Политика "Черного барона" на Юге России
Барон Пётр Николаевич Врангель (1878 – 1928) был одной из самых выдающихся фигур Белого движения. Его оценка в историографии довольно полярна. Одни исследователи подвергают «чёрного барона» жесткой критике, считая его честолюбцем, человеком который мечтал о единоличной власти, военной диктатуре и в итоге смог создать диктаторский режим. Да и как руководитель Врангель не оправдал возложенного доверия, утратив последний оплот белых в Европейской России – Крымский полуостров. Другие считают его выдающимся государственным деятелем, приход которого к власти на Юге России в более раннее время мог привести Белое движение к победе. В принципе обе оценки имеют право на существование. Врангель был действительно честолюбивым, жестким человеком и Гражданская война в России позволяла воплотить в жизнь самые смелые замыслы. Однако плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, стремление к карьерному росту и жесткость свойственный военным. Это их отличительная особенность. Врангель окончил Горный институт в российской столице, и по образованию был инженером. Он поступил вольноопределяющимся (человек поступивший на воинскую службу добровольно) в лейб-гвардии Конный полк, получил чин корнета гвардии. Во время русско-японской войны барон вступил добровольцем в действующую армию. Дослужился до сотника и был отмечен за храбрость орденами Святой Анны 4-й степени и Святого Станислава 3-й степени. В 1910 году окончил Николаевскую императорскую академию Генштаба, в 1911 году — курс Офицерской кавалерийской школы. Первую мировую войну встретил в чине ротмистра, командуя эскадроном. При царской власти дослужился до генерал-майора, стал командиром 2-й бригады Уссурийской конной дивизии. При Временном правительстве стал командующим 7-й кавалерийской дивизии, а затем — командующим Сводным кавалерийским корпусом.
В начале Гражданской войны хотел сотрудничать с гетманским режимом П. П. Скоропадского, который держался на немецких штыках. Но увидев его бесперспективность, поступил в Добровольческую армию. Командовал 1-й конной дивизией, а затем — 1-м конным корпусом. В ноябре 1918 года был произведен в генерал-лейтенанты. В 1919 году последовательно командовал Добровольческой армией, Кавказской армией. В этот период он вступил в конфликт с А. И. Деникиным, считая, что главный удар необходимо направить в восточном направлении - для соединения с армией адмирала А. В. Колчака. Деникин же хотел взять Москву. «Московская директива» Деникина, по мнению Врангеля, «являлась смертным приговором войскам Юга России». В декабре 1919 года Врангель из-за разногласий с главнокомандующим ВСЮР был отстранён от командования войскам, а в феврале 1920 года отбыл в Константинополь.
Отставка Деникина
Наступление белых на Москву провалилось. Остатки Добровольческой армии отступили в Новороссийск, а оттуда 26-27 марта 1920 года эвакуировались морем в Крым. Главная группировка Вооружённых сил юга России потерпела поражение. После эвакуации Деникин провел реорганизацию остатков сил и свел их в три корпуса: Добровольческий, Донской и Крымский, а также кавалерийскую дивизию и кубанскую бригаду. Крымский корпус занял позиции на Перекопе. Поражение, отступление, часто просто бегство, тяжелые потери, массовое дезертирство и сдача в плен – тяжело сказались на состоянии армии. Армия была сильно разложена, в состоянии крайней степени морального и физического утомления. Это привело к росту различных нездоровых настроений. Собственно Крым и раньше был центром различных интриг. Как обычно после любой катастрофы искали виновных или спасителей, которые предложат выход из сложившейся ситуации.
Многие офицеры обвиняли в провале главу штаба – генерала Романовского. Генерал Сидорин считал, что «Дон предали» и предлагал казакам уйти из Крыма и пробиваться в Донскую область. Он предполагал, что можно выбить с Дона красных и восстановить автономию Донской области. В пользу Врангеля вступали представители флота. Другие предлагали на роль лидера – великого князя Николая Николаевича, хотя тот проживал за границей и не собирался участвовать в Белом движении. Разброд и шатание были обычным делом. Некоторые высокопоставленные офицеры переходили из одной группировку и в другую. Появилась идея созвать совещание из представителей армии, флота, духовенства и населения с целью обсуждения сложившейся ситуации и выбора нового предводителя. Основой армии был Добровольческий корпус под началом Кутепова, поэтому к нему регулярно обращались с различными проектами. Но Кутепов отказывался поддерживать кого-либо и предлагал Деникину принять срочные меры против смутьянов.
Однако Деникин уже принял решение об отставке. Поражения и годы неустанного напряжения сломили его, и генерал решил уйти. Деникин издал приказ о созыве в Севастополе военного совета для избрания преемника. В него вошли представители армии, флота, коменданты крепостей и представители военной оппозиции, которые были не у дел, претенденты на власть – Врангель, Покровский, Боровский и др. Председателем был назначен генерал Драгомиров. Совет прошел 3 апреля 1920 года. Представители Добровольческого корпуса единогласно просили Деникина остаться у власти и выразили ему полное доверие. Когда Кутепов и Драгомиров объяснили, что решение командующего неизменно, они стали требовать, чтобы Деникин сам назначил преемника. Добровольцев поддержали и кубанцы. Слащев выступал против выборов, называя их «митинговщиной». Моряки поддерживали кандидатуру Врангеля. 3 апреля выбрать нового главнокомандующего не смогли. Отправили телеграмму Деникину, предлагая ему единолично указать преемника.
Деникин остался тверд, потребовав военный совет выполнить свой долг и избрать нового главнокомандующего. 4 апреля Драгомиров, чтобы уменьшить вероятность споров, разделили совет, допустив к выборам только старших начальников. Остальные были должны утвердить или отвергнуть кандидатуру. В этот же день из Константинополя прибыл Врангель. Он привез ультиматум британцев, которые предлагали прекратить борьбу и при их посредничестве вступить в переговоры с большевиками, на условии неприкосновенности населения Крыма и войск Юга России. В случае отклонения этого предложения, британцы снимали с себя всякую ответственность за будущее белых, отказывались от всякой помощи и поддержки.
Обсуждение это телеграммы затянуло совещание. Слащев вообще сообщил, что против всяких выборов, и уехал на фронт. Генерал Богаевский предложил кандидатуру Врангеля, затягивать дело больше никто не хотел, поэтому возражений не было. Чтобы не было конфликта с младшими командирами, Драгомиров схитрил – сообщил Деникину о выборе старших военачальников и попросил прислать письменный приказ о назначении Врангеля. Генерал-лейтенант Врангель был назначен главнокомандующим ВСЮР. Сам Деникин в тот же день отбыл на британской линейном корабле «Император Индии» вместе со своим соратником и бывшим начальником штаба генералом Романовским в Англию с остановкой в Константинополе.
Вопрос будущего армии
Когда Врангель принял командование, ему было 42 года. В момент вступления в должность барон видел своей главной задачей не продолжение войны (армия была к этому просто не готова), а стабилизации положения. После полосы катастроф боеспособность войск была крайне низкой. Относительную боеспособность сохранили только добровольцы, которые вывезли на полуостров пулеметы и даже несколько орудий. Значительная часть донцев прибыла вообще безоружной. Но самое главное – это моральное состояние солдат. Кто-то ударился в разгул, пьянство, дисциплина резко упала. В городах происходили случаи стихийной разнузданности, хулиганства, а в сельской местности и грабежи.
Само командование было потрясено ультиматумом Великобритании. Стоял вопрос об удержании Крыма. Многие считали, что на полуострове войска в ловушке. Сам Крым был сомнительной крепостью, уязвимые места были со стороны – Тамани, Перекопа, Арабатской стрелки, Чонгара, да и мелководный Сиваш часто был проходим. К тому же полуостров был плохой военной, экономической и продовольственной базой в качестве возрождения Белого движения. По сравнению с Кубанью, Доном, Украиной, Сибирью и Поволжьем его ресурсы были минимальны. За счёт эвакуированных войск и беженцев его население возросло до миллиона человек, и начались продовольственные проблемы. Тут не было коней для пополнения кавалерии. Основную часть беженцев составляли женщины, дети, пожилые люди, гражданские не готовые к борьбе, поэтому для формирования крупных военных соединений в Крыму не хватало людских ресурсов. Не было серьезной промышленной базы. Сражаться с Советской Россией Крым не мог в принципе.
Поэтому новому главнокомандующему в первую очередь пришлось решать вопрос – что делать дальше? О мире с Советами даже и не думали, ультиматум Британии был отвергнут. Оставался ещё вариант эвакуации боеспособных частей с помощью западных держав на действующий фронт – в Польшу, Прибалтику или Дальний Восток. Или размещения войск до лучших времен в нейтральной стране - Болгарии, Сербии или Греции.
Времени на раздумья не было, сам ход событий определил решение. Уже через несколько дней после того как Врангель принял командование, разведка сообщила, что Красная армия готовит наступление. Стягивалась артиллерия, авиация, подготовили 4 стрелковых и одну кавалерийскую дивизии. Прибыла и отборная Латышская дивизия, другие соединения. У Врангеля было около 35 тыс. человек, но боеспособность сохранял только 5-тыс. Крымский корпус Слащева, который оборонял перешеек и Добровольческий корпус, его и двинули на усиление оборонительных порядков.
13 апреля латышские стрелки на Перекопе опрокинули передовые части Слащева и заняли Турецкий вал, продолжив движение. 8-я кавалерийская дивизия переправилась на Чонгарском направлении. Крымский корпус контратаковал и смог остановить красных. Но латышская дивизия упорно держалась на Турецком валу, подпираемая другими частями. Обе стороны несли большие потери. Подошли части Добровольческого корпуса и после упорного сражения, красные части выбили с Перекопа. Белая конница под началом Морозова отбила удар на Чонгарском направлении.
14 апреля слащевцы, корниловцы и марковцы, усиленные отрядом броневиков и конницей перешли в контрнаступление. Бой шел с переменным успехом, и Врангель решил нанести удары с флангов – высадив два десанта. Один десант (алексеевцы) высадили в районе Кирилловки, в 60 км восточнее Чонгара; другой (Дроздовская дивизия) – у поселка Хорлы. 20 км западнее Перекопа. Оба десанта потерпели неудачу. Их ещё до высадки обнаружила красная авиация. Алексеевцам с большими потерями удалось пробиться к Геничевску, где их эвакуировали. Дроздовцы также после двухдневных боев прорвались к Перекопу. Однако штурм Перекопа был сорван. Советское командование поняло, что степень разложения белых переоценена и перенесло следующий удар на май. Было принято решение запереть белых на полуострове, стягивали дополнительные силы, артиллерию, строили укрепления, заграждения.
Отражение штурма, несмотря на высокие потери, повысило боевой дух белых. К войскам возвращалась вера в себя. Армия и население поняли, что Крым по крайней мере можно защитить. Приносили плоды и меры направленные на наведение порядка. Дисциплину восстанавливали жестко, вплоть до военно-полевых судов и расстрелов за грабежи и насилия. Нарушителей понижали в должности или направляли в рядовые. Изменили и само название армии – она стала называть Русской армией. Подавили и явных интриганов. Генералы Сидоров и Кельческий, которые мутили воду заявлениями об уходе казаков на Дон, и «предательстве казачества» командованием Добровольческой армии, были отстранены от командования и высланы за границу. Командиром корпуса был назначен Абрамов. Герцог Сергей Лейхтенбергский, интриговавший в пользу великого князя Николая Николаевича и пытавшийся создать «офицерскую фронду», был выслан вместе с сообщниками.
Изменилась и внешняя ситуация. Лондон по-прежнему был готов сотрудничать с большевиками, но Москва не спешила делать шагов навстречу британцам. Британцы продолжили де-факто помогать белым. Они доставили уголь, что помогло оживить белый флот. Франция, которая зимой шла за британским правительством, склоняясь к переговорам с Москвой, теперь снова изменила курс. Во-первых, союзниками французов были Польша и Петлюра, бывшие врагами красных. Во-вторых, Франция опасалась списания царских долгов. В самой России шли восстания, продолжалась советско-польская война. В результате у белого командования родилась надежда на создание нового единого антисоветского фронта.
Политика Врангеля
Правые круги, монархисты, которые надеялись, что со сменой главнокомандующего произойдёт крутая перемена политического курса, ошиблись. В целом Врангель проводил ту же политику, что и Деникин, как во внутренней, так и внешней политике. Он продолжал «внепартийную» политику, стараясь объединить все силы. Форма правления осталась прежней. Правитель и главнокомандующий Вооруженными силами на Юге России принял на себя всю полноту гражданской и военной власти.
При главнокомандующем было сформировано правительство во главе с Александром Кривошеином. В целом состав правительства был из умеренных деятелей, либерального толка. В частности, министром иностранных дел был Пётр Струве (член ЦК партии кадетов в 1905—1915 гг.). Кривошеин до революции был Главноуправляющим землеустройством и земледелием, одним из ведущих участников проведения в жизнь аграрной реформы Столыпина. В 1914 году предложил ряд экономических мероприятий - активное развитие промышленности и сельского хозяйства (в том числе за счёт проведения крупномасштабных мелиоративных работ и сооружения элеваторов), увеличении масштабов строительства железных дорог, сооружения ряда электростанций (т. н. «Новый курс»). Идеи Кривошеина были поддержаны, но «Новый курс» не был реализован из-за начала войны. После революции возглавил в Москве «Правый центр», объединявших консервативных политиков, затем скрываясь от ареста, уехал в Киев, где стал одним из организаторов правой организации - Совета национального объединения России. Некоторое время являлся начальником управления снабжения правительства при главнокомандующем Деникине. Затем уехал в Константинополь, потом во Францию, и вернулся по приглашению Врангеля, став его ближайшим помощником.
Одним из первых шагов Врангеля во внешней политике стало отклонение британского ультиматума о начале переговоров с Советами. В мае Британия сделала официальное объявление, отказавшись поддерживать белых. В то же время Франция официально признала Правительство Юга России. Французское министерство иностранных дел уведомило Кривошеина сообщило, что пока Врангель не получит гарантий обеспечивающих его армию, Франция приложит усилия для снабжения его армии продовольствием и военными материалами. Французский флот должен был защищать побережье Крыма от высадки красных войск. В случае невозможности продолжения борьбы, французы обещали способствовать эвакуации белых. Понятно, что дело было не в любви к белым и лично Врангелю, а польской политике Франции. Польша была союзником Франции, инструментом против России и Германии. Русская армия Врангеля была реальным союзником, который мог отвлечь на себя значительные силы Красной армии. Глава французской военной миссии генерал Манжен взял на себя роль координатора действий войск Пилсудского и Врангеля. Однако эта координация была весьма условной, поляки решали свои задачи.
Врангель согласился на союз с Польшей, но, как и Деникин, не стал давать каких-либо политических и территориальных обещаний. Французам он сообщил, что готов к соглашению чисто военного характера, не затрагивающего политических вопросов. Формальный договор между Польшей и Правительством Юга России так и не был заключен. Пилсудский избегал серьёзных контактов с Белым движением, был уклончив в «русском вопросе». Это и не удивительно – белые выступали за «единую и неделимую» Россию, а польская элита мечтала о «Великой Польше» от «моря до моря», с включением в состав Польши – Белоруссии, Украины, части Прибалтики. Так, если британскую, французскую и американскую миссии при Врангеле возглавляли генералы и адмиралы, то польскую – поручик. Только в июле-августе 1920 года, когда для поляков запахло жареным и польские войска потерпели серьёзное поражение, Пилсудский стал делать реальные шаги к сотрудничеству.
Французская же политика отличалась крайним непостоянством. С одной стороны – французы помогали и поддерживали белых, с другой – спорили по мелочам, мешали в реализации замыслов. При Врангеле белым на юге стали помогать американцы. США поставляли оружие, медикаменты, продовольствие. В условиях англо-французских колебаний, а стоит ли помогать, когда белое дело фактически провалено, Соединенные Штаты гнули свою линию.
Продолжение следует…
Информация