Не забудем…
В годовщину 22 июня наши евроисторики задаются «простым вопросом»: «…не готовился ли сам Сталин к нападению на Гитлера?» Вот так, с «простых вопросов», и начинают ставить на одну доску Сталина и Гитлера. Это историческое «открытие» сделано недавно в Европе, и, как видим, его уже продвигают в Россию.
Сравнительная конструкция: хотя «напал Гитлер», но, возможно, «готовился напасть» и Сталин, - ставит их очевидным образом на одну доску, и логически и лексически. Такое осмысление Европой Второй мировой войны вторгается в наше историческое сознание, как когда-то вторгся Гитлер, внезапно и без объявления войны.
И начинается мародерство над нашей историей уже на территории России, навязывается извращенный взгляд на ход Великой Отечественной войны. Мародеры забывают ответить на другой «простой вопрос»: какой была международная обстановка перед Второй мировой войной?
Напомним, Англия и Франция – это колониальные империи: демократии в метрополиях дополняется колониальным грабежом; в США - открытая дискриминация негритянского населения, Латинская Америка объявлена ее «задним двором», к ней применяется «политика канонерок».
К 1941 году Франция уже разбита, Германия ведет «воздушную войну» с Англией, заперев ее на островах, и обладает стратегической инициативой. США имеют статус «невоюющего союзника» Англии. Япония выжидает на Дальнем Востоке. Война между Германией и СССР неизбежна: в Европе никого, кроме них, уже не осталось. Вопрос заключается только в сроках и в том, как Гитлер будет «дожимать» Англию?
Рассуждающие о «дружбе диктаторов» сегодняшние стратеги странным образом забывают, что ненависть фашистской Германии к СССР объяснялась не только ее антикоммунистической идеологией, но и идеологией расового превосходства, что один из «диктаторов» себя считал сверхчеловеком, а своего визави - «недочеловеком».
Но если война неизбежна, то чего стоят рассуждения «резунов-суворовых» о как бы хорошей «оборонительной» и плохой «наступательной» войне? Ничего, если только они не хотят поставить под сомнение сам факт агрессии фашистской Германии. Для этого ими делается новое «открытие»: Сталин готовился к наступательной войне! Но любую подготовку к войне можно при желании объявить подготовкой и к обороне, и к нападению: сугубо оборонительная стратегия всегда чревата поражением, ибо победить можно только наступая.
Да, Сталин готовился к войне, и никакого открытия в этом нет: и в предвоенных песнях пелось, что красноармейцы будут бить врага на его собственной территории. И никакого криминала в этом нет, а есть здравый смысл. Любой руководитель государства должен в таких условиях готовиться просто к войне, которая включает в себя и наступательные действия. Критики Сталина, похоже, забыли о «Майн кампф», библии фашистов, которая, кстати, сама по себе является достаточным основанием для наступательной войны.
Если же война неизбежна, то что плохого даже в первом ударе по врагу? Ничего, если не преступили обычаев войны, не нарушили мирного договора, то есть не совершили клятвопреступления. Народы давно воюют, и сложились обычаи войны. То есть необходимо денонсировать мирный договор, если он есть, и можно предъявлять ультиматум, объявлять войну – и «иди на вы!»
Гитлер совершил именно клятвопреступление, не денонсировав мирный договор с СССР, а затем напал без объявления войны, о чем и было сказано в заявлении ТАСС: «О вероломном (при наличии мирного договора) и без объявления войны» нападении фашистской Германии. Таким образом, преступность нападения Гитлера заключается в нарушении мирного договора и вероломности, а «возможное нападение» Сталина, но с денонсацией мирного договора и объявлением войны, было бы совершенно законным первым ударом.
Поставим вопрос по-другому: имел ли Сталин план вероломного, без объявления войны, нападения на Германию, аналогичный гитлеровскому? По этому поводу нет ни одного документа, ни одного свидетельства. Но есть слова самого Сталина о том, что СССР намерен серьезно относиться к мирному договору с Германией, сказанные им Риббентропу. Поэтому никакого сравнения «возможного» нападения Сталина с вероломным нападением Гитлера 22 июня – вообще быть не может, и нет такой доски, на которую Сталина и Гитлера можно было бы поставить.
Вспомним дипломатический контекст – какова была цена мирных договоров о ненападении в тот исторический период? В 1938 году Англия и Франция в Мюнхене предали Чехословакию, затем вполне вероломно не выполнили договора о гарантиях ее границ (предварительно не расторгли их). Пакты о ненападении с Гитлером имели и Англия, и Франция. В 1939 году после нападения Гитлера на Польшу англо-французские союзники предали и Польшу, «выполнив» договорные обязательства с нею Странной войной, без военных действий с Гитлером. Сегодня они объясняют свое предательство «политикой умиротворения», и это такой же лживый фиговый листок, как их Странная война с Гитлером. В принципе, это все такие же клятвопреступления, как и гитлеровское 22 июня, европейский тренд того времени.
При такой дипломатической предыстории мог ли Сталин рассматривать пакт о ненападении с Германией (Молотова-Риббентропа) как гарантию на весь его 10-летний срок? Конечно, нет. Но он, кажется, думал, что со стороны Гитлера будет соблюдена хотя бы формальность – денонсирован договор о мире или объявлена война, как в случае с Польшей. Вот в этом Сталин ошибся, поэтому он, кажется, ждал и медлил, надеялся, что вооруженные действия утром 22 июня – это провокация, и можно продлить мирную передышку, которую давал пакт Молотова-Риббентропа для перевооружения страны.
Мы должны хорошо помнить, что 22 июня 1941 года не было объявления войны, что войны могут начинать вероломно, но Европа сегодня почему-то хочет предать это забвению.
Сравнительная конструкция: хотя «напал Гитлер», но, возможно, «готовился напасть» и Сталин, - ставит их очевидным образом на одну доску, и логически и лексически. Такое осмысление Европой Второй мировой войны вторгается в наше историческое сознание, как когда-то вторгся Гитлер, внезапно и без объявления войны.
И начинается мародерство над нашей историей уже на территории России, навязывается извращенный взгляд на ход Великой Отечественной войны. Мародеры забывают ответить на другой «простой вопрос»: какой была международная обстановка перед Второй мировой войной?
Напомним, Англия и Франция – это колониальные империи: демократии в метрополиях дополняется колониальным грабежом; в США - открытая дискриминация негритянского населения, Латинская Америка объявлена ее «задним двором», к ней применяется «политика канонерок».
К 1941 году Франция уже разбита, Германия ведет «воздушную войну» с Англией, заперев ее на островах, и обладает стратегической инициативой. США имеют статус «невоюющего союзника» Англии. Япония выжидает на Дальнем Востоке. Война между Германией и СССР неизбежна: в Европе никого, кроме них, уже не осталось. Вопрос заключается только в сроках и в том, как Гитлер будет «дожимать» Англию?
Рассуждающие о «дружбе диктаторов» сегодняшние стратеги странным образом забывают, что ненависть фашистской Германии к СССР объяснялась не только ее антикоммунистической идеологией, но и идеологией расового превосходства, что один из «диктаторов» себя считал сверхчеловеком, а своего визави - «недочеловеком».
Но если война неизбежна, то чего стоят рассуждения «резунов-суворовых» о как бы хорошей «оборонительной» и плохой «наступательной» войне? Ничего, если только они не хотят поставить под сомнение сам факт агрессии фашистской Германии. Для этого ими делается новое «открытие»: Сталин готовился к наступательной войне! Но любую подготовку к войне можно при желании объявить подготовкой и к обороне, и к нападению: сугубо оборонительная стратегия всегда чревата поражением, ибо победить можно только наступая.
Да, Сталин готовился к войне, и никакого открытия в этом нет: и в предвоенных песнях пелось, что красноармейцы будут бить врага на его собственной территории. И никакого криминала в этом нет, а есть здравый смысл. Любой руководитель государства должен в таких условиях готовиться просто к войне, которая включает в себя и наступательные действия. Критики Сталина, похоже, забыли о «Майн кампф», библии фашистов, которая, кстати, сама по себе является достаточным основанием для наступательной войны.
Если же война неизбежна, то что плохого даже в первом ударе по врагу? Ничего, если не преступили обычаев войны, не нарушили мирного договора, то есть не совершили клятвопреступления. Народы давно воюют, и сложились обычаи войны. То есть необходимо денонсировать мирный договор, если он есть, и можно предъявлять ультиматум, объявлять войну – и «иди на вы!»
Гитлер совершил именно клятвопреступление, не денонсировав мирный договор с СССР, а затем напал без объявления войны, о чем и было сказано в заявлении ТАСС: «О вероломном (при наличии мирного договора) и без объявления войны» нападении фашистской Германии. Таким образом, преступность нападения Гитлера заключается в нарушении мирного договора и вероломности, а «возможное нападение» Сталина, но с денонсацией мирного договора и объявлением войны, было бы совершенно законным первым ударом.
Поставим вопрос по-другому: имел ли Сталин план вероломного, без объявления войны, нападения на Германию, аналогичный гитлеровскому? По этому поводу нет ни одного документа, ни одного свидетельства. Но есть слова самого Сталина о том, что СССР намерен серьезно относиться к мирному договору с Германией, сказанные им Риббентропу. Поэтому никакого сравнения «возможного» нападения Сталина с вероломным нападением Гитлера 22 июня – вообще быть не может, и нет такой доски, на которую Сталина и Гитлера можно было бы поставить.
Вспомним дипломатический контекст – какова была цена мирных договоров о ненападении в тот исторический период? В 1938 году Англия и Франция в Мюнхене предали Чехословакию, затем вполне вероломно не выполнили договора о гарантиях ее границ (предварительно не расторгли их). Пакты о ненападении с Гитлером имели и Англия, и Франция. В 1939 году после нападения Гитлера на Польшу англо-французские союзники предали и Польшу, «выполнив» договорные обязательства с нею Странной войной, без военных действий с Гитлером. Сегодня они объясняют свое предательство «политикой умиротворения», и это такой же лживый фиговый листок, как их Странная война с Гитлером. В принципе, это все такие же клятвопреступления, как и гитлеровское 22 июня, европейский тренд того времени.
При такой дипломатической предыстории мог ли Сталин рассматривать пакт о ненападении с Германией (Молотова-Риббентропа) как гарантию на весь его 10-летний срок? Конечно, нет. Но он, кажется, думал, что со стороны Гитлера будет соблюдена хотя бы формальность – денонсирован договор о мире или объявлена война, как в случае с Польшей. Вот в этом Сталин ошибся, поэтому он, кажется, ждал и медлил, надеялся, что вооруженные действия утром 22 июня – это провокация, и можно продлить мирную передышку, которую давал пакт Молотова-Риббентропа для перевооружения страны.
Мы должны хорошо помнить, что 22 июня 1941 года не было объявления войны, что войны могут начинать вероломно, но Европа сегодня почему-то хочет предать это забвению.
Информация