Честь, слава и благодарность от русских людей
Да, есть поляки, и есть Поляки. Кто хочет, может говорить что угодно в духе «да они там все…», но это не так. Они там не все. Есть такие… особенные. Идущие против ветра, плывущие против течения и так далее. Вообще они есть в любой стране, вопрос только количества, потому что о качестве мы не говорим. Да и вообще, речь пойдет об одном-единственном поляке.
Мы писали о нем. Не так много, как он того заслуживал, но все-таки. И однажды наши представители участвовали в одном из мероприятий «Содружества «Курск» в Польше. Было такое в 2017 году. В тот же день, когда в Тшчанке государственные мерзавцы разрушили красивый мавзолей в честь советских солдат, в другой части Польши, под деревней Забеле в долине Бебжа, регион Подляшье, нормальные поляки без особой помпы и торжеств открывали памятник десяти советским солдатам, бежавшим из плена и все-таки пойманным и расстрелянным немцами.
На наших фото того сентября вот они, нормальные поляки: Ян Йока, начальник администрации гмины Ясьвилы, Юзеф Хиеро, староста деревни Забеле, Адам Соколовский, настоятель католического прихода в Долистове Старом, отец Петр, православный священник, капеллан Белостокской пожарной бригады. Католический и православный священники служили вместе, рядом стояли российские и польские военные. Было и такое когда-то, да.
А над всем этим был он.
Ежи Тыц, поручник-артиллерист польской армии. Отслужив свое, Ежи стал полицейским, а уже ближе к пенсии основал организацию «Содружество «KURSK». Название в память о событиях на Курской дуге и начал искать и восстанавливать памятники советским солдатам на территории Польши.
Почему? Как? Откуда? Все просто.
«Мы сохраняем память о тех людях, которые освободили нашу страну и другие страны Европы, – говорил Ежи. – Моя семья тоже пострадала в той войне. Мою маму, Хелену Тыц, ей тогда было тринадцать лет, спас советский солдат, он вытащил её из горящего дома, когда его подожгли отступавшие немцы».
Это было зимой 1945 года. Тот красноармеец собрал детей и вывез их в тыл советских войск, где дети дождались освобождения своей деревни и соседних, после чего они все смогли вернуться домой.
Солдат не только спас маленьких поляков, но и несколько дней ухаживал за ними. А самому спасителю, судя по описаниям, было чуть больше восемнадцати лет, и даже имени его в истории не сохранилось: Хелена просто постеснялась спросить.
Боец был москвичом, он много рассказывал польским детям, какая Москва красивая и что после войны они обязательно должны туда съездить – погулять по Арбату. Хелена рассказывала сыну, что в старости ей стал сниться один и тот же сон: как она вместе с тем солдатом гуляет по Москве...
Вот так и остался образ русского солдата. А мало ли их таких было в Польше, Германии, Чехословакии, Венгрии и прочих стран? Неизвестные русские солдаты, спасавшие мир от заразы нацизма.
Кстати, в семье Хелены не всем так повезло. Брата Хелены, Станислава, вместе с другими односельчанами немцы расстреляли. Двенадцать человек отдали жизни за жизнь немецкого офицера, которого кто-то аккуратно заколол. Кто это был – местные, АКовцы, АЛовцы, бандеровцы – немцы разбираться не стали. Отобрали 12 человек и расстреляли их. Всего за несколько дней до того, как в деревню Кежек пришли советские войска.
Обычная человеческая благодарность, впитанная с молоком матери. И совесть доброго человека – вот и весь рецепт Ежи Тыца. И за ним пошли люди, пошли поляки. И пока одни рушили, другие с любовью и тщанием восстанавливали и поминали.
На счету «Курска» были десятки отремонтированных и созданных заново обелисков и памятников захоронений наших солдат и офицеров. Государство польское не давала ни злотого, какие-то деньги приходили из России от различных негосударственных образований, какие-то давали поляки. Причем, Тыца не раз пытались обвинить в том, что «Курск» существует на деньги из России. Не единожды проверяли. Бесполезно – документы четко свидетельствовали о том, что львиная доля средств, которыми оперировал «Курск» были польскими.
Понятно, что миллионами никто не ворочал. Но на памятники действительно хватало.
Правда, в Варшаве это многих не устраивало. И, буквально через месяц после нашего последнего репортажа, 21 октября 2017 года польские власти приняли закон о декоммунизации. А к закону приняли поправки в закон о запрете пропаганды тоталитарных режимов, которые предписывали снести сотни памятников советского времени. В итоге сегодня из более шестисот памятников советским воинам в Польше осталось не больше ста.
«Курск» связали по рукам и ногам, а Ежи Тыц оказался под огромным давлением государственного аппарата и радикального отребья. «Русский агент» - это было самое безобидное в его адрес.
В 2022-м за свою деятельность он был задержан. Во время обыска в его доме представители польских спецслужб забрали телефон, компьютер, паспорт, сделав невыездным. Спустя девять месяцев документы всё-таки удалось вернуть, и Ежи уехал в Россию, где ему реально были рады, как другу.
Здесь он не сдался и продолжил заниматься той работой, которой посвятил себя: хранил память о дружбе бойцов двух стран и общим победам.
В 2023 году Ежи Тыц организовал автопробег из Рязани в Канск. Автопробег двигался по маршруту больше трех недель и во многих городах Тыц выступал с докладами о том, как советские и польские солдаты и офицеры воевали против фашизма.
Почему именно Канск стал последней точкой маршрута?
Здесь, в этом небольшом городке, перед войной жила Анеля Кживонь, единственная иностранка, удостоенная посмертно звания Герой Советского Союза. Она вместе с сестрой Викторией работала на деревообрабатывающем заводике Канска, оттуда сестры в мае 1943 года добровольно ушли на фронт, в польскую дивизию имени Тадеуша Костюшко.
Анеля Кживонь погибла 12 октября 1943 года, спасая раненых из горевшей машины, попавшей под налет немецкой авиации.
Памятник стоит на задворках разорившегося деревообрабатывающего завода, и не каждый житель Канска знает о нем. А в Польше вообще предпочитают не помнить о сестрах Кживонь, несмотря на то что Виктория всю свою жизнь отдала службе в армии Польши.
Ежи Тыц очень хотел провести этот пробег из Польши. Был готов ехать младший брат Анели и Виктории, Владислав. Помешал сперва ковид, потом стало вообще невозможно ехать из Польши.
И так вышло, что весной 2025 года появился «Зыгмунт». В честь генерала Войска Польского Зыгмунта Берлинга. И летом пропал без вести. И вот, в сентябре, пришло известие: Ежи/Юрек «Зыгмунт» Тыц погиб. Опознан в Ростове.
Одно из последних интервью, «Городские новости», Красноярск:
«В 2008 году решил начать делать хоть что-то. Так появилась наша организация. Активно и с большим успехом мы стали развивать деятельность. Сохранением памяти занимались через ремонт, реставрацию объектов, посвящённых советским воинам, памятников, которые сегодня так мешают нашим «любимым» властям. Сначала всё шло нормально. Мы без проблем получали разрешения на проведение работ, удавалось собрать на это средства — жители поддерживали нас. Они и сейчас готовы помогать деньгами, но мы не получаем разрешений на ремонт. Многие памятники, которые восстановили, снесли. Мы обращались к властям: «Как же так? Ведь было официальное разрешение, жители собрали деньги, проделана большая работа…»
Однако властям наплевать. Да, памятников осталось немного. Но память не снести экскаватором. Со временем мемориалы можно восстановить. У нас сохранились фотографии, архив всех памятных объектов, которые были размещены на территории Польши после Второй мировой войны. Верю, что ещё успею в этой жизни начать процесс по восстановлению…
Сносы памятников продолжаются. А после начала СВО вообще происходит беспредел: всё снимается на камеру как экзекуция. Это страшно и непонятно. Иногда сам теряю надежду на то, что ещё будет хорошо. Но потом приходят радостные новости: жители отстояли памятник — и я иду вперёд. Если бы судьба памятников зависела только от мнения жителей, то не один из них не был бы снесён. Если бы прошёл референдум, было бы видно, что адекватных, справедливых людей больше».
Однако властям наплевать. Да, памятников осталось немного. Но память не снести экскаватором. Со временем мемориалы можно восстановить. У нас сохранились фотографии, архив всех памятных объектов, которые были размещены на территории Польши после Второй мировой войны. Верю, что ещё успею в этой жизни начать процесс по восстановлению…
Сносы памятников продолжаются. А после начала СВО вообще происходит беспредел: всё снимается на камеру как экзекуция. Это страшно и непонятно. Иногда сам теряю надежду на то, что ещё будет хорошо. Но потом приходят радостные новости: жители отстояли памятник — и я иду вперёд. Если бы судьба памятников зависела только от мнения жителей, то не один из них не был бы снесён. Если бы прошёл референдум, было бы видно, что адекватных, справедливых людей больше».
Увы. Ежи Тыц не вышел из своего последнего боя.
Кроме чувства огромнейшего сожаления – ничего. Это потеря. Потеря для России, потеря для Польши. Там пока еще не понимают, но это больше потеря для них, чем для нас. Ежи Тыц буквально искупал вину за то, что на польской земле все идет не так, как хотелось бы ему по совести. И искупил. Слишком дорогой ценой.
«Я был воспитан моими родителями, воспитан учителями, потом в армии — книгами, фильмами. И я знаю и никогда не забуду — кто освободил мою страну ценой своей крови, вернул Польшу на карту мира, которая полностью была захвачена немецкими оккупантами. Это сделали ваши солдаты. За это им большая благодарность. Вот так я был воспитан. Для меня даже не обсуждается — как можно не ухаживать за местами памяти вашим солдатам. Это ненормально, это несправедливо. И то, что началось в Польше в начале 90-х, когда пришла первая волна по сносу памятников, было ужасно. Я всё это видел и тогда уволился из армии, где служил командиром взвода, потому что я просто не смог смотреть на то, что творится».
Ежи Тыц, друг русского солдата
Что радует, в нашей стране очень многие будут помнить этого бесконечно доброго и безудержно упрямого в своих мыслях и делах поляка. И здесь совершенно не важен цвет флага, под которым ты родился, важно какого цвета твоя душа. Поляк Ежи Тыц был в мыслях и делах много более русский, чем тысячи наших соотечественников, которые ему не годятся в подметки. Вы понимаете, о ком я, не так ли? И в Польше, которая сегодня просто оплот мракобесия, есть люди с большой буквы.
И последние слова, которыми я хотел бы закончить, будут принадлежать поляку тоже с очень большой буквы.
«Я сегодня думал, что вода может быть водой, но если её нагреть, она становится паром, а если охладить — льдом. И неизвестно, чем она является на самом деле: паром, водой или льдом. Может быть, так и с человеком, он тоже бывает разным».
Это Генрик Гольдшмидт, которого весь мир знает как Януша Корчака. Ежи Тыц тоже был разным. Но такие люди с большой буквы в конце концов и спасут этот мир. Главное - чтобы они не закончились.
И да воздастся каждому по делам и мыслям его!
Информация