокационного оружия, общего ресурса авиационной группировки. В результате может наступить ситуация, когда потери от ведения боевых действий – материальные, политические, морально-психологические и иные превысят возможный выигрыш и агрессор пойдет на мирные переговоры. Так уже бывало неоднократно. Страна-жертва может принять эффективные меры по снижению порога допустимых потерь. Но это уже тема другой статьи.
Информация