Атакующая бронетехника на современном этапе СВО
Ожившие танки
Танк для современной войны умер – подобный тезис не первый год продвигается немалой частью экспертного сообщества. И не только экспертного. На СВО эта идея получила своё продолжение. Размашистые танковые атаки, имевшие место в первые месяцы конфликта, постепенно сошли на нет. Сначала танки стали использоваться на второстепенных направлениях, где у противника наблюдалась нехватка ПТРК и гранатометов, а позже бронированные машины ушли вглубь боевых порядков, работая в качестве дальнобойных и особо мощных снайперских винтовок.
Оказалось, что и это не предел – сейчас танки сплошь и рядом работают с закрытых огневых позиций, которые тщательным образом замаскированы и вокруг которых оборудованы сразу несколько запасных и ложных позиций. Очевидцы свидетельствуют, что на некоторых позициях танкисты запасаются листвой и сухой травой, которыми присыпают следы от гусениц после каждого боевого выхода. БПЛА-разведка кардинально изменила правила игры на поле боя, и отстранение танков от передней линии фронта – далеко не единственная трансформация.
Но списывать танки пока рано. Они еще повоюют и не раз. Косвенным признаком этого являются разнообразные царь-мангалы, которыми пестрит интернет и сводки с фронтов. Такие монструозные конструкции сооружаются совсем не для тыловых пробежек вдоль фронта, а непосредственно для штурмовых действий.
Царь-мангалы — главная примета штурмового танка, позволяющая выдержать несколько попаданий FPV-дронов
Одной из примет времени стало применение в штурмовых действиях малых групп. Четыре-пять бойцов, а то и три-два, медленно, но верно занимаются выдавливанием противника из уязвимых мест. Подчеркнем, именно из уязвимых участков обороны противника – прочные и хорошо обустроенные позиции ВСУ практически неприступны. Наступать на такие пункты можно только после тщательной работы артиллерии и авиации, что далеко не всегда возможно.
Основной проблемой в полосе наступления являются дроны – этот факт известен всем. Но БПЛА не только атакуют и проводят разведку, но постоянно минируют подходы к украинским позициям. Это также элемент той самой концепции «мертвой зоны», которую противник пытается реализовать с конца прошлого года. Пока, к счастью, получается не очень.
Исходя из вышесказанного, в некоторых случаях нецелесообразно использовать пешие штурмовые группы. Во-первых, дистанция атаки может быть слишком большая. Во-вторых, рельеф местности не позволяет скрытно подобраться на дистанцию броска. В-третьих, инженеры не успевают обезвреживать разбросанные дронами противопехотные мины. А занимать вражеский укрепрайон необходимо. В таких случаях в дело вступают штурмовые бронегруппы, состоящие из одного танка в исполнении «царь-мангал» и нескольких БМП. Подготовка атаки столь малочисленной бронегруппы по трудозатратам и времени сходна с наступательной операцией батальона или даже полка. Это не чрезмерная осторожность – это во многом выстраданная примета современного этапа СВО.
Танки – вперед!
По причине крайне трудозатратного процесса подготовки атаки бронегруппой нет возможности организовать сразу несколько аналогичных наступлений в полосе ответственности бригады и даже дивизии. Проще говоря, штурмующая колонна бронетехники скорее исключение, чем закономерность на СВО. Одним из важнейших этапов подготовки является изготовление и испытание царь-мангала. Отечественные конструкторы словно предвидели будущее и обеспечили танкам очень неплохую подвижность и, самое главное, немалый запас мощности. Несколько тонн стали, водруженные на танк в виде противодронового мангала, заметно нагружают двигатель и снижают динамику. Впрочем, это не самые критичные позиции в штурмовой работе. Главное — выдержать несколько попаданий вражеских FPV-дронов и остаться в строю. Обязательным элементом штурмового танка считается минный трал. Именно он обезвреживает инженерные боеприпасы различного калибра, которые разбрасывают дроны ВСУ.
Летом-осенью 2025 года появился новый вид противодронового мангала, собранный из распущенных канатов. Танки становятся похожи на ощетинившихся ежей или дикобразов, и это очень хорошо. Дело в том, что украинские FPV-дроны взяли в моду пробивать взводные экраны мангалов несколькими ударами, оголяя незащищенные участки брони. Три-четыре дрона работают по танку, снимая защиту либо обездвиживая машину, а пятый бьет в область боекомплекта. Но с обрезками канатов такой номер будет сложнее провернуть. Стальные волокна гибкие, гасят ударную волну и далеко не всегда отрываются после атаки дрона. Повышенная мохнатость бронетехники заметно повышает выживаемость на поле боя.
Как уже говорилось выше, вслед за танком идут такие же тяжело «омангаленные» БМП. Обычно три-четыре машины, в каждой по 7-8 тяжеловооруженных штурмовиков. Участие бронетехники в наступлении позволяет забрасывать к позициям противника не только бойцов, но и немало оружия, БК и амуниции. В пешей атаке это сделать гораздо сложнее. Относительно боевой машины пехоты можно сказать одно – в армии остро не хватает тяжелобронированных БМП. В ситуации штурма малыми группами они оказались бы как нельзя кстати. Но воевать приходится тем, что есть в наличии.
Стальные канаты и прутья неожиданно стали эффективным средством против дронов
Подготовка штурмовой работы бронегруппой планируется не менее чем за две-три недели. В первую очередь необходимо обеспечить полную скрытность приготовлений – противник не должен знать, на каком участке фронта готовится прорыв. Для этого роются ложные капониры, строятся блиндажи для личного состава, которые заполняются манекенами. Для введения в заблуждение противника на позициях ставят тепловые имитаторы разогретых двигателей. Перед штурмом это заставит врага наносить удары и концентрировать внимание вдали от точки атаки. Здесь же в ход идут радиоигры и отвлекающие маневры техники с личным составом в глубине фронта. У солдат ВСУ по ту сторону линии соприкосновения должно создастся впечатление, что именно здесь все будет, как и прежде, спокойно.
Вторым немаловажным аспектом подготовки к наступлению является тщательная разведка позиций врага. Отдельно уточним, что бронегруппа готовится атаковать позиции противника, в которых окопались не более 10–20 человек. Вот на штурм этого пяточка работают ресурсы целой бригады/дивизии. В идеальном варианте развития событий наступающие должны знать все пути и каналы связи, ведущие к вражеской позиции. Время штурма выгадывается таким образом, чтобы у врага в блиндажах остались изможденные или хотя бы не самые свежие солдаты. Например, атаку организуют в день перед плановой ротацией. В ряде случаев операторы БПЛА и/или артиллеристы получают особое задание срывать ротацию личного состава в полосе готовящегося наступления. Всё это уменьшает шансы на сопротивление солдат ВСУ. Но и повышает вероятность раскрытия замысла, поэтому работать приходится виртуозно.
Если позволяют погодные условия, атака совершается в туман, снегопад или дождь – это минимизирует опасность от БПЛА. Это общее правило фронтовой жизни на современном этапе СВО. Эвакуация раненых, ротация личного состава и подвоз имущества осуществляется преимущественно в нелетную погоду. В других условиях это сопряжено с большим риском.
Ударная группа из танка и нескольких БМП собирается воедино непосредственно в момент атаки. Если технику расположить на лужайке неподалеку, как это делали танкисты израильской армии перед штурмом Газы, дроны их сожгут еще до запуска моторов. Поэтому штурмовые машины в течение нескольких недель скрытно размещают в укрытиях на разном удалении от линии фронта. Разумеется, всё это маскируется ложными и запасными капонирами, между которыми курсирует штурмовая техника. На некоторых позициях ставят не только тепловые имитаторы, но организуют холостую стрельбу.
Подобную подготовку требуется проводить на фронте шириной от 5 до 15 километров. События на российской стороне в глазах наблюдателей ВСУ должны напоминать всё, что угодно, но только не подготовку к штурму. Перед атакой танкистам строго запрещено прогревать моторы, дабы заранее не обнаруживать позицию. Вопреки всем прежним требованиям, движение машины начинается сразу же после запуска двигателя. Жизни бойцов гораздо важнее ресурса силовой установки.
Движущаяся колонна бронетехники – это лишь верхушка айсберга атакующих действий. Группу сопровождают не менее трех разведывательных беспилотников. На подавление противника работает несколько расчетов FPV-дронов. Минометы и ствольная артиллерия обрабатывают окрестности, отсекая пути эвакуации и переброски подкреплений. Системы РЭБ на броне и в глубине обороны глушат вражескую связь и каналы управления. В отдельных случаях для поддержки отряжают снайперские роты и несколько расчетов ПТРК.
Штурмовая колонна движется к точке спешивания на максимально возможной скорости. Ограничивающим фактором является минный трал у головного танка. В планировании операции отводится не более 10–15 минут от начала движения колонны и до спешивания личного состава из БМП. В исключительных случаях ударная группа может пройти несколько десятков километров. Свидетельство командира танка 5-й гвардейской мотострелковой бригады 51-й гвардейской армии в составе группировки войск «Центр» с позывным «Тайсон»:
Расстояние было 30 километров. Впереди у нас были катковые тралы для разминирования дороги. За нами сзади ехали еще БМП, подвижный разведывательный пункт, легкая бронированная техника. Воздействие противника было очень большое, неоднократно использовались «Бабы-яги», как у нас называются они. Это большие дроны. И бессчетное количество FPV-дронов.
Если все проходит успешно, то головной танк отстреливает несколько снарядов по украинским окопам и уходит обратно вместе с колонной БМП. Строго по проторенной ранее колее. Танк в данной истории не является основной ударной силой сухопутных войск, как это было ранее, а лишь прикрывает штурмовые действия пехотных подразделений. Ничего не поделаешь – такие требования выставляет СВО на современном этапе развития. Не исключено, что со временем мы увидим новые варианты эволюции атакующей тактики Российской Армии.
Информация