Как ломали старую Россию
Прощание с конвоем. Павел Рыженко (№ 1 Триптих «Царская Голгофа»)
Разложение
В заговоре против Российской империи были использованы самые различные силы. Германский кайзер и его генералы считали, что используют русских революционеров, свалят Россию и получат возможность сконцентрировать все силы на Западном фронте. Они были бы очень удивлены, что против России играют её «партнёры» по Антанте – Франция, Британия и США.
Значительная часть российской элиты, либералы вроде Родзянко, считали, что Запад помогает им ради торжества демократии, свободы, в России будет установлена парламентская республика, рыночная экономика. С установлением матрицы западного общества Россия станет богаче, могущественнее, чем самодержавная (Бояре против царя). Но хозяева Запада готовили революцию с двойным дном. Сначала свергнуть самодержавие, а затем и либералов-революционеров (февралистов), чтобы провести глобальный социалистический эксперимент. Который затрагивал не только Россию, но Европу, весь мир.
Самодержавие валили практически со всех направлений. Агенты влияния Запада были в самом царском окружении, в русском правительстве. В частности, «непотопляемый» министр финансов Пётр Барк, который действовал рука об руку с западными банкирами, руководителями финансовых ведомств стран Антанты и не давал расследовать подрывную деятельность российских коммерческих банков.
Любимец либеральной общественности военный министр Алексей Поливанов в марте 1916 г. был снят со своего поста, однако успел внести свой вклад в подготовку смуты. В 1915 году он проводил масштабную мобилизацию, когда армию охватил «оружейный голод». Запасные батальоны в тылах разрослись до 12-15 тыс. человек. Офицеров было по обычному штату батальона, их остро не хватало. Причём качество офицеров было уже низким, инвалиды или те, кто не хотел на передовую, призванные из интеллигенции.
Образовались массы солдат, за которыми почти не приглядывали и ничем с ними не занимались. Естественно, что они немедленно начали разлагаться. Питались самыми дикими, фантастическими слухами. Легко поддавались революционной агитации. Озлоблялись, не желая идти на фронт: зачем призвали, оторвали от дома и жены?
Новый военный министр Дмитрий Шуваев пытался выправить положение, отменил призывы весной и летом 1916 г. Но было уже поздно. Летом 1916 г. фронт понёс серьёзные потери, мобилизацию возобновили, запасные части снова стали расти. В результате в тылу находились огромные массы разложившихся солдат, нужен был только детонатор, чтобы полыхнуло.
Сценарий революции
В конце октября 1916 г. в Петрограде началась очередная забастовка. Завод «Рено» продолжал работу. К нему пришла буйная толпа забастовщиков, чтобы остановить предприятие. Администрацию разгромили. Полиция ничего не смогла сделать, вызвали войска. Пришли два батальона, которые открыли огонь по полиции. Разложившихся солдат разогнали казаки. То есть сценарий будущего переворота был уже готов.
Настоящим центром разложения стал Балтийский флот. Линейный флот в боях не участвовал, что вело к разложению личного состава. На базе флота в финском Гельсингфорсе практически открыто действовали революционные агитаторы. Кронштадт был тыловой базой, здесь стояли учебные, транспортные суда, располагались склады, гауптвахты. Сюда списывали штрафников с боевых кораблей. Синтез бездельников, штрафников и анархистов. В итоге и здесь всё было готово к мятежу.
29 сентября начальник Кронштадтского порта вице-адмирал Роберт Вирен (был убит революционными матросами 17 марта 1917 г.) после посещения крейсера «Диана» в большой тревоге представил доклад, в котором отмечал, что
«или это бред усталых нервов старого морского волка, или я присутствовал на вражеском крейсере».
Адмирал отмечал:
«Достаточно одного толчка в Петрограде, и Кронштадт вместе со своими судами, находившимися сейчас в порту, выступит против меня, офицерства, правительства, кого хотите».
Доклад в целом проигнорировали, Вирену сообщили, что МВД держит ситуацию под контролем.
Таким образом, держава была готова к взрыву. Требовались экстренные и жёсткие меры в стиле «военного коммунизма» (большевиков). Необходимо было разогнать Госдуму, превратившуюся в центр управления переворотом, разгромить «пятую колонну», зачистить элиту, готовившую дворцовый переворот. Ввести военную цензуру, зарыв левые и либеральные издания, венное положение в крупнейших городах. Военно-полевые суды. Разместить в Москве и Петрограде фронтовые части с решительными командирами. Взять под жёсткий контроль Земгор (Главный по снабжению армии комитет Всероссийских земского и городского союзов) и военные заводы. Перевести промышленность на военное положение, чтобы ликвидировать забастовки по законам военного времени.
Но это означало жёсткое противостояние со сгнившей элитой Российской империи. Нужна была новая опричнина, большевистская ВЧК – ОГПУ. Жёсткие и решительные действия в стиле Наполеона. Мягкий император Николай II этого сделать не смог, обрекая самодержавие, империю и свою семью на гибель.
Убийство Распутина
Сигналом к началу переворота стало убийство Распутина. Старец Григорий был здравомыслящим мужиком (представителем мужицкой, «глубинной России»), который понимал, что война с Германией ведёт к смуте. Он решительно высказывался в пользу выхода России из войны, заключения сепаратного мира с Германией, против русско-британского союза и предвидел Февральскую революцию.
30 декабря агентура Запада в лице гомосексуалиста князя Феликса Юсупова и его подельников убила Распутина. Убийство было организовано британской разведкой. В частности, любовник Юсупова по университетскому колледжу (Оксфорд) Освальд Рейнер.
Значительная часть общество в Москве и Петрограде радовалась, что «раздавили гадину и наступает время перемен». А царь и царица лишились преданного друга, наследник – лекаря, который неоднократно спасал его. В целом престол лишился решительного человека, готового отставить интересы царской семьи.
Следствие тянули два с половиной месяца до отречения императора Николая II 2 марта 1917. В этот день министром юстиции во Временном правительстве стал Керенский. 4 марта 1917 года он приказал спешно прекратить следствие, при этом следователь А. Т. Васильев был арестован.
Центры заговора
С осени 1916 года председатель Госдумы Родзянко начал обсуждать идею дворцового переворота совместно с лидерами октябристов и кадетов Гучковым и Милюковым. Предлагалось создать режим конституционной монархии. В январе 1917 года Родзянко встречался в Петрограде с английским послом Джорджем Бьюкененом, обсуждая грядущий государственный переворот в России.
9 февраля в думском кабинете Родзянко произошла встреча с командующим Северным фронтом Рузским и командиром Уссурийской кавалерийской дивизией Крымовым, на которой также обсуждался грядущий дворцовый переворот. Регентом должен был стать младший брат Николая II, великий князь Михаил Александрович.
Историк русского масонства Нина Берберова отмечала:
«Мы знаем теперь, что генералы Алексеев, Рузский, Крымов, Теплов и, может быть, другие были с помощью Гучкова посвящены в масоны. Они немедленно включились в его «заговорщицкие планы». Все эти люди, как это ни странно, возлагали большие надежды на регентство (при малолетнем царевиче Алексее) вел. кн. Михаила Александровича, брата царя. Почему он казался им подходящим человеком — неясно. Говорил ли Гучков об этом с самим Михаилом Александровичем – неизвестно».
По воспоминаниям Родзянко Крымов выступал перед группой думцев, обещая поддержку армии в совершении переворота:
«Настроение в армии такое, что все с радостью будут приветствовать известие о перевороте. Переворот неизбежен и на фронте это чувствуют. Если вы решитесь на эту крайнюю меру, то мы вас поддержим. Очевидно, иных средств нет. Все было испробовано как вами, так и многими другими, но вредное влияние жены сильнее честных слов, сказанных Царю. Времени терять нельзя».
Другой центр заговора складывался среди родственников царя. Его участниками были великие князья Кирилл Владимирович, Николай Михайлович и великая княгиня Мария Павловна. Другие представители династии Романовых также так или иначе знали о заговоре. Обсуждался вопрос принудительного отречения, кандидатуры нового царя.
Так, председатель Земгора, князь Георгий Львов (будущий глава Временного правительства) предполагал воцарение популярного в войсках великого князя Николая Николаевича. Последний, однако, от предложения отказался, после чего в качестве основной кандидатуры на роль нового царя стал рассматриваться Михаил Александрович. План предусматривал отречение царя в пользу несовершеннолетнего наследника при регентстве Михаила.
Среди активных заговорщиков был монархист Шульгин, социалист Керенский, кадеты Шингарёв и Милюков, промышленники Рябушинский и Коновалов. Направляли заговор британский и французский послы Бьюкенен и Палеолог. Был в курсе всех событий и американский посол Френсис. Через американцев шли деньги на революцию. Так, Терещенко, крупный промышленник и один из видных заговорщиков, в январе 1917 г. получил заём на 100 тыс. долларов. Будущие российские революционеры-февралисты были уверены – «Запад поможет!»
Александр Протопопов в кресле министра внутренних дел. Фотография Карла Буллы. 1916 год
Саботаж
Охранное отделение и министр внутренних дел Протопопов обо всём этом знали. Начальник Отделения по охранению общественной безопасности и порядка в Петрограде Глобачёв регулярно докладывал Протопопову о собраниях и планах заговорщиков, называл имена. Назывались газеты и журналы, которые вели подрывную деятельность.
В докладе от 8 февраля 1917 г. говорилось о том, что заговорщики уже делят власть, распределяют министерские портфели. Одна группа из лидеров Госдумы рассчитывает на волне беспорядков нажать на царя, добиться передачи власти Думе, возвести на пост премьера Родзянко и установить в России «истинный парламентаризм по западноевропейскому образцу». Вторая группу – Гучков, Львов, Третьяков, Коновалов и др. – считала, что Дума не учитывает настроения масс, где ещё сильна вера в царя. Поэтому нужно делать ставку на дворцовый переворот, и возведение на престол другой фигуры и установления режима конституционной монархии.
Подобные доклады Протопопов складывал у себя в кабинете. Их нашли уже после революции. До императора Николая Александровича они не дошли. До царя доходили другие доклады, в которых «всё хорошо, прекрасная маркиза»!
Открытие очередной сессии Думы назначили на 9 (22) января 1917 г., на очередную годовщину «Кровавого воскресенья». Перед этим должны были пройти съезды земских и торгово-промышленных организаций. Готовились масштабные волнения. Но на фронте была пауза. Царь находился в столице и мог лично контролировать ситуацию. Поэтому открытие Думы перенесли на 14 (27) февраля, съезды запретили.
Однако лодка уже вовсю раскачивалась. Либеральная общественность усилила критику. В годовщину «Кровавого воскресенья» в России бастовало 700 тыс. человек, из них в Петрограде – 150 тыс.
Власти, хоть и с запозданием, начали принимать некоторые меры безопасности. Петроградский округ вывели из состава Северного фронта в самостоятельную единицу, командующему передали большие полномочия. В столицу решили перебросить надёжные войска. В частности, одну из лучших дивизий – 5-ю казачью дивизию генерала Томашевского. Однако это решение отложили до весны.
Либеральная общественность в столице панически боялась жёстких мер. В частности, в Петрограде стали готовить систему ПВО, устанавливать зенитные пулемёты и пушки на крышах. Тут же пошли слухи о том, что полиции выделили армейское вооружение – пулемёты. Родзянко отправил гневный запрос к военному министру. К сожалению, полиция никаких пулемётов не получила, хотя малой кровью можно было спасти всю державу.
Протопопов протащил на место главы Петроградского округа своего человека – генерала Хабалова. Для такой ответственной должности он оказался совершенно непригоден. Боевого опыта у него практически не было, служил на штабных должностях, преподавал, был военным администратором. Поэтому, когда начались масштабные волнения, он ничего не смог сделать (либо даже и не собирался).
При этом заговорщики очень боялись решительных мер. Так, перед началом сессии Госдумы было опубликовано объявление Хабалова, что беспорядки будут подавлены силой. Полиция произвела аресты агитаторов на заводах, за решётку была брошена Рабочая сессия при Военно-промышленном комитете. Были найдены доказательства, что активисты секции и их покровители Гучков, Рябушинский, Коновалов готовили к открытию Думы массовые волнения.
Поэтому открытие Думы прошло относительно спокойно: бастовали 58 предприятий и 70 тыс. человек. Превентивные аресты несколько дезорганизовали задуманные демонстрации. Полиция пресекла несколько выступлений. Депутаты, испуганные угрозой роспуска Думы, снизили свою активность. Далее забастовочная активность упала ещё сильнее.
Большевики считали, что порыв выдохнулся, и решили свернуть забастовку, проводить подготовку к будущим акциям. Стоит отметить, что вождь социал-демократов Ленин считал, что революция в эту эпоху в России невозможна, она будет только в далёком будущем.
Через неделю ситуация казалась спокойной. 22 февраля (8 марта) 1917 г. царь выехал из столицы в Ставку.
Сергей Семёнович Хабалов (1858–1924) — русский генерал-лейтенант, командующий войсками Петроградского военного округа (1916-1917)
Продолжение следует…
Информация