Гавриилу Романовичу Державину мы благодарны не только за Пушкина
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа
К нему не зарастёт народная тропа
В который раз о памяти и памятниках
Всем известно, что эти строки из пушкинского «Памятника» украшают знаменитую скульптуру поэта работы Александра Опекушина в центре Москвы. О памяти и памятниках с завидной регулярностью писали ещё древние, но немногие знают, что и до Пушкина эту тему не оставил без внимания Гавриил Романович Державин.
Не полководец, не сановник, его самого называли «Бич вельмож», он, однако, один из екатерининских орлов и по праву занял своё место у ног императрицы в Санкт-Петербурге – опять же на памятнике. Но ко времени написания своего «Памятника» Державин готов был сменить государеву службу на служение музам.
Все мы помним, что это с державинского благословения Александр Сергеевич всерьёз занялся литературой и смело расширил до вселенских горизонты поэтического «Памятника» — уже своего. Сегодня только специалисты изредка напомнят особо пытливым читателям, что Державин, по сути, перекинул крестнику от литературы мостик от Сумарокова и Ломоносова — у тех среди стихотворных сочинений тоже были «Памятники».
Впрочем, здесь больше не о поэзии, а о самих памятниках. На них, а не только на могилах, во все времена не стеснялись оставлять эпитафии в рифму. Именно так поступили осенью прошлого года в столице, когда открыли самый новый памятник Г.Р. Державину.
Место выбрали очень удачно – на входе в Останкинский парк, рядом с так много значившей для всей русской культуры, а особенно театра, усадьбой графов Шереметевых. Одной из – той, где начинала неповторимая Прасковья Ковалёва-Жемчугова, ставшая Шереметевой.
Не просто так написал «значившей» в прошедшем времени – уж очень надолго, просто до неприличия, затянулась реставрация этого бесценного памятника (опять памятника) архитектуры и не только. Жаль, что представили впечатляющее произведение работы довольно скромно, а по столичным телепрограммам и вовсе с ошибкой.
Камера, мотор!
Ребята с камерами лихо обозначили место установки монумента как главный вход Ботанического сада. Много лет живу от него в получасе ходьбы, прогулялся, но Державина не нашёл. Хорошо, что Останкино тоже недалеко, и уже вскоре почти случайно вышел, точнее, вошёл в парк и сразу набрёл на памятник губернатору, министру, сенатору и поэту.
Это на его постаменте, как бы в ответ памятнику Пушкину, было решено высечь строки из державинского «Памятника», не такие известные, как у Александра Сергеевича. Новые технологии вообще-то позволяют многое, но в этом случае читается всё с трудом, и немалым, а посему приведу не фото, а сам текст.
Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов твёрже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полёт его не сокрушит.
Гавриил Романович Державин стал считать себя литератором уже в преклонные годы, хотя перо взял в руки, разумеется, намного раньше, чем с лёгкой руки Екатерины Второй начал занимать высокие посты. Архивисты утверждают, что он много писал ещё в юности, после гимназии, на службе в лейб-гвардии Преображенском полку, которая затянулась почти на десять лет.
Зрелось поэта
Уже тридцатилетним стал переводить коронованного рифмоплёта – прусского монарха Фридриха II, и сам пытался писать в стиле Ломоносова и Сумарокова. Участвовал в боях, когда усмиряли восстание Пугачёва, вышел в офицеры и стал членом следственной комиссии. Державину было уже почти сорок, когда генерал-прокурор князь Вяземский рекомендовал его экзекутором в Сенат.
Вскоре не самый опытный статский советник рассорился с Вяземским, но был замечен императрицей и отправлен правителем во вновь образованное Олонецкое наместничество, нынешнюю Карелию. Там он не был губернатором, как не совсем верно принято считать сейчас, всем севером страны тогда правил генерал-губернатор Тутолмин.
Порядок в Олонце и окрест него Державин наводил недолго. Местные чиновники рангом куда ниже, при поддержке Тутолмина, сумели добиться его перевода в Тамбов, в новую губернию, зато уже полноправным губернатором. Зачистка тамбовщины от коррупции продолжалась четыре года, и здесь Державин не постеснялся написать и обнародовать тот самый «Памятник».
С возвращением в Петербург Державин, готовый покинуть службу, был назначен кабинет-секретарём Екатерины II. Императрица поручила ему контроль за сенатскими документами, а также – радовать государыню новыми поэтическими работами. Он стал сенатором, а вскоре президентом коммерц-коллегии.
Тогда и были написаны ода «Бог» и впечатляющий «Гром победы, раздавайся», так и не ставший государственным гимном. Карьера Державина шла в гору, но при Павле I поэт предпочёл оставаться в тени. При его сыне Александре Павловиче он первым занял новый пост министра юстиции.
В своё время Екатерина не без успеха «обновляла» государство по либеральным лекалам своих европейских корреспондентов, однако внук предпочёл её соратникам более молодых реформаторов. В 1803 году 60-летний Державин был отправлен в отставку.
Он уже успел вырастить приёмных детей архитектора Николая Львова, а также покойного сенатора Петра Лазарева — трёх сыновей, ставших флотоводцами, и дочь, благополучно выпущенную из Смольного пансиона. Но занят был, прежде всего, литературой, курировал Царскосельский лицей и благословил Пушкина, «в гроб сходя», как сказано у поэта.
Поминать и помнить
Такой простоватый оборот, по свидетельству современников, Державин часто применял, говоря о «временах Екатерины и покорения Крыма». Самому же уроженцу казанской земли, который гордился своими татарскими и чувашскими корнями, в наше время, нельзя не признать, особенно везёт по части памяти.
Державин, конечно, не единственный из героев той эпохи, кому ставят памятники в разных уголках России, но ему только за последние десятилетия установили их сразу в нескольких местах. Непросто определить, где опередили всех на этой волне, но дольше всего Державин стоит, конечно же, у ног Екатерины II – в Петербурге, Петрограде, Ленинграде, на площади.
Там же, в северной столице, много лет работает один из лучших музеев усадебного типа, во дворе которого, на берегу Фонтанки, довольно скромно встал хозяин – Гавриил Романович. Парадный бюст работы Марии Литовченко, фотография которого открывает статью, согласитесь, узнает каждый.
Его так или иначе уже повторили авторы едва ли не всех новых памятников поэту и государственному деятелю. А вот повторить или копировать известный «северный» портрет Державина в меховой шапке работы Сальваторе Тончи никто не торопится.
До бюста в петербургской усадьбе классическим канонам больше всего соответствовал казанский памятник Державину, где он похож на римского патриция. Однако эта работа ученика Мартоса ваятеля Самуила Гальберга и прославленного архитектора Константина Тона тоже достаточно старая – ещё 1840-х годов.
Но к новой волне тоже относится хотя бы потому, что восстановлена по снимкам и слепкам лишь в 2003 году. Впрочем, с родиной — Татарстаном Державина и сегодня связывает очень многое. Не случайно аванзал его музея-усадьбы на Фонтанке не так давно — в 2012 году — украсила ростовая статуя поэта-государственника.
Ею, со словами «Державину от земляков», пополнили экспозицию нынешние земляки Державина — президент Республики Татарстан Рустам Минниханов и компания «Татнефть», выделившая средства. Автором стал ныне покойный легендарный питерский скульптор Вениамин Сидоренко, чуть ли не в одиночку воссоздавший утерянные горельефы Храма Христа Спасителя.
Не в первом ряду
Вторым после того, что на Фонтанке, на мой взгляд, лучше считать, и это может кого-то удивить, памятник, открытый в далёкой Кондопоге 16 июня 1997 года. Основой для него стал известный портрет, написанный В. Л. Боровиковским. Двор обычной средней школы № 1 приютил поэта и правителя Олонецкого наместничества.
Летом 1785 года он посещал «свои» земли, в том числе территорию современного Кондопожского района. В «Подённой записке» чиновника А.М. Грибовского, который сопровождал Державина, читаем: «…приехали поутру (22 июля) в деревню Кондопогу».
Для нашего времени, по-моему, весьма показательно, что статую Гавриилу Державину поставили и в Новгороде, хотя там он отмечен и на памятнике 1000-летия России. Изящный бюст первому министру юстиции России появился несколько лет назад и в Иркутске.
По инициативе юристов Восточно-Сибирской транспортной прокуратуры и Управления Минюста по Иркутской области памятный монумент работы скульптора из Санкт-Петербурга Алексея Сергиенко установили перед зданием прокуратуры. Но вот в Тамбове память поэта и своего первого губернатора отметили пока скромно.
Зато сквер имени Державина с бюстом на высоком постаменте на редкость популярен у горожан. Более отвечающий статусу наместника памятник Державину работы Вальтера Сойни украшает губернаторскую площадь в Петрозаводске, нынешней столице Карелии. И, наконец, совсем неплох монумент Державина на Оренбургской земле.
Он стоит, по сути, в глуши, в Бузулукском районе, в селе, которое носит имя поэта, где он написал свои первые строчки. Памятник работы саратовского скульптора Александра Садовского был установлен всего семь лет назад, точно на той самой волне – к 275-летию Гавриила Романовича. Московский монумент, с которого я начал, в сравнении с ним слегка запоздал.
Информация