Идите в землю египетскую
"Идите в землю Египетскую и смотрите - сколько там войска и в чем сила его", - это библейское напутствие могло бы стать полетным заданием для летчиков Миг-25. В 1971-1972 гг. они вели разведку на Ближнем Востоке над Суэцским каналом, Синайским полуостровом и береговой чертой Израиля. В октябрьские дни 1973 г. стремительные двухкилевые машины вновь появились над Синаем.
6 октября 1973 г. вспыхнула очередная арабо-израильская война. Арабские государства пытались взять реванш за былые неудачи, вернуть оккупированные земли и внести перелом в обстановку на Ближнем Востоке. Однако на шестой день войны переменчивое военное счастье начало отворачиваться от арабов.
Для выручки незадачливого арабского союзника в СССР стали готовить авиагруппу на базе лучших частей и инструкторского состава центров летной подготовки ВВС. Командиром группы назначили генерал-майора М.С. Дворникова, штаб которого развернули в советском посольстве в Каире.
Поддержать египтян должны были и разведчики 47-го отдельного гвардейского разведывательного авиаполка (ОРАП), базировавшегося в Шаталово под Смоленском. Сформированный как отдельная эскадрилья осенью 1941 г. в Монино, полк с честью прошел всю войну, отмечался наградами, в том числе «полководческим» орденом Кутузова, и имел богатую историю. К началу 70-х гг. он дислоцировался в Московском военном округе и считался лидирующим. В 1971 г. первым в ВВС получил разведчики МиГ-25. Частыми гостями в Шаталово были высшее руководство МО и ВВС, создатели и испытатели новой машины.
На базе 47-го ОРАП велись войсковые испытания «двадцать пятого», работы по расширению его летных и боевых возможностей, в том числе освоение бомбардировочного вооружения. Разведчик-бомбардировщик МиГ-25РБ стал первым советским самолетом, способным уничтожать наземные цели с больших сверхзвуковых скоростей (до М=2,4) и высот более 20 км. Полет и бомбометание выполнялись в автоматическом режиме с помощью радионавигационной системы «Ромб-1 К» и автономной инерциальной «Пеленг-Д», обеспечивавших точную проводку самолета по маршруту к цели, координаты которой «зашивались» в память ЭВМ в ходе предполетной подготовки. Система самостоятельно решала прицельную задачу, учитывая скорость и высоту полета, скорость ветра, угол сноса, и в расчетной точке сбрасывала бомбы. На многозамковых балочных держателях под крылом и фюзеляжем самолет мог нести до 8 термостойких фугасных бомб ФАБ-500Т и ТМ, специально разработанных для МиГ-25РБ и имевших теплоизоляцию корпуса и защищенный от аэродинамического нагрева взрыватель. При падении ФАБ-500 развивала огромную даже на излете скорость, с которой она ударялась о поверхность земли. За время срабатывания взрывателя бомба, пронзая грунт, словно масло, успевала уйти вперед на 30 — 40 м и оставляла две воронки — на местах падения и взрыва.
Предусматривалась подвеска на МиГ-25РБ и «специзделий» — ядерных боеприпасов, с имитаторами которых летчики выполнили на полигоне в Белоруссии под Лунинцом немало вылетов, осваивая сверхзвуковое бомбометание. При скорости М=2,35 и высоте сброса 22 000 м бомба, подобно тактической ракете, пролетала к цели до 40 км, и самолет после ее отделения мог отворачивать с боевого курса, не входя в зону ПВО. Для предполагаемых объектов атаки — крупных площадных целей типа промышленных предприятий, железнодорожных станций, портов и складов — точность попадания порядка сотни метров была достаточной.
Ударные возможности МиГ-25РБ теперь могли быть востребованы. Ситуация на египетском и сирийском фронтах с каждым днем для арабов менялась к худшему, и налет на Тель-Авив, который мог бы разом изменить положение, рассматривался всерьез.
Встреча Нового, 1974 года на базе Каиро-Уэст: в центре - В.Курьята, крайний слева - В.Маштаков, справа В.Уваров
В предрассветный час 11 октября 1973 г. 47-й ОРАП был поднят по тревоге. Летчиков и техников на вертолетах перебросили на оперативный аэродром, где находились их самолеты, поставив задачу: полку быть в готовности, а из наиболее опытных летчиков сформировать отряд для выполнения задания в отрыве от базы в течение длительного времени. Выяснилась и причина сбора: авиаторам предстояло перебазироваться в Египет и, как гласил приказ: «...обеспечить готовность к нанесению бомбардировочных ударов».
Незадолго до этого израильской ПВО удалось справиться с крылатыми ракетами, запущенными с египетских Ту-16, но сбить несущиеся из стратосферы бомбы не смог бы никто. «Двадцать пятый» был единственной в мире машиной, способной беспрепятственно атаковать столицу Израиля — отразить удар сверхскоростного высотного МиГа противнику было нечем. Около сотни ЗРК «Хок», прикрывавших крупные города, аэродромы и предприятия Израиля, имели досягаемость по высоте не более 12 200 м и наклонную дальность до 31 км. МиГ-25РБ заметно превосходил и израильские истребители ПВО — «Фантомы» и «Миражи» уступали ему и в высоте, и в скорости. Об этом летчики 47-го ОРАП знали не понаслышке — личный состав полка уже имел опыт работы на Ближнем Востоке в 1971 - 1972 гг.
На все сборы группе, получившей наименование 154-й отдельный авиаотряд (ОАО), отводилось два дня. В это время одна из эскадрилий уходила на укрепление другого «переднего края» — 4-й воздушной армии в Польше, противостоявшей НАТО, и в 47-м полку оставалось только 10 МиГ-25РБ. К переброске в Египет подготовили 4 из них. С отрядом отправлялись 220 человек: 7 летчиков (половина из всех успевших освоить МиГ-25РБ) — командир полка подполковник Н.Чудин, возглавивший группу, майор В.Маштаков, капитаны Ю.Гармаш и С.Бухтияров, старшие лейтенанты В.Голованов, А.Северин и С.Малый; техсостав («люди Крылова» — инженера полка по самолету и двигателю); офицеры управления и связи. К отряду прикомандировали инструктора воронежского Центра летной подготовки майора В.Уварова, летавшего на первых МиГ-25 и, как Маштаков, уже ходившего в разведывательные полеты над Синаем, специалистов микояновского ОКБ, Горьковского авиазавода и МАП.
О статусе летчиков и техников, летевших в воюющую страну, как бы «забыли». Каир объявил о завершении пребывания советских военных и выезде их еще в июле 1972 г., а по существовавшим международным договорам иностранные советники и специалисты с официальным началом боевых действий должны были немедленно покинуть страну. К тому же им не полагалось иметь оружия... Поэтому существование отряда настрого засекретили и все 220 командируемых в Египет стали людьми без гражданства. У них отобрали не только документы, но даже часы и спички с маркой «Сделано в СССР», а на месте обмундировали в египетскую полевую форму без знаков различия. За кого все же следует выдавать себя при случае — указаний не довели. На самолетах закрасили звезды и номера, но наносить опознавательные знаки АРЕ не стали — все равно никто не поверит!
Союзники: начальник авиабазы бригадный генерал Башари (в центре), новый командир 154-го ОАО подполковник Е.Воробьев (слева), подполковник В.Уваров и майор В.Курьята (справа)
Каждый МиГ-25РБ закатили и зашвартовали в «свой» Ан-22, разместив рядом специальные транспортировочные ложементы с отстыкованными крыльями, килями и стабилизаторами. Первыми же рейсами отправили бомбы и специалистов-оружейников. Всего для перебазирования отряда потребовалось 12 рейсов Ан-22 и 72 — Ан-12. «Козырную карту» — 154-й ОАО торопились пустить в дело. Его переброска, наряду с поставкой арабам зенитных ракет и истребителей взамен выбитых, для ВТА стала первоочередной. Воздушный мост пролегал над Средиземным морем, где ориентирами и радиомаяками служили расставленные по маршруту советские корабли. Они же своими ЗРК должны были защитить трассу от нападения израильских истребителей. Первые рейсы в Египет транспортники выполнили 13 октября, а уже на следующий день на авиабазе Каиро-Уэст разгружался 154-й ОАО.
Встречал отряд генерал Дворников, тут же поставивший задачу: готовить самолеты к разведке над линией фронта. В войне наступал переломный момент, египтяне торопились зафиксировать с воздуха положение войск, подтвердив съемкой отвоеванные территории, которые можно было бы использовать в переговорах о перемирии. Самолеты сразу закатили в подземные капониры, ведь всего в полуторастах километрах шли бои. В тот день до 70 израильских самолетов пытались прорваться над дельтой Нила к арабским авиабазам. Специально выстроенные в свое время для «двадцать пятых» укрытия надежно защищали разведчиков. Подобных сооружений не было даже на родине. К оборудованным под трехметровым слоем земли «погребам» с толстыми сводами из армированного бетона были подведены топливные магистрали, связь и электричество, отведены места для людей и складских помещений, работала вентиляция. Под землей провели сборку и отладку машин, туда же перенесли привезенное имущество; правда, спешка дала себя знать — подолгу приходилось отыскивать нужную оснастку и инструменты в рассованных по всем углам ящикам, поминая поговорку о двух переездах, равных одному пожару.
Однако разведчики были уязвимы на взлете и при возвращении, когда тяжелый МиГ не имел скорости и маневренности. К самому Каиро-Уэсту, плотно прикрытому ЗРК и зенитной артиллерией, штурмовики противника прорваться не пытались, но не раз появлялись вблизи. В один из дней воздушные тревоги объявляли 26 раз, и попытка перехвата МиГов у аэродрома была вполне возможна. Рассчитывать же на надежное прикрытие со стороны египтян не приходилось — они вели ожесточенные воздушные бои над каналом, теряя в иной день по 10 — 15 истребителей. Чтобы сократить время нахождения разведчика на бетонке аэродрома — «двадцать пятый» был слишком привлекательной целью — разработали схему взлета, окрещенную «чертик из шкатулки». Запуск и опробование двигателей проводили в капонирах, затем перед готовым к вылету самолетом открывали ворота, он выруливал на ближайшую из трех ВПП Каиро-Уэста и тут же стартовал. Взлет выполнялся в южном направлении, чтобы по кратчайшему пути выйти к началу маршрута.
На разведку решили идти сразу после сборки и перенастройки бортовой аппаратуры без проведения контрольного облета и тренировок. Это было нарушением установленного порядка. Однако задание было срочным — указывались не только день, но и время съемки, да и лишний раз встретиться с перехватчиками на взлете было куда рискованнее. Для надежности проход по маршруту разведчики выполняли парой, дублируя съемку на случай отказа аппаратуры на одном из них или неудачи.
18 октября в первый полет ушли Владимир Уваров и Александр Северин. Провести машины по маршруту им предстояло практически «на руках», т.к. навигационные радиомаяки на аэродроме развернуть еще не успели. Самолеты взлетели с 15-секундным интервалом и направились к южной оконечности Суэцкого канала.
Развернувшись на север, над Порт-Тауфиком пара вышла на боевой курс. С высоты открывался весь 160-км маршрут — бесконечный пляж слепящих песков Синая с редкими пятнышками оазисов. Его проходили на полном форсаже, выдерживая скорость М=2,5.
Рейд Уварова и Северина прошел успешно, и через 35 мин перед ними снова открылись пирамиды — верный ориентир близости аэродрома. Не задерживаясь на привычную «коробочку», разведчики с ходу сели и тут же отрулили к укрытиям.
Той же ночью кассеты с фотопленкой и записи радиоразведки на приданном отряду для поисково-спасательных работ и связи Ан-12 увезли в Москву. На десятках метров широкоформатных фотографий, испещренных пометками и условными обозначениями, запечатлелась обстановка на фронте: наведенные египетскими саперами переправы через канал, разгромленные и продолжавшие держаться узлы израильской обороны, глубоко эшелонированная вторая линия укреплений в предгорьях и множество черных «запятых» — гарь от сотен сожженных танков и бронемашин.
Однако в эти дни разведку впору было вести скорее по западному берегу канала. Накануне израильтянам удалось нащупать уязвимое место египетской группировки и, ударив во фланг ее 2-й армии, выйти к берегу у городка Хамса. Канал здесь проходил через Большое Горькое озеро, достигавшее 10 — 12 км в ширину. Оборонительными позициями на своем берегу египетское командование пренебрегло, считая ответный удар в столь неудобном месте маловероятным, и израильский десант беспрепятственно переправился через озеро. Группе из 15 БТР и трофейных танков ПТ-76 удалось то, о чем и не мечтали израильские штабисты, планировавшие, в лучшем случае, удержать оборону на Синае. Через два дня захваченной плацдарм был расширен до 200 км , и на нем сосредоточились 5 бронетанковых и механизированных бригад, развернувших наступление в глубь египетской территории. 21 октября противник вышел к железной дороге и шоссе, оказавшись в сотне километров от Каира — на расстоянии одного танкового броска.
В напряженной обстановке в 154-м ОАО предприняли особые меры предосторожности. На случай появления «коммандос» противника авиаторы не расставались с пистолетами и автоматами (уже был случай, когда высадившиеся в глубоком тылу израильские диверсанты успели вырезать охрану новейшей РЛС П-35 и вертолетами вывезти к себе 3,5-тонную станцию). В капонирах держали подвесные баки — «пятитонники», с которыми МиГ-25РБ при угрозе захвата базы могли бы перелететь на ближайший советский аэродром Вазиани в Грузии (кратчайшая прокладка курса при этом вела над территорией Турции). На крайний случай сами укрытия заминировали, чтобы их можно было взорвать, похоронив МиГи под глыбами бетона, дополнительно на ночь специалист-подрывник обвешивал каждый из секретных самолетов сеткой из 120 толовых шашек.
Действия 154-го ОАО продолжались. Тренировочные полеты с целью восстановления летных навыков для безопасности провели дома, отправив группу пилотов на Ан-12 на пару дней в Союз. Всего разведчики выполнили 4 боевых вылета. Каждый из них носил «штучный» характер и причислялся к особо важным, ведь за один рейд МиГ-25РБ вскрывалась тактическая обстановка вдоль всей 160-км линии фронта. Основным «оружием» разведчика были установленные на качающихся платформах в кондиционируемом фотоотсеке панорамные аэрофотоаппараты (АФА) А-72 — внушительные устройства с фокусным расстоянием 1100 мм. За один проход они выполняли четырехполосную съемку, захватывая в стороны по 90 — 120 км в зависимости от высоты полета. АФА А-70М при несколько меньшей разрешающей способности снимали еще более широкую полосу, а плановый неподвижный Е-70 вел общую разведку и фиксировал находившуюся внизу местность, обеспечивая привязку к трассе. Одновременно производилась радиотехническая разведка станцией «Вираж», выявлявшей положение РЛС и зенитных позиций. Тактической разведкой «в районном масштабе» занимались МиГ-21Р египетского авиакрыла. Прибытие нашей авиагруппы в полном составе так и не состоялось, и четыре МиГ-25РБ оказались единственными советскими самолетами в АРЕ. Наряду с ними с 13 октября на Ближнем Востоке начали вести регулярную воздушную разведку с баз в Европе американские SR-71. Об их деятельности и по сей день известно немного. Работа МиГ-25Р не была тайной для противника — о разведчиках, прозванных «Альфой», писали израильские газеты, и это название даже прижилось в самом отряде.
Планируя полеты, советские авиаторы столкнулись с особенностью: точно в назначенное время вылета над каналом появлялись истребители израильтян, барражировавшие в ожидании добычи. Оставалось идти на хитрость: объявлять египетским военным назначенный вылет тренировочным, а в последний момент менять время старта. Обнаружив на маршруте дежурившие «Фантомы», на аэродроме давали «отбой» и, рассчитав, когда у противника станет подходить к концу горючее, внезапно выпускали МиГ на взлет.
25 октября после ультиматума Советского Союза о «невозможности оставаться безучастным к событиям» боевые действия в зоне Суэцкого канала прекратились, но «демобилизовывать» 154-й ОАО не торопились. Улетевшего домой Чудина в должности командира отряда сменил Уваров, заместителем которого назначили Маштакова. Ему и пришлось встретиться с «Фантомами», не прекратившими охоту за «Альфой».
Перемирие на Ближнем Востоке было зыбким: враждующие стороны продолжали винить друг друга во всех смертных грехах, причем каждая заявляла о своей победе в этой войне. Собравшаяся в декабре 1973 г. Женевская мирная конференция была сорвана из-за полного недоверия сторон друг к другу. Сирия вообще отказалась вести переговоры, египтяне же опасались, что противник, имевший на западном берегу канала 200 танков, воспользуется прекращением огня, чтобы ринуться на Каир. В подтверждение появились сообщения о том, что израильтяне ведут переброску войск, стягивая их к линии разделения.
На вскрытие этой группировки 15 декабря был назначен вылет пары МиГ-25РБ. После инсценировки с отбоем старта в 14.00 взлетел Сергей Малый, следом за ним — Владимир Маштаков. Ведя съемку, они держали курс вдоль канала на высоте 22 000 м. Полет, как всегда, выполнялся при полном радиомолчании — выйти в эфир разрешалось лишь в чрезвычайном случае. Позади были две трети пути, когда Маштаков услышал свой позывной: «745-й — тридцать один!» Этот сигнал он помнил и без кодовой таблицы: «тридцать один» означало — «приближение противника». Перехватчики были уже видны — две пары, волоча хвосты инверсии, чуть ниже и справа шли на сближение.
К этой встрече летчики готовились, загодя проигрывая возможные ситуации в небе. Израильские F-4E обычно несли облегченный вариант вооружения из двух УР средней дальности AIM-7 «Спарроу» и двух ракет ближнего боя AIM-9 «Сайдуиндер», могли набрать высоту 18 450 м и развить скорость до М=2,24. Превосходство МиГ-25РБ над «Фантомом» казалось очевидным. И все же, пусть с малой вероятностью, перехват был возможен. Для этого пилот «Фантома» должен был вывести свою машину навстречу разведчику, в считанные секунды прицелиться и произвести пуск. Еще сложнее представлялась атака на попутных курсах, для которой следовало выйти под МиГ-25, «вскинуть» самолет, захватить цель и пустить ракеты. Это было под силу только опытному летчику — «Фантом» не любил резкого отклонения ручки на себя, становился неустойчивым и грозил свалиться в штопор, к тому же возникавшая тряска машины мешала прицеливанию. Теоретически эти построения выглядели достаточно убедительно. Сейчас же наперерез шла четверка реальных «Фантомов», и в подтверждение их намерений в кабине начала тревожно звучать «Сирена» — преследователи уже ловили «Альфу» в прицелы. Маштаков, не меняя курса, держал самолет в горизонте. Аппаратура продолжала работать, и нужно было сохранять профиль полета. До окончания маршрута оставалось не больше минуты, но какой долгой...«Фантомы» стали доворачивать, заходя в хвост. От МиГа их отделяли примерно 12 км и разрыв постепенно увеличивался — «бешеный русский» уверенно держал две с половиной скорости звука и отрывался от погони. И тут Маштаков услышал: «Атака! Атака!» Ведущий израильтянин, видя, что МиГ уходит, поспешил пустить залпом обе «Спарроу», пока их головки самонаведения еще держали цель. На такой скорости достаточно было незначи-тельных повреждений от близкого разрыва ракет, чтобы МиГ развалило скоростным напором.
«Сирена» верещала уже истерически. МиГ с висящими на хвосте ракетами продолжал идти к береговой черте. Лишь только она скрылась под крылом — маршрут пройден! — Маштаков бросил машину в левый разворот с креном 70 градусов , пикируя к берегу. Стрелка указателя числа «М» дрожала за красной чертой — скорость достигла 3150 км/ч! Ракеты не смогли дотянуться до самолета и взорвались далеко позади, а «Фантомы» не решились на дальнейшую погоню над «густонаселенным» египетскими истребителями районом. Сам герой дня объяснял произошедшее просто: «Да как- то неловко было сворачивать на полпути».
Этот полет стал последним боевым заданием 154-го ОАО.
После войны отношения Египта с СССР ухудшились, но отряд продолжал оставаться в боевой готовности. Шли плановые тренировочные полеты, которые проводились над пустынными тыловыми районами и сопредельной Ливией. Зимой самолеты стали на прикол — кончилось специальное топливо Т-6, но домой отряд не отзывали, 200 человек продолжали жить на базе, практически отрезанные от дома,— о них словно забыли. Личный состав группы вернули лишь в мае 1974 г., засчитав ее участникам пребывание в зоне боевых действий до 1 апреля. Им на смену прибыл отряд подполковника Е.Воробьева, продолживший дежурство до августа, когда советские специалисты окончательно покинули АРЕ.
Информация