Пехота и её роль в современной войне
«Пальбою не должна пехота много заниматься; но только идти в штыки и брать в полон».
А. Суворов
А. Суворов
В последнее время пришлось поучаствовать сразу в нескольких дискуссиях о роли различных родов войск в современной войне. Оппонентами были молодые и образованные... Естественно, свойственный молодым радикализм зашкаливал. «Всяк кулик хвалил своё болото»! Наверное, много лет назад я бы поступал точно так же. «Мы самые необходимые, самые важные, а значит, самые главные на поле боя»!
Вспомнились занятия по тактике, которые проводил преподаватель с двумя боевыми наградами, который уже тогда, до начала Афганской войны, знал, что такое современный бой. Именно он первый, кто сказал нам о том, что является победой в любом, от самого маленького столкновения до крупного сражения, бое. Приведу цитату по памяти:
«Бой считается выигранным только тогда, когда (извините, но слов из песни не выкинешь – примечание автора) яички пехотного Ваньки зависли над окопом врага. Только этот самый Ванька определяет, когда рубеж взят, когда город взят...»
Тогда казалось, что это очередная армейская шутка, ведь есть десант, есть авиация, есть танкисты, есть артиллерия. Там техника, вооружение, специальная подготовка и прочее. А пехота она и есть пехота. Сто километров прошёл и ещё охота... Автомат, пара гранат, малая пехотная лопатка и штык-нож, непригодный даже для того, чтобы колбасу нарезать…
Это потом, с опытом, пришло понимание того, что прав был подполковник. Все мы, на танках, самолётах, за щитками пушек, за пусковыми установками ракет, служим этому самому простому пехотинцу. Именно служим, помогаем в его, на первый взгляд, простой военной работе. Именно пехота берёт города, именно пехота платит жизнями своими за ошибки командиров. Крови пехотинцев пролито больше, чем крови всех остальных спецов вместе взятых…
И... сегодня, в ходе СВО практически ничего не изменилось. Когда идут бои за какой-то посёлок или другой населённый пункт, интернет завален видео работы артиллеристов, танкистов, лётчиков, операторов БПЛА. Но когда посёлок взят? Когда грязный, опалённый пожарами, обсыпанный штукатуркой «Ванька» с гордостью поднимает своё знамя над господствующим зданием, над администрацией или…
Стоит и машет пролетающему дрону, проезжающим танкам и боевым машинам… Простой штурмовик, который ещё вчера копал под позициями противника, сидел под ударами дронов и арты. А сегодня победил. И теперь, со знаменем в руках, благодарит всех, кто ему помогал.
Сегодня предлагаю поговорить о том, какие изменения произошли и происходят среди «помощников» пехотинцев до и в самой пехоте.
Как изменилась «цена жизни» пехотинца
Да, именно так я поставлю вопрос сегодня. Начну с утверждения того факта, что цена жизни простого солдата неимоверно возросла. Наверное, не было ещё в истории человечества такой картины, которую мы видим сегодня. Взять хотя бы господствующий на поле боя новый род войск — Войска беспилотных систем.
Сегодня практически всё, что находится на поле боя, стало целью дронов. Эти барражирующие боеприпасы практически непрерывно контролируют передний край. На видео мы видим поражение танков, бронемашин, пикапов, пушек, миномётов. Но иногда встречаются и видео того, как дрон «охотится» за одним солдатом. Одним!
Не открою военной тайны, если скажу, что на некоторых участках количество таких «охотников» в два, а иногда больше раза больше, чем количество солдат противника. Именно поэтому все, включая пехоту, избегают открытых пространств. А штурмовики вынуждены действовать мелкими группами, что позволяет хоть немного уменьшить потери от действий дронов.
Чуть менее опасны для простого солдата ВКС. Системы ПВО научились «отгонять» самолёты и вертолёты от непосредственно позиций. На что авиаторы ответили применением дальнобойных ракет и планирующих бомб. Разрушительная сила этого вооружения огромна, но эффективность на ЛБС небольшая. Такие боеприпасы эффективнее применять по местам сосредоточения противника.
Та же история с артиллерией и танками. Стоимость выстрела возросла в разы, а эффективность... Грамотная работа пехотного командира обеспечивает минимальные потери при обстрелах оборудованных позиций. Фактически эффективность тоже упала. Сегодня орудия работают больше по ближайшим тылам, чем по ЛБС.
Но в целом, жизнь солдата на войне «подорожала» существенно. И не только пехотинца, но и любого солдата и офицера. Независимо от места и рода службы. На современной войне тыла нет.
Как меняются «помощники»
Начну, пожалуй, опять с дронов. Выше я акцентировал внимание на БПЛА. Развитие этих систем действительно достигло высокого уровня. Сегодня дроны уже имеют свою «специализацию». От разведчиков и наводчиков до дронов истребителей... дронов. Сегодня в воздухе происходят настоящие воздушные бои.
Наверное, читатели обратили внимание на одну существенную деталь в тексте выше. Я о названии нового рода войск. Войска беспилотных систем! Всё дело в том, что сегодня на поле боя действуют не только БПЛА, но и наземные дроны разного предназначения. От простых доставщиков до разведчиков, способных проникнуть практически в «любую щель», и ассортимент дронов постоянно растёт.
Приятно осознавать, что мы не замкнулись на решении задач по защите от беспилотников, а сами ставим задачи перед противником. В западных интернет-каналах уже открыто говорят, что Россия вышла на одно из ведущих мест в мире по разработке и выпуску дронов.
Примерно та же ситуация с другими «летающими солдатами». С ВКС. Наша авиация впервые столкнулась с современной ПВО. На Украине сегодня действуют практически все системы НАТО, которые стоят на вооружении западных армий. Оказалось, что в таких условиях, даже имея безусловное преимущество в количестве и качестве авиационной техники, обеспечить полное господство в воздухе мы не можем.
Надо признать, что средства ПВО противника доставляют много хлопот нашим лётчикам. Появление самолётов в зоне действия украинской ПВО чревато потерями пилотов и самолётов. А ведь был опыт 2008 года. Были потери авиации от грузинских ПВО... Но не учли или не смогли что-то противопоставить.
Я нисколько не преуменьшаю заслуги и героизм наших лётчиков. Они великолепно делают своё дело. Точнее, всё возможное при том раскладе сил, который мы имеем сегодня. Только, чего греха таить, мы используем самолёты так же, как... пушки и миномёты. Только воздушные. Ракеты и планирующие бомбы запускаются с расстояния, недоступного для средств ПВО.
В последнее время я часто слышу о том, что наши «Грачи» устарели и им пора на списание. Частично согласен. Не новые самолёты. Но ведь работают! Более того, оперативно-тактическая и армейская авиация, как мне кажется, полностью отрабатывает свой хлеб, качественно поддерживает нашу пехоту с неба. По крайней мере, благодарностей за хорошую работу от подразделений «на земле» для них множество.
Рискуют лётчики практически при каждом вылете. И дело не в конструкции самолёта или его возрасте. Тем более не в классе пилотов. Дело в зенитчиках. Там тоже не бараны работают. И каждый проигрыш анализируют, придумывают новые способы борьбы с самолётами и вертолётами. Да и конструкторы не сидят сложа руки.
Модернизация штурмовиков необходима. Как необходима модернизация авиации в целом. Оперативно-тактическая и армейская авиация в целом выполняет свои задачи достаточно хорошо. Да и ВСК достаточно эффективно работает по подрыву военно-экономического потенциала Украины. Но гонка вроде той, что когда-то устроили танкисты и противотанкисты, в авиации существует.
Очень всё непросто с «богом войны». Увы, но мы до сих пор отстаём от лучших образцов крупнокалиберных пушек Запада. Запад начал модернизацию своих орудий ещё в 1993 году. Уже тогда был принят «Совместный баллистический меморандум о взаимопонимании» (JBMoU, Joint Ballistics Memorandum of Understanding).
А там, между прочим, устанавливались чёткие требования по дальности огня в том числе. Новый стандарт чётко определял минимальную дальность стрельбы для 155-мм орудий. Стрельба осколочно-фугасными снарядами – 30 км, а активно-реактивными – 40 км. Для сравнения, 152-мм самоходная гаубица 2С3 «Акация» имеет дальность в 17,3 км. Дивизионная самоходная гаубица 2С19 «Мста» — 24,7 км.
Пока мы справляемся с помощью дронов и авиации, но надо что-то решать. Кстати, артиллерийский комплекс 2С35 «Коалиция-СВ» с дальностью стрельбы 70 км так и не «доехал» до передовой за три года СВО. А ведь это единственная система, которая может успешно громить все эти германские гаубицы PzH 2000, британские AS-90, французские CAESAR и польские AHS Krab. Пехота и мирные жители ждут, очень ждут!
Ну и самые лучшие друзья пехотинцев — танки. Тут, пусть и небольшое, преимущество у наших машин. То, что казалось слабостью, оказалось преимуществом. Я про вес и скорость. Я часто слышу о том, что танки на Западе для современной войны не годны. Увы, это не так. Западные машины имеют очень даже неплохие характеристики.
Дело в другом. Сражений, типа Курской битвы, даже в миниатюре, сегодня нет. И грозные машины с обеих сторон сегодня чаще используются как артиллерийские орудия. А тяжёлая броня, предназначенная для защиты от снарядов больших калибров, практически не помогает при атаке дронов. И вот тут-то и сказывается вес и низкая скорость западных танков.
Я всё больше и больше склоняюсь к мысли, что в настоящее время роль танков меняется коренным образом. Это техника прорыва, техника удара, техника активной поддержки пехоты при проведении операций по захвату объектов. Танки необходимы, но большие танковые соединения и объединения должны подчиняться командирам корпусов и командармам.
А бережное и даже любовное отношение к танкам у пехоты выражается просто. Берегут танки, всячески защищают, помогают изобретать «мангалы» и прочие нетрадиционные защитные устройства для борьбы с дронами. Сегодня танки, да и не только они, это «объекты военной культуры», художественные произведения в стиле милитари. Причём каждый такой «объект» индивидуален. При этом поддержка подразделения даже одной боевой машиной – это огромная удача для бойцов и командиров.
Вместо заключения
Любая война – это школа. Школа для солдат и офицеров, школа для конструкторов, школа для командующих и штабов, школа для тыла. Всеобщая такая школа жизни в новых экстремальных условиях. Но самая жестокая школа для тех, кто непосредственно участвует в боевых действиях.
Как бы то ни было, главным творцом победы был и останется тот боец, который непосредственно, глаза в глаза, видит противника. Который готов уничтожать противника голыми руками, если нет оружия. Много лет назад я разговаривал с ветераном ВОВ, который служил в морской пехоте и несколько раз участвовал в рукопашных схватках.
Я запомнил тогда его слова о том, как меняется сознание солдата в таком бою. Когда уже не важна своя жизнь, главное добежать и воткнуть штык в фашиста или ударить сапёрной лопаткой по ненавистному лицу... А потом, после боя, пытаться прикурить самокрутку... Почему-то вдруг оказывается, что это очень сложно, найти кончиком козьей ножки огонёк спички или зажигалки... Руки живут своей отдельной жизнью…
Мы учимся. Мы ищем новое, что поможет уничтожить врага. Отказываемся от старого, которое в современном бою мешает побеждать. Но те слова Александра Васильевича Суворова, которые я вывел в заголовок, остаются актуальны и в современной войне...
Информация