Российская императорская армия эпохи дворцовых переворотов
Митра-гренадерка голштинской гвардии Петра III до восшествия на российский престол. Судя по оформлению и приборным цветам, принадлежала обер-офицеру гренадерского батальона Эссена.Наналобнике вензель, составленный из латинских букв «P» (Пётр) и «F» (Фёдорович). Пензенский областной краеведческий музей. Фотография автора
«Что-о?! Мне в этом, в однобортном?! Да вы что, не знаете, что в однобортном сейчас уже никто не воюет? Безобразие. Война у порога, а мы не готовы».
«Тот самый Мюнхгаузен» (1980)
«Тот самый Мюнхгаузен» (1980)
А после смерти Петра I случилось так, что после него и до Петра III российский трон, кроме разве что малолетнего Петра II, занимали одни женщины. А женщины, ну, скажем так, даже если они носят корону, существа все-таки более мирные, нежели мужчины. Страна им досталась большая. Земель много, а значит, в европейскую политику лезть зачем? То же самое и флот… Есть он, и слава богу. А так и придворных интриг вполне довольно, ежели захочется нервы пощекотать. А потому и армия, да и флот к тому же, были нужны им именно на случай, если супостат нападет, помилуй, впрочем, бог, от эдакой беды.
Эта же гренадерка, вид сбоку. Ткань вряд ли могла сохраниться так хорошо с того времени. Но если это и новодел, то очень хороший. Пензенский областной краеведческий музей. Фотография автора
Но это лишь одна сторона медали, так сказать, гендерная, связанная с правлением Анны Иоанновны (1693 — 1740) и Елизаветы Петровны (1709—1762). Но была и другая. Хотя с момента смерти Петра уже прошло 25-30 лет, в стране по-прежнему были люди, петровских «нововведений» не принимавшие и не желавшие принимать. С другой стороны, даже всем тем, кто, будучи наверху, реформ Петра I не одобрял, всё-таки полностью отказываться от них уже не хотелось. Но хотелось ограничиться лишь тем, что им уже было сделано, включая и реформу армии.
Гренадерка русской императорской армии «в царствия кроткия Елисавет Петровны». Пензенский областной краеведческий музей. Фотография автора
Рядовой кирасирского полка, 1732-1742 гг. Кирасы тогда было модно носить под мундиром! Производители: «Silver Dream Studio» и «EK Castings»
Гренадер драгунского полка. Россия, 1732-1742 гг. Производители: «Silver Dream Studio» и «EK Castings»
Гренадёр Лейб-гвардии, Россия, 1786-1796 гг. Производители: «Silver Dream Studio» и «Оловянный парад»
Гренадер Санкт-Петербургского пехотного полка, 1740-1750 гг. Производители: «Silver Dream Studio» и «Оловянный парад»
С другой стороны, то, что сделал Петр, со временем еще и «забронзовело» и приобрело характер непререкаемого авторитета. Да и как иначе: ведь это мы побили короля Карла, а не он нас! Так что теперь любые инновации в области военного костюма стали восприниматься как некое покушение на наследие Петра Великого, хотя от западноевропейской военной моды он с каждым годом отличался все больше и больше! Между тем в Европе военные мундиры сильно изменились, так что одеяния русской армии в сравнении с ними смотрелись все более и более старомодно, что подрывало имидж России на европейской политической арене в качестве могучего государства. «Твердят, мол, мы Европа, а не Азия, а доброго платья для своих солдат пошить не могут!»
Император Петр III (1728— 1762).Производители: «Silver Dream Studio» и «Оловянный парад»
Вот в такой сложной во всех отношениях обстановке в Россию из Голштинии прибыл племянник императрицы Елизаветы Петровны – голштинский герцог Петр-Ульрих, одновременно являвшийся наследником российского престола Петром Федоровичем. Понятно, что его придворные войска носили униформу, во всех отношениях очень похожую на прусскую. В России в его войска сначала рекрутировались выходцы из Германии, но, когда под именем Петра III он взошел на престол, туда стали брать и прибалтов, и поляков, и украинцев. Главным требованием было, чтобы человек не принадлежал к российскому податному сословию. Численность этих войск была невелика. Так, в 1762 году общее количество голштинских солдат расквартированной в Ораниенбауме «армии», по воспоминаниям Екатерины, была 1590 человек. При этом данное количество распределялось по семи пехотным полкам и шести конным, то есть «полками» они были только по названию.
Митра офицера конных гренадеров Лейб-драгунского полка Гоштинской гвардии Петра III. Ткань, дерево, бронза, золочение, эмаль, краска. Диаметр основания 191 мм. Высота 297 мм. Материалы: сукно, дерево, бронза, позолота, эмаль, краска. Особенностью ее оформления являются целых три герба! Двуглавый орел в верхней части и два герба под ним. Российский справа, и герб Петра III - наследственный голштейн-готторпский герб слева. Внизу новый вензель – одна буква «П» на голубой эмали. Наверное, это самая красивая митра за всю историю их использования в российской армии. Пензенский областной краеведческий музей. Фотография автора
Эта же митра, вид сбоку. Пензенский областной краеведческий музей. Фотография автора
Такие митры после воцарения Петра III получила гвардия, а затем должна была получить и вся армия. Конечно, она не так красива, как митры любезных его сердцу голштинцев. Возможно, потому, что буква «П» была здесь в русском правописании и с порядковым номером «III»? Тогда как в Гоштинии-то он числился… первым! Пензенский областной краеведческий музей. Фотография автора
Офицерский шарф эпохи Петра III. Пензенский областной краеведческий музей. Фотография автора
Нужно отметить одну важную деталь характера Петра III: как и его грозный дед, он любил военное дело и имел внешний вид военного человека (об этом писал, в частности, секретарь французского посольства Ж. Л. Фавье в 1761 году). Причем ходил он в мундире, сшитом по прусской моде, но столь узком и коротком, что, говоря современным языком, выглядел в нем даже чересчур. Интересно, что удивление у иностранцев вызывала отнюдь не сама его форма (следование европейской униформе они как раз посчитали вполне нормальным явлением), а лишь те крайности, что были допущены им в своем мундире.
Великий князь Петр Федорович и его супруга, великая княгиня Екатерина Алексеевна. Свадебный портрет работы Г. Грота 1745 г. Михайловский замок. Зал 250. Покои Протасовой. «Галерея Романовых»
Став императором, Петр Федорович решил придать столь же модный вид и всей российской армии. Успел ли он переодеть в новые мундиры хотя бы гвардию? Вопрос так до конца и не выяснен. Конечно, многие придворные, стараясь втереться в доверие к новому государю, тут же начали шить себе мундиры по образцу его гвардии. Но хотя до нас дошли мундиры самого Петра III, и головные уборы, и портреты деятелей из его окружения, не было издано главного, а именно регламента новым армейским мундирам. То есть реформа обмундирования им задумывалась, образцы его были опробованы его гвардейцами, но всю армию, а, скорее всего, даже и гвардию, переодеть в них просто не успели.
Чем же новые мундиры должны были отличаться от старых? Прежде всего, своим кроем, поскольку традиционных цветов мундиров российской армии он не менял, но сильно сократил расход тканей и изменил многие элементы отделки.
Так, старые мундиры елизаветинского времени по петровской традиции шились довольно просторными, длинными и имели большой размер, а потому и хорошо заметные обшлага. Мундир был однобортный, лацканов не имел и легко мог быть застегнут на все пуговицы. И у мундиров, и у сюртуков на подолах имелись глубокие складки, увеличивавшие, причем значительным образом, расход дорогого сукна.
Мундир унтер-офицера Голштинского полка Цеге-фон-Мантейфеля в 1756 г. Производители: «Silver Dream Studio» и «Оловянный парад»
Пошит мундир унтер-офицера Голштинского полка Цеге-фон-Мантейфеля был из синего сукна с воротником, лацканами, обшлагами и подбоем красного цвета; цвет шнура на левом плече (вместо эполет или погона) выбирался командиром полка; камзол и штаны белые; повседневные штиблеты черные, парадные белые; пуговицы и металлический прибор — медные; галстук красный, с белой обшивкой; шляпа с галуном и пуговицей желтого цвета и с кистями трех цветов: желтого, синего и красного; на каждой стороне лацканов и на обшлагах шлейфы из желтой тесьмы; шапка гренадерская имела бляхи и гренады медные; верх красный, опушку медную, а обшивки и кисть двух цветов: желтого и красного. В 1762 г. форменная одежда оставалась прежней, но появился аксельбант на правом плече, а опушка гренадерской шапки стала синего цвета.
Офицер фузилеров (Голштинские роты), 1742 г. Производители: «Silver Dream Studio» и «Оловянный парад»
Полы мундиров Петра III доходили лишь до половины бедра, ну а камзол практически превратился в жилет, так как потерял рукава и воротник. Рукава мундира теперь кроились очень узкими, а обшлага составляли с ними одно целое и отличались только цветом. Штаны стали столь же узкими, да и сам мундир теперь оказался столь узким, что застегнуть его на все пуговицы стало практически невозможно. Но тут выгадали двадцать сантиметров, здесь двадцать, там десять. Зато в итоге на десятках тысяч мундиров армия теперь экономила километры сукна, от чего казне получалась немалая прибыль. Правда, военные парады, проводимые в зимнее время, вынудили императора ввести ношение поверх мундира епанчи длиною ниже колен с широким воротником, который можно было поднять и закрепить двумя пуговицами, чтобы защититься от ветра и метели.
Однако большинство российских военных ничего хорошего во всех этих начинаниях нового императора не увидело. Только что закончилась Семилетняя война, в которой «русские всегда бивали прусских», и надевать на себя мундиры, похожие на немецкие, им показалось просто нелепым. Сказалась и привычка к просторному платью, из-за чего их тут же назвали «кургузыми». Недовольство вызывали также косы, букли и требование пудрить волосы.
Кстати, затея пудрить волосы солдатам принадлежит еще Петру I, заимствовавшего на Западе всё подряд. Но случилось это уже под конец его царствования, и преуспеть еще и в этом ему не удалось. Не успел, попросту говоря. При Петре II было вновь указано волосы пудрить, а на голове носить прическу с косой. Но об этом никто не вспомнил, недовольство еще и этим требованием было обращено исключительно на Петра III.
Может возникнуть вопрос: зачем тогда всё это было нужно? Все эти косы, букли… А для того, чтобы отличаться от прислуги, от лакеев, также одетых очень богато, но… иначе! То же самое повторилось и в Новое время. Требовалась система знаков, позволяющая легко определить социальное положение и род занятий всякого человека, и его место в социальной иерархии. Зримая граница между солдатами из народа и офицерами из дворян, с одной стороны, и крестьянами и купцами, с другой, проводилась как раз при помощи одежды. Покрой военного мундира уравнивал солдата с офицером в главном – их служении Отечеству, но разделял по положению всякими там галунами, серебряным и золотым шитьем. Этим же целям служила также и прическа, пусть даже и с пудрой, буклями и косой. Ведь она сразу же визуально приближала армию к «верхам» и одновременно отдаляла ее от разного «черного люда». Так что чего бы эта мода ни стоила, ее социальное значение просто невозможно переоценить!
Унтер-офицер Голштинского артиллерийского батальона, 1756-1762 гг. Производители: «Silver Dream Studio» и «Оловянный парад»
Кстати, весьма занятно, что, жалуясь на «кургузые» мундиры, никто из недовольных ими современников Петра III не пожаловался на то, что они стесняют движения солдата. То есть функционально они от петровских свободных мундиров ничем и не отличались. Более того, любезный нашим отечественным историкам Потемкин, введя в 1784–1786 гг. свой знаменитый «потемкинский мундир», обузил старые мундиры еще больше, а фалды его отрезал совсем. Но к потемкинским курткам претензий никто не высказывал. А вот мундиры Петра III, по сути те же куртки, только с короткими фалдами, ругали все кому не лень. Значит, дело здесь было совсем не в мундирах, а… в личности того, кто их вводил! Обстоятельство весьма и весьма на Руси характерное даже и сегодня!
Правда, говорили, что в новых мундирах солдатам холодно зимой. Но ведь это именно при Петре III в армии появились сюртук и такой вид одежды, как епанча, причем с рукавами, ставшая прообразом будущей шинели, которую император Павел I ввел в 1799 году. И вот здесь надо обратить внимание еще на одно очень важное обстоятельство – развитие функциональности военной одежды. Дело в том, что старый петровский мундир был одеждой универсальной, так сказать, «зимой и летом одним цветом». Новый тренд в развитии униформы, однако, был направлен в другую сторону, а именно к сезонному ее разделению на летнюю и зимнюю, и функциональному – на рабочую, повседневную, походную и парадную. То есть те, кто критиковал новые мундиры, страдали просто инерцией мышления и старались сохранить старые подходы на «построение» солдатской униформы.
Например, новые шапки-гренадерки, которые вводились Петром III, были легче старых елизаветинских на 200-300 г, поскольку на них шло меньше металла (что в целом давало совсем немалую его экономию!), и легче, и удобнее кожаных касок, появившихся в гвардии при Петре I. Их ругали, но (такова уже сила инерции мышления) продолжали носить и при Екатерине. Однако не нравилось то, что все эти элементы нового военного костюма походили во многом на прусские… «А русские прусских бивали».
Другим примером непродуманности нововведений Петра III стала замена в новых мундирах красного сукна на сукно светлых тонов: белого, палевого, желтого или оранжевого цветов (причем цвет униформы мог выбрать полковой командир!). Понятно, что таким образом Петр III хотел приблизить русскую униформу к прусской. С другой стороны, в этом был и практический смысл. Вспомним, что в Европе одна только Англия могла позволить себе одевать свою армию в красные мундиры, а всё потому, что хорошая красная краска для сукна (кошениль) была очень дорогой и в Россию ее завозили из-за границы. А крашеное сукно для офицерских мундиров и вовсе покупали в той же Англии.
Были и более дешевые красители на основе корня подмаренника, но качество окраски ими было плохое, а главное, при их использовании получался разнобой в оттенках. Простой отменой красного сукна достигалась, во-первых, немалая экономия, поскольку краски светлых тонов были намного дешевле. А во-вторых, так было легче добиться однообразия цвета по каждому полку в отдельности. Это было весьма логично, но… не национально и не патриотично!
И вот об этом-то молодой император как раз и не подумал. А что делать, не написал еще Пушкин своего «Бориса Годунова» и не прозвучали с его страниц следующие слова: «Но чем силен он? Не войском, нет, не польскою помогой, а мнением; да! мнением народным». Вот всё точно так же было и здесь. Народное мнение было не на стороне молодого императора, поэтому всё, что он ни делал, было… плохо, а всё старое и освященное традициями, соответственно, хорошо. Просто извечная борьба нового со старым в данном случае, словно колесо от телеги, «прокатилась» по судьбе одного единственного человека, и это стоило ему жизни. И не он был на этом пути первым, не ему было быть и последним!
Продолжение следует...
Информация