Опыт, который ничему не учит
В конце марта 1993 года хрупкую тишину таджикско-афганской границы взорвала канонада боя. На этот раз учебного. В ходе учения отличились подразделения 201-й мотострелковой дивизии. Для тех, кто не понаслышке знаком с проблемами наших войск в том горячем и стреляющем регионе, результат учения говорит о многом. В первую очередь о том, что за прошедший год там произошли существенные изменения к лучшему, что высокий уровень боевой готовности и полевой выучки войск подкреплен теперь, хочется верить, прочным фундаментом всестороннего тылового обеспечения. Да и может ли быть иначе?
Вопрос отнюдь не риторический. Впрочем, за ответом далеко и ходить не надо.
…Год назад части и подразделения 201-й дивизии только осваивали непривычную для себя задачу по защите границы. Спешили. В срочном порядке подразделения доукомплектовывались, обустраивались на заставах, включаясь в ту самую боевую повседневность, в которой бой и быт неотделимы. Но об этой основополагающей зависимости в очередной раз, похоже, забыли. Не создали надлежащих условий для размещения солдат и офицеров, не побеспокоились о должном санитарном состоянии стационарных столовых и объектов питания в поле, об обеззараживании воды.
Люди стали болеть. Дальше – больше. В итоге слишком много офицеров, прапорщиков, солдат срочной службы и тех же контрактников оказались тогда не в строю, а на больничной койке. Людей буквально косили вирусный гепатит, кишечные инфекции, малярия. В некоторых случаях палаты заполнялись отделениями, расчетами, экипажами едва ли не в полном составе. Какая уж тут боевая подготовка! Судя по всему, система тылового обеспечения на первых порах оказалась здесь во «втором эшелоне» разработки операции по прикрытию границы. В результате получили массовые заболевания личного состава.
Похоже, стало это у нас плохой традицией. Откройте хотя бы раздел эпидемиологии в многотомнике «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне», и вы прочтете о все тех же недостатках, которые потом сопровождали экстренную концентрацию наших войск в том или ином регионе вплоть до сегодняшних дней. Был также более свежий и регионально близкий 201-й дивизии опыт – афганский. Не окажись наша память столь короткой, многих ошибок в тыловом обеспечении удалось бы избежать. А что получилось? Таджикистан, Афганистан – похожая картина. Когда составляли санитарно-эпидемиологическое описание территории Афганистана перед вводом туда войск, сообщили обо всем, кроме того, что бичом для нас станут вирусный гепатит, амебная дизентерия, брюшной тиф, перегревания, тепловые удары. Тогда тоже вводили войска в спешке – быстрей, быстрей, потом, дескать, о тылах будем думать. Потребовались поистине героические усилия, немало сил и средств, чтобы с учетом афганской специфики создать систему всестороннего тылового обеспечения, на которой, как на фундаменте, держатся и бой, и быт. Сколько шишек набили – не сосчитать, но запомнить уроки стоило бы. Вот лишь некоторые из них.
Войска в Афганистане, как и 201-я дивизия, тоже располагались зачастую мелкими гарнизонами, заставами. Их надо было обустраивать и снабжать. Для этого (жаль, что не заранее на своей территории) развернули склады с запасами материальных средств, добились их оптимального эшелонирования, чтобы доставлять необходимое своевременно, не позволяя «разбухнуть» тылу подразделений и сковать их мобильность.
Питание людей организовали, как и положено, трехразовое, а при действиях в горах, если позволяла обстановка, горячую пищу, чай готовили утром и вечером, днем – сухой паек. Нередко продовольствие приходилось сбрасывать с воздуха, поэтому со временем научились изготовлять специальную тару, способную выдержать десантирование, приспособились хранить продукты на заставах в отрытых для этой цели погребах.
Остро стоял вопрос и с водой. Высокая бактериологическая зараженность источников привела к многочисленным заболеваниям и заставила принимать особые меры предосторожности. Стали выдавать людям только кипяченую воду, обеззараживать ее пантоцидом. Для этого продовольственные пункты подразделений имели специальные кухни, а для хранения воды – цистерны. В гарнизонах поставили насосные станции с хлораторными и цистернами для хранения воды, а также специальные резервуары, приспособленные для подвоза воды от ближайших охраняемых водоисточников, состояние которых держали под контролем медики.
Выяснилось и многое другое. Например то, что наличие консервированных продуктов в полковом и батальонном звене не решает в полной мере проблемы питания, если для доставки и хранения продовольствия не хватает авторефрижераторов и холодильных камер. Оказалось также, что хлораторные установки для обеззараживания воды нуждаются в усовершенствовании, а емкость стандартных фляг, в которых выдавали кипяченую воду, явно недостаточна для действий в горах. К тому же пластмассовые фляги оказались непрочными, а потому малопригодными.
Справедливых нареканий заслуживали и некоторые предметы вещевого имущества – обувь, спальные мешки, снаряжение. Общий вес носимого солдатом имущества с учетом вооружения и сухого пайка в среднем составлял 32 кг. Побегай-ка в горах с такой поклажей! Нужна соответствующая физическая подготовка, которая и у солдат, и у офицеров оказалась недостаточной. Теплые вещи старались с собой не брать: на равнине мучались от жары, а в горах дрожали от холода. Простывали. Болели. К климату и местности привычка нужна, время на адаптацию.
К сожалению, не сразу, но научились противодействовать высокой заболеваемости. В частности, стали акклиматизировать людей, готовить их к действиям в горно-пустынной местности в учебных подразделениях. Ведь в экстремальной обстановке солдат должен многое уметь. Например, воспользоваться индивидуальным перевязочным пакетом, остановить жгутом кровотечение, смастерить носилки из подручных средств. Наконец, просто костер разжечь, чтобы обсушиться, тушенку разогреть, воду вскипятить. Да и котелок после еды вымыть. Всему этому стали учить серьезно.
О многом, казалось, заставит задуматься Афганистан. Ведь такую цену заплатили за науку! Конечно, от пули на войне не застрахован никто, но от однообразного питания, педикулеза, инфекционных болезней застраховаться можно и должно. А в мирное время и подавно. Страховой полис тут один – надежная система тылового обеспечения, первоочередное внимание к нему со стороны всех командиров и начальников плюс хорошо продуманная личная подготовка солдат и офицеров.
Наши просчеты в «социальной сфере» на той войне особенно выпукло видны в зеркале медицинской статистики. Заглянуть в него прежде всего было нельзя из-за плотной завесы секретности. Когда же покровы с тайн были сняты, увиденное, похоже, никого и не удивило. По крайней мере, на какие-то радикальные действия не подвигло. А жаль. Задуматься есть над чем.
По данным бывшего главного эпидемиолога МО СССР генерал-майора медицинской службы В. С. Перепелкина, на один случай ранения в Афганистане приходилось от 8 до 12 случаев заболеваний, среди которых господствовали острые кишечные инфекции, вирусный гепатит и брюшной тиф.
Есть и более точные цифры. В 1993 году в Воениздате вышла книга «Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах» под общей редакцией кандидата военных наук генерал-полковника Г.Ф.Кривошеева. Приведем из нее несколько цитат:
«…За период с 25 декабря 1979 г. по 15 февраля 1989 г. в войсках, находящихся на территории РА, прошло военную службу 620 тыс.военнослужащих…»
«Общие безвозвратные людские потери (убито, умерло от ран и болезней, погибло в катастрофах, в результате происшествий и несчастных случаев) Советских Вооруженных Сил вместе с пограничными и внутренними войсками составили 14 453 чел. Санитарные потери составили 469 685 чел, в том числе: ранено, контужено, травмировано 53 753 чел. (11,44%); заболело 415 932 чел. (88,56%)».
И далее (внимание!): «В общем числе санитарных потерь значительное место занимают заболевшие (89%)… За 110 месяцев пребывания советских войск в Афганистане, несмотря на принимавшиеся медико-санитарной службой меры, заболело 415 932 чел., из них: инфекционным гепатитом – 115 308 чел.; брюшным тифом – 31 080 чел.; другими инфекционными заболеваниями – 140 665 чел.»
Страшные цифры! Казалось, командиры, тыловики кожей впитают печальный опыт. Не семь, а десять раз отмерят, прежде чем отрезать там, где речь идет о здоровье людей, а значит, и о боеготовности подразделений. А что видим на практике?
Давайте рассмотрим бытовую сторону некоторых, пусть и несопоставимых по масштабу случаев, потребовавших экстренной концентрации войск. Оставим в стороне политические оценки, сконцентрируем внимание на тыловых проблемах.
Армения после землетрясения, 1988 г. Из-за невнимания к тыловому обеспечению войск едва не пришлось спасать самих солдат-спасателей от массовых заболеваний.
Тбилиси, 1989 г. Парашютно-десантный полк из Костромы и мотострелковый полк из Ахалкалаки перебросили с одним комплектом белья, а десантно-штурмовая бригада из Кутаиси и без этой малости «десантировалась» на голый пол казармы.
Тирасполь, 1992 г. Лишь кратковременность конфликта спасла 14-ю армию от госпитальных коек в инфекционных отделениях из-за отсутствия доброкачественной воды для питья и приготовления пищи в полевых условиях.
Москва, 1993 г. Войска разместили в зданиях так называемой парадной площадки, инженерные сети которых были в плачевном состоянии.
Кто-то скажет: мелочи. Но мелочи ли это, когда дело касается быта войск – одной из основ их боеготовности? Тем более если создаем мобильные силы, которым как раз и предстоит действовать в отрыве от мест постоянной дислокации. Надо раз и навсегда зарубить себе на носу – боеготовность и быт неразделимы. В противном случае войска становятся массовыми собирателями болезней.
А ведь здоровье людей дорого стоит. И в переносном, и в прямом смысле. В ценах 1990 г. лечение одного военнослужащего в зависимости от вида, тяжести и длительности заболевания обходилось бюджету в 52 – 898 рублей. Сегодня к этим цифрам, если считать по минимуму, можно смело прибавить по три нуля. Плюс страховка. В масштабах Вооруженных Сил суммы получаются гигантские. Поневоле задумаешься, стоит ли экономить на быте солдат и офицеров? В обществе, в котором экономический расчет – основа любого решения, в том числе и военного, ответ на подобный вопрос очевиден. Там подход к тыловому обеспечению войск иной. Коль идем к тому же, стоит присмотреться.
При подготовке к действиям в Персидском заливе американцы, которые, как известно, денег на ветер не бросают, посчитали выгодным не экономить на создании мощной базы и широкой инфраструктуры тылового обеспечения войск в пустыне. Предпочли даже воду возить из Америки самолетами, чтобы избежать массовых заболеваний. А потребовалось ее немало. И коль возникла необходимость, смело пошли и на «нарушение» руководящего документа: расход воды на одного человека довели до 80 литров в сутки, что примерно вполовину больше нормы, которая предусмотрена инструкцией сухопутных войск США по полевому водоснабжению в засушливых регионах.
В продовольственном обеспечении использовали варианты облегченного рациона повышенной калорийности. Для подогрева пищи экипажи танков снабдили электрическими спиральными подогревателями, а пехоту – металлическими емкостями для кипячения воды.
В войска поступали и консервы с вмонтированным в днище банок устройством, позволяющим в считанные минуты подогреть завтрак, обед или ужин в любых условиях. Разработали и поставили солдатам даже шоколад, который не тает и не теряет своих питательных качеств при 60-градусной жаре.
«Буря в пустыне» стала испытанием и нового полевого обмундирования – легких прочных комбинезонов, спальных мешков, рюкзаков и многого другого, без чего быт на войне может отрицательно повлиять на морально-психологическое состояние войск и на их боеспособность.
Уделили немало времени личной подготовленности военнослужащих, среди которых были и женщины, к действиям в пустыне. Все это позволило войскам добиться поставленных целей с минимальными боевыми и санитарными потерями.
А что же наша военная промышленность? В былые годы для боя она сделала немало, а для быта? Но и это вчера. Сегодня же вопрос звучит почти бестактно – ведь известно, в каком положении находится «оборонка». И тем не менее разработчики не сидят сложа руки. Ведутся работы по созданию нового полевого обмундирования с высокими тепловыми свойствами, в планах и надувные палатки для войск, и костюмы с электроподогревом для танкистов, и компактные высококалорийные пайки.
Уже выпускаются великолепные биофильтры для воды, которые с руками рвут Голландия, страны Ближнего Востока. А наше Министерство обороны зачастую просто не в состоянии расплатиться за заказанную продукцию. Долог, очень долог путь «бытовых чудес» до основного потребителя. Арсенал перспективных разработок намного опережает возможности как экономики, так и военного бюджета.
Впрочем, есть тут и другая сторона проблемы. Задача и обязанность командира – научить солдата побеждать, что означает уметь не только воевать, но и выживать. У нас же, к сожалению, зачастую делается упор исключительно на первое слагаемое науки побеждать. Учим, забывая порой, что бой и быт неотделимы, что разрыв этого единства по забывчивости ли, незнанию или халатности неизбежно приводит к снижению боеготовности.
Значит, пора внести существенные изменения и в программу боевой подготовки. Учить не только отлично владеть техникой и оружием, не только воевать, но, может быть, в первую очередь учить просто жить в условиях, максимально приближенных к боевым. И выживать, не потеряв здоровья в экстремальных ситуациях, которыми богата не только военная, но и обыденная жизнь.
А это тоже большое искусство. Учим ли ему с той же регулярностью, с которой проводим занятия по стрельбе, вождению, общественно-государственной подготовке? Между тем предприимчивые люди уже открывают «школы выживания» и берут деньги за обучение в них. Подобные знания пригодились бы и солдатам мобильных сил, и миротворцам, и тем, кто привлекается к ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. Всем, прошедшим армию.
Пригодились бы они и нашим воинам в Таджикистане, где война каждый день дышит в лицо. За год в обустройстве и быте войск там многое изменилось к лучшему. Что ж, и год – срок немалый, а время, как известно, хороший учитель. Выучило, будем надеяться, Но каким бы ни было настоящее, грех забывать уроки прошлого, чтобы оно не повторилось в будущем.
И еще. Внимание к проблемам тылового обеспечения личного состава сегодня приобретает особую остроту и социальную значимость и потому, что полным ходом идет вывод войск из ближнего и дальнего зарубежья. Целым соединениям, частям, подразделениям приходится обживаться, налаживать боевую учебу, службу и быт в новых районах дислокации, при этом отнюдь не всегда на заблаговременно подготовленных и оборудованных местах. Для того, чтобы командиры, специалисты тыла, военные медики знали, на что следует обратить особое внимание в санитарно-эпидемическом состоянии войск, внезапно передислоцированных в другие регионы, напомним разбросанные по разным руководящим документам рекомендации, выполнение которых необходимо для сохранения высокого уровня боеспособности личного состава и в местах постоянной дислокации, и в экстремальных условиях современных боевых действий:
• согласование тылового, инженерного и медицинского обеспечения с прогнозом заболеваемости личного состава, динамикой приспособления организма военнослужащих к экстремальным условиям среды, службы и быта;
• выделение времени, достаточного для создания иммунной защиты личного состава, обучения его правилам поведения в условиях региона;
• разведка водоисточников с лабораторным исследованием качества воды;
• охрана объектов водопровода;
• приведение в исправное состояние средств подвоза и хранения питьевой воды;
• дополнительное обеззараживание воды горводопровода;
• оснащение достаточным количеством средств очистки индивидуальных запасов воды, индивидуальных фляг;
• создание запасов консервированной воды;
• поставка установок по снижению высокого исходного уровня микробного загрязнения воды (фильтры для очистки, емкости для кипячения и др.);
• организация снабжения доброкачественной водой для питья малых команд во время рейдов, боевых операций, при нахождении в оцеплении, в карауле;
• обучение личного состава правилам питьевого водопользования, том числе обращению с водоочистными устройствами;
• планирование и проведение природоохранных мероприятий, борьба с загрязнением территории размещения войск, профилактическая дезинфекция мест общего пользования, дезинсекция;
• недопущение длительного питания консервами;
• снабжение подразделений полным набором тары для доставки готовой пищи на отдаленные посты;
• обеспечение поливитаминными препаратами со дня получения приказа о передислокации независимо от времени года;
• поставка оборудования для снабжения водой солдатских столовых в количестве, необходимом для поддержания их в удовлетворительном санитарном состоянии ( не менее 20 л на одного питающегося, в том числе 16 л – горячей);
• оборудование мест мытья котелков;
• контроль за полновесностью порций готовой пищи;
• пополнение комплектов нательного и постельного белья;
• оснащение отдельной баней каждого подразделения;
• соблюдение графика либо порядка проведения помывок личного состава;
• проведение противопедикулезных мероприятий (регулярные осмотры, дезобработки);
• осуществление дезинфекции в очагах инфекционных заболеваний не позже трех часов с момента выявления больного;
• изоляция инфекционных больных сразу после выявления, госпитализация – в первые сутки;
• заблаговременное создание запасов средств для иммунной защиты личного состава от доминирующих в зоне предстоящих действий инфекционных заболеваний (иммуноглобулин, вакцины, анатоксины, антибиотики), для фармакологической коррекции процесса адаптации организма военнослужащих к экстремальным условиям среды, оптимизации физической и психологической работоспособности, реконвалесценции после заболеваний и ранений.
Вопрос отнюдь не риторический. Впрочем, за ответом далеко и ходить не надо.
…Год назад части и подразделения 201-й дивизии только осваивали непривычную для себя задачу по защите границы. Спешили. В срочном порядке подразделения доукомплектовывались, обустраивались на заставах, включаясь в ту самую боевую повседневность, в которой бой и быт неотделимы. Но об этой основополагающей зависимости в очередной раз, похоже, забыли. Не создали надлежащих условий для размещения солдат и офицеров, не побеспокоились о должном санитарном состоянии стационарных столовых и объектов питания в поле, об обеззараживании воды.
Люди стали болеть. Дальше – больше. В итоге слишком много офицеров, прапорщиков, солдат срочной службы и тех же контрактников оказались тогда не в строю, а на больничной койке. Людей буквально косили вирусный гепатит, кишечные инфекции, малярия. В некоторых случаях палаты заполнялись отделениями, расчетами, экипажами едва ли не в полном составе. Какая уж тут боевая подготовка! Судя по всему, система тылового обеспечения на первых порах оказалась здесь во «втором эшелоне» разработки операции по прикрытию границы. В результате получили массовые заболевания личного состава.
Похоже, стало это у нас плохой традицией. Откройте хотя бы раздел эпидемиологии в многотомнике «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне», и вы прочтете о все тех же недостатках, которые потом сопровождали экстренную концентрацию наших войск в том или ином регионе вплоть до сегодняшних дней. Был также более свежий и регионально близкий 201-й дивизии опыт – афганский. Не окажись наша память столь короткой, многих ошибок в тыловом обеспечении удалось бы избежать. А что получилось? Таджикистан, Афганистан – похожая картина. Когда составляли санитарно-эпидемиологическое описание территории Афганистана перед вводом туда войск, сообщили обо всем, кроме того, что бичом для нас станут вирусный гепатит, амебная дизентерия, брюшной тиф, перегревания, тепловые удары. Тогда тоже вводили войска в спешке – быстрей, быстрей, потом, дескать, о тылах будем думать. Потребовались поистине героические усилия, немало сил и средств, чтобы с учетом афганской специфики создать систему всестороннего тылового обеспечения, на которой, как на фундаменте, держатся и бой, и быт. Сколько шишек набили – не сосчитать, но запомнить уроки стоило бы. Вот лишь некоторые из них.
Войска в Афганистане, как и 201-я дивизия, тоже располагались зачастую мелкими гарнизонами, заставами. Их надо было обустраивать и снабжать. Для этого (жаль, что не заранее на своей территории) развернули склады с запасами материальных средств, добились их оптимального эшелонирования, чтобы доставлять необходимое своевременно, не позволяя «разбухнуть» тылу подразделений и сковать их мобильность.
Питание людей организовали, как и положено, трехразовое, а при действиях в горах, если позволяла обстановка, горячую пищу, чай готовили утром и вечером, днем – сухой паек. Нередко продовольствие приходилось сбрасывать с воздуха, поэтому со временем научились изготовлять специальную тару, способную выдержать десантирование, приспособились хранить продукты на заставах в отрытых для этой цели погребах.
Остро стоял вопрос и с водой. Высокая бактериологическая зараженность источников привела к многочисленным заболеваниям и заставила принимать особые меры предосторожности. Стали выдавать людям только кипяченую воду, обеззараживать ее пантоцидом. Для этого продовольственные пункты подразделений имели специальные кухни, а для хранения воды – цистерны. В гарнизонах поставили насосные станции с хлораторными и цистернами для хранения воды, а также специальные резервуары, приспособленные для подвоза воды от ближайших охраняемых водоисточников, состояние которых держали под контролем медики.
Выяснилось и многое другое. Например то, что наличие консервированных продуктов в полковом и батальонном звене не решает в полной мере проблемы питания, если для доставки и хранения продовольствия не хватает авторефрижераторов и холодильных камер. Оказалось также, что хлораторные установки для обеззараживания воды нуждаются в усовершенствовании, а емкость стандартных фляг, в которых выдавали кипяченую воду, явно недостаточна для действий в горах. К тому же пластмассовые фляги оказались непрочными, а потому малопригодными.
Справедливых нареканий заслуживали и некоторые предметы вещевого имущества – обувь, спальные мешки, снаряжение. Общий вес носимого солдатом имущества с учетом вооружения и сухого пайка в среднем составлял 32 кг. Побегай-ка в горах с такой поклажей! Нужна соответствующая физическая подготовка, которая и у солдат, и у офицеров оказалась недостаточной. Теплые вещи старались с собой не брать: на равнине мучались от жары, а в горах дрожали от холода. Простывали. Болели. К климату и местности привычка нужна, время на адаптацию.
К сожалению, не сразу, но научились противодействовать высокой заболеваемости. В частности, стали акклиматизировать людей, готовить их к действиям в горно-пустынной местности в учебных подразделениях. Ведь в экстремальной обстановке солдат должен многое уметь. Например, воспользоваться индивидуальным перевязочным пакетом, остановить жгутом кровотечение, смастерить носилки из подручных средств. Наконец, просто костер разжечь, чтобы обсушиться, тушенку разогреть, воду вскипятить. Да и котелок после еды вымыть. Всему этому стали учить серьезно.
О многом, казалось, заставит задуматься Афганистан. Ведь такую цену заплатили за науку! Конечно, от пули на войне не застрахован никто, но от однообразного питания, педикулеза, инфекционных болезней застраховаться можно и должно. А в мирное время и подавно. Страховой полис тут один – надежная система тылового обеспечения, первоочередное внимание к нему со стороны всех командиров и начальников плюс хорошо продуманная личная подготовка солдат и офицеров.
Наши просчеты в «социальной сфере» на той войне особенно выпукло видны в зеркале медицинской статистики. Заглянуть в него прежде всего было нельзя из-за плотной завесы секретности. Когда же покровы с тайн были сняты, увиденное, похоже, никого и не удивило. По крайней мере, на какие-то радикальные действия не подвигло. А жаль. Задуматься есть над чем.
По данным бывшего главного эпидемиолога МО СССР генерал-майора медицинской службы В. С. Перепелкина, на один случай ранения в Афганистане приходилось от 8 до 12 случаев заболеваний, среди которых господствовали острые кишечные инфекции, вирусный гепатит и брюшной тиф.
Есть и более точные цифры. В 1993 году в Воениздате вышла книга «Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах» под общей редакцией кандидата военных наук генерал-полковника Г.Ф.Кривошеева. Приведем из нее несколько цитат:
«…За период с 25 декабря 1979 г. по 15 февраля 1989 г. в войсках, находящихся на территории РА, прошло военную службу 620 тыс.военнослужащих…»
«Общие безвозвратные людские потери (убито, умерло от ран и болезней, погибло в катастрофах, в результате происшествий и несчастных случаев) Советских Вооруженных Сил вместе с пограничными и внутренними войсками составили 14 453 чел. Санитарные потери составили 469 685 чел, в том числе: ранено, контужено, травмировано 53 753 чел. (11,44%); заболело 415 932 чел. (88,56%)».
И далее (внимание!): «В общем числе санитарных потерь значительное место занимают заболевшие (89%)… За 110 месяцев пребывания советских войск в Афганистане, несмотря на принимавшиеся медико-санитарной службой меры, заболело 415 932 чел., из них: инфекционным гепатитом – 115 308 чел.; брюшным тифом – 31 080 чел.; другими инфекционными заболеваниями – 140 665 чел.»
Страшные цифры! Казалось, командиры, тыловики кожей впитают печальный опыт. Не семь, а десять раз отмерят, прежде чем отрезать там, где речь идет о здоровье людей, а значит, и о боеготовности подразделений. А что видим на практике?
Давайте рассмотрим бытовую сторону некоторых, пусть и несопоставимых по масштабу случаев, потребовавших экстренной концентрации войск. Оставим в стороне политические оценки, сконцентрируем внимание на тыловых проблемах.
Армения после землетрясения, 1988 г. Из-за невнимания к тыловому обеспечению войск едва не пришлось спасать самих солдат-спасателей от массовых заболеваний.
Тбилиси, 1989 г. Парашютно-десантный полк из Костромы и мотострелковый полк из Ахалкалаки перебросили с одним комплектом белья, а десантно-штурмовая бригада из Кутаиси и без этой малости «десантировалась» на голый пол казармы.
Тирасполь, 1992 г. Лишь кратковременность конфликта спасла 14-ю армию от госпитальных коек в инфекционных отделениях из-за отсутствия доброкачественной воды для питья и приготовления пищи в полевых условиях.
Москва, 1993 г. Войска разместили в зданиях так называемой парадной площадки, инженерные сети которых были в плачевном состоянии.
Кто-то скажет: мелочи. Но мелочи ли это, когда дело касается быта войск – одной из основ их боеготовности? Тем более если создаем мобильные силы, которым как раз и предстоит действовать в отрыве от мест постоянной дислокации. Надо раз и навсегда зарубить себе на носу – боеготовность и быт неразделимы. В противном случае войска становятся массовыми собирателями болезней.
А ведь здоровье людей дорого стоит. И в переносном, и в прямом смысле. В ценах 1990 г. лечение одного военнослужащего в зависимости от вида, тяжести и длительности заболевания обходилось бюджету в 52 – 898 рублей. Сегодня к этим цифрам, если считать по минимуму, можно смело прибавить по три нуля. Плюс страховка. В масштабах Вооруженных Сил суммы получаются гигантские. Поневоле задумаешься, стоит ли экономить на быте солдат и офицеров? В обществе, в котором экономический расчет – основа любого решения, в том числе и военного, ответ на подобный вопрос очевиден. Там подход к тыловому обеспечению войск иной. Коль идем к тому же, стоит присмотреться.
При подготовке к действиям в Персидском заливе американцы, которые, как известно, денег на ветер не бросают, посчитали выгодным не экономить на создании мощной базы и широкой инфраструктуры тылового обеспечения войск в пустыне. Предпочли даже воду возить из Америки самолетами, чтобы избежать массовых заболеваний. А потребовалось ее немало. И коль возникла необходимость, смело пошли и на «нарушение» руководящего документа: расход воды на одного человека довели до 80 литров в сутки, что примерно вполовину больше нормы, которая предусмотрена инструкцией сухопутных войск США по полевому водоснабжению в засушливых регионах.
В продовольственном обеспечении использовали варианты облегченного рациона повышенной калорийности. Для подогрева пищи экипажи танков снабдили электрическими спиральными подогревателями, а пехоту – металлическими емкостями для кипячения воды.
В войска поступали и консервы с вмонтированным в днище банок устройством, позволяющим в считанные минуты подогреть завтрак, обед или ужин в любых условиях. Разработали и поставили солдатам даже шоколад, который не тает и не теряет своих питательных качеств при 60-градусной жаре.
«Буря в пустыне» стала испытанием и нового полевого обмундирования – легких прочных комбинезонов, спальных мешков, рюкзаков и многого другого, без чего быт на войне может отрицательно повлиять на морально-психологическое состояние войск и на их боеспособность.
Уделили немало времени личной подготовленности военнослужащих, среди которых были и женщины, к действиям в пустыне. Все это позволило войскам добиться поставленных целей с минимальными боевыми и санитарными потерями.
А что же наша военная промышленность? В былые годы для боя она сделала немало, а для быта? Но и это вчера. Сегодня же вопрос звучит почти бестактно – ведь известно, в каком положении находится «оборонка». И тем не менее разработчики не сидят сложа руки. Ведутся работы по созданию нового полевого обмундирования с высокими тепловыми свойствами, в планах и надувные палатки для войск, и костюмы с электроподогревом для танкистов, и компактные высококалорийные пайки.
Уже выпускаются великолепные биофильтры для воды, которые с руками рвут Голландия, страны Ближнего Востока. А наше Министерство обороны зачастую просто не в состоянии расплатиться за заказанную продукцию. Долог, очень долог путь «бытовых чудес» до основного потребителя. Арсенал перспективных разработок намного опережает возможности как экономики, так и военного бюджета.
Впрочем, есть тут и другая сторона проблемы. Задача и обязанность командира – научить солдата побеждать, что означает уметь не только воевать, но и выживать. У нас же, к сожалению, зачастую делается упор исключительно на первое слагаемое науки побеждать. Учим, забывая порой, что бой и быт неотделимы, что разрыв этого единства по забывчивости ли, незнанию или халатности неизбежно приводит к снижению боеготовности.
Значит, пора внести существенные изменения и в программу боевой подготовки. Учить не только отлично владеть техникой и оружием, не только воевать, но, может быть, в первую очередь учить просто жить в условиях, максимально приближенных к боевым. И выживать, не потеряв здоровья в экстремальных ситуациях, которыми богата не только военная, но и обыденная жизнь.
А это тоже большое искусство. Учим ли ему с той же регулярностью, с которой проводим занятия по стрельбе, вождению, общественно-государственной подготовке? Между тем предприимчивые люди уже открывают «школы выживания» и берут деньги за обучение в них. Подобные знания пригодились бы и солдатам мобильных сил, и миротворцам, и тем, кто привлекается к ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. Всем, прошедшим армию.
Пригодились бы они и нашим воинам в Таджикистане, где война каждый день дышит в лицо. За год в обустройстве и быте войск там многое изменилось к лучшему. Что ж, и год – срок немалый, а время, как известно, хороший учитель. Выучило, будем надеяться, Но каким бы ни было настоящее, грех забывать уроки прошлого, чтобы оно не повторилось в будущем.
И еще. Внимание к проблемам тылового обеспечения личного состава сегодня приобретает особую остроту и социальную значимость и потому, что полным ходом идет вывод войск из ближнего и дальнего зарубежья. Целым соединениям, частям, подразделениям приходится обживаться, налаживать боевую учебу, службу и быт в новых районах дислокации, при этом отнюдь не всегда на заблаговременно подготовленных и оборудованных местах. Для того, чтобы командиры, специалисты тыла, военные медики знали, на что следует обратить особое внимание в санитарно-эпидемическом состоянии войск, внезапно передислоцированных в другие регионы, напомним разбросанные по разным руководящим документам рекомендации, выполнение которых необходимо для сохранения высокого уровня боеспособности личного состава и в местах постоянной дислокации, и в экстремальных условиях современных боевых действий:
• согласование тылового, инженерного и медицинского обеспечения с прогнозом заболеваемости личного состава, динамикой приспособления организма военнослужащих к экстремальным условиям среды, службы и быта;
• выделение времени, достаточного для создания иммунной защиты личного состава, обучения его правилам поведения в условиях региона;
• разведка водоисточников с лабораторным исследованием качества воды;
• охрана объектов водопровода;
• приведение в исправное состояние средств подвоза и хранения питьевой воды;
• дополнительное обеззараживание воды горводопровода;
• оснащение достаточным количеством средств очистки индивидуальных запасов воды, индивидуальных фляг;
• создание запасов консервированной воды;
• поставка установок по снижению высокого исходного уровня микробного загрязнения воды (фильтры для очистки, емкости для кипячения и др.);
• организация снабжения доброкачественной водой для питья малых команд во время рейдов, боевых операций, при нахождении в оцеплении, в карауле;
• обучение личного состава правилам питьевого водопользования, том числе обращению с водоочистными устройствами;
• планирование и проведение природоохранных мероприятий, борьба с загрязнением территории размещения войск, профилактическая дезинфекция мест общего пользования, дезинсекция;
• недопущение длительного питания консервами;
• снабжение подразделений полным набором тары для доставки готовой пищи на отдаленные посты;
• обеспечение поливитаминными препаратами со дня получения приказа о передислокации независимо от времени года;
• поставка оборудования для снабжения водой солдатских столовых в количестве, необходимом для поддержания их в удовлетворительном санитарном состоянии ( не менее 20 л на одного питающегося, в том числе 16 л – горячей);
• оборудование мест мытья котелков;
• контроль за полновесностью порций готовой пищи;
• пополнение комплектов нательного и постельного белья;
• оснащение отдельной баней каждого подразделения;
• соблюдение графика либо порядка проведения помывок личного состава;
• проведение противопедикулезных мероприятий (регулярные осмотры, дезобработки);
• осуществление дезинфекции в очагах инфекционных заболеваний не позже трех часов с момента выявления больного;
• изоляция инфекционных больных сразу после выявления, госпитализация – в первые сутки;
• заблаговременное создание запасов средств для иммунной защиты личного состава от доминирующих в зоне предстоящих действий инфекционных заболеваний (иммуноглобулин, вакцины, анатоксины, антибиотики), для фармакологической коррекции процесса адаптации организма военнослужащих к экстремальным условиям среды, оптимизации физической и психологической работоспособности, реконвалесценции после заболеваний и ранений.
Информация