«Аванти, рагацци!» — поражение итальянцев при Адуа
Итальянцы появились в Эритрее в 1882 году: итальянская компания «Рубаттино» купила у местного султана кусок земли для строительства порта. Потом Италия выкупила землю у частников и принялась расширять владения: 1 января 1891 года было объявлено о создании колонии Итальянская Эритрея. Любую успешную практику хочется масштабировать, и любители спагетти в этом плане исключением не стали: их завистливые глаза масляно посматривали на провинции Тиграй и Богос. Провинции, принадлежавшие нынешней Эфиопии, на тот момент иногда называвшейся Абиссиния. И итальянцы стали понемногу откусывать приглянувшиеся территории.
Менелик II - негус негести
Поводом для войны стал заключённый 2 мая 1889 года в местечке Уччиали договор о дружбе и торговле между Италией и Абиссинией. «Негус негести» («Царь царей») Менелик II признал за итальянцами часть откушенных территорий провинций Богос, Тиграй, Хамасин, Акеле Гузаи, Сераи и Асмэру, но... В 17-й статье договора на амхарском языке было написано: «Его Величество император Эфиопии может пользоваться услугами Его Величества короля Италии для переговоров по всем делам, которые могут у него быть с другими державами и правительствами». А в итальянском варианте вместо слова «может» стояло «соглашается», что ушлые макаронники трактовали как «должен». И этот факт позволил итальянцам считать Абиссинию своим протекторатом, о чём король Умберто не преминул оповестить всю Европу. Негус с подобной трактовкой был категорически не согласен, и в 1893 году договор был расторгнут. Запахло войной.
Надо сказать, что сам Менелик II был в какой-то степени итальянским ставленником: после смерти в бою с суданскими махдистами прежнего негуса Йоханныса IV он провозгласил себя новым негусом, несмотря на происхождение из боковой ветви династии. Тогда его самовыдвижение поддержала Италия, что и стало поводом для заключения Уччальского договора. Но становиться итальянской марионеткой в планы негуса негести не входило...
Николай Ашинов
Понимая, что феодальная Абиссиния воевать с Италией на равных самостоятельно не сможет, Менелик II начал искать союзников. И он их нашёл! По крайней мере, итальянцы были в этом уверены после битвы при Адуа. В лице России и Франции. Российское общество достаточно благосклонно относилось к попыткам африканской православной страны (различия между эфиопской версией дохалкидонского христианства и православием достаточно существенные, но при желании всегда можно было закрыть на них глаза) модернизироваться, в Африку ехали авантюристы, желающие помочь в этом сложном деле (и неплохо на этом заработать). Стоит сказать, что первым стал Николай Ашинов — самозваный «атаман Вольного Казачества», группы контрабандистов, в составе которой были турецкоподданные казаки-некрасовцы и прочие непонятные личности кавказских национальностей (включая курдов и черкесов). Ашиновым на территории Джибути даже была создана «станица Новая Москва», не пережившая столкновения с реальностью в лице французских крейсеров.
Виктор Машков впоследствии сделал хорошую дипломатическую карьеру
Затем была экспедиция поручика Виктора Машкова, организованная русским военным ведомством как разведывательно-рекогносцировочная. Машков поехал в Абиссинию под видом частного лица, но на этот раз при поддержке российского МИДа и военного министерства. Французы, чувствуя себя виноватыми за разгром «станицы Новая Москва» (как-никак только франко-русский союз складываться начал, а тут такое...), оказали Машкову всевозможное содействие и даже обеспечили формирование каравана. Машков добрался до Менелика II, и тот передал с ним письмо русскому императору Александру III, где высказывалось желание установить дипломатические отношения. После возвращения Машков был награждён орденом св. Владимира IV степени и принят в члены Русского Географического Общества (РГО).
Вторая экспедиция Машкова вновь привела к обмену письмами, в которых Менелик жаловался на итальянцев и просил поддержать его протест против Уччальского договора. А в письме военному министру П. С. Ванновскому негус негести просил прислать русских военных инструкторов для реорганизации армии. Вот только слишком сильно втягиваться в африканскую политику Санкт-Петербург не хотел и решил взять паузу в отношениях, посмотрев, чем у абиссинцев закончится конфликт с итальянцами.
Николай Леонтьев, граф Абай
И тут на сцену вышел один из самых активных авантюристов — отставной есаул Кубанского казачьего войска Николай Леонтьев, впервые прибывший в Абиссинию в 1894 году во главе отряда из 11 человек. Добравшись в марте 1895 года до дворца негуса в Энтото, Николай Степанович был принят Менеликом, пожалован титулом графа Абая и в Россию возвратился с письмом негуса негести Николаю II. Всё вышеназванное было чистой воды самодеятельностью Леонтьева! Никаких полномочий он не имел, а экспедиция имела научный характер и была организована Русским Географическим Обществом.
Абиссинский воин
Впрочем, для Менелика важнее была не переписка с русским царём, а группа из русских добровольцев — офицеров всех родов войск и фельдшеров, прибывших в страну в разгар начавшейся войны. И, с соблюдением режима секретности доставленный в Абиссинию груз из 30 тысяч русских винтовок и 5 миллионов патронов к ним, пяти тысяч кавалерийских сабель и некоторого количества артиллерийских снарядов — о поставках по сниженной цене Леонтьев договорился через французского коммерсанта Л. Шефне (за партию оружия было уплачено всего около 100 тысяч рублей). Правда, нет ясности, вся ли партия успела прийти в Абиссинию к моменту начала активных боевых действий. Кроме того, французы поставили абиссинцам пушки и достаточно много ружей с кремневыми замками — в конец устаревших, но стреляющих! В общем, когда армию негуса описывают как толпу вооружённых луками и копьями дикарей стоит не забывать, что как минимум некоторые отряды были вооружены и обучены на русский манер.
Орест Баратьери — гарибальдиец, краснорубашечник, генерал
Итальянским губернатором Эритреи в 1891 году был назначен генерал Орест Баратьери. Это был один из «тысячи краснорубашечников» Джузеппе Гарибальди. Военного образования он не имел, но свист пуль слышать генералу доводилось. Правда, революционер Гарибальди военачальником был далеко не самым лучшим, и научиться у него чему-то толковому было сложно...
Но вооружены итальянские войска были хорошо, обучены по-европейски, так что экспедиция по приведению в меридиан Менелика чем-то сложным не представлялась. В конце концов, ещё в 1894 году итальянский отряд майора Пьетро Тозелли легко подавил восстание Бхата Хагоса в Эритрее, а 12 января 1895 года сам Баратьери во главе 105 итальянских солдат, 66 офицеров и 3712 «аскари» — местных наёмников — разгромил 19 тысяч бойцов раса Менгеша у Коатита (реально результат битвы был ничейным, но итальянцы сочли его своей победой). А сейчас у итальянского генерала под началом были значительно большие силы, причём по большей части именно итальянцы, а не только аскари и местная милиция!
Баратьери и его штаб
Колониальные войны обычно велись в «импульсном режиме»: европейцы совершали быстрое наступление, а потом долго обустраивали на захваченной территории форты и базы снабжения, опираясь на которые можно было провести следующее быстрое наступление — иначе в дикой местности современная армия действовать не могла. Итальянцы исключением не были, и войну с абиссинцами вели именно так: наступление, строительство фортов, завоз амуниции и продовольствия — новое наступление.
Горная 42-мм пушка Гочкиса
Но Абиссиния была слишком большой и развитой страной для подобной манеры ведения боевых действий. Пока Баратьери «окапывался», Менелик успел собрать армию, о численности которой точных данных нет, но которую сегодня часто оценивают в 80-100 тысяч человек. Скорее всего, было несколько меньше: 80-100 тысяч у абиссинцев было вместе с войсками местных феодалов, которые далеко не всегда подчинялись Менелику и часто вели войну с итальянцами на свой страх и риск. Негус негести разбил лагерь в районе города Адуа. Большая часть его армии была пехотой, но имелось около 10 тысяч кавалеристов. Примерно половина бойцов были вооружены современным оружием, в том числе была неплохая артиллерия из 42 горных пушек Гочкиса, которой, по некоторым сведениям, командовал Леонтьев и русские военные советники (хотя официально главным канониром Менелика был Балчи Сафо).
Бригадный генерав Витторио Дабормида
Баратиери разделил свою 17-тысячную армию (сколько точно любителей спагетти было при Адуа, сказать сложно: всего у Баратиери было 29700 итальянцев и 14000 аскари, но большая часть армии оказалась разбросана по гарнизонам) на четыре колонны, которые вели бригадные генералы Маттео Альбертоне, Джузеппе Аримонди, Витторио Дабормида и Джузеппе Элена.
Вечером 29 февраля он собрал генералов и объявил, что намерен... отступить — то ли иллюзий по поводу своего полководческого таланта бывший гарибальдиец не испытывал, то ли просто решил тянуть время: армия Менелика испытывала большие проблемы со снабжением и вскоре могла «посыпаться» — начав голодать, собранные с бору по сосенке ополченцы стали бы разбегаться куда глаза глядят. Но подчинённые настаивали на наступлении: как сказал Дабормида, «Италия предпочла бы потерю двух-трёх тысяч человек бесславному отступлению!». Баратиери думал несколько часов и наконец решился: в полночь итальянские войска четырьмя колоннами выступили к городу Адуа.
План по котором ориентировались итальянцы под Адуа
Генерал решил играть от обороны, поэтому выступил ночью, дабы к утру занять позиции на холмах у Адуа и там встретить атаку Менелика огнём, после чего контратаковать и разгромить. Вот только против Баратиери сыграли следующие факторы: у итальянцев не было точных карт местности, а только примерные планы; также почти не было кавалерии, чтобы обеспечить эффективную разведку; сам ночной марш был организован не лучшим образом. Поэтому выйти на позиции, откуда колонны могли поддерживать друг друга огнём, не вышло.
Началось с того, что левофланговая колонна Альбертоне состояла по большей части из аскари и по пересечённой местности передвигалась значительно быстрее, чем итальянские солдаты. В результате с утра Альбертони заметил, что его отряд сильно оторвался от трёх других колонн. К тому же, заняв холм, который ему показался указанным в диспозиции Чидан Мерет, бригадный генерал узнал от проводников, что это холм Эра, и в 5:30 он приказал своему отряду перейти на настоящий Чидан Мерет, ещё сильнее оторвавшись от основных сил. В результате в 6 часов утра он попал под первый удар абиссинской армии.
Колонна Альбертони перед боем
Сначала итальянцев атаковала армия Тиграя под командованием расов Менгеши и Алулы, потом подошли части негуса Текел Хайманота, расов Маконнена и Микаэля, затем — войска Вагшума Гуангула и раса Олье. В общем, одна итальянская бригада оказалась против почти всей армии Менелика! Поначалу горные батареи Эдуарда Бьянкини и Умберто Мазотто наносили абиссинцам тяжёлые потери, но вскоре подтянулась артиллерия негуса негести: скорострельные пушки Гочкиса, развёрнутые у подножья горы Абба-Герима, выиграли у итальянцев контрбатарейную борьбу. Бригада Альбертони держалась 2 часа, но была вынуждена частично сдаться, частично отступить к бригаде Аримонди. Сам бригадный генерал попал в плен.
Генералы Аримонди и Даборамида погибшие под Адуа
Тогда настал черёд бригады Аримонди. Баратиери, услышав в 6 ч. 30 мин. стрельбу на левом фланге, отправил правофланговую бригаду Дабормиды на поддержку Альбертони, а его позиции на Ребби Ариени занял Аримонди. Резервная бригада Элены скопилась в ложбине за горой. Получив в 7 часов утра доклад Альбертони о том, что он подвергается сильным атакам неприятеля, Баратиери приказал Аримонди также идти на помощь левофланговой колонне, а на Ребби Ариени отправил Элену.
В 9 часов утра, когда Аримонди занял позицию на Райо, туда стали прибывать раненые от Альбертони. В 9 ч. 30 мин. поток раненых усилился, а следом за ним начали прибывать остатки разбитой бригады. Но, поскольку разбитая бригада была из местных аскари, то итальянцы не смогли сразу сориентироваться, когда следом за аскари Альбертони на позиции вышли войска Менелика и навязали макаронному воинству рукопашную, в которой численное превосходство значило больше, чем современное вооружение. Подвергшаяся атакам с трёх сторон колонна сдалась к полудню, после того как бригадный генерал Аримонди пал в бою, но отдельные подразделения на вершине холма сражались до ночи, и только на рассвете 2 марта абиссинцы заняли Райо.
Аванти рагацци! Последний бой бригады Дабормида
Одновременно атаке абиссинцев подверглась бригада Дабормида: её отставший 2-й батальон оказался полностью отрезан, а в 9 утра войска негуса негести разбили передовые роты и вышли к главной боевой линии правофланговой колонны. Итальянцы занимали крепкую позицию на крутых холмах и могли успешно обороняться, но в полдень Дабормида приказал наступать, оставив прикрывать свой тыл 4-й пехотный батальон Де Амичи.
Абиссинцы раса Алулы пытались вклиниться между основными силами бригады и батальоном прикрытия, но все их атаки были отбиты. Тем не менее к 14:00 Дабормида был почти окружён, но главное, у его измученных солдат начали заканчиваться боеприпасы. Крикнув: «Аванти, рагацци! (Вперёд, ребята!) Прорвёмся штыками!», бригадный генерал повёл солдат в последнюю атаку, которая позволила его колонне в 16 ч. 30 минут начать отступление, но он случайно завёл свои войска в узкую долину, в которой их атаковала кавалерия оромо раса Микаэля. Бригада была уничтожена, Дабормида погиб.
Итальянские пленные хоронят погибших при Адуа
Остатки итальянской армии отступали под ударами абиссинской кавалерии, только через 9 миль преследование прекратилось. На холмах зажглись костры — Менелик отдал приказ местным крестьянам атаковать отходящего противника. Разбитые войска шли всю ночь, утром переправились через реку Беслеса и к 4 марта достигли Эритреи. Потери итальянцев составили около 6100 человек убитыми, 1428 человек были ранены, 1865 итальянцев и 2000 аскари попали в плен. С европейцами абиссинцы обошлись достаточно гуманно, а вот на аскари — оторвались: всем им отрубили кисть правой руки и стопу левой ноги, большая часть после этой процедуры умерла от потери крови.
Св. Георгий помогает абиссинцам разобраться с итальянцами
Битва при Адуа стала первым примером успешного сопротивления африканцев европейским колонизаторам: поражения европейцам наносить удавалось и до того (зулусы не дадут соврать), но конвертировать разгром вражеской армии в мир, обеспечивавший независимость страны, удалось только Менелику. 23 октября 1896 года в Адис-Абебе был подписан договор, официально положивший конец Первой итало-эфиопской войне. Итальянцы выплатили Менелику II контрибуцию в 10 миллионов лир, замаскированную под «компенсацию за содержание пленных». Впрочем, большую часть захваченных территорий итальянцы сохранили за собой: столь странные условия договора говорят о том, что Менелик боялся, что организовать макаронникам ещё одну Адуа у него не получится. А итальянцы боялись, что получится...
P. S. Новый договор был составлен на французском языке — его знали и абиссинцы, и итальянцы...
Информация