Идеальное государство белых лилий Русский о Финляндии для сербов, болгар и турок
В этом году исполняется 90 лет со дня выхода книги удивительной судьбы. Автор – русский. Написана о бывшей российской провинции. У нас практически неизвестна, хотя есть страны, где книга эта переиздавалась несчётное число раз, стала бестселлером, настольным чтением политиков...Зависть Ильича
В 1907 г. в интервью парижской газете «Юманите» Владимир Ильич Ленин обозвал Григория Спиридоновича Петрова «весьма популярным демагогом». Наверняка произносил эти слова с кривой усмешкой. Шли выборы во Вторую Государственную Думу, Петров и социал-демократы (включая большевиков) конкурировали в борьбе за пролетарский электорат. При этом Петрова на питерских окраинах знали больше, чем всех ленинцев, вместе взятых. Он был священником, и его проповедями заслушивались «в хижинах и дворцах».
По списку партии кадетов Григорий Петров прошёл тогда в Думу триумфально.
Искусство слова
Петров родился в 1866-м, в Ямбурге (ныне Кингисепп). Отец держал что-то вроде пивной. Сын потом вспоминал, что рос среди пьянства, мата – и возненавидел пьянство, мат, прочее повседневное скотство. Это к тому, как вырабатывались жизненные принципы. А политические… Его первая жена, Мария Капитоновна, пишет, что подростком Гриша узнал семейную тайну: его дед был польским дворянином, участником восстания 1861 г., он бежал из-под стражи, прятался, сошёлся с русской девушкой. Романтический сюжет. Когда такое про деда узнаёт мальчишка – что-то бунтарское вспыхивает в сердце, откладывается в голове.
Впрочем, в 16 лет про мальчишества Петрову пришлось забыть: отец умер. Больная мать, младшие братья и сёстры – всё легло на плечи старшеклассника-гимназиста. Он переехал к дядьке в Питер, поступил в Духовную академию – там учили бесплатно. В большом городе проще было подрабатывать репетиторством (благо, всегда был отличником). Этим и занялся, причём успешно – позже и сестёр замуж выдал, даже с некоторым приданым, и братьев к делу пристроил. Отцу одного из учеников, банкиру, умница-семинарист так нравился, что он предложил: снимай рясу и иди ко мне в банк. Отличные перспективы! Петров, однако, отказался. Он уже ощутил в себе дар проповедника.
Повторим – дар. Артистизм, умение заставлять слушателей замирать, точным и ярким словом зажигать сердца – особый талант, не всем даётся. Ещё в академии Петров начал проповедовать среди рабочих питерских скотобоен. Стал их любимцем. Закончив учёбу, преподавал Закон Божий – в гимназиях, в Михайловском артиллерийском училище, в Пажеском корпусе. Выступал с лекциями на библейские темы, они собирали толпы народа.
Его книга «Евангелие как основа жизни» выдержала более 20 переизданий, вышла на нескольких языках, вызвала восторг таких непохожих людей, как М. Горький и В. Розанов.
Еретик
«Конечно, он был полный атеист, но любил Христа как великого социалиста» – это снова первая жена Петрова. Насчёт атеизма – сделаем скидку на то, что Мария Капитоновна писала воспоминания при советской власти. А вот насчёт Христа – похоже… Себя Петров определял как «христианского социалиста». Реально же, скорее это был человек из породы правдоискателей и обличителей – подававший свои мысли в форме проповеди.
Но именно это вольномыслие, привычка говорить без оглядки сделали его, скажем так, церковным диссидентом. Великие князья преподавать своим детям Закон Божий звали именно Петрова, о нём и государь был наслышан – но при этом между официальной церковью и популярным священнослужителем начался конфликт. Петрова обвиняли в «обновленчестве», «распространении воззрений, несогласных с учением православной церкви», в том, что его оценки государственного «помпадурства» есть «пренебрежительное отношение к Богом установленным властям». Он в свою очередь бросал церковным иерархам упрёки в косности, зависимости от светских начальников, забвении Христовых идей… Примешивалась и политика: против Петрова ополчились черносотенцы. В общем, сначала было церковное наказание – отправка на несколько месяцев в Череменецкий монастырь (проводы Петрова на вокзале почитателями переросли в грандиозную демонстрацию), а после резкого письма митрополиту Антонию (Вадковскому) его в 1908-м вообще лишили сана.
Что для Петрова было, конечно, ударом. Он-то по духу оставался проповедником! Но одно дело, когда паству учит человек в рясе, а другое – партикулярная личность…
Собственно, дальше жизнь его пошла на спад. Не под откос – но на спад. Работал журналистом – читали его широко, но, конечно, это была не прежняя шумная слава. Потом – разрыв с Марией Капитоновной. Не очень ясная история: когда-то юная ученица по уши влюбилась в романтического учителя, в зрелом же возрасте, похоже, увлеклась… нет, не другим мужчиной, а наукой: закончив мединститут, стала правой рукой академика И. Павлова, дневала и ночевала в клинике (умерла в 1948-м знаменитым физиологом, лауреатом Сталинской премии; в жизни Петрова позже появилась новая женщина, у них родилась дочь). Дальше – Первая мировая (наш герой – военный корреспондент), Февральская революция (принял с восторгом), Октябрьская (не принял совершенно, прятал у себя членов дома Романовых). В Гражданскую благословил любимого сына Бориса, офицера, воевать с красными. Сын погиб, это стало для Петрова трагедией. В 1920-м, с врангелевцами, в трюме какого-то парохода, оборванный, голодный, прибыл в Константинополь. Оттуда перебрался в Сербию. Хотя кому он был нужен – в Сербии, в Константинополе, где угодно? Тупик. Крах.
Там, где нас нет
Исследовательница Л. Сиберг, разбирая феномен «Страны белых лилий», отмечает неслучайность страны, которую Г. Петров выбрал для подражания. Предреволюционная русская либеральная интеллигенция обожала Финляндию и финнов. Многие имели там дачи, приезжая, соприкасались с доброжелательной обслугой, местной элитой. Их восторгали финское трудолюбие, честность, они сочувствовали симпатичному народу, угнетаемому Российской империей. Правда, те, кому пришлось – тогда или позже – пожить с финнами бок о бок, испытали не то чтобы разочарование, но отрезвление. Народ как народ. Свой процент хороших людей и свой процент негодяев. Лодыри, пьяницы, воры тоже встречаются. И суровость угнетения не надо преувеличивать: при царе финны имели широчайшую автономию, свой парламент, свои законы, полицию, армию, госаппарат и т.д. По сути, царизм разрешал Финляндии жить как хочет, взамен требуя одного – не бунтовать! А попытки некоторых неумных чиновников превратить этот край в такую же часть империи, что и прочие, оборачивались пассивным, но эффективным финским сопротивлением, поддержкой русских революционеров, терактами (убийство генерал-губернатора Н. Бобрикова в 1904-м).
Исследовательница Л. Сиберг, разбирая феномен «Страны белых лилий», отмечает неслучайность страны, которую Г. Петров выбрал для подражания. Предреволюционная русская либеральная интеллигенция обожала Финляндию и финнов. Многие имели там дачи, приезжая, соприкасались с доброжелательной обслугой, местной элитой. Их восторгали финское трудолюбие, честность, они сочувствовали симпатичному народу, угнетаемому Российской империей. Правда, те, кому пришлось – тогда или позже – пожить с финнами бок о бок, испытали не то чтобы разочарование, но отрезвление. Народ как народ. Свой процент хороших людей и свой процент негодяев. Лодыри, пьяницы, воры тоже встречаются. И суровость угнетения не надо преувеличивать: при царе финны имели широчайшую автономию, свой парламент, свои законы, полицию, армию, госаппарат и т.д. По сути, царизм разрешал Финляндии жить как хочет, взамен требуя одного – не бунтовать! А попытки некоторых неумных чиновников превратить этот край в такую же часть империи, что и прочие, оборачивались пассивным, но эффективным финским сопротивлением, поддержкой русских революционеров, терактами (убийство генерал-губернатора Н. Бобрикова в 1904-м).
Страна мечты
Говорят, иногда надо опуститься на самое дно, чтобы, оттолкнувшись, всплыть наверх. Ещё говорят – сначала человек работает на имя, потом имя работает на него.
Имя у Петрова всё-таки было: педагога, журналиста, религиозного мыслителя. Оно выручило: взяли преподавать в русскую гимназию, начал ездить с лекциями. Выступать только перед русскими – не прокормишься. Выучил сербско-хорватский. Аудиторию чувствовал, темы для бесед подбирать умел (даже женщинам-мусульманкам блестяще объяснял их возможную роль в современном обществе). А ещё начал писать книгу. Книгу, которая помогла бы людям – да и самому автору! – разобраться в том, как вырастают государства, живущие мудро, справедливо, в ладу с соседями и с собой.
Он решил рассказать про Финляндию. Почему-то (почему – см. нашу справку) именно Суоми показалась ему если не идеалом, то примером стремления к идеалу. Хотя реальной Финляндии Петров не знал – разве что ездил туда до революции на дачу. Но иногда лишнее знание даже мешает. Порой не совпадали факты? Плевать, это ж не справочник! А что же? Как сказать… Вдохновенное повествование о государстве, где нет природных богатств, но есть достоинство и привычка к труду, где мудрые политики заложили такие традиции, что чиновники – честны, офицеры – любимы солдатами, а церковь – уважаема… Не то чтобы остров Утопия, но страна мечты. Мечты Григория Петрова, человека путаного, однако пламенного и чистого.
Книга, названная «Финляндия. Страна белых лилий», впервые увидела свет 90 лет назад – в 1923 г. в сербском издательстве «Зидари живота».
Самостоятельная жизнь
С её выходом слава обрушилась на Петрова. Сербы ведь тоже искали свой государственный путь – и тут им предложили пример. Книгой зачитывались поэты и министры, о ней спорили, она вышла снова, снова…
В 1925 г. Петров умер – рак. А «Страна белых лилий» уже жила самостоятельной жизнью. Вскоре издали в Болгарии – и здесь она тоже стала бестселлером (а в самой Болгарии возникло общество «Григорий Петров»). Пришла в Турцию – и так поразила великого реформатора страны Кемаля Ататюрка,что он, опиравшийся на армию, велел включить «Лилии» в программу военных училищ для обязательного чтения. Посчитать, сколько раз и где книга издавалась, невозможно, – известно, что в Болгарии – 14 раз, в Турции – 16, что выходила на арабском, курдском…
Какую роль она сыграла в общественном развитии? Ответ не прямолинеен. Болгария и Сербия (Югославия) потом были коммунистическими: жизнь всё переиграла сама. В Турции «Страну лилий» называли любимой книгой генералы, читавшие её в курсантской юности. Правда, известны они и как организаторы тамошних военных переворотов на манер пиночетовских: железной рукой обеспечим порядок и экономическое развитие. Может, так защищали мечту?
В самой Финляндии о существовании «Страны белых лилий» с любопытством узнали лишь в 1970-е. В 1978-м она вышла на финском. Девять лет назад (в 2004 м) – у нас. Впрочем, уже скорее как раритет. Современному читателю надо ведь долго разъяснять, кто это был такой – давно забытый Григорий Спиридонович Петров.
И начинать разговор о том, почему так случается, что идеи русских мечтателей-правдоискателей порой волнуют людей где угодно, только не дома.
Информация