Приштинский бросок. Украденная победа России
«Господи, помилуй! Господи, помилуй!» - слова народной сербской песни-молитвы звучали на концерте в честь делегации российских десантников в шахтерском городке Углевик на востоке Республики Сербской, что в Боснии и Герцеговине. Группа офицеров-десантников из России во главе с бывшим начальником штаба ВДВ генерал-лейтенантом Николаем Стаськовым прибыла сюда отмечать 14-ю годовщину легендарного марш-броска десантного батальона в Косово. В июне 1999 года эта весть взбудоражила мир – русский десант прямо перед носом натовского авангарда захватил аэропорт Слатина – ключевой объект в Косово. Сербы воспряли духом. Марш десантного батальона у многих россиян тогда вызвал чувство гордости за страну и армию.
Через 14 лет эту дату в России почти не заметили, если не считать пары сообщений в СМИ. «Не заметили» ее и в Белграде, где сегодня все больше смотрят в сторону Запада. А вот в скромном 18-тысячном Углевике, где еще десять лет назад располагался штаб бригады российских миротворцев, наших десантников помнят и любят. «Сербия жива, пока Россия живет», - квинтэссенцией этой памяти стали слова из той же песни, исполненной сербскими девушками…
Российскую делегацию встретил председатель «Сербско-Русского союза» Саво Цветинович, в прошлом один из руководителей сербской полиции, а ныне работник почты. Вместе с офицерами ВДВ он восстанавливал мир и порядок на многострадальной земле Республики Сербской. Верность присяге, патриотизм и пророссийская ориентация и стоили ему высокой должности и карьеры в полиции. Слишком неудобен он был для ставленников от международного сообщества, «надзирателей» из IPTF (международной полиции), слишком честен, слишком расположен к российским миротворцам.
Цветинович – один из тех, кто не меняет своих взглядов в зависимости от конъюнктуры. Сейчас такие люди в большом дефиците в Сербии, да и в России. Российские десантники для него – самые дорогие гости на свете.
Служба на охране энтитета
Острая фаза конфликта на Балканах потушена. Постепенно зарубцовываются раны, уходят в прошлое герои и предатели той войны, разгоревшейся на осколках Югославии и катком проехавшей по судьбам живых людей, по семьям, дружеским связям и былому единству народов. Травой заросли дороги и остовы сожженных и брошенных домов. Югославии больше нет, и, как говорят сами сербы, больше не будет. Причины и поводы распада страны оказались гораздо сильнее и действеннее тех скреп, сшивавших СФРЮ еще со времен Тито. В Боснии и Герцеговине сербы, мусульмане и хорваты разделились на энтитеты, обособившись на своих территориях, по разные стороны линии разъединения сторон, проведенной международным сообществом.
Беженцы обустроились в новых домах, перенеся на новоселье даже могилы предков. Сейчас городков и сел со смешанным населением в Боснии и Герцеговине куда меньше, хотя на бывшей линии разграничения сербские села все еще чередуются с мусульманскими. В 90-х, когда шли бои, на простреливаемых с господствующих высот участках дорог местные сербы, спасаясь от снайперов, вдоль дорог устанавливали фанерные щиты и развешивали на веревках куски ткани и одеяла, закрывая им обзор.
Южнее, в 600-х километрах юго-восточнее Углевика – Косово поле, историческое для сербов место, в 90-х годах 20 века превратившееся в боль сербского народа. На поражение в битве с османами семь веков назад наложилась трагедия геноцида сербов 2000-х.
…Память неумолимо относит нас в те дни 90-х, когда в Боснию и Герцеговину были введены иностранные военные контингенты. Политическое руководство ведущих мировых государств, уничтожая, как ему представлялось, «последний оплот коммунизма в Европе», своими действиями «раздербанило» и разодрало на куски по религиозным и национальным признакам территорию бывшей Югославии, инициировав один из самых кровавых конфликтов 20 века. Все это, разумеется, во имя демократии и справедливости. Цель оправдывала средства…
Сербам оставляли все меньше и меньше жизненного пространства. Легализацией новой реальности стали Дейтонские соглашения в декабре 94-го.
Миротворческие подразделения ВДВ России несли в ту пору службу в Республике Сербской, что, по признанию многих ее жителей, стало гарантией безопасности населения и предотвратило новые столкновения. Задача – развести противоборствующие стороны, изымать оружие, налаживать мирную жизнь. Фактически рядом, бок о бокс нашими десантниками несли службу американские военные. Необычным было то, что потенциальные противники, многие годы готовившиеся воевать друг с другом, выполняли миротворческую миссию в составе одной организационно-штатной структуры многонациональной дивизии «Север», , представляя интересы своих стран в регионе.
«Мы были врагами, но встретились друг с другом не на поле боя, а как миротворцы, - вспоминает генерал Николай Стаськов. - Необычное состояние, учитывая нашу подготовку. Здесь учились общаться в мирной обстановке. Постепенно налаживали взаимодействие, хотя поначалу было непросто».
Экс-начальник штаба ВДВ России Николай Стаськов на месте расположения штаба российской бригады миротворцев в Углевике, Республика Сербская с делегацией российских десантников
Подразделение американских рейнджеров расположилось в штабе бригады ВДВ России, офицеры российской группы взаимодействия в интересах российских миротворцев выполняли задачи на американской базе «Игл» в Тузле.
Отношение населения к миротворцам было специфическим – американцев, здесь, мягко говоря, не любили, а в русских видели братскую защиту. Доверие населения к нашим военным, несшим службу на постах, патрулировавших зону ответственности, по словам Николая Стаськова, сыграло тогда главную роль в нормализации обстановки. Перестали звучать выстрелы, греметь взрывы, люди постепенно возвращались к мирной жизни: «Сказалась дружба русского и сербского народов, которая является величиной постоянной».
То, что бригада российских десантников прочно обустраивалась в Республике Сербской, развернув кроме штаба, подразделений, постов еще и оперативную группу, самостоятельно анализировавшую информацию и передавшую ее в Россию, не нравилось американскому командованию, требовавшим безоговорочного подчинения. «Партнеры» постоянно жаловались в Москву на инициативных командиров русского десанта. Например, генерала Стаськова западные СМИ обвиняли чуть ли не в срыве Дейтонских соглашений, называя его «пушкой без предохранителя».
Из истории
В январе 1996 года для участия в миротворческой операции многонациональных сил в Боснии и Герцеговине была направлена отдельная бригада ВДВ численностью 1500 человек.
В ночь с 11 на 12 июня 1999 года батальон российских десантников за несколько часов совершил лихой бросок из Боснии в Косово, захватив стратегически важный объект – аэродром Слатина и опередив танковые колонны войск НАТО. После этого в соответствии с резолюцией СБ ООН № 1244, на основании указа Президента России и в соответствии с подписанными Министрами обороны РФ и США 18.06.1999 в Хельсинки «Согласованными пунктами Российского участия в силах КФОР», было принято решениео направлении в Косово воинского контингента ВС РФ численностью 3616 чел.
ВДВ России на территории бывшей Югославии совместно с НАТО участвовали в проведении двух миротворческих операций в Боснии и Герцеговине и в Косово. В БиГ десантники контролировали территорию общей площадью – 1750 км2. Общаяпротяженность контролируемой линии разъединения сторон – 75 км.Подразделения размещались в 3-х базовых районах (2 на территории Республики Сербской – Углевик и Прибой, 1 – на территории Федерации БиГ – Симин-Хан).
Бомбы реальные и психологические
…Время было смутное – шла подготовка агрессии НАТО против Югославии, затем последовали косовские события. Весной 1999 года натовские бомбардировщики выстраивались в боевые эшелоны для проведения (вдумайтесь в термин!) «гуманитарных бомбардировок» объектов инфраструктуры Большой Сербии прямо над базовым районом российской бригады. До границы всего-то ничего – меньше 30 км.
Однажды воздушная карусель завертелась прямо в небе над Углевиком, когда югославский МиГ принял неравный бой с двумя новейшими американскими истребителями, был подбит и, оставляя шлейф дыма, стал уходить в сторону Сербии. Сербский пилот сумел катапультироваться. Его, раненного, подобрали местные жители и, оказав медицинскую помощь, переправили через границу с Сербией. А на земле несколько суток рыскали поисковые группы американского контингента, с задачей взять в плен сбитого летчика.
Листовка для военнослужащих ВС СРЮ в КОСОВО, распространявшаяся авиацией НАТО в марте-июне 1999 г. Подпись на иллюстрации: "Тысячи бомб…повинуясь воле всего мира, будут беспрерывно сыпаться на ваше подразделение". Подпись на обороте: "Предупреждение ВС СРЮ: ПОКИНЬТЕ КОСОВО! НАТО использует против подразделений ВС СРЮ в КОСОВО и МЕТОХИИ бомбардировщики Б-52, вооруженные 225-килограммовыми бомбами МК-82. Один Б-52 может нести до 50 таких бомб! Эти самолеты будут прилетать до тех пор, пока не прекратят ваши зверства и не выгонят вас из КОСОВО и МЕТОХИИ. Если хотите выжить и снова увидеть свои семьи, бросайте оружие"
В это время все население Боснии и Герцеговины, включая Республику Сербскую, подвергалось активному психологическому воздействию со стороны стран Запада. Эти места стали стала своего рода полигоном для «обкатки» новых информационных технологий и дальнейшего их применения в других регионах мира. Тысячи американских специалистов психологической борьбы развернули работу, создавая СМИ, подключая местные телеканалы и радиостанции, организуя «ток-шоу», распространяя листовки и т.д. Офицеры психологической борьбы из российской бригады противостояли этому потоку, создавая иной информационный фон в сербских СМИ, и зачастую, по признанию самих американцев, выигрывали в этих дуэлях в эфире, на экранах и полосах газет.
С активизацией операции по выдавливанию сербов из Косово кроме бомб, ракет и снарядов на сербские войска и гражданские объекты с воздуха сыпались листовки с угрозами бомбить до бесконечности. Обработка сознания военного люда и населения не прекращалась не на минуту. Можно сказать, что на Балканах силы НАТО выиграли в именно информационной сфере, поскольку ущерб, нанесенный с воздуха югославской армии в Косово, был минимален.
Здесь на практике отрабатывались стратегия, тактика, обкатывалась методика и способы ведения информационной войны.
О масштабах спецопераций НАТО говорит такой факт – в один из дней неожиданно переменился ветер, и полтора миллиона листовок, сброшенных на Сербию, отнесло на территорию соседней Венгрии. Бумажный дождь обрушился на головы опешивших венгров. В листочках было написано: «Тысячи бомб…повинуясь воле всего мира, будут беспрерывно сыпаться на ваше подразделение… Предупреждение ВС СРЮ: покиньте Косово! НАТО использует против подразделений ВС СРЮ в Косово и Метохии бомбардировщики Б-52, вооруженные 225-килограммовыми бомбами МК-82. Один Б-52 может нести до 50 таких бомб! …Эти самолеты будут прилетать до тех пор, пока не прекратят ваши зверства и не выгонят вас из Косово и Метохии. Если хотите выжить и снова увидеть свои семьи, бросайте оружие…»
…Но нельзя сказать, что в этом противостоянии Югославия была обречена. Да, в Белграде методичным ударам подвергались штабы, здания военной и гражданской инфраструктуры, социальные объекты. Крылатые ракеты и «умные» бомбы поражали объекты, помеченные «маячками», расставленными американской агентурой. Но югославская армия не несла тех потерь, на которые рассчитывали в Вашингтоне и Брюсселе. Воинские подразделения сербов успешно маневрировали, использовали маскировку и тепловые ловушки для натовских ракет. Силы ПВО постепенно научились бороться с воздушными целями, сбив «невидимый» F-117 «Cтелс» и пару «Миражей». Армия сохранила костяк и боеспособность… Но методичная информационно-психологическая обработка сербов принесла свои плоды –официальный Белград принял условия ультиматума международного сообщества. Территорию Косово наравне с формированиями албанцев занимали американцы, англичане и их союзники. Требования Москвы включить Россию в формат операции в Косово с целью прекращения геноцида сербского населения игнорировались. В этих условиях в Генштабе ВС РФ и штабе ВДВ было принято авантюрное на первый взгляд и рискованное решение – передовым отрядом в составе отдельного парашютно-десантного батальона совершить семисоткилометровый марш-бросок в самое сердце Косово, опередив начавшие продвижение по сербской территории натовские подразделения, захватить военный аэродром Слатина и обеспечить высадку главных сил российского миротворческого контингента. Показательно, что об этом плане не знал даже президент Ельцин, которому доложат об операции уже после ее завершения. Такая скрытность оправдала себя на все 100% – по крайней мере, прозападное окружение президента России оказалась в полном неведении, не успев представить ему ситуацию в нужном для себя свете и сорвать бросок десантного батальона.
«Марш мне снится по ночам»
Выглядело это картинкой из другой жизни – цветы на броне, сербские девушки целуют русских солдат, бурное ликование. Батальон российских десантников броском занял позиции на аэродроме Слатина в Косово. Как военные готовились и провели этот марш? С этих вопросов началась беседа с непосредственным участником описываемых событий, командиром российского десантного батальона, выдвинувшегося в Косово, полковником Сергеем Павловым.
- Самолеты НАТО над нашим лагерем выстраивали в боевые порядки и уходили на Белград. Мы по-прежнему патрулировали свою зону ответственности, выполняли миротворческие задачи в рамках предоставленного мандата. Не было даже намека, что можем куда-то двинуться. Но если честно – я предчувствовал. Предчувствие меня часто выручает, не подвело и тогда. Я вдруг ощутил, что грядут события, в которых мы будем активными участниками, хотя лично мне до замены оставалось два месяца.
Обычно в этот период любой командир не особо усердствует в службе. А у меня как раз наоборот. Народ говорил: «Что это на комбата нашло, ведь ему уже пора расслабиться и готовиться к ротации?»
В мае мы завершали перевод техники на летний период эксплуатации. К этому вопросу я подошел очень серьезно и жестко спрашивал с подчиненных, делая акцент на качество перевода. В конечном итоге именно это стало гарантом успеха.
На подготовку к маршу в 700 км нам выделили всего 8 часов! Более жестких временных рамок на моей памяти ни у кого не было, даже в ВДВ. Способен ли кто-нибудь повторить то, что удалось нам тогда? Большой вопрос. Я не уверен.
Той ночью нам пришлось снимать три поста. Люди находились далеко в горах, связь хромала. Пока передали, пока продублировали, пока нас правильно поняли и мы собрали всех, ушло время. Людям передалось ощущение того, что готовится что-то серьезное. Напряжение было всеобщим, но чтобы боялись, я не видел.
… Пришло время «Ч» и наша колонна пришла в движение… Когда был отдан боевой приказ, мы поняли, что уже через час о нас узнает весь мир. Представляете наши ощущения? Как отнесется к этому страна, которая стоит на коленях? Не дай Бог, будет неуспех… Мы не боялись за себя, за свою шкуру. Было ощущение огромной ответственности, потому что оправдания потом не будет. Как смотреть людям в глаза – почему не сделал, не выполнил? И всегда боишься за людей. Не дай Бог…
Марш прошел без потерь. Люди потом поняли, что моя строгость дала свои плоды – в ходе марша не вышла из строя ни одна единица техники Задача была выполнена. А ведь мне ставили в вину излишнюю жесткость и требовательность, говорили, что можно было бы и помягче. Правда оказалась на моей стороне. Сейчас я сплю спокойно, зная, что ни одна мать, ни одна жена не проклинает меня… Мы всех довели без потерь, задачу выполнили без боестолкновений. Тогда я перекрестился и сказал: «Слава Богу, все живы».
- Была ли опасность на маршруте? Как разворачивались события?
- Наш проход обеспечили на высоком уровне. Так что мы никогда не говорим, что все сделали я и генерал Рыбкин. Решение приняли наверху, а мы лишь качественно исполнили. Мы практически «пролетали» сербские городки. Полицейские патрули и пограничники обеспечили «зеленый коридор». Нас вели, разведка сработала на пять баллов.
Я предполагал, что что-то будет. Час-два-три прошло, и кто-то мог очухаться, натовцы могли высадить десант посадочным способом. Что им стоит? Ведь нам противостояла огромная махина НАТО. Конечно, мы готовились к неожиданностям, вплоть до боестолкновений. У нас был полный боекомплект. Но расчет был на внезапность – двинулись в воскресенье прямо по автобану, хотя знаю, что рассматривался вариант движения по горам. Мы «летели» по дороге. Потом я узнал, что американским командованием было принято решение высадить рейнджеров, организовать засаду и задержать нас любым способом. Якобы, у них на борту самолета ВТА с группой захвата оторвался какой-то баллон, , поранил кого-то, и эта затея сорвалась. Может, у них хватило ума не доводить дело до боестолкновений. Но нам-то было не очень весело.
- Солдат и офицеров наградили за этот марш?
- Вы первый журналист, который спрашивает о наградах солдат и офицеров. А ведь это большая проблема. Всех интересует только одно – кто отдал приказ на марш? А какое мое дело, кто отдал? Мне отдал приказ мой непосредственный начальник, и я не в праве задавать вопросы, кто в верхних эшелонах принимал решение. Это не мое дело, ведь мы получили приказ, и пошли его выполнять.
Я знаю, что наградили не всех. Была учреждена медаль «Участнику марш-броска Босния-Косово». Кого-то отметили, но точно знаю, что два моих заместителя ее не получили. Почему, не знаю. Пять лет назад я встречался в Иваново с моим заместителем по воспитательной части Евгением Морозовым и начштаба батальона Вадимом Полояном, оставшимися без медалей. Смех, да и только. Мне говорят: «Командир, как же так?». А что я могу сделать? Был готов свою медаль отдать, но надо было две…
Но я точно знаю, что эти награды получили и те, кто в этом марше не участвовал. Вся наша наградная структура, те, кто сидят в штабах, должны были из кожи вон вылезти, чтобы найти и наградить всех участников марша. Через два года после марш-броска ко мне приехал солдат из деревни в Рязанской области и говорит, что в деревне все его подкалывают, мол, вешаешь лапшу, что участник марша в Косово, а медали нет. Пришлось снова звонить в кадровые органы и требовать…
Лично для меня награды не важны, я говорю это без рисовки. Лучшая награда – это то, что я сохранил бойцов, за которых отвечал… Вытащить людей из такой переделки было очень сложно… Опыт показывает, что потери – возвратные и безвозвратные – далеко не все боевые. Огромный процент потерь по разгильдяйству, в силу беспечности, небрежного обращения с оружием, непредусмотрительности. Мы же в тех условиях избежали этого, у нас не было ни одной травмы.
- В СМИ приходится читать о разных «героях» марша на Косово…
- Десять лет подряд ко мне в Рязань ездили журналисты, а потом в СМИ прозвучала иная известная фамилия. Получилось, что меня невольно как бы вычеркнули из истории. Тут же сработал российский менталитет – ко мне перестали приезжать и задавать вопросы. Появилась масса оценок, новых версий, догадок, но я к этому спокойно отношусь…
- Когда вошли в Косово, с чем и кем столкнулись?
- В 1.00-1.30 ночи прошли Приштину – все население на улицах. Они нас немного задержали. Когда были за городом, прозвучал грозный звонок из Москвы. Колонну остановили. Генерал Рыбкин с кем-то долго разговаривал по телефону, потом мы убедили его, что надо еще пройти шесть километров и завершить выполнение задачи.
Мы должны были занять аэродром к 5.00 утра. К этому времени его должны были оставить подразделения сербских ВС и подойти английская бригада. Мы опередили ее на полтора часа. Разведчики доложили, что на подходе подразделения Армии освобождения Косово (АОК). Мы успели занять позиции и были готовы к бою. Захватили взлетную полосу, блокировали ее бронетранспортерами, разминировали основные пути подхода, перекрыли шоссе на Македонию, оборудовали позиции по периметру. Окопы и капониры для бронетехники рыли в скальном грунте трое суток.
…Через полтора часа как расположились, с одного из постов доложили, что подошла английская разведка. Англичане остановились в пределах видимости и просто «обалдели», увидев наших десантников. Подъехал английский генерал, поговорили на «эсперанто» - ломаном английском. «Кто вы такие? Что вы тут делаете? Здесь должны быть мы», - услышал примерно такие слова. Пришлось отвечать, что они опоздали, что здесь – позиции русского десанта. Генерала проводили в штаб к нашему генералу. Столкновений не было…
Сербские девушки целуют комбата Сергея Павлова спустя 14 лет после легендарного броска на Приштину. В России многие не знают своих героев в лицо
- Сергей Евгеньевич, вопрос по существу – что батальон ВДВ делал в Косово?
- Югославию бомбили, в НАТО силой решали проблему Косово и Метохии – спорной территории с межнациональным и межрелигиозным конфликтом. Не мне давать политическую оценку, прав Милошевич, когда ввел туда войска, или нет, и кто кого начал резать. Политики и историки разберутся. Но Запад действовал здесь, демонстративно игнорируя Россию. Черномырдин сутками заседал с Олбрайт, но в итоге Косово стали делить на зоны ответственности без России.
Тогда и было принято решение зайти в Косово самостоятельно. Наш батальон был передовым отрядом – воинским формированием, которое захватывает рубеж, участок местности, район и обеспечивает подход главных сил. Мы должны были обеспечивать высадку наших главных сил на аэродром. Правда, по ряду причин десант не высадился, и российский миротворческий контингент прибыл другим путем. Главное, что нам удалось – Россия приняла участие в судьбе косовских сербов. Первоначально этого было достаточно, чтобы не допустить геноцида, который там творили албанцы. В этом и заключалась наша миссия. Что произошло потом, хорошо известно, но не нам судить. Я, во всяком случае, не хочу давать политических оценок. А как человеку мне очень горько… Сейчас, 14 лет спустя, мы общаемся с сербами, и они преподносят нам урок патриотизма, любви к своей земле народу, любви к России.
- Что происходило в Косово в те дни?
- Мы видели, что творила Армия освобождения Косово. Они жгли и взрывали православные храмы, вырезали сербов. На аэродром не совались – знали, что получат отпор. А на молочный завод в Приштине неоднократно пытались проникнуть, устраивали провокации. Мы взяли под охрану эту территорию, тем самым многих сербов спасли от расправы. Албанцы демонстрировали оскорбительные жесты, захватывали сербов, приставляли нож к горлу и у нас на глазах пытались резать. А огонь открывать мы не имели права. Солдаты выбегали, становились живым щитом, оттаскивали, отводили людей. Все это делалось под видеокамерами. Чистой воды провокации…
- Правда, ли что тогда достаточно было нескольких выстрелов, чтобы ситуация взорвалась?
- Во-первых, то, что к нам подошли англичане, стало сдерживающим фактором. Наши военачальники поступили мудро – запустили их на аэродром, дали им место для ночлега. Но в наш адрес постоянно звучали угрозы.
Мы получали разведданные, с каких направлений ждать нападения, как могли, маскировались, ограничили всякое передвижение, нас предупреждали, что действуют албанские снайперы, что поставлена задача взять наших десантников в плен, убить, зарезать, о чем нас лично предупредил начальник Генерального Штаба генерал Квашнин. Но кому-то хватило разума не полезть. Мы организовали круглосуточное боевое дежурство.
Солдаты – молодцы, никакого разгильдяйства или расслабленности. Люди действительно были готовы. У нас были опытные контрактники, хорошие офицеры.
…Не забуду картинку в первые дни после марша. Лежит на бруствере окопа один 37-летний контрактник – опытный воин – и слушает. «Чего слушаешь?» - «Прилетят или нет». Я ему как в кино отвечаю: «Не переживай, прилетят, конечно».
Провоцировали нас постоянно – пускали скот прямо на наши позиции, а мы знали, что вели животных не пастухи, а разведчики. Отгоняли их, для этого есть разные приемы. Главное в той ситуации было не сорваться, не спровоцировать стрельбу. Рядом с нашими позициями располагался склад горючего и ГСМ. Косовары грабили его, вывозили горючее на тракторах, постоянно провоцировали бойцов.
Когда морем и по воздуху стали прибывать наши главные силы, стало гораздо проще, напряженность спала. Нас хорошенько усилили. Мы встречали войска, отправляли по секторам, а сами несли службу на аэродроме.
14 лет прошло, а я ничего не могу забыть. Марш у меня перед глазами – от первой секунды до последней. Отвечал практически за все, и до сих пор не могу забыть это ощущение ответственности. Такого напряжения в жизни у меня больше не было. Всё помню – подготовку, «гонки» по автобану, зарезанную женщину, слезы женщин и стариков… Это самое яркое впечатление в жизни.
Марш на Косово мне снится, и будет сниться до конца моих дней. Я продолжаю командовать по ночам… Сделали мы в принципе всё правильно – выполнили задачу, сберегли людей и технику...
Похищение: дыры политической авоськи
Комбат Сергей Павлов – человек старой закалки, воспитан, корректен и немногословен. Ныне он преподает в Рязанском высшем воздушно-десантном командном училище имени генерала армии В.Ф.Маргелова. Курсанты часто просят его рассказать о том марше.
…Безусловно стремительный марш-бросок ВДВ на Приштину в июне 1999 года с полным основанием можно назвать маленькой победой России. И обеспечили ее не кабинетные успехи дипломатии и даже не волевые удары кулаком по столу, а простой комбат десантного батальона и его подчиненные.
Правда, как часто бывает в таких случаях, у победы всегда много отцов, а поражение – сирота. С удивлением в ВДВ позже узнали о многих «героях» этого легендарного марша, которые в нем или не участвовали вообще, или имели, мягко говоря, весьма и весьма косвенное отношение. Некоторые из них до сих заседают в Госдуме, занимают посты в исполнительных органах власти. Хотя справедливости ради стоит отметить, что манера лепить липовых «героев» пошла от дотошных до «сенсаций» СМИ, зачастую не утруждающих себя тем, чтобы установить и донести до людей правду.
Говорят, по случаю успешной операции по занятию десантниками аэродрома в Слатине было выпущено три золотых медали. Якобы, наградили ими политиков и важных начальников. «Десантникам золота не нужно, - уверили меня в Союзе десантников России». – Но все бойцы и офицеры, принимавшие участие в событиях 14-летней давности, должны быть отмечены государством». Но даже обычных памятных медалей досталось не всем.
Для ветеранов тех событий это просто приятная мелочь, о которой, возможно, даже вспоминают только раз в год, надевая награды на торжественных мероприятиях. У десантников не принято бравировать наградами. Но если командование прикажет прибыть при орденах – видели бы вы этот иконостас! И все жё…
Но это только одна сторона медали. Другой стороной является то, что отважный, по-русски удалой бросок десанта оказался совершенно не поддержанным в политической плоскости. Да, российский миротворческий контингент еще несколько лет исправно нес службу, в Боснии и Косово, олицетворяя собой образец исполнения миротворческой миссии.
Но факты упрямая вещь – косовские сербы потеряли Родину. Те несколько десятков тысяч, что остались в крае, до сих пор пишут письма в Кремль с просьбой принять их в российское гражданство, потому что от них отвернулись в Белграде. В Косово разграблены десятки православных монастырей, разрушены и сожжены сотни храмов. Население в большинстве своем покинуло те места. А Россия со всей ее ширью и обилием ресурсов не смогла противостоять этому валу, не смогла стать преградой на пути несправедливости и откровенного зла. Хотя еще в конце 1999 года командование российской бригады, дислоцировавшейся в Боснии и Герцеговине, информировало Москву о благоприятном моменте для создания на Балканах российских военных баз. Этот призыв так и не был услышан, а история, как известно, не терпит сослагательного наклонения…
Сегодня же реальность такова, что ментальный разрыв между Сербией и Россией увеличивается. Старшее поколение, особенно те люди, которые помнят времена СССР и СФРЮ, общались и работали вместе с миротворцами из России, еще ощущают незримую связь с русским миром, дорожат ею и боятся ее прервать. Но молодое поколение в том же Белграде уже не знает русского языка, далеко от славных и трагических страниц нашей совместной истории. Молодежь, что и в мегаполисах России, заражена той же «болезнью потребительства», при которой вопросы духа и самобытности вообще не имеют значения.
Многие сербы, собственно Сербия и Республика Сербская Боснии и Герцеговины уже развернуты на Запад. В отношениях с Россией местная элита видит в первую очередь экономический интерес, то есть, только бизнес. Иные сферы – культурная и духовная, вопросы единой веры в лучшем случае только декларируются и отошли на второй план. Сербы учатся выживать без России, хотя решение о прокладке газопровода «Южный поток» через сербские территории встречено с большим восторгом и ожиданием больших перемен к лучшему. Как шутят здесь, пусть «лучше русские отключат газ, чем немцы пустят».
При всей теплоте и искренности встречавших и общавшихся с делегацией ВДВ России сербских общественников и чиновников, президент Республики Сербской Миодраг Додик, регулярно проводящий оперативные совещания с представителями «Газпрома», так и не нашел времени пообщаться с участниками легендарного броска на Косово. Наверное, все же приоритеты и предпочтения изменились …
«…Россию планомерно выдавили с Балкан. По разным причинам. Многолетние усилия российских миротворцев – впустую. Балканы переориентировались на сытую Европу, заигрывают с США. В преддверии натовской агрессии сербы любили повторять: «Нас с Россией 200 миллионов, мы – братушки»…, - вот мнение одного из офицеров-десантников миротворческого контингента. - Мы никогда не забудем, как встречали нас сербы. Так во вторую мировую русских встречала освобожденная от фашистов Европа. Такое не забывается, никогда... Недавно прочитал комментарий в Интернете: «Мы тогда утерли нос НАТО. Они реально испугались, но как всегда – нас предали... Свои же предали. Военных предали, сербов… И поэтому нас не уважают…». Осознавать, что доля правды в этом есть – обидно и горько. Но это не наша вина. Мы сделали все, что могли. А за державу все равно обидно, очень. До сих пор...»
Углевик – Баня-Лука – Москва
Листовка на сербское и албанское население КОСОВО, подготовленная и распространенная неизвестными лицами в апреле-мае 1999 г.: НАХОДИТСЯ В РОЗЫСКЕ живой или забальзамированный БИЛЛИ КЛИНТОН очень опасный преступник, вор-рецидивист, сексуально озабоченный, хотя, на самом деле, довольно беспомощный в половом отношении человек, протрахавший данную албанцам клятву освободить Косово. Вознаграждение за поимку: 45 миллионов долларов в карман (или самолет Ф-117 "Черный сокол" в хорошем состоянии и без пилота). Имеющуюся информацию просим сообщить по адресу: Армия освобождения Косово, НАТО, Брюссель, Великая Албания. Примечание: листовка написана на сербо-хорватском языке, но с использованием транскрипции, воспроизводящей албанское произношение
Жители столицы Республики Сербской Баня-Луки встречают делегацию российских десантников с транспарантом
Полковник запаса Сергей Павлов - командир батальона, совершившего марш в Косово и занявший аэродром Слатина. Ныне - доцент Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища имени генерала армии В.Ф.Маргелова
Полковник запаса Герой России Александр Маргелов беседует с русским добровольцем, воевавшим на Балканах, Сергеем Сухаревым
Берет, тельняшка и орден Маргелова переданы для легендарного генерала Ратко Младича, находящегося в застенках в Гааге, его сыну Дарко
Золтан Дани - командир подразделения ПВО Югославии - рассказывает, как в марте 1999 г. сбил самолет-"невидимку" F-117A "Стелс"
Российские десантники возлагают венок у мемориала на месте концлагеря Ясеновац, где в годы Второй мировой войны хорватские усташи замучили около 700 тыс. человек
Делегация Союза десантников России на конференции, посвященной 14-летию марша на Приштину, в городе Углевик, Республика Сербская
Информация