Три войны белого генерала Сергея Маркова
Генерал-майор Марков на фотографии 1917 г.
Талантливый генерал Сергей Леонидович Марков не слишком известен в нашей стране, однако, к сожалению, он сыграл большую роль в основании белого движения на юге России. И стал одним был одним из самых популярных белогвардейских генералов начала гражданской войны.
Первые годы жизни С. Маркова
Герой нашей статьи родился 7 (19) июля 1878 года. Большинство историков полагают, что это произошло в Кронштадте, где одной из артиллерийских батарей командовал его отец – Леонид Марков, который был участником Среднеазиатских походов и в 1866 году привез Александру II известие о взятии города Ходжент. В отставку он вышел в чине подполковника.
Однако некоторые считают, что местом рождения героя статьи могла быть Москва, где этот мальчик и начал учиться военному делу – в Первом Екатерины Великой кадетском корпусе. В 1895 году он поступил в петербургское Константиновское артиллерийское училище. Службу начинал в столичной 2-й лейб-гвардейской артиллерийской бригаде, через три года продолжил учебу в Николаевской академии Генерального штаба. В мае 1904 г. он окончил ее «по первому разряду», получив звание штабс-капитана. В это время ему не было ещё и 26 лет.
Первая война С. Маркова
Будущий белый генерал «успел» поучаствовать в несчастной Русско-японской войне, на которой, кстати, погиб его младший брат Леонид – подпоручик 86-го Вильманстрандского полка. А Сергей Марков стал участником сражений у Ляояна, Сандепу, Мукдена, Телина, Сыпингая, был награждён пятью орденами – святой Анны IV степени, святого Станислава III степени с мечами и бантом, святой Анны III степени с мечами и бантом, святого Станислава II степени с мечами, святого Владимира IV степени с мечами и бантом.
Офицеры Генштаба в распоряжении наместника на Дальнем Востоке, С. Марков – третий справа во втором ряду
Здесь у Сергея Маркова появилось странное прозвище «кожаный капитан», генерал Н. Тихменев потом писал об этом:
«Маркова я знал лично немного. Помнится, в японскую войну... мы звали его «кожаным капитаном», ибо с головы до ног он был одет в кожу – черная куртка, черные штаны».
Летом 1905 года С. Марков получил чин капитана гвардии и должность старшего адъютанта штаба I Сибирского армейского корпуса.
Капитан Марков на фотографии 1906 г.
Сергей Марков после Русско-Японской войны
Вернувшись с фронта, Марков вступил в брак с дочерью князя Павла Путятина – богатого помещика, входившего в комиссию по ликвидации крепостного права, но известного также как этнограф и «астроархеолог». Павел Путятин оказал большое влияние на Николая Рериха, который был женат на его родственнице.
Супруга родила С. Маркову сына, получившего имя Леонид, и дочь, которая была названа так же, как и мать, Марианной. В 1920 году вдова Маркова с детьми эмигрировала в Бельгию.
Но вернёмся к герою статьи.
По окончании Русско-японской войны подошло время «цензового командования»: офицерам генерального штаба оно было необходимо для получения очередного звания. С декабря 1905 по январь 1907 гг. Марков исполнял обязанности командира роты лейб-гвардейского Финляндского пехотного полка. Затем был назначен на должность старшего адъютанта размещавшейся в Белостоке 16-й пехотной дивизии, а в июне 1907 г. стал помощником старшего адъютанта Варшавского военного округа.
В 1906 г. статья Маркова о действиях Восточного отряда генерала Штакельберга на реке Шахэ вошла в сборник «Русско-японская война в сообщениях академии Генерального штаба» (под редакцией А.И. Баиова). Позже он опубликует брошюру «Еще раз о Сандепу», которая снискала положительные отклики в военной среде и даже была рекомендована для чтения в некоторых военных училищах.
Возвращение в Петербург
В столицу империи М. Марков вернулся в январе 1908 года, получив здесь должность в отделе 2-го обер-квартирмейстера Генерального штаба генерал-майора Е. Миллера. Здесь служили 25 офицеров, которые изучали армии вероятных противников и предполагаемые театры военных действий. вероятных противников.
Работу Марков совмещал с преподаванием в академии, а также в Михайловском и Павловском военных училищах. Преподавателем он был весьма строгим, юнкера (а позже и подчинённые в войсках) даже называли его «страшенным ругателем». Дело дошло до того, что юнкера Павловского училища, скинувшись, купили и отправили в его квартиру гроб.
В это же время Марков стал соавтором учебных пособий «Военная география России. Исследование отдельных театров военных действий» и «Военная география иностранных государств».
До начала I мировой войны получил ещё три ордена: российский Святой Анны 2-й степени, черногорский князя Даниила I 3-й степени и бухарскую Золотую звезду. В 1909 году был повышен до подполковника, в конце 1913-го (в возрасте 35 лет) стал полковником. Но перед этим, в 1910 году, побывал в Германии. С тех пор его преследовал довольно оскорбительный для офицерского достоинства слух, будто бы после фотографирования фортов немецкой крепости Торн, спасаясь от слежки, он почти сутки сидел в солдатской выгребной яме.
Сергей Марков во время I мировой войны
После начала мировой войны полковник Сергей Марков стал начальником разведки штаба Юго-Западного фронта, однако уже в октябре 1914 года мы видим его начальником штаба воевавшей в карпатских горах 19-й пехотной дивизии. В декабре 1914 года он по неясным причинам был понижен в должности, возглавив штаб бригады А. Деникина. При первом знакомстве Марков Деникину не понравился, поскольку отказался ехать на позицию верхом, сославшись на недавно перенесенную операцию. Деникин даже дал ему ироничное прозвище «профессор» и собирался просить командование прислать другого начальника штаба. Однако Марков в штабе не отсиживался – выезжал к линии фронта на повозке, и вскоре его отношения с Деникиным нормализовались, тот даже несколько раз безуспешно представлял его к генеральскому званию. Но по привычке продолжал называть его «профессором».
Штаб 4-й стрелковой бригады, Марков справа от Деникина, декабрь 1914 г.
Уже в апреле следующего, 1915 года бригада Деникина была развернута в дивизию, известную в войсках как «железная». Марков стал исполняющим обязанности командира одного из ее полков (13-го стрелкового). Сослуживцы вспоминали, что он не раз лично водил солдат в атаку, хорошо проявил себя в боях у Творильни, под Журавиным, Горыньей, Перемышлем, Луцком и Чарторыйским. В 1915 году к своим наградам он добавил ордена святого Владимира III степени, мечи к орденам святой Анны II степени и святого Владимира III степени, орден святого Георгия IV степени и Георгиевское оружие. В апреле 1916 года (в 38 лет) стал генерал-майором, а затем переведен на Кавказский фронт на должность начальника штаба 2-й Кавказской казачьей дивизии.
В конце 1916 года Сергей Марков был отозван в Петроград и некоторое время снова преподавал в Академии Генерального штаба. Однако вскоре вернулся на фронт — теперь на должность генерала для поручений при командующем 10-й армией Западного фронта В. Горбатовском. Здесь его и застало известие об отречении Николая II.
С. Марков после Февральской революции
Герой нашей статьи был сторонником конституционной монархии, но Февральскую революцию он принял, получив от Временного правительства должность командира 10-й пехотной дивизии, входившей в состав 11-й армии Юго-Западного фронта. В мае стал вторым генерал-квартирмейстером штаба Верховного Главнокомандующего А. Брусилова, а затем перешёл на должность начальника штаба армий Западного фронта, которым командовал его старый знакомый – генерал-лейтенант А. Деникин.
Скоро Маркову стало ясно, что Временное правительство ведёт страну в пропасть. Он даже написал Керенскому письмо, в котором попытался убедить его в необходимости поддержания порядка в армии. Кончилось всё арестом после провала попытки Корнилова ввести войска в Петроград. Вместе с Деникиным и некоторыми другими генералами Марков находился в тюрьме города Бердичев, затем их перевели в Быхов. Деникин вспоминал о пути на Бердичевский вокзал:
«Проходя по лужам, оставшимся от вчерашнего дождя, солдаты набирали полные горсти грязи и ею забрасывали нас. Лицо, глаза заволокло зловонной липкой жижицей. Посыпались булыжники. Бедному калеке генералу Орлову разбили сильно лицо, получили удар Эрдели и я – в спину и голову.
По пути обменивались односложными замечаниями. Обращаясь к Маркову (я сказал):
– Что, милый профессор, конец?!
...Вокзал залит светом. Там новая громадная толпа в несколько тысяч человек. И всё слилось в общем море – бушующем, ревущем. С огромным трудом провели сквозь него под градом ненавистных взглядов и ругательств».
По пути обменивались односложными замечаниями. Обращаясь к Маркову (я сказал):
– Что, милый профессор, конец?!
...Вокзал залит светом. Там новая громадная толпа в несколько тысяч человек. И всё слилось в общем море – бушующем, ревущем. С огромным трудом провели сквозь него под градом ненавистных взглядов и ругательств».
Что тут скажешь: очень сильно «любили» солдаты своих «отцов-генералов».
В Быховской тюрьме Корнилов и другие участники его «мятежа» находились до разгона Временного правительства большевиками – и сразу же разными путями отправились на Дон, где вскоре начала формироваться контрреволюционная Добровольческая армия. Марков отправился на юг в компании бывшего первого генерал-квартирмейстера Ставки генерала Ивана Романовского, который был переодет в форму армейского поручика (по другим источникам – прапорщика), а герой статьи изображал его денщика. В Харькове они встретились с Деникиным, который прибыл туда под видом помощника начальника перевязочного отряда Александра Домбровского. Вместе они добрались до Новочеркасска, где вступили в «Алексеевскую организацию».
Формирование Добровольческой армии
Надо сказать, что донской Войсковой атаман А. Каледин поначалу отказывался «дать приют русскому офицерству». Но в конце ноября всё же пошёл на уступки и 20 декабря разрешил формирование на территории Области Войска Донского отрядов «добровольцев». А 24 декабря и вовсе было объявлено о создании Добровольческой армии, командующим которой считался М. Алексеев, однако реальное руководство оказалось в руках Л. Корнилова.
Корнилов в Новочеркасске, 1918 г.
Помощником и заместителем Корнилова стал А. Деникин, должность начальника штаба досталась А. Лукомскому.
Помимо прочих, в составе Добровольческой армии оказались 36 генералов, 190 полковников, 2078 офицеров в чинах от прапорщика до капитана, а также 437 юнкеров и кадетов.
Январь 1918 г., одна из офицерских пехотных рот Добровольческой армии
Отметим, кстати, что некоторые генералы и офицеры отказались служить под командой Корнилова, потому что так и не простили ему «революционное прошлое» и арест в Царском Селе семьи Николая II – его супруги Александры Фёдоровны и детей. Бывший командир III-го Кавалерийского Корпуса генерал граф Ф. А. Келлер, которому Николай II при вручении Георгиевского оружия дал ставшее известным в войсках прозвище «Первая шашка России», заявил:
«Корнилов – революционный генерал. Я же могу повести армию только с Богом в сердце и Царем в душе».
Федор Артурович Келлер в период I мировой войны
«Ледяной поход»
М. Греков. Отверженные
В поход на Екатеринодар (Первый Кубанский) Добровольческая армия выступила из Ростова-на-Дону 2 февраля 1918 г. Сергей Марков стал командиром Сводно-Офицерского полка, который был сформирован 25 февраля в станице Ольгинской (то есть уже в пути) и состоял из трёх офицерских батальонов общей численностью около 800 человек. Полковым значком части стал чёрный флажок с косым белым крестом.
Марковский полк в Первом Кубанском походе
Часто пишут, что Маркова называли «шпагой генерала Корнилова», однако надо заметить, что они и повоевать вместе толком не успели. Любимцем Корнилова участники похода считали полковника Митрофана Иосифовича Неженцева, который командовал первым из сформированных полков Добровольческой армии – Ударным Корниловским.
М. Неженцев
В первый раз в бой с частями Красной армии «добровольцы» вступили 6 марта (21 февраля) 1918 года у села Лежанки.
Бой за село Лежанка. 7 марта 1918 года
Офицерский полк Маркова, перейдя вброд небольшую реку, атаковал это село с фронта, Корниловский Ударный и Партизанский полки – с флангов, но исход боя решила юнкерская артиллерийская батарея, пушки которой прямой наводкой ударили по позициям красных.
Гораздо тяжелее протекал продолжавшийся почти сутки бой у станицы Кореновской: убитыми и ранеными «добровольцы» потеряли около 500 человек. Здесь Корнилов узнал, что Екатеринодар занят красными войсками А. И. Автономова и И. Л. Сорокина.
На этой фотографии 1919 года мы видим донского казака А. И. Автономова – бывшего хорунжего царской армии, главнокомандующего вооруженными силами Кубанской республики. В феврале того же 1919 г. он умер от тифа во время отступления к Астрахани
А это – И. Л. Сорокин, кубанский казак, член партии эсеров, пока еще военный фельдшер:
В 1917 г. Сорокин станет подъесаулом, во время описываемых событий – помощник командующего Юго-Восточной Красной Армией.
21 октября 1918 г. он поднимет мятеж, 30 октября будет арестован, 1 ноября – расстрелян во дворе ставропольской тюрьмы. Деникин, кстати, так писал о действиях Сорокина под Екатеринодаром летом 1918 г.:
«Весь план свидетельствует о большой смелости и искусстве. Не знаю чьих – Сорокина или его штаба. Но если вообще идейное руководство в стратегии и тактике за время северокавказской войны принадлежало самому Сорокину, то в лице фельдшера-самородка Советская Россия потеряла крупного военачальника».
Вернемся к «добровольцам», которые, узнав о падении Екатеринодара, решили идти на юг, где соединились с Кубанской армией В. Покровского. Общая численность белогвардейцев теперь составляла шесть тысяч человек, причем людей не случайных, а весьма опытных бойцов. Марков возглавил 1-ю бригаду, в которую вошли добровольческий Офицерский и Кубанский стрелковый полки, 1-я инженерная рота и 1-я отдельная батарея.
Белая армия снова двинулась на Екатеринодар, но погода и «генерал Мороз» были на стороне красных: температура воздуха упала до минус 20 градусов. Деникин вспоминал:
«Люди и лошади быстро обросли ледяной корой; казалось, всё промёрзло до самых костей; покоробившаяся, будто деревянная одежда сковала тело; трудно повернуть голову, трудно поднять ногу в стремя».
И потому Первый Кубанский поход стали называть «Ледяным», говорят, что второе название ему в разговоре с Марковым дала оставшаяся неизвестной сестра милосердия юнкерского батальона.
Ожесточение сторон было огромным, противника никто не щадил. 3 (16) марта 1918 года на станции Выселки Марков приказал расстрелять пленных красноармейцев, прогнав просившего за них священника. Позже красные будут так же расстреливать попавших к ним в плен добровольцев.
15 (28) марта марковцы отличились в бою за станицу Новодмитриевскую.
9 апреля (26 марта) 1918 года белые подошли к Екатеринодару – и были разбиты в трехдневном сражении.
С. Марков в центре в белой папахе на картине О.Авакиняна «Штурм Екатеринодара» (с биноклем – Деникин, рядом с ним – Корнилов)
30 марта (12 апреля) погиб командир Корниловского ударного полка – упоминавшийся выше полковник Митрофан Неженцев. А на следующий день на ферме Екатеринодарского сельскохозяйственного общества был убит и Корнилов. Заменивший его Деникин вспоминал:
«Неприятельская граната попала в дом только одна, только в комнату Корнилова, когда он был в ней, и убила только его одного».
Любопытно, что в бою у этой же фермы был тяжело ранен командовавший казачьим пластунским отрядом С. Улагай – тот самый белый генерал, что удивлял всех прочих категорическим отказом грабить местное население.
Деморализованная смертью командующего и преследуемая красными, Добровольческая армия отступила на Дон, потеряв до 90% личного состава.
На этом рисунке неизвестного белогвардейца мы видим отступающих от Екатеринодара «добровольцев»
Во время этого отступления в ночь со 2 (15) на 3 (16) апреля 1918 года у станицы Медведовская Марков сумел хитростью остановить и сжечь красноармейский бронепоезд. Трофеями стали 360 артиллерийских снарядов и более 100 тысяч патронов, а также продовольствие, но главное — белым удалось вырваться из окружения.
Бесславный Первый Кубанский поход белогвардейцы завершили 30 апреля (13 мая) 1918 года на уже оккупированной немцами территории Донской области. Оставшиеся в живых потом именовались «первопоходниками» и носили особый знак на Георгиевской ленте: серебряный терновый венок, пересечённый серебряным мечом с позолоченной рукояткой. Гражданским участникам вместо георгиевской ленты полагалась лента ордена Святого Владимира.
Знак отличия Первого Кубанского похода
Поскольку добровольцы вступали в армию на три месяца, многие теперь отправились по домам, однако некоторые позже вернулись и продолжили войну.
27 мая (9 июня) 1918 г. в Мечетинской остатки белогвардейцев соединились с прибывшими с Румынского фронта частями полковника Михаила Дроздовского. Все вместе они образовали ядро так называемых Вооруженных сил Юга России (ВСЮР), командовал которыми генерал-лейтенант А. Деникин. Бригада Дроздовского стала 3-й дивизией. К бригаде Маркова был присоединен 1-й офицерский конный полк, и она также стала дивизией.
Гибель генерала Маркова
Между тем, Деникин не смог договориться с ориентировавшимся на немцев атаманом Всевеликого войска Донского генерал-майором П.Н. Красновым. Атаман предлагал наступать на Царицын, однако Деникин ночью 10 (23) июня двинул свою армию во Второй Кубанский поход.
Марков погиб в первом же бою — утром 12 (25) июня. Роковым для него стал удачный выстрел артиллеристов с красноармейского бронепоезда. По приказу Деникина, Первый Офицерский полк стал называться «марковским» (1-й Офицерский генерала Маркова полк).
Марковцы на фотографии 1919 г.
В дальнейшем была сформирована Марковская дивизия, состоявшая из трёх пехотных полков, артиллерийской бригады и инженерной роты. Марковская и Корниловская дивизии считались главной ударной силой армий Деникина и Врангеля.
А затем была эвакуация из Крыма, о которой Маяковский писал:
«К туркам в дыру,
В Дарданеллы узкие,
Плыли завтрашние галлиполийцы,
Плыли вчерашние русские».
В Дарданеллы узкие,
Плыли завтрашние галлиполийцы,
Плыли вчерашние русские».
Остатки этой дивизии, сведённые в Марковский полк и Марковский артиллерийский дивизион (всего 2050 человек), были размещены в шести километрах западнее Галлиполи в долине реки Буюк-Дере, заросшей шиповником и кишащей змеями. Ранее здесь находился лагерь англичан, которые дали этой местности поэтическое название «Долина роз и смерти». А марковцы назвали её «Голым полем» (явственно слышится созвучие с Галлиполи).
После переезда в Болгарию в 1922 году эти части были расформированы.
Село Воронцово-Николаевское у железнодорожной станции Торговая Деникин приказал переименовать в город Марков (это название сохранялось до 1920 года).
13 декабря 2003 года в Сальске, которым в СССР стала станция Торговая (территория Ростовской области), был открыт бронзовый памятник этому генералу.
Информация