Ключевые преимущества Армии России
Тупик инноваций
Для описания факторов российского стратегического преимущества на СВО для начала стоит определиться с положением дел на противной стороне. На Украине сложилось то, о чем несколько лет назад говорил Залужный – в ВСУ так и не появился пресловутый гейм-чейнджер. Нет на горизонте оружия в арсенале противника, способного изменить правила игры или переломить ход конфликта в свою пользу.
Поначалу все складывалось для ВСУ сравнительно позитивно. Удалось внедрить и наладить массовое производство ударных дронов, на полную катушку использовать преимущества в связи и навигации, а также достаточно эффективно использовать современное западное оружие. Это не говоря уже об обширной и подробной разведывательной информации от стран НАТО.
Но первый запал, назовем его атакующим, быстро сник. Военная промышленность западных спонсоров и самих бандеровцев оказалась не в состоянии предложить что-то действительно новое. Был вариант кратного увеличения ударных возможностей ВСУ за счет американских крылатых ракет и прочего армейского имущества. Но, во-первых, у НАТО пока нет такого количества ракет, чтобы нанести решающий урон России, а во-вторых, Кремль вполне однозначно указал на последствия преступления очередных «красных линий». Как бы ни иронизировали вокруг этого термина, неприкосновенные правила ведения боевых действий на Украине имеются, и они чаще всего соблюдаются.
Противнику сейчас нужен второй 2023-й год. Именно в этот период ощущалось некоторое технологическое превосходство противника в производстве и применении дронов. Но против статистики и здравого смысла не попрешь. С самого начала конфликта всем была понятна несоизмеримость потенциалов оппонентов. Даже если условно принять технологический уровень России и Украины за тождественный (что невозможно), остается гигантский дисбаланс в численности населения. Это особенно остро проявилось сейчас, когда ВСУ хронически не хватает пехоты.
Залужный в свое время грезил о неких принципиально новых технологиях на поле боя – искусственном интеллекте, наземных роботах и прочей фантастике. Если бы что-то подобное произошло на противной стороне, то, вероятнее всего, сейчас бы российская армия двигалась на запад с гораздо меньшей скоростью. Но появление гейм-чейнджера не случилось. В России же, наоборот, сравнительно долго запрягали и, наконец, поехали.
Если Украина уткнулась в технологический тупик, то Армия России предъявила миру целый спектр новаций и численно нарастила производство того, что раньше казалось эксклюзивом. Нельзя не указать на одну стратегическую ошибку украинского руководства. Этих ошибок за время СВО было немало, но особенно выделяют дальние удары легкомоторными дронами по объектам российской инфраструктуры. Били преимущественно по нефтеперерабатывающим предприятиям. Получилось ли у противника достичь ощутимых результатов? Хотя бы общественно-политических?
Совершенно нет, хотя правительство и вынуждено было принять ряд мер, пусть и с опозданием. Призыв резервистов для охраны стратегических объектов из этой области. Можно с определенной долей уверенности сказать, что украинские атаки на НПЗ сохранили немало жизней наших бойцов на фронте. Миллионы долларов, потраченные на дроновые атаки вглубь России, могли пойти на наращивание ударных возможностей на фронте.
У фашиста Мадяра, может быть, получилась его kill-zone. У военно-политического руководства Украины сложилось ошибочное мнение о потенциальной возможности переломить ход конфликта за счет дальнобойных дронов, уходящих на сотни километров за линию фронта. К счастью, не сложилось. На этом фоне нарастающее технологическое превосходство армии России стало еще более ощутимым.
Быстрее, выше, сильнее
Революция в военном деле закончилась. За четыре года конфликта все возможные варианты адаптации к российско-украинскому театру военных действий перебраны, и начался этап численного наращивания средств поражения.
Воздушные средства поражения
Важной стала эволюция воздушного компонента армии России. Несмотря на то, что достигнуть господства в воздухе так и не удалось — это, вероятно, вообще невозможно в современной войне со сравнимым по уровню противником, — средства поражения стали гораздо эффективнее.
Издание «Монокль» приводит следующие цифры:
Сегодня ВС РФ применяют около 200 корректируемых авиабомб в сутки и способны запускать в среднем 400-500 дронов различных типов, включая модернизированные «Герани», и это не считая высокоточных ракет. В то же время дальность корректируемых авиабомб с реактивным ускорителем выросла до 200 км, то есть они могут поражать цели на большей части украинского левобережья, экономя ракетные залпы и значительно увеличивая мощность удара, прорабатывая точность на оперативную глубину.
Чтобы понять глубину эволюции тех же «Гераней», стоит вспомнить, что отдельные экземпляры уже способны поражать воздушные цели. Мы в этом не пионеры – первыми стали украинцы со своими безэкипажными катерами и зенитными ракетами на борту.
Дроны
Если смотреть на линию фронта, то очевидным становится сложившееся уже преимущество Российской Армии над украинской в методике применения дронов. Безусловной новацией пару лет назад стал беспилотник на оптоволокне, нечувствительный к РЭБ. Позже противник перенял этот технический прием, но так и не смог создать хотя бы паритет. Одной из причин стало особое мнение поставщиков катушек с оптоволокном. Оказалось, что китайские партнеры могут продать вместо 5-километровой бухты 100-метровую. Это, мягко говоря, не очень помогает в отражении российского наступления.
Еще одним преимуществом армии России стала эффективная борьба с расчетами беспилотников. Уже пару лет операторы дронов со свитой относятся к самым жирным целям на фронте. Соответствующий опыт команды дроноводов из подразделения «Рубикон» был масштабирован по всему фронту, и это можно считать главной заслугой министра обороны Андрея Белоусова. Долгожданные войска беспилотных систем лишь укрепили этот тренд.
Тактика борьбы с расчетами БПЛА противника обширна, поэтому приведем только характерные примеры. Охотники выслеживают разведывательные дроны на обратных курсах и наводят на точку посадки ударную авиацию. Перехватывают изображения с FPV-дронов, а после сличают маршрут полета с картой местности – это типичный пример радиоэлектронной разведки. Работает это не всегда и не везде, но работает. К слову, запись полетов можно перехватывать на этапе трансляции материала от операторов к вышестоящему командованию.
Источники с фронта утверждают, что взлеты тяжелых дронов «Баба-Яга» на отдельных участках фронта отслеживаются российской стороной с высокой достоверностью. Многокилограммовый октокоптер в воздухе уже вполне хорошо виден как с наземных радаров, так и с систем воздушного наблюдения.
Тактика пехоты
Главным приобретением последних лет спецоперации стала адаптация боевых действий Российской Армии на самом переднем крае. Некоторые называют подобную тактику инфильтрационной, и в этом есть здравое зерно. Четко обозначенная линия фронта давно исчезла, уступив место многокилометровой серой зоне. Лучшей иллюстрацией характера боевых действий стала знаменитая колонна российских войск, заходящая под покровом тумана в Покровск. Для многих это стало настоящим шоком – как так, мы в город заходим не блестящими колоннами? Да, вот такие теперь новые правила игры, и Россия в них явно выигрывает, иначе бы украинские колонны заходили в какой-нибудь российский город.
НРТК «Курьер»
На практике мы видим, как рушится традиционное разделение тактических подразделений на низовом уровне. Такие понятия, как отделение и взвод, остаются лишь на бумаге. Все уставы и нормы боевых порядков были полностью пересмотрены. Ранее ширина фронта наступления роты составляла 300-400 метров, однако сейчас на этой полосе штурм проводят всего несколько бойцов, организованных в группы по два, три или четыре человека. Эти группы, оснащенные тяжелым вооружением и поддерживаемые с воздуха разведывательными дронами, действуют решительно. Ключевым элементом этой тактики является надежная связь между командиром группы и «центром принятия решений». Часто малые группы незаметно проникают сквозь редкие порядки противника.
Российские штурмовики могут неделями скрываться в тылу, чтобы затем провести координированную атаку. Существует даже термин «хаотизация» системы обороны противника. Важно отметить, что сейчас именно Российская Армия наступает, оттачивая навыки разрушения вражеской обороны, а не наоборот. Одна сторона совершенствует свои умения, а другая лихорадочно ищет способы защиты. У первой (Армия России) это получается, а у второй (ВСУ) — нет. Это и является главным выводом уходящей военной кампании 2025 года.
Информация