Ошибки в полете
Расскажу об ошибках, которые лично я совершал в полетах.
Ошибки совершают все: летчики, штурманы и остальные члены экипажей. Какими бывают характерные ошибки летчиков и штурманов? Летчики плохо взлетают и садятся, штурманы не туда ведут самолеты, плохо применяют оружие. Я рассказываю о типовых ошибках, которые не приводят к страшным последствиям. Обычно такие типовые ошибки совершают по двум причинам: недоученность и зазнайство.
Что значит «летчики плохо взлетают и садятся»? Ну, это просто — взлет на нерасчетной скорости, отход с малым углом, низкий подход к полосе, высокий подход, посадка с большим расчетом (расстояние от торца полосы) или с большой перегрузкой… Случай из жизни: замполит эскадрильи низко подошел к полосе, сел до полосы, разнервничался, не убрал обороты двигателей (не сбросил «газ») и выкатился с полосы на противоположном конце. Мы ржали всей дивизией.
Как штурманы не туда ведут самолет? Тут тоже ничего сложного нет. Пример: экипаж возвращался с дальнего маршрута, на подходе к аэродрому расслабился, и штурман упустил контроль за местом самолета, поворотный пункт маршрута пролетели на 10–15 километров. Дежурный штурман КДП (командно-диспетчерский пункт) уклонение заметил, подсказал, и экипаж развернулся на аэродром посадки. Так как в 150 километрах от поворотного пункта была Япония, то под самолетом экипаж уже ждал «особист» и задавал всем вопрос: «Кто руководил угоном самолета в Японию?». А уж бомбу сбросить подальше от цели может любой штурман, достаточно «зевнуть» на боевом курсе, и ага…
Я тоже совершал ошибки, об одной, дикой и курьезной, сейчас расскажу.
Лейтенант, второй штурман корабля
В начале службы я летал на самолете Ту-16К-10-26Б, и рабочее место было в центре фюзеляжа, в подвесной кабине. Окон в кабине не было, света белого я не видел. Подробнее об этой кабине можно прочитать в рассказике «Служба второго штурмана корабля» в моем авторском разделе.
Как нормальный второй штурман, я стремился на должность штурмана корабля, чтобы самому водить самолет. Для этого я изучил оборудование кабины штурмана, его обязанности, сдал зачеты инженерам и штурманам и получил допуск к полетам с места штурмана корабля. Штурман-инструктор слетал со мной в одном экипаже, проверил мое умение летать штурманом, и меня допустили к полетам в районе аэродрома в качестве штурмана корабля. Короче, жизнь удалась!
Через некоторое время, с начала нового учебного года, меня перевели в экипаж командира отряда, чтобы я мог продолжать учиться летать с места штурмана корабля под присмотром личного экипажного штурмана-инструктора, которым был наш штурман корабля, он же штурман отряда.
Командир отряда, майор, в нашем полку был человеком новым, его перевели «с запада», и ему были запланированы полеты в районе аэродрома с инструктором, которым зачем-то стал командир полка, полковник, дяденька горячий, крикливый, но отходчивый. А раз полеты в районе аэродрома, то и я напросился летать с места штурмана корабля, хотя у меня и образовался перерыв в таких полетах, но на это у меня есть свой штурман-инструктор, который полетит на месте второго штурмана и будет контролировать мои знания и умения водить самолет по аэродромным схемам.
Сразу предупреждаю — расскажу просто, без всякого умничанья и профессионального разбора, для неподготовленных читателей.
Нам предстояло выполнить полет по «большой коробочке», простейший полет по прямоугольному маршруту в районе аэродрома, продолжительностью 15 минут. Взлетели, набираем высоту 1200 метров, через полторы минуты я, штурман корабля, подал команду: «Первый разворот». Командир, как и положено по инструкции экипажу, начал выполнение разворота вправо на 90 градусов.
И началось… Инструктор, командир полка, в процессе набора высоты показывал командиру ориентиры в районе аэродрома, типа: «Вот смотри, там просека, а сейчас справа будет речка...». После того как командир экипажа начал выполнение разворота, командир полка отобрал у него штурвал и, желая показать какой-то только ему важный ориентир на земле, отвернул влево, вернув самолет на взлетный курс, и продолжал разговоры о своем видении подстилающей поверхности.
Стандартный полет от первого до второго разворота при полете по «большой коробочке» продолжается всего 33 секунды, и я дал команду на выполнение второго разворота, не глядя ни на курс, ни на навигационные приборы, ни на наземные ориентиры, а только по секундомеру. Почему я так сделал? До сих пор не знаю точного ответа, тут много причин: я упивался собственной значимостью, еще бы, веду самолет с командиром полка, меня заболтал этот самый командир полка, который своими нештатными маневрами помог мне заблудиться в районе аэродрома.
В общем, я потерял ориентировку в районе аэродрома, еще сам не понимая этого, летчики эту ориентировку толком и не вели, полагаясь на штурмана, а штурман-инструктор мирно дремал в своей подвесной кабине. В общем, самолет летел не туда, летчики о чем-то болтали, и мы потихоньку улетали от аэродрома на север. Командир полка глянул в окошко и спохватился: «Штурман! Мы должны лететь вдоль реки, а летим поперек! В чем дело, и кто тут у нас штурман вообще?».
Командир экипажа: «Штурман — лейтенант Б».
Командир полка: «У меня в полку нет такого штурмана!»
Командир экипажа: «Он второй штурман, но сегодня летит за штурмана».
Командир полка: «А кто инструктор, и почему его не слышно?»
Командир экипажа: «Инструктор — капитан Г».
Командир полка: «И где он?»
А в ответ — тишина…
Пока командир полка выяснял состав своего экипажа, я уже понял, что натворил, определился с местом самолета, и дал команду на исправление. Тут и с КДП руководитель полетов деликатно подсказал: «363, вы немного «размазали» коробочку». Деликатность в данном случае объяснялась наличием на борту командира полка. А в это время командир полка кричал в самолете так, что даже штурман-инструктор проснулся. Но самолет летел и приблизился к тому месту, где надо было читать «карту» обязательных проверок и докладов. Прозвучала команда: «Читать карту!». Карту читает прапорщик, командир огневых установок (КОУ), в общем, начальник пушек. Вдохновленный и взволнованный громким матом командира полка, КОУ перепутал строчки и начал читать карту не «на траверзе», а «на выруливании»: «Проверить тормоза!». Командир полка отреагировал незамедлительно: «Какие, бл…, тормоза в воздухе? Это же экипаж долбо…, куда я попал?». В общем, командир полка матерился до заруливания и выключения двигателей.
После выключения двигателей я быстренько выскочил из кабины и спрятался за стойкой шасси. Командир полка вылез из самолета и сказал командиру экипажа: «Бл…, экипаж у тебя — одни долб…, один не знает, где летает, второй спит в полете, третий «карту» читать не умеет! Где ты таких набрал?».
Командир экипажа грустно ответил: «Сам я не местный, только перевелся, мне таких дали… Так мне можно лететь самостоятельно?». Командир полка разрешил: «Да летите, что же с вами делать?», и посетовал: «Так я никогда не отучусь материться, а ведь парткомиссия требует».
И мы погнали в воздушное небо...
Информация