«Герония» вступает в бой!
Вот она, полностью законченная модель гипотетического судна Герона. Пришлось подождать, пока не придут декали на щиты, которые в то время размещались по бортам боевых кораблей. Ну, а потом нужно было время, чтобы и декали на них перевести, и сами щиты вырезать… Фотография автора
С наступлением восхода солнечного те и другие вступили в бой — одни, при доблести своей, имея залогом успеха и победы прибежище к Господу, другие, — поставляя предводителем брани ярость.
Вторая книга Маккавейская, 10-28
Вторая книга Маккавейская, 10-28
Альтернативная история Древнего мира в художественных образах и картинах. Римский легат Марк Порций Марцел проснулся рано, ночью спал плохо, и потому настроение у него было хуже некуда. Вторую неделю его флот из 26 транспортных и пяти боевых кораблей стоял у мыса Макронидис на Кипре, не имея возможности выйти в море из-за противного ветра, дующего с юга. Имея на кораблях своей эскадры целый легион, он только и думал о том, как бы поскорее перебросить его в Египет и подавить вспыхнувший там мятеж. Там им светила и слава, и огромная добыча. А вместо этого они сидят тут, прячась от ветра, а все развлечения сводятся к тому, чтобы пить местное кислое вино да еще охотиться на коз. Нет, совсем не этого он ожидал от этой экспедиции, совсем не этого.
И тут на дозорной башне, на скорую руку выстроенной на берегу, раздался звук трубы. Марцел прислушался. Сигнал повторился. Сомнений не было, на горизонте показались корабли, и это, несомненно, был противник – греки или египтяне, потому что корабли тоже шли с юга, со стороны Египта. Он приказал рабу помочь ему облачиться в доспехи и быстро поднялся на боевую башню своего флагманского корабля «Иноппортунус» («Непобедимый»), мощной квинкеремы с двумя боевыми башнями, одной на носу и одной на корме.
Вот они – щиты римских легионеров, украшающие борта корабля «Герония». Фотография автора
Между тем корабли, подгоняемые попутным южным ветром, приближались. Теперь было ясно, что это точно неприятель. Пять боевых кораблей, шедших в построение «острие стрелы». Причем первым в нем шел корабль под полосатыми парусами с хорошо различимой на главном парусе окрыленной греческой буквой «гамма». Причем корабль, как это сумел рассмотреть Марк, выглядел как-то… странно. На нем тоже были две башни, но еще и какие-то громоздкие надстройки на палубе. Сколько на нем рядов весел, определить пока было нельзя. И этот, и другие корабли пока что шли под парусами.
- Передать на корабли, приготовиться к бою, - сказал он дежурному центуриону. – Будем выходить на веслах. Их корабли явно меньше наших, и им трудно будет нас таранить.
Между тем на боевых кораблях римской эскадры забили барабаны, заскрипели канаты поднимаемых якорей, весла вспенили воду, и они начали медленно выдвигаться из-за мыса.
«Темп – восемь гребков на одно деление клепсидры», - приказал легат, стараясь по мере возможности поберечь силы гребцов для решающей атаки.
Он посмотрел на строй приближающихся вражеских кораблей, и тут, к его удивлению, на судне с буквой «гамма» на парусе оба паруса начали зачем-то спускать. По бортам появились, наконец-то, весла, но было их так мало, что Марцел усмехнулся: «С таким их количеством нас атаковать!» А затем над кораблем противника вдруг показался густой черный дым.
«Слава богам!» — раздались внизу на палубе крики солдат. «Они горят! Боги их покарали!» И да, там действительно что-то горело, причем сильно, но огня видно не было, а только дым. А потом Марцел увидел, что на этом странном судне прямо за мачтой крутится… большой бронзовый шар, окутанный белесым паром, а по обоим бортам крутятся колеса, подобные мельничным.
К удивлению римлян, необычный дымящийся корабль, несмотря на отсутствие парусов и весел, быстро набрал ход и устремился прямиком на «Непобедимый». Затем с него ударили катапульты и удивили их вновь, потому что стреляли они не обычными каменными шарами, а обрубками довольно толстых бревен, утыканных металлическими шипами, да еще и с привязанными к ним по бокам цепями с грузами! Причем били с вражеского корабля ими так, чтобы попасть по веслам! И там, где такое бревно падало на тонкую часть весла, оно тут же его ломало, а если на более прочную, возле самого борта, то его шипы прочно впивались в дерево и таким образом лишали гребцов возможности грести. Ну а падая на палубу и попадая в людей, эти странные снаряды были столь же смертоносны, как и привычные каменные ядра.
Модель «Геронии» на подставке. В качестве крепления используются… бронзированные и залитые эпоксидкой чашечки из-под кассеты для яиц. Фотография автора
Затем оттуда полетели еще и стрелы, и было их так много, что падали они подобно дождю, хотя стрелков на носу и на башне неприятельского корабля было вроде бы немного. Впрочем, Марк заметил, что стреляли они из каких-то весьма странных на вид луков, проделывая с ними столь же странные манипуляции. И это были явно не привычные гастрофеты греков, хотя из них с корабля тоже стреляли, хотя и не часто. Тут же выяснилось, что доспехи легионеров пробивают только лишь стрелы этих гастрофетов, а необычные скорострельные луки против них бессильны, хотя и ранят их в лицо, руки и ноги.
С корабля Марка начали стрелять в ответ, но самый настоящий дождь из стрел серьезно этому мешал. Правда, легат был уверен, что вражеский корабль, даже если и попытается таранить их с того борта, где у него были поломаны весла, все же не сумеет пробиться через их тройной ряд, пусть даже и кое-где поредевший. Однако того, что случилось дальше, он никак не ожидал.
Римская трирема с боевыми башнями и корзиной для углей. Только вот поливать противника кипящим маслом римляне в то время еще не додумались. Рис. А. Шепса
А между тем с башни неприятельского корабля выдвинули в сторону «Непобедимого» длинный шест с металлической корзиной на конце, наполненной горящими углями, и, как только он достиг корабля, вывернули ее содержимое прямо на палубу. Горящие угли раскатились, кого-то из воинов обожгло, и тут изо рта бронзовой головы над тараном вражеского корабля вылетела струя… кипящего масла! Раздался дикий крик обожженных им людей, но хуже всего то, что масло, попав на горящие угли, вспыхнуло жарким пламенем, охватившим всю носовую часть римского флагмана. Тушить столь сильное пламя было бесполезно. Жар был так силен, что приблизиться к нему с ведрами и заливать пожар водой было совершенно невозможно. А потом кипящее и горящее масло просочилось вниз, туда, где сидели гребцы, и там начался совершеннейший ад.
Легат понял, что корабль потерян, и, спустившись с башни, которая уже начала гореть, бросился к лодке, чтобы перейти на другой корабль. Оказавшись там, первым делом он приказал поднять темп гребли до 16 гребков за одно деление клепсидры и постараться атаковать и таранить странный дымящийся корабль с крутящимся бронзовым шаром.
Однако не тут-то было. Хотя два корабля, «Орел» и «Большой бык», развили максимально возможную скорость хода и атаковали его сразу с двух сторон, неприятельский корабль развил еще большую скорость и, весь окутанный дымом и белым паром, легко выскользнул из этих смертельных тисков. И мало того, проходя между ними, он также осыпал их горящими углями и облил кипящим маслом, так что пожары начались и на них. А когда «Орел» подошел совсем близко и попытался взять его на абордаж, с вражеского корабля по нему выпустили струю обжигающего пара, которая сразу же вывела из строя всю группу воинов, приготовившихся к атаке.
А потом этот корабль таранил сначала одну либурну, а затем вторую и третью… Легионеры, находившиеся у них на борту, начали сбрасывать с себя доспехи и прыгать в воду в надежде доплыть до берега, в то время как корабли, на которых они находились, тонули один за другим.
Оставалось два последних боевых корабля: «Быстрый змей» и «Сиракузянин», но против каждого из них выдвинулось по два египетских корабля. И хотя на них не было крутящихся бронзовых шаров, что-то дымилось и на них, потому что, приблизившись, они точно также засыпали римские корабли горящими углями и облили их кипящим оливковым маслом.
Уже к вечеру всё закончилось. Марк Порций Марцел потерял все пять своих боевых корабля и двадцать либурн с десантом, в то время как бегством сумели спастись только пять. Корабль с колесами по бокам неутомимо их настигал, хотя гребцов на них и заставляли работать на пределе физических возможностей и плетей не жалели. Правда, потом он заметил, что отходить назад после тарана необычному кораблю приходилось на веслах. А это означало, что его колеса могли вращаться только лишь в одну сторону, то есть заднего хода он не имел, и в этом был его серьезный недостаток, который в будущих боях с такими кораблями нужно будет учитывать. А еще он предложил оковывать весла металлом, чтобы их было не так легко сломать с помощью метательного оружия, и сажать на одно такое весло не менее трех человек. Обязательно нужны будут и прикрытия от горящих углей и кипящего масла. А также запасы воды и насосы прямо на палубе, чтобы можно было бы тушить пожар, не подходя к огню.
Обо всем об этом он и рассказал в сенате, который дружно осудил его на смерть за нераспорядительность и позор, нанесенный римскому оружию. Однако присутствовавший на слушаниях император Веспасиан сказал, что глупо наказывать смертью человека, который приобрел столь ценный боевой опыт, и которого нет и еще долго не будет у других командиров.
Ему дали новый отряд кораблей, но, прежде чем он вышел в море, шпионы донесли, что создавший и этот странный корабль, и всё его вооружение, учёный Герон, именем которого он и был назван, умер и более для Рима не опасен. Более того, встретившись в море с римским кораблем, этот самый корабль «Герония» его таранил, но, видимо, от сильного удара непонятный бронзовый шар, приводящий в движение его колёса, неожиданно взорвался и погубил этот корабль, а вместе с ним погибло и римское судно. Ну а из людей, посвящённых в тайну этого корабля, никто не выжил, так что ныне она погребена в пучине вод.
Информация