Программа развития Дальнего Востока: поскрести по сусекам
В непростую ситуацию попал министр по развитию Дальнего Востока Виктор Ишаев после прошедшего на минувшей неделе совещания государственной комиссии правительства в столице Республики Саха (Якутия). На совещании решался вопрос о финансировании проекта развития Дальневосточного макрорегиона вместе с Забайкальем и частью Восточной Сибири.
Виктор Ишаев был назначен на свою нынешнюю должность в мае 2012 года – после того, как Владимир Путин в качестве одной из приоритетных задач обозначил необходимость серьёзных инвестиций в Дальний Восток с целью полномасштабного развития региона. Министр Ишаев и должен был стать главным менеджером всего дальневосточного проекта. Очевидно, что в качестве главной задачи перед Виктором Ишаевым ставилась задача по контролю бюджетных средств, которые вливаются и будут вливаться в экономику ДВ и Забайкалья.
Первоначально планировалось, что на Дальний Восток будет направлено не менее 16 триллионов рублей, однако сразу же эта цифра вызвала ряд вопросов у представителей правительства, которые понимали, что таких денег раздобыть просто не удастся. Кто-то стал даже вспоминать Алексея Кудрина, который в своё время говорил, что, мол, если на модернизацию армии отпустим 20 триллионов, то все остальные проекты придётся, мягко говоря, корректировать. Самое интересное в том, что корректировать действительно пришлось, потому что программа развития Дальневосточного макрорегиона в итоге была подрезана ровно на треть. Вместо первоначально обозначенных 16 триллионов средств, программу ужали до 10,6 триллионов, о чём и было сообщено председателем правительства Дмитрием Медведевым на днях в Якутске.
Казалось бы, что и 10,6 триллионов – внушительная сумма для начала реализации программы развития ДВ, Восточной Сибири и Забайкалья, но всплыло ещё одно немаловажное «но». Заключается это «но» в том, что 10,6 триллионов – это сумма, которая складывается из бюджетных и частных инвестиций в проект. Другими словами, сумму эту ещё предстоит найти... Кто будет искать?.. Вот потому министру Ишаеву, видимо, и приходилось ёрзать в кресле во время совещания госкомиссии…
Москва собирается выделить на реализацию дальневосточного проекта 3,8 триллиона рублей, а остальные 6,8 трлн. должны сложиться из частных инвестиций, а также заёмных средств. У кого авторы проекта финансирования собираются занимать средства? Ответить на этот вопрос попытался Дмитрий Медведев, заявив, что заимствовать будут у Пенсионного фонда, а изыскивать дополнительные средства - из финансовых объемов управления Фондом национального благосостояния. От таких слов многие явно переглянулись, почёсывая затылки. Ведь дело в том, что у Пенсионного фонда, в котором правительство собирается что-то заимствовать, есть свой растущий дефицит, который оценивается в сумму более 2 триллионов рублей. А если учесть, что в самом Пенсионном фонде заявляют о ликвидации дефицита уже в этом году с помощью средств из федерального бюджета, то становится совсем мало понятной схема, по которой правительство будет брать в долг у того, кого оно само пытается финансовыми вливаниями удерживать на плаву… Вырисовывается примерно следующая аналогия: чтобы произвести ремонт в своей квартире вы собираетесь взять деньги в долг у соседа, для которого сами же отложили на завтра нужную тому для жизни сумму. Схема, о прозрачности и целесообразности которой можно долго и пространно рассуждать.
Если касаться слов премьера Медведева о том, что для финансирования программы по развитию Дальнего Востока можно будет воспользоваться средствами управления Фонда национального благосостояния (ФНБ), то и здесь не всё так гладко и просто. Эти шероховатости на совещании обозначил министр экономического развития Белоусов. В частности, он сообщил, что ФНБ даёт около 70-80 миллиардов рублей в год, а на полноценную реализацию дальневосточных проектов в рамках внебюджетного финансирования (без учета частных инвестиций) потребуется не менее 100 миллиардов рублей ежегодно. Вырисовывается туманная перспектива, связанная с тем, что даже при использовании денег ФНБ нужно будет ещё где-то дополнительно брать 20-30 миллиардов рублей каждый год вплоть до окончания реализации проекта.
Ну, и самым сложным сегментом воплощения в реальность идеи о развитии Дальневосточного макрорегиона является привлечение частных инвестиций. Эти инвестиции нужны как воздух, но министры сами же заявляют о том, что привлечь их в полном объёме будет крайне сложно. Почему сложно? Дело в том, что весь проект развития, в рамки которого укладывают несколько отдельных проектов (развития Транссиба, строительство новой ветки БАМа, развитие регионального авиасообщения, строительство автомобильных дорог, развитие портовой инфраструктуры и электроэнергетики), начнёт себя окупать отнюдь не сразу после реализации этих проектов. К примеру, для того чтобы окупился 80-миллиардный проект по строительству 3-километрового моста через Лену, который фактически свяжет Якутск с БАМом и Транссибирской железной дорогой потребуется никак не менее 5-6 лет (при благоприятных экономических условиях). А теперь скажите, кто в нашей стране из представителей крупного бизнеса решится выделить десятки миллиардов рублей на то, что, если и начнёт приносить прибыль, то лишь через несколько лет после ввода в эксплуатацию? Правильный ответ: никто, если не сработает классическая система, нередко отрабатываемая высшим политическим руководством. Такая система в народе именуется добровольно-принудительной: не хочешь инвестировать -, как в известном фильме, «отключим газ» (ну, или перекроем кислород)…
Но если с нашими бизнесменами такой трюк вполне может сработать, и свои средства они инвестировать, в конце концов, «захотят», то вот для привлечения иностранных инвестиций эта схема явно не сработает. А говорить о том, что иностранные инвесторы сами заинтересованы в крупных вложениях в российские дальневосточные проекты, можно сколько угодно, только бизнес-климат в России пока далёк от оптимальных вариантов долгосрочных инвестпроектов. Хотя, похоже, что сегодня он далёк от оптимальных вариантов чуть ли не по всему миру: взять хотя бы Кипр, где и на частные капиталы нашлись государственные механизмы.
Что же в итоге получается? А получается то, что программа развития, вроде как, принята, но в каком-то полупожарном варианте. Кто будет изыскивать на её реализацию средства, из каких это будет делаться реальных, а не метафизических источников, кто понесёт ответственность в случае её (программы), не дай бог нереализации – всё это остаётся тайной даже после проведенного совещания госкомиссии. Справедливости ради, нужно отметить, что и сами федеральные министры во главе с Дмитрием Медведевым признали, что программа развития Дальнего Востока и Забайкалья является сырой, и что её нужно дорабатывать. Насколько хватит импровизационных потенциалов у нашего правительства в плане воплощения обозначенных идей в жизнь? – сегодня, похоже, не знает никто, и сам кабмин, в том числе. А потому хочется надеяться, что программа развития ДВ не превратиться в фантом, который до начала воплощения в реальность выглядел очень даже привлекательно, а потом вылился в «неведому зверушку» с обрезанным донельзя финансированием и ожиданием частных капиталов у берега Тихого океана…
Дмитрий Медведев (справа) провел госпрограмму развития Дальнего Востока сквозь строй участников профильной госкомиссии. Фото: Александр Миридонов / Коммерсантъ
Виктор Ишаев был назначен на свою нынешнюю должность в мае 2012 года – после того, как Владимир Путин в качестве одной из приоритетных задач обозначил необходимость серьёзных инвестиций в Дальний Восток с целью полномасштабного развития региона. Министр Ишаев и должен был стать главным менеджером всего дальневосточного проекта. Очевидно, что в качестве главной задачи перед Виктором Ишаевым ставилась задача по контролю бюджетных средств, которые вливаются и будут вливаться в экономику ДВ и Забайкалья.
Первоначально планировалось, что на Дальний Восток будет направлено не менее 16 триллионов рублей, однако сразу же эта цифра вызвала ряд вопросов у представителей правительства, которые понимали, что таких денег раздобыть просто не удастся. Кто-то стал даже вспоминать Алексея Кудрина, который в своё время говорил, что, мол, если на модернизацию армии отпустим 20 триллионов, то все остальные проекты придётся, мягко говоря, корректировать. Самое интересное в том, что корректировать действительно пришлось, потому что программа развития Дальневосточного макрорегиона в итоге была подрезана ровно на треть. Вместо первоначально обозначенных 16 триллионов средств, программу ужали до 10,6 триллионов, о чём и было сообщено председателем правительства Дмитрием Медведевым на днях в Якутске.
Казалось бы, что и 10,6 триллионов – внушительная сумма для начала реализации программы развития ДВ, Восточной Сибири и Забайкалья, но всплыло ещё одно немаловажное «но». Заключается это «но» в том, что 10,6 триллионов – это сумма, которая складывается из бюджетных и частных инвестиций в проект. Другими словами, сумму эту ещё предстоит найти... Кто будет искать?.. Вот потому министру Ишаеву, видимо, и приходилось ёрзать в кресле во время совещания госкомиссии…
Москва собирается выделить на реализацию дальневосточного проекта 3,8 триллиона рублей, а остальные 6,8 трлн. должны сложиться из частных инвестиций, а также заёмных средств. У кого авторы проекта финансирования собираются занимать средства? Ответить на этот вопрос попытался Дмитрий Медведев, заявив, что заимствовать будут у Пенсионного фонда, а изыскивать дополнительные средства - из финансовых объемов управления Фондом национального благосостояния. От таких слов многие явно переглянулись, почёсывая затылки. Ведь дело в том, что у Пенсионного фонда, в котором правительство собирается что-то заимствовать, есть свой растущий дефицит, который оценивается в сумму более 2 триллионов рублей. А если учесть, что в самом Пенсионном фонде заявляют о ликвидации дефицита уже в этом году с помощью средств из федерального бюджета, то становится совсем мало понятной схема, по которой правительство будет брать в долг у того, кого оно само пытается финансовыми вливаниями удерживать на плаву… Вырисовывается примерно следующая аналогия: чтобы произвести ремонт в своей квартире вы собираетесь взять деньги в долг у соседа, для которого сами же отложили на завтра нужную тому для жизни сумму. Схема, о прозрачности и целесообразности которой можно долго и пространно рассуждать.
Если касаться слов премьера Медведева о том, что для финансирования программы по развитию Дальнего Востока можно будет воспользоваться средствами управления Фонда национального благосостояния (ФНБ), то и здесь не всё так гладко и просто. Эти шероховатости на совещании обозначил министр экономического развития Белоусов. В частности, он сообщил, что ФНБ даёт около 70-80 миллиардов рублей в год, а на полноценную реализацию дальневосточных проектов в рамках внебюджетного финансирования (без учета частных инвестиций) потребуется не менее 100 миллиардов рублей ежегодно. Вырисовывается туманная перспектива, связанная с тем, что даже при использовании денег ФНБ нужно будет ещё где-то дополнительно брать 20-30 миллиардов рублей каждый год вплоть до окончания реализации проекта.
Ну, и самым сложным сегментом воплощения в реальность идеи о развитии Дальневосточного макрорегиона является привлечение частных инвестиций. Эти инвестиции нужны как воздух, но министры сами же заявляют о том, что привлечь их в полном объёме будет крайне сложно. Почему сложно? Дело в том, что весь проект развития, в рамки которого укладывают несколько отдельных проектов (развития Транссиба, строительство новой ветки БАМа, развитие регионального авиасообщения, строительство автомобильных дорог, развитие портовой инфраструктуры и электроэнергетики), начнёт себя окупать отнюдь не сразу после реализации этих проектов. К примеру, для того чтобы окупился 80-миллиардный проект по строительству 3-километрового моста через Лену, который фактически свяжет Якутск с БАМом и Транссибирской железной дорогой потребуется никак не менее 5-6 лет (при благоприятных экономических условиях). А теперь скажите, кто в нашей стране из представителей крупного бизнеса решится выделить десятки миллиардов рублей на то, что, если и начнёт приносить прибыль, то лишь через несколько лет после ввода в эксплуатацию? Правильный ответ: никто, если не сработает классическая система, нередко отрабатываемая высшим политическим руководством. Такая система в народе именуется добровольно-принудительной: не хочешь инвестировать -, как в известном фильме, «отключим газ» (ну, или перекроем кислород)…
Но если с нашими бизнесменами такой трюк вполне может сработать, и свои средства они инвестировать, в конце концов, «захотят», то вот для привлечения иностранных инвестиций эта схема явно не сработает. А говорить о том, что иностранные инвесторы сами заинтересованы в крупных вложениях в российские дальневосточные проекты, можно сколько угодно, только бизнес-климат в России пока далёк от оптимальных вариантов долгосрочных инвестпроектов. Хотя, похоже, что сегодня он далёк от оптимальных вариантов чуть ли не по всему миру: взять хотя бы Кипр, где и на частные капиталы нашлись государственные механизмы.
Что же в итоге получается? А получается то, что программа развития, вроде как, принята, но в каком-то полупожарном варианте. Кто будет изыскивать на её реализацию средства, из каких это будет делаться реальных, а не метафизических источников, кто понесёт ответственность в случае её (программы), не дай бог нереализации – всё это остаётся тайной даже после проведенного совещания госкомиссии. Справедливости ради, нужно отметить, что и сами федеральные министры во главе с Дмитрием Медведевым признали, что программа развития Дальнего Востока и Забайкалья является сырой, и что её нужно дорабатывать. Насколько хватит импровизационных потенциалов у нашего правительства в плане воплощения обозначенных идей в жизнь? – сегодня, похоже, не знает никто, и сам кабмин, в том числе. А потому хочется надеяться, что программа развития ДВ не превратиться в фантом, который до начала воплощения в реальность выглядел очень даже привлекательно, а потом вылился в «неведому зверушку» с обрезанным донельзя финансированием и ожиданием частных капиталов у берега Тихого океана…
Информация