Кино таки важнейшее из искусств: к сериалу о войне в духе сенсации
Даже самый глупый замысел можно выполнить мастерски. Есть, например, режиссёр-телевизионщик, профессиональное становление которого приходится на время расцвета «документалистики» о гигантских крысах в московском метро, похищении хомо сапиенсов неопознанными летающими объектами, тайнах рыболюдей и срывании покровов с истории. И, допустим, такой режиссёр получает заказ на создание документального сериала о Великой Отечественной войне от украинского канала, принадлежащему крупнейшему олигарху страны. Можно ли такой фильм снять в формате сенсации?Напомним, что на дворе 2013-й год. Все, что можно разоблачить, уже давно разоблачили. Архивы, на закрытость которых пеняли раньше, открыли. Ключевые мемы: СССР начал войну, маршал Жуков закидывал врагов трупами, СМЕРШ идентичен Гестапо — не просто известны читателю, но в лайт-версии уже присутствуют в школьном учебнике.
На первый взгляд, задача шокировать зрителя изначально невыполнима. Однако фильм «1941. Запрещённая правда» своим существованием доказывает обратное. Его создатель (да будет стёрта из человеческой памяти фамилия этого лауреата многих советских, украинских и международных премий) нашёл авторские решения, которые действительно вводят в документальный фильм сюжеты, не ставшие запрещёнными лишь по недомыслию уголовного кодекса в нынешней редакции.
В сериале «Запрещённая правда» Красная Армия при отступлении расстреливает 14-летних детей. Адольф Гитлер проигрывает Вторую мировую войну лишь потому, что боится забросить диверсионные команды в район Гулага и освободить миллионы советских зэков. А боится потому, что понимает: эти свободные люди сметут его тоталитарный режим точно так же, как большевистскую власть. Катастрофические неудачи Красной Армии в первые дни войны связаны... А попробуйте угадать, с чем они связаны. Не с неожиданностью нападения. Не с высоким уровнем подготовки противника, до этого завоевавшего всю Европу. Не с тем, разумеется, банальным фактом, что в местах нанесения главного удара вермахт имел трёх-четырёхкратное превосходство в силах. А там, где не имел, ситуация была далека от классического блицкрига. Нет — катастрофу июня 1941 года спровоцировала деятельность антисоветского подполья, которое мгновенно активизировалось с началом войны.
То, что по фильму наши совершенно точно находятся по западную сторону фронта (и у них в 1941 году пока всё хорошо) на фоне всего перечисленного уже не вызывает особых претензий. Такая точка зрения имела бы право на существование. Будь она честно обоснованной (почему автор идентифицирует себя с теми, кто пытался завоевать его собственную родину) и высказанной корректно хотя бы с исторической точки зрения.
По всем параметрам 5-серийный фантастический фильм, снятый в духе битвы экстрасенсов, можно было бы поставить в один ряд с подобными творениями, но он всё-таки на другую тематику. На историческую. А что означает история для политики, хорошо демонстрирует недавний социологический опрос, характеризующий отношение к распаду Советского Союза в разрезе политических пристрастий респондентов.
Всего по Украине насчитывается 41% тех, кто жалеет о крушении СССР, но по партиям они распределены весьма неравномерно. Среди сторонников «Свободы» таковых 5%. Среди коммунистов — 81%. В Партии регионов — 58%. По «Батькивщине» и «Удару» показатели 26% и 21% соответственно. Но если партийные симпатии коррелируют с отношением к СССР, то это правило, очевидно, работает и в другую сторону. То есть, отношение к прошлому (в данном случае — советскому) влияет на партийные симпатии. Формируя отношение к историческим событиям, в том числе и таким, как Великая Отечественная война, можно влиять на политическую ориентацию.
Это не является открытием, и мало кто будет отрицать роль восприятия истории на формирование гражданина. И роль фильмов в том числе. Однако в цифрах партийных симпатий это выглядит ещё наглядней. В конечном счёте тот сигнал, который посылается в виде исторического фильма (школьного урока, книги, выступления), по сообщающимся сосудам рано или поздно должен дойти до политического самоопределения гражданина.
Понятно, что эффект от единичных действий мизерный. «Запрещённая правда» отщипывает от искомого 41% какую-то микроскопическую долю — и немного перевешивает расстановку политических сил в конкретно взятой республике. Если, конечно, не вызовет обратной реакции. Тут уже все претензии к мастерству режиссера, который почему-то решил выжать из 1941 года несколько сенсационных открытий вместо того, чтобы работать по школьному учебнику. Но в принципе — это работает. И не может не работать.
Информация