«Броневые коробки» Гражданской войны: как выжить внутри?
Скоро барабанщик пробил артиллерийскую тревогу, и Максимка, прислонившись к мачте, чтоб не быть сбитым с ног, сперва испугался при виде бегущих стремглав к орудиям матросов, но потом скоро успокоился и восхищенными глазами смотрел, как матросы откатывали большие орудия, как быстро совали в них банники и, снова выдвигая орудия за борт, недвижно замирали около них.
«Максимка» К. Станюкович
«Максимка» К. Станюкович
Броненосцы Гражданской войны в США: вид изнутри. Рассказ о битве в заливе Мобил вызвал не только большой интерес читательской аудитории ВО, но одновременно ряд вопросов, и прежде всего вопрос о том, а как вообще жили и действовали в то время экипажи боевых судов Севера и Юга, и каково это было вообще — быть на борту такого корабля, в особенности в бою. Рассказать меня об этом просили многие, и сегодня мы эту их просьбу выполняем.
Ну а начать надо будет с самого начала, а именно, как много людей требовали первые броненосцы. Мол, 100 человек экипажа монитора «Текумсе»… Да где же они там все помещались и что делали? А вот то и делали – управляли этим кораблем! Причем это было еще мало, потому что злосчастной «Вирджинией», на которой не было ни мачт, ни парусов, ни какого-либо такелажа, вообще службу несли 320 офицеров и матросов. Причем все они, вплоть до самого последнего человека, были добровольцами. Найти квалифицированных моряков для этого корабля конфедератам так и не удалось.
На палубе «Монитора» после боя с «Вирджинией». На башне хорошо видны вмятины от снарядов. О том, что это именно «Монитор», говорит форма рубки, которая видна из-за башни. Интересно, что крыша ее из одного броневого листа была настолько тяжела, что просто лежала на стенках рубки и ничем не была закреплена!
Кстати, забавно, но решающим фактором в выборе, за кого сражаться в этой войне, чаще всего оказывалось… место рождения, а вот идеологические причины отходили на второй план. Причем не все урожденные южане перешли на сторону Конфедерации, но, правда, таких было большинство. Одной из причин стал приказ президента Линкольна об аресте всех неблагонадежных офицеров, после чего многие из них побежали на Юг.
И вышло так, что морских офицеров там оказалось много, а вот кораблей для них не хватало. И вот тут-то конфедераты и начали создавать флот из броненосцев и сразу же столкнулись с забавной проблемой: профессиональные моряки кораблями их не считали. И в самом деле: раньше ты командовал фрегатом, а теперь тебе предлагают «корабль» без мачт и парусов, и похожий на сарай с покосившимися стенами… Было от чего прийти в полнейшее разочарование!
Тем не менее уже в апреле 1862 г. Конгресс Конфедерации учредил должностные посты для четырех адмиралов, десяти капитанов, 31 коммандера, 125 лейтенантов (первых и вторых) и еще ряда офицеров. Хотя быстрого продвижения по службе молодым офицерам ожидать не приходилось. Но ведь надо было где-то служить, а поскольку на Север путь им был закрыт, им только и оставалось, что идти служить на броненосцы. Впрочем, год спустя на реке Джеймс под Ричмондом южане начали готовить курсантов на учебном корабле «Патрик Генри».
В общем-то, особенно сложного в управлении новыми кораблями не было. Курсантам, во всяком случае, не требовалось запоминать названия десятка парусов и нескольких сотен фалов ввиду их отсутствия. Ну а управление кораблем осуществлялось так: командир отдавал приказ с мостика или из броневой рубки. Старший помощник руководил маневрированием корабля в бою, и он же имел помощника (штурмана), отвечавшего за навигацию, и посыльных, которые передавали его указания по всему кораблю. Понятно, что это отражалось на численности экипажа. Но без такой вот «голосовой связи» было никак нельзя. Например, в том же бою с «Вирджинией» на борту «Монитора» вышли из строя все слуховые трубы, которые вели из боевой рубки в орудийную башню и к трюмным машинистам. И… пришлось задействовать двух посыльных, бегавших по всему кораблю туда-сюда и разносивших приказы командира корабля: «Башню влево на… градусов. Башню вправо… Вперед до полного! Полный назад!»
Башня «Монитора» после боя. Вид сзади. Вмятин сзади больше, чем спереди, потому что ее персонал после каждого залпа поворачивал ее задом к «Вирджинии». Это оказалось проще, чем всякий раз закрывать броневые заглушки на амбразурах!
Но вместе с тем надо отметить, что офицеры флота Конфедерации сражались очень храбро, нередко проявляли самый настоящий героизм и, находясь перед лицом превосходящего их противника, сделали намного больше, чем от них этого можно было ожидать. Хотя и сражались они чисто теоретически, за неправое дело!
Набрать команды для новых кораблей было еще сложнее, чем набрать офицеров. Моряков как таковых не было на Юге вообще. Солдат никто на флот отдавать также не хотел. Поэтому был объявлен набор во флот за плату в 50 долларов. Но что такое в 1862 году 50 долларов в условиях галопирующей на Юге инфляции? Ковбой в Техасе получал 30 долларов в месяц, а ковбойский повар – 60! Но там и работа была и привычной, и понятной, а в чем-то даже и приятной. А тут? Сидишь в темной «консервной банке» и только и ждешь того, когда она утонет!
Многие годные в моряки люди и вовсе уходили в «прорыватели блокады». Там можно было совершить один-два рейса и заработать себе на пару лет безбедной жизни. Так что южанам пришлось набирать во флот даже «цветных». А уж юнги, бредящие морем в возрасте 14 лет, и вовсе не были большой редкостью. Напротив, их принимали с большой охотой.
А еще броненосцы не пользовались у матросов популярностью за чисто бытовые неудобства. Если на речных пароходах самая тяжелая работа выпадала на долю кочегаров и тех, кто был связан с обслуживанием паровой машины, то на броненосцах каждый член команды, по сути дела, превращался в кочегара. А все потому, что из-за плохой вентиляции внутренность этих кораблей полностью превращалась в котельное отделение.
Офицеры «Минитора»
А вот с чем у конфедератов проблем не было, с 1863 г. и до окончания войны, так это недостаток артиллерийских орудий для вооружения кораблей. Всего им досталось около 1000 корабельных орудий, причем все пушки были высшего качества. Ну а имевшиеся у них на вооружении орудия Брука и вовсе превосходили любые орудия, имевшиеся у северян. Но все они требовали множества артиллеристов, что также увеличивало численность экипажа каждого их корабля. Так, например, для обслуживания 10-дюймового орудия Брука требовалось 27 человек, для 8-дюймовки нужно было 19, но даже 32-фунтовым гладкоствольным пушкам требовался расчет из 11 мужчин. Пять таких орудий – это 55 человек, а если к ним добавлялись еще и более крупнокалиберные и нарезные орудия? Причем очень часто в расчет каждой пушки входили еще и пожарные.
Кстати, заряжались орудия в башнях мониторов при закрытых заслонках, в которых для банников были даже проделаны специальные отверстия! Ассортимент боеприпасов был весьма велик и разнообразен: круглые цельнолитые ядра, бомбы сферической формы, для гладкоствольных орудий обязательна была картечь нескольких видов; а для нарезных – цельнолитые заостренные снаряды и полые с зарядом дымного пороха.
При стрельбе на короткой дистанции в гладкоствольные пушки могли закладывать сразу по два ядра. На броненосцах конфедератов орудийный порт каждого орудия открывали два человека. А вот на мониторах требовалось не только открыть заслонки пушечных портов, но и поднять орудийную башню, которая крепилась на специальном штыре, переместить ее в направлении цели, после чего опустить и только тогда стрелять. Причем из-за того, что башня была неуравновешенной, очень часто бывало так, что в одну сторону она шла с трудом, зато в другую поворачивалась настолько легко, что теряла правильный прицел!
В дыму сражения персонал башни часто даже не знал, где правый борт, а где левый. Ну а если к этому добавить еще и отсутствие связи с боевой рубкой и передачу приказов изустно, то… Можно себе представить, насколько трудно экипажам первых мониторов было вести бой, и неудивительно, что со временем боевая рубка появилась у них на крыше башни.
Хорошо тренированные расчеты пушек Брука калибра 6,4- или 7-дюймов давали выстрел каждые пять минут. Более крупнокалиберные орудия стреляли каждые восемь — десять минут. При этом подача снарядов в каземат броненосцев Конфедерации через люки в трюме не затруднялась ничем, а вот на мониторах северян с этим была проблема. Для подачи боеприпасов в башню ее нужно было поставить в такое положение, чтобы палубные люки и люки на полу башни совпадали и могли открываться. А для этого башню надо было опять поднять, повернуть и зафиксировать. То есть, расстреляв боезапас в башне, мониторам приходилось периодически выходить из боя.
Ну а теперь давайте же посмотрим, а как все они там, и офицеры, и матросы, внутри своих кораблей обитали. Коротко можно сказать так: плохо. Дело в том, что конструкция всех этих кораблей была весьма примитивной. По сути, у южан это был плавучий каземат с паровой машиной внутри, а у северян — «консервная банка на плоту». Поэтому внутренний интерьер каземата очень мало чем отличался от каземата сухопутного, а если чем и отличался, то в худшую сторону. Так, у казематов броненосцев южан отсутствовала… крыша. Вернее, она состояла из деревянной решетки, служившей целям естественной вентиляции. От дождя ее закрывали брезентом, но в походе и в бою брезент непременно снимали. Дело в том, что паровые котлы с топками, хотя и находились не в каземате, а на нижней палубе, имели в него прямой выход, то есть помещались в чем-то похожем на коробку со стенками, выходившими в каземат, и туда же выходила и дымовая труба. От всего этого шел сильный жар, поэтому в каземате было жарко и душно, несмотря на то, что орудийные порты для сквозняка открывали.
Более того, котлы с топками старались расположить так, чтобы артиллеристы расположенных напротив них пушек (обычно сюда ставились гладкоствольные орудия) могли бы легко калить в их топках ядра, и чтобы путь от топок к пушкам был как можно более коротким. Раскаленными ядрами обычно стреляли по деревянным кораблям и с немалым успехом. Как раз здесь же, среди пушек, как и на большинстве парусных и паровых кораблей той эпохи, матросы броненосцев южан и ели, и спали. Спали в гамаках, а ели, сидя на своих рундуках, за подвесными столами, которые потом убирались. Ниже орудийной палубы располагалась якорная, на которой находились каюты офицеров, каюта капитана, лазарет и камбуз.
При этом она, как уже сообщалась выше, как бы «обтекала» котельное и машинное отделения. Под якорной палубой находилась нижняя палуба с различными запасами. В середине нижней палубы обычно хранили боеприпасы, ближе к носу — сухую провизию, в корме же размещалась офицерская кают-компания. Машинное и котельное отделения находились ниже ватерлинии, и здесь стояли цистерны с запасами питьевой воды. Примерно также были устроены и мониторы, только вот от днища до верхней палубы на них стояли массивные трубчатые колонны — опоры орудийных башен.
Условия жизни на броненосцах южан в силу всех этих особенностей были просто ужасающими, в особенности летом. Свет и свежий воздух поступали внутрь только через отверстия в крыше каземата и открытые орудийные порты. Причем страшная жара от паровых котлов усугублялась еще и высокой влажностью. Дело в том, что из-за низкого борта корабля через открытые орудийные порты в каземат всё время попадала вода, а сверху через крышу лился дождь. Есть такая печальная статистика — 20% одновременно больных моряков в экипаже считалось нормой. Нередко случались обмороки — тут тебе и жара, и спертый воздух, и тяжелая работа.
Например, на броненосце «Теннеси» после недели дождей ни есть, ни спать из-за налившейся внутрь воды было невозможно. Зимой вся эта вода замерзала льдом, так что, если машины не работали, внутри корабля царил арктический холод. Плохо было и с освещением. Офицер броненосца «Атланта» писал, например: «Хотел бы я, чтобы мне говорили, когда на улице день, а когда — ночь. Я потерял счет времени. Кругом темно, кругом вода…»
А это матросы «Монитора» отдыхают на палубе
В общем, ни на одном корабле не было столь тяжелых условий службы, как на казематных броненосцах южан. Но хуже всего морякам с этих кораблей приходилось в бою. Жар, идущий из машинного отделения, дым от пушек, страшная духота, грохот выстрелов… Многие из них шутили, что в аду вряд ли было бы намного хуже. Правда, некоторым утешением являлась хорошая броневая защита. Было известно, что вражеские снаряды пробить насквозь броню каземата не могут или такое случалось крайне редко. Но зато при попадании тяжелых ядер с мониторов в борта каземата внутрь влетало огромное количество обломков деревянной обшивки.
На броненосце «Атланта», например, после одного такого попадания «щепками» было ранено 50 человек. После одного единственного попадания! Паровые котлы могли взрываться, и тогда горячий пар из котлов попадал в жилые помещения корабля, а случалось, что и пушки тоже взрывались, да и броню насквозь снаряды тоже иногда пробивали. Так, во время сражения в заливе Мобил в 1864 г. броненосец «Теннеси» получил сквозную пробоину в стенке каземата, в которую попало стальное ядро 15-дюймовой пушки монитора северян «Манхэттэн». Причем, как и в случае с «Атлантой», самые большие потери причинил не сам этот снаряд, а выбитые им куски дерева из обшивки.
Такая вот в то время была повседневная жизнь на броненосных кораблях конфедератов…
P.S. Очень рекомендую всем, кого заинтересовала эта тема, посмотреть американский художественный фильм «Броненосцы» (1991), где бой «Вирджинии» и «Монитора» показан очень достоверно. Ну и всё, что на них тогда происходило внутри…
Информация